Петр Ингвин
Живые тридцать сребреников
Сергей настучал, от волнения не попадая в нужные буквы и срочно заменяя их: «Мира». Больше никого писать не хотелось. К сожалению, правила требовали трех претенденток, и после паузы ниже появилось: «Амелия».
Плохая идея. Как ни страдало самолюбие, но требовалось признать: Мира, скорее всего, выберет Вика, а несносный чернявый комок энергии вне сомнений первым впишет Сергея, у Амелии это на лбу написано. Значит, именно с ней придется жить ближайшие три месяца.
«Амелия» переехало на третью позицию, а вторую строку после некоторого колебания заняла Герда – спокойная, ровная, вдумчивая. А то, что чуточку заносчивая – не беда. «Аристократическая» надменность, построенная на высоком самомнении и амбициозности, либо сама пройдет, либо примелькается и со временем станет фирменным знаком Герды, ведь личностью, как неоднократно повторял учитель, делают не столько достоинства, сколько недостатки.
– Принято.
Долгожданное произошло. Искрящее напряжение ощущалось кожей, каждый сидел как на оголенном токоприемнике, пока учитель с непроницаемым лицом проглядывал результаты. Коленка Амелии вновь коснулась бедра Сергея, ее лежавший на парте локоть пошел мурашками.
Смотреть в другую сторону Сергей боялся.
Раздалось:
– Чьи имена прозвучат, могут отправляться за вещами и готовиться к заселению, оно произойдет в порядке называния пар, как только автотележки получат адреса.
Начали объявлять. Низ живота жалобно ныл и поскуливал в предчувствии скорых изменений. Партнерство. Первый порог ответственности. Настоящая взрослость. Дожил.
Если бы только Мира выбрала его…
– Антон и Марта, совпадение по первой позиции. Поздравляю.
Двое вскочили, их руки сплелись, сияющие лица в один миг исчезли из поля зрения в тусклом коридоре.
– Валентин и Кристина, совпадение по первой позиции. Поздравляю.
История повторилась.
– Герман и Анна, совпадение по первой позиции. Поздравляю.
За ними четвертая пара. Пятая. Шестая. Ни одного имени из тех, что горели в мозгу, не звучало. Сначала это было странным, через минуту – неприятным. Вскоре стало зловещим. Удивление сменялось паникой.
– Ганс и Амелия, совпадение по первой и второй позициям. Будьте счастливы.
Лицо Амелии побелело, превратившись в посмертную маску, в глазах застыл вопрос: «Как же так?!»
Ганс протянул ей руку. Вымучив улыбку, Амелия встала, тряхнула черными кудрями и с гордо вскинутым подбородком удалилась с едва не подпрыгивавшим от счастья беловолосиком.
– Роберт и Герда, совпадение по первой и второй позициям. Будьте счастливы.
Царственно поднимаясь, Герда оглянулась на Сергея. Она тоже просчитывала варианты, как любой в классе. И тоже ничего не понимала.
Осталось несколько человек. У Сергея не укладывалось в голове: у него не сошлось ни с Амелией, ни с Гердой, которые не могли не вписать его одним из трех. Просто не могли. Чтобы такое произошло… у него должно получиться с Мирой! А как же Вик? Он не упомянул бы никого не из их компании, а первой – на пари можно зуб дать, и не один – вписал Миру. И если сейчас назовут их, то что же произошло с Сергеем и его ушедшими с другими второй и третьей строчками?
Равнодушно прилетело:
– Сергей и Мира, совпадение по первой и второй позициям. Будьте счастливы.
Если бы на голову рухнул потолок со всей многометровой толщей, разрушения в мозгах были бы меньше. Сергей поднялся, больше похожий на сомнамбулу, машинально протянутая ладонь повисла в воздухе: названная партнерша смотрела на Вика. Она на него т-а-к смотрела…
А на Вика было страшно смотреть. Если на Сергея будто бы упал потолок, то у Вика разрушился мир. Вдребезги.
Вик поднял руку.
Учитель отрицательно качнул головой: не сейчас, жди своей очереди.
– Но я… – Вик начал приподниматься вслед за Мирой, которой пришлось встать под взглядами нетерпеливо ждавших судьбы одноклассников.
– За разговоры без разрешения полагается наказание, и если не хочешь ухудшать положение – помолчи. Сергей и Мира, вас ждут.
