Петр Вяземский
Освящение церкви во имя Святые Праведные Елисаветы, в Висбадене

13 (25) в девять часов утра мы были собраны в Русской церкви, еще издали приветствовавшей нас с одного из уступов Таунусских гор своими родными нам пятью куполами и золотом блестящими пятью крестоносными главами. Как много ни наслышались мы прежде о благолепии церковного здания, но оно превзошло всеобщее ожидание. Все тут соединено, чтобы изумить и порадовать самое взыскательное внимание. Величавость, красивость, соразмерность, роскошь и утонченная отделка всех частностей и малейших подробностей в художественном исполнении зодчества и живописи, все слилось в одну целую и стройную громаду, исполненную изящности и величия и воодушевленную религиозною мыслью и религиозным чувством. И в России подобный храм был бы особенно замечательным и отрадным явлением. Здесь, на чужой стороне и посреди чуждого ему народонаселения, он поражает еще живейшим и более глубоким впечатлением. Благочестивый создатель Висбаденского храма Его Высочество герцог Нассауский сделал доброе и прекрасное дело. Благодарность и достойная хвала ему! И в храме сем, на многие и долгия лета, доколе будет проповедано в нем слово Божие, жертва сия не будет забыта, и прольется из души молитва о создателе святые обители сея.

Местоположение храма к северо-западу от Висбадена, в 45 минутах пути от средоточия города, отменно красиво. Оно очень нравилось её Императорскому Высочеству, и было одною из любимых её прогулок по окрестности. Это предпочтение не было ли тайным, бессознательным предчувствием, что из всей живописной и благами природы ущедренной Нассауской области, где любовь супруга, любовь народа и святые радости семейной жизни обещали ей так много счастия; не было-ль это предчувствием, что вскоре один этот уголок останется за нею в вечное и неотъемлемое владение? Кругом зеленеет лес, а к северу возвышаются лесистые Таунусские горы. Византийская архитектура храма с куполами своими, смело и, так сказать, одушевленно поднимающимися к небу, отличается резким и самобытным рисунком своим от мрачного однообразия готических зданий, разбросанных по берегам Рейна. Основание храма извне представляется квадратным; внутри же оно образует правильно равноконечный крест: углы, образуемые оконечностями креста, застроены четырьмя башнями, которые дверьми соединяются с внутренностью храма. Он освещается посредством четырех тройных окон, прорезанных под каждою из четырех арок, на которых держится купол. Над тремя из этих окон извне помещено по одному барельефному изображению в овальной форме и значительном размере. Сии барельефы – художественно-замечательное произведение Берлинского скульптора Гопфгартена, который, впрочем, обессмертил имя свое еще превосходнейшим творением, составляющим новую замечательность Висбаденского храма, о которой упомянем ниже. В барельефах изображены: на восточной стороне – Св. Архистратиг Михаил, на южной – Св. Праведная Елисавета, на западной – Св. Царица Елена, которой преимущественно быть здесь подобает, как небесной представительнице за матерь усопшей Великой Княгини и вместе с тем усердной основательнице благолепных храмов, достойно служивших Висбаденскому образцем. К северной же стене, непосредственно примыкающей к горе, сделана выдающаяся из целого пристройка, внутри отделенная от храма завесою, и в которой помещен надгробный памятник Государыни Великой Княгини. Внутреннее расположение и украшение храма вполне соответствуют величию и изящности целого здания. Простор и вышина с первого взгляда приятно поражают соразмерностью своею. Ровное освещение представляет все частности в приличном и выгодном свете. Стены покрыты частью темно-серым, частью темно-голубым и темно-красноватым нассауским мрамором; пол в виде мраморного паркета также из здешнего темного и белого мрамора. Но одним из важнейших и в высшей степени изящным украшением здания служит его иконостас, разделенный на три яруса и сделанный из белого каррарского мрамора по плану, составленному Висбаденским архитектором Гофманом, строившим храм. Назначенный к производству сей постройки, он ездил в Россию с тем, чтобы изучить в С.-Петербурге и Москве Русское церковное зодчество. Природное дарование и прилежное и добросовестное изучение его увенчаны были полным успехом, ознаменовавшимся в блистательном исполнении великого труда.