Петр Лопатовский
Эдик
– А ты и не умрешь от пули. Так что тут нет ничего удивительного. Бояться тебе надо не оружия, а того, что расплавит твое сердце – сказала женщина.
Эдик хотел расспросить ее о том, что она имеет в виду, но женщина больше ничего не сказала и вышла из дома. Немного отдохнув, он отправился в путь и вскоре встретил своих. Это был отряд, посланный на помощь его взводу. Сержант все рассказал командиру отряда о жестоком бое, и его отправили в госпиталь. Поправившись, Эдик вернулся в свою часть и еще некоторое время продолжал участвовать в боевых действиях. Несколько раз он ловил себя на мысли что то, о чем сказала встреченная им старуха, похоже на правду. Желание проверить это, постепенно превратилось в навязчивую идею. Эдик не оправданно часто рисковал жизнью, оказываясь в сложных боевых ситуациях, но всегда выходил из них невредимым. Такое положение дел, почему-то сильно его угнетало. Когда же он наконец демобилизовался, но не захотел оставаться в Сербии и уехал в Россию. Однако там, тоска начала его душить с еще большей силой. Не в силах с ней справиться, он крепко запил и пропал бы совсем, но как уже говорилось, его выручил Насонов и работа в студии. Его навязчивая идея о своей неуязвимости, постепенно оформилась в манию. У Эдика сложилось четкое мнение о том, что если когда-нибудь не он проверит реквизит, обязательно случится что-то непоправимое. Поэтому несмотря ни на какое свое состояние, Эдик делал все, чтобы только он проверял образцы оружия.
Так вот наступил последний день ожидания Тани. Эдик, чувствуя себя очень плохо, решил выйти в павильон из своей тесной коморки, чтобы немного продышаться. Там шли съемки одного из эпизодов нового фильма про войну. Актер Дмитрий Красовский очень старался справиться с одной сценой так, как этого требовал от него режиссер, но дубль за дублем ничего не выходило. Власов просто вышел из себя:
– Ну нельзя, нельзя быть настолько бестолковым и не понимать, как сыграть элементарную сцену. Любого человека с улицы попросить и тот справится. Вот он, например. Эдик подойди сюда – с этими словами Власов помахал Эдику рукой, приглашая подойти. Эдик, который никогда не обижался на фамильярное к себе обращение, подошел к режиссеру.
– Скажи, ты можешь сыграть эту сцену? Думаю, ты ее уже видел, да и слов там немного– спросил Власов, при этом зло глядя на актера Красовского.
– Могу попробовать – ответил новоиспеченный актер.
– Если слова нужны, я могу дать тебе текст – уже мягче произнес Власов
– Не надо, я запомнил – тихо сказал Эдик.
Режиссер несколько удивленно посмотрел на помощника реквизитора, пожал плечами и дал отмашку. Сцена была сыграна сразу и настолько хорошо, что Власов захлопал в ладоши, что он сделал до этого на съемочной площадке, только один раз.
– Браво! – воскликнул режиссер и повернувшись к Красовскому, сказал.
– Вот он и будет играть эту роль.
– А как же я? – спросил Дмитрий.
– А ты свободен. Можешь найти себе место в массовке – уже не глядя на актера, ответил режиссер.
– Ну что Эдуард, поздравляю, начнем пересъемки завтра. Извините, я вообще-то не спросил вашего согласия. Что скажите?
Эдик немного опустил голову словно задумавшись, но сделал он это от слабости. Потом встряхнулся и сказал:
– Конечно, я очень рад. Спасибо.
И вышел из павильона.
Это был удар ниже пояса. Это было крушение многих надежд. Нет, не для Дмитрия Красовского, как можно было бы подумать. Хотя он, конечно, расстроился. После очень долгого периода застоя, вызванного его пристрастием к различным расслабляющим веществам, это была первая, пусть и небольшая роль у известного режиссера. Но он не собирался делать из этого трагедию. А вот его агент Гриша, был готов заплакать. Он убил уйму времени и сил на этого актера и с таким трудом выбил ему роль. И что теперь? Начать все сначала или есть какой-то выход? С этими мыслями Гриша прошел к выходу из павильона, повернул за угол и встал, прислонившись к стене. Неожиданно он услышал разговор:
– Не переживай. Завтра закончишь. Убирай все и иди лечись, на завтра все готово, так что, если хочешь, я сам проверю перед съемкой. Да ладно, шучу я, шучу.
Гриша подошел поближе и увидел, что перед коморкой Эдика стоит Борис Степанов и видимо разговаривает со своим помощником. Из разговора Гриша понял, что Эдик отремонтировал образцы, нужные для завтрашних съемок, но не проверил их так, как он обычно это делал. Тут как молния в голове Гриши вспомнился утренний разговор с Борисом в курилке. Тот сказал, что привезли несколько экземпляров револьверов, каких-то левых. И Эдик сказал, что они не только исправны, но и заряжены, хоть сейчас на войну. Ну и далее прошелся крепким словом по поставщикам. Гриша продолжал стоять, глубоко погрузившись в мрачные мысли, и одна из них начала медленно захватывать его сознание. Он вспомнил, как Эдик однажды говорил, что проверенные образцы всегда кладет в коробку слева от себя, чтобы потом не путаться. В этот момент из коморки показался помощник реквизитора. Немного покачиваясь на ногах, он закрыл дверь, потом потер себе виски и медленно пошел к выходу.