В руку Сергея ткнулась ладонь – ледяная, совершенно неживая. Мира бездумно переставляла ноги, глаза мертво глядели вперед.
Коридор вывел в гардероб, где Сергей накинул на плечи рюкзак и предложил, протягивая руку к вещам партнерши:
– Давай помогу.
– Я сама, – безжизненно донеслось в ответ.
Их тележки с багажом активировались, получив адрес, каждая сообщила:
– Следуйте за мной.
Школьные коридоры ничем не отличались от таких же в поселке – столь же узкие, низкие, с навевавшим тоску освещением. А запутанностью даже превосходили. Неизвестное количество проведенных в молчании поворотов вывело в тупик со множеством дверей. У одной двери, с табличкой «113 Е-2», тележки затормозили:
– Ваша комната. Размещайтесь.
Тележки въехали в угодливо разъехавшиеся створки.
Сергей и Мира остались стоять снаружи. Мира смотрела назад. Сергей тоже ждал. Чего? Непонятно. Отныне остальное роли не играет, главное случилось. Он и Мира – партнеры.
В соседние комнаты проследовал растянувшийся караван улыбавшихся или нервно косившихся друг на друга пар. Вика среди них не было. По условиям партнерства, если пары по каким-то причинам не сложились, оставшихся, у кого нет противопоказаний, соединяют учителя с учетом мнения комиссии по психическому и физическому здоровью населения. В течение всей жизни комиссия внимательно следит за каждым, к ней стекаются все данные. Об учебе – с первого класса, в целом о человеке – с рождения. Лучше сказать, с зачатия. Без рекомендаций комиссии не происходит ни одного значимого события в судьбе граждан Конфеда. Случалось, что кому-нибудь рекомендовали подождать с партнерством. Причины не обнародовались. Если с Виком произошло нечто подобное…
Невозможно. Созревшему парню, однажды едва не погибшему в борьбе за внимание девочки, не могут рекомендовать подождать, он физически не готов ждать. Партнерство введено для решения проблем, зачем же плодить их на ровном месте? Каждый, кто остался вне партнерства, для знакомых станет объектом издевок, одноклассники заклюют его придумыванием обидных причин такого решения, а посторонние будут считать неполноценным с точки зрения психики или физиологии – физиологии намеренно искаженной, так как изменить ее в худшую сторону может только больной на голову человек. Все вместе будут ждать его отъезда на лечение, в воздухе повиснет недоумение, почему больного держат среди здоровых.
Мимо Сергея и Миры в новую жизнь двигалась очередная пара. Вихреобразный и оттого периодически опасный для окружающих Вадик возбужденно размахивал руками и непонятно каким образом (должно быть, сказывался многолетний опыт) не запутывался в своих длинных ногах. Его сопровождала вечно задумчивая Нинель – грустная, потерянная, не поднимавшая лица. Сергей знал, что ей нравился Ганс.
– Это ваша? – Вадик кивнул на распахнутую дверь.
Жалко Нинель. Ей на тупые вопросы теперь отвечать весь ближайший триместр.
– Как? – Мира глазами указала однокласснице на Вадика. Во взгляде вопрос читался полностью, со всеми нюансами: «Как тебя угораздило?»
– По третьей позиции и рекомендации комиссии.
Тележки одноклассников укатили вперед, новоявленная пара двинулась вслед за вещами.
– Нинель, – окликнула Мира, – Вик еще там?
– Ждет. Ему запрещено разговаривать.
– А вы чего здесь? – Вадик решил встрять в разговор с другой стороны.
– Идем, мое наказание, оставь людей в покое. – Нинель утащила партнера под руку, и они заняли последнюю свободную комнату в этом ответвлении.
Больше никто в другом конце не появится, места закончились. Не все одноклассники прошли мимо – это значило, что Вика поселят в другом коридоре. Простейший способ выяснить что-то – позвонить ему и узнать, что случилось. Наручная связь для школьников под запретом, из-за того что сильно отвлекает от учебы, но оставались мониторы. Для этого нужно войти в дом.
В общий дом Сергея и Миры на ближайшие три месяца. Обратного пути нет, и Мира это знает.
Нет, не совсем так. Есть такой путь. Если не дорожишь репутацией и не думаешь о будущем, можно вызвать комиссара по здоровью и попросить отдельную комнату. Партнерство будет считаться недействительным по вине заявителя. Второму придется искать нового партнера, а если все заняты или под запретом, то ждать окончания срока в одиночестве. Это его наказание, как человеку, который не сумел отстоять отношения. Для заявителя дела обстоят хуже. Кроме перечисленного, на него возлагается штраф – четверть накоплений и отчисление половины дохода в течение стандартного года или, для школьников, у которых кроме стипендии и облагаемых налогами карманных денег от родителей нет ни талера, лишение стипендии на тот же срок. А это несколько партнерств.
Если для кого-то деньги не проблема, то с репутацией потом жить. До конца времен напротив имени, пережив носителя, будет пульсировать пометка: «Не выдержал срок партнерства».
Глаза Миры ни на чем не могли сосредоточиться, на бледных щеках проступили пятна. Наконец, взгляд остановился на Сергее.
Он проговорил:
– Когда сможет, Вик позвонит сам. Или подождем, пока он заселится, и найдем его в сети. Обычно звонить в первый день не принято, но ситуация необычная, и, как друзья, мы можем поинтересоваться, что произошло на распределении.
Нащупанная Сергеем ладонь Миры отозвалась благодарным пожатием. Он покосился на ожидавшую дверь.
– Пойдем?
– Пойдем. – Голос был глухим.
С трудом сделанные несколько шагов ввели внутрь, двери с облегчением затянулись: дом обрел хозяев. Комната вспыхнула приветственной яркостью, но датчики среагировали на настроение, и сияние убавилось.
Обстановка однокомнатного стандарта ничем не отличалась от сотен таких же: визуально выделенный уголок прихожей, дверь санузла, рабочая зона с двумя креслами и длинным столом, стена-монитор, маленькая кухня-столовая и огромная двуспальная кровать.
Глава 6. Первое партнерство
На учебу их разбудил шепот ветра, его сменило чириканье птичек, в конце накатил шум волн, шуршавших о гальку. Звонок «Экзотика». Предустановлен по умолчанию. Настроить можно что угодно, от выстрела линкора Первого флота (с соответствующим содроганием комнаты и плазменной вспышкой) до нежного придыхания в ушко. Вчера было не до будильника. Непонятно, спала ли Мира в эту ночь. Как и Сергей, она долго ворочалась, а его отключило к утру, перед самой побудкой. Организм не выдержал.
Сейчас оба продирали сонные глаза, делали прописанный медициной глубокий вздох и потягивались. Освещение назойливо требовало поторапливаться. Мира приглушила его. Одеяло откинулось одновременно справа и слева, и каждый опустил ноги на свою сторону кровати. Одевались молча, не оборачиваясь. На выбранных домом обоях цвели и сказочно пахли джунгли, голубое солнце – яркое, не похожее ни на что знакомое – обжигало ультрафиолетом, из чащи периодически выглядывали странные животные, а в районе входной двери с ревом обрушивался в скальные пещеры невероятный водопад. Нос заполнился запахами леса, имитация брызг нежно касалась щек. Мира даже поежилась от прилетевшей измороси.
Ничто из этого не трогало чувств. Бившая в лицо свежесть, от которой в комнате сияла настоящая радуга, удовольствия не приносила. Сергей сменил обои на мрак поверхности Калимагадана, Мира благодарно кивнула – такой фон больше соответствовал настроению.
Завтрак тоже прошел в молчании. Прожевав незамысловатый набор из репликатора, Сергей и Мира отправились в класс.
Выходившие из соседних дверей одноклассники преобразились. У одних сверкали глаза, другие их конфузливо прятали.
– Кажется, я нашел смысл жизни, – с плутовским прищуром сообщил важно вышагивавший Вадик.
Он обнимал красневшую Нинель, она висла на нем, от ее вчерашних сомнений не осталось следа. Сзади нагоняли другие пары, столь же веселые и эмоциональные. Учитель вчера сказал: обиженные стараются обидеть, счастливые – осчастливить. Именно. Ненавистное сияние лиц Сергей старался игнорировать, чтобы не ляпнуть что-нибудь неэтичное. Рядом хмуро щурилась Мира. До них никому не было дела – сегодня каждый жил собственными ощущениями.
Вчера Вик не позвонил. Они тоже. Сергей понимал партнершу: если бы Вику было, что сказать, он объявился бы даже среди ночи, а первой напрашиваться на возможные неприятности… Мира долго смотрела на мертвый дисплей, но так и не включила его.
