Тот же съезд избирает из среды своей нескольких лиц, которым поручает создание боевой дружины, и такая боевая дружина будет только исполнительным органом съезда, обсуждать же общий характер террора и даже намечать лиц, подлежащих казни, может только съезд. Гарантией тайны подобных решений и приговоров будет малочисленность членов съезда, их строгий подбор и строгая централизация местных групп. Наконец, что касается сношений между организациями, то в настоящее время, а равно и в ближайшем будущем таких организаций предвидится не бесчисленное количество, и гораздо удобнее, быстрее и конспиративнее будет самостоятельное сношение их друг с другом, без всякого посредства каких-либо центральных бюро. В заключение мы предлагаем немедленный съезд после выпуска № 10, приготовляться же к этому съезду (в смысле намерения лиц, выбора места, изыскания денежных средств и т. п.) следует, по нашему мнению, начать теперь же.
СПБ. 31 октября 1884 г.
Сегодня, 31 октября (по старому стилю) получил я, наконец, ваше письмо, и, право, оно влило в меня новую бодрость и силу, – конечно, не фактами, которые прискорбны, а своей верой в дело и готовность продолжать его во что бы то ни стало, хотя бы рок сулил нам еще не один раз втаскивать на верх горы камень Сизифа. – Словом, la revolution est morte, vive la revolution! Но задумываться, тем не менее, приходится, и даже очень серьезно. Обо всем трудно написать стразу. – Относительно ареста Григ. Петр. ходит множество вариантов: то, будто, взят он в мин. гос. имущ., то при выходе из госуд. банка. – Последнее правдоподобнее. Указал на него какой-то признавший чин. – на него напало сразу шесть человек, и он не успел уничтожить имевшихся при нем адресов (по слухам из официальных сфер, числом 28) Последнее – факт, так как "мне удалось видеться с одной выпущенной особой, взятой именно потому, что ее адрес был найден у Гр. Петр. Евгению Александровну взяли, очевидно, или во время свидания с ним или несколькими минутами позже. Квартиру ее нашли только три дня спустя (на Озерной ул.). Его квартиру открыли, предъявив карточки дворникам. Фамилии обоих известны. В квартире Гр. Петр. взяли 50 экз. 10 №, целый склад разных изданий и (это, кажется, верно) динамит и даже готовые бомбы. На днях, слышно, его камеру посетил Толстой. Царю донесли об аресте видного революционного вожака в ту минуту, когда он собирался в оперу – он немедленно ускакал в Гатчину… Более, или менее интересных подробностей процесса сообщить не могу – сам не знаю. Но вчера разнесся слух, что Ашенбреннер подал прошение о совершении над ним смертной казни, после отказа дал пощечину кому-то из начальства – и расстрелян; что летом расстреляли за то же Минакова в Шлиссельбургской крепости, вы, конечно, знаете. Здесь массовые аресты прекратились. Из 150–200 человек, арестованных между 6-15 числами (по нашему счету), большинство уже выпущено. Тогда арестован еще нелегальный Михаил Сабунаев, 12-го народный учитель Скворцов, на днях снова взят Алексей Кирпичников. Еще в июле арестован в Павловске прапорщик Губаревич – Рыдабыльский. Уличного шпионства в Питере я подобного не запомню. Сегодня получено известие, что в Москве взято на днях 29 человек. Раньше несколько, но после 6 октября, арестован там студент Петровской академии Виктор Беляевский, теперь его сестра Зоя. В Харькове, в начале октября, слышно, взято пятеро видных людей, между прочим, будто бы, нелегальный Иванов (Сергей). Шифрую указанным вами ключом: связи с Юга никакой, с Москвой теперь пропала, должно быть там все погибли. Ваши письма оба дошли благополучно – не следует ли думать, что мое письмо, хотя бы по чудесной cлучайности, не читалось? Можете писать еще на тот адрес, по которому посылались к Александре Ивановне письма № 7 и 9, уже не заставшие ее. Я не знаю этого адреса, но письма с нею получаю и буду получать аккуратно. Не знаю, какой барышне с ужасным именем был адресован № 8 – он не получен. Данные мной прошлый раз адреса тем хороши, что оба фикции. Теперь вот положение положение здешних дел, как они есть, без преувеличений:
1) Ни гроша денег. Эта вещь, кажется, последнее время обстоявшая сносно, была прекрасно законспирирована, как и все; но теперь, к сожалению, остается лишь восхищаться красотой конспирации.
2) Этот пункт целиком следовало бы зашифровать, но времени нет – уже утро белеет, а завтра непременно хочу послать письмо. Да и собьешься еще. Напишу так. Руководителей, вожаков, почти нет. Я и относительно себя постоянно мучаюсь мыслью, что этой роли недостоин; но с горечью предвижу, как скверно отразится на внешнем положении дел даже мой арест. Я все таки сумею, хоть и с гpeхом пополам, удержать в более или менее стройной связи отдельные части машины, – все надеясь, что вот прибудут товарищи и поставят дело на надлежащую высоту. А одушевление, вызванное № 10, всеобщее. Не думают (да так и следует), чтобы самоуверенность и энергия передовых статей покоилась только на силах, унесенных последним погромом. Обязательно оправдать это воодушевление. Народ, повторяю, встречается часто очень ценный, но или склонный и способный лишь к специальному делу или молодой, еще недостаточно созревший, еще недостаточно приготовленный к. "центральной" деятельности. Впрочем, есть несколько таких человек, и хорошо бы успеть мне посвятить их кое во что, и по возможности, связать. Назову вам нескольких:
a) Лярский – чиновник мин. финансов Булгаревич. Человек солидный, неглупый, надежный, но пользовавшийся с давних пор какой-то странной репутацией в революционной среде. Для малознающих его людей в обращении его сквозит что-то неприятное, будто "генеральство". Но это только манера, явившаяся, может быть, как результат не раз обиженного, самолюбия, когда его без причины систематически не подпускали к организации. Мне больше нравится, когда человек беззаветно отдается делу, не справляясь с его значением. Лярский же прямо, без обиняков, говорит; что на "посылушках" быть не намерен. По крайней мере, говорится громко и чистосердечно. Во всяком случае, мое мнение, что относительно Лярского всегда существовал какой-то "предрассудок", не больше. Ему доверяли, с ним были близки (между прочим, и Евгения Александровна), но ввести в какую-нибудь серьезную организацию всегда колебались. Напишите ваше мнение.