Петр Вяземский
Сергей Николаевич Глинка
Но прошла молодость со своими верованиями и заблуждениями, сочувствиями и прекословиями, страстями и неуступчивостью. Наступили другие молодости, которые также отрезвились или отрезвятся в свою очередь. Жизнь Глинки протекла среди разнообразных, великих и поучительных явлений. В долголетнем течении сошлась она на пути своем со многими событиями, которые то ниспровергали, то вновь устраивали политический, внешний и внутренний быт государств и общества. Он на веку своем прожил несколько веков, то как посторонний зритель, то, силою обстоятельств и отражения, иногда и как участник в событиях, по мере способностей своих и назначения своего в обществе. С умом восприимчивым, с чувством пылким, с любовью ко всему человечеству, он никогда не был ни зрителем равнодушным, на своекорыстным, ленивым деятелем. Во всю жизнь был он в полном значении слова: человеком, гражданином, христианином. В духовном отношении этого довольно. В житейском все это может быть условно. Успех, счастье – не что иное, как случайности в жизни. Самые дарования, которые даются нам от Бога, не всегда могут быть мерилом внутреннего достоинства человека. Вне житейских оценок есть другое воздаяние. Виноградари одиннадцатого часа получают также свою мзду. Много званых, но кто будет избран, нам неизвестно.
Глинке на долю выпали светлые дни, но и пасмурные. Последних более. Первые встречал он без самозабвения, но с умилением и благодарностью к Промыслу; другие – с покорностью и молитвою. Наконец, что осталось из всей этой долгой жизни, более или менее примыкавшей к беспрерывному ряду замечательных и великих событий, на которые отвечал он частью сочувствием, частью посильною деятельностью? Почти все первостатейные действователи сих исполинских переворотов и самые события перешли уже в историю. В тишине и в тени вот и сам Глинка сошел в могилу. Что же осталось по нем? Несколько добросовестных и полезных трудов, несколько частных, добрых дел, которых следы может быть давно уже остыли на земле, но которым счет ведется в своем месте. Вот и все! Нет остается еще одно, которое он после отечества, или наравне с ним, любил более всего в мире, ибо оно в отечестве было для него священнейшею его собственностью, теснейшею связью между им и родиною. Осталось еще по нем многочисленное семейство, которому он был вождем другом и опорою. Имущества за ним не было никакого. Еще в молодости своей отказался он в пользу сестры своей от маленького наследства, полученного им по кончине отца. С той поры до конца дней своих жил он и содержал себя и семейство трудами своими и монаршими щедротами, которые также были наградою за полезную его деятельность.