«Будь чист, как вода» – первый принцип, главный, но человек несовершенен, измены существовали даже в партнерствах, как бы с ними не боролись слежкой и воспитанием. Вмешаться в психику на уровне эмбриона – превратить в робота. Неэтично и противозаконно, то есть невозможно. Поэтому в качестве средства противодействия комиссия по здоровью ввела кабальные условия: штраф в четверть личного имущества на благо общества, чьи принципы гражданин соизволил не соблюсти. И еще столько же на счет обманутого партнера. Плюс к этому – отчисление четверти дохода в течение пяти стандартных лет в такой же пропорции: обществу и бывшему партнеру.
Кроме материальной стороны, измена (как и жизнь в одиночестве, когда одиночества можно избежать) каралась записью в личное дело, о чем будет осведомлен каждый следующий партнер в течение жизни. Пометка «Измена» около имени в базе данных не влияет ни на что, кроме репутации. С плохой репутацией невозможно занять посты в правительстве, общественных учреждениях и подавляющем количестве организаций с большим штатом сотрудников. Зато в некоторых профессиях предпочитают именно отступников – если в работе возможны ситуации, в которых требуются нетрадиционные решения. Идти вразрез с логикой – свойство единиц, хотя подобные мыслишки закрадываются многим.
Мыслишки мыслишками, но чтобы губить из-за них карьеру и портить жизнь, которая только начинается?..
Утро вечера мудренее, говорили мудрые предки. Вчера Сергей с Мирой решили подождать до утра. Точнее, так решила Мира – стоя перед выключенным монитором с упершимся в никуда немигающим взглядом.
В постели она сразу отвернулась. Сергей коснулся ее плеча. Плечо дрожало.
– Не надо, – тихо донеслось из-под натянутого по макушку одеяла.
– Хорошо.
Так прошла ночь.
В класс Вик пришел один. Сегодня ученики рассаживались в ином порядке – сложившимися парами. Несмотря на то, что можно было по-прежнему оказаться по другую сторону от Миры, Вик опустился на сиденье через две пары от нее. Скрытый чужими профилями, теперь он сидел сбоку, смотрел только прямо, с Мирой и Сергеем взглядом категорически не встречался, хотя с новыми соседями разговор активно поддерживал.
Интерактивный, чрезвычайно познавательный, в другое время ставший бы событием в жизни урок прошел нервно. На перемене Мира первой вскочила с места и через миг уже нависала сзади над Виком:
– Что случилось?
– Не важно.
Он усиленно делал вид, что за спиной – пустое место. И разговаривал соответственно – как с пустым местом.
Сергей вслушивался. Тяжелая голова навевала тяжелые мысли. Можно ли считать совместное проживание партнерством, если не происходит главного? Что делать в таком случае?
От любого взрослого последует совет: пожаловаться в комиссию.
Исключено. Без объяснений. Нет, просто потому, что нет.
Какие еще варианты? Есть очевидный: делать вид, что все нормально. Время лечит. Партнерство для того и существует, чтобы люди научились управлять эмоциями.
Это вариант лучший с точки зрения разума, но не души.
Сергей видел еще один вариант, для других невозможный. Прервать партнерство.
Если это сделает он, Мира будет счастлива. Это очень мужской поступок. Взять на себя инициативу и сопутствующее наказание ради ее счастья…
Соединят ли Миру с Виком в этом случае?
Уже не важно. Он сделает это. Второй уровень образования подразумевает взрослые решения, потому и называется первым порогом ответственности. Следующий за ним – семья и дети, но до этого еще расти и расти. Вик ради любви рисковал жизнью. Сергей рискнет будущим. Сейчас Миру больше влечет к сопернику, но так может быть не всегда. Когда все изменится, жертва Сергея оправдается.
«А если не изменится?» – кольнуло под сердцем.
Тогда не оправдается.
Не оправдается ли? Своим поступком если не Мире, то себе Сергей докажет, что чего-то стоит.
Жаль, что от этого выиграет Вик. Но не только, Мира тоже. Значит, и Сергей. Получается, что выбирать не из чего, другие варианты не для него. Осталось подождать, пока Мира вернется, и сказать свое слово. Вслух. Чтобы никто не усомнился, чье это решение.
– Из-за рекомендаций комиссии? – продолжала допытываться Мира. – По какому поводу? Они не объясняют, но могли намекнуть. Если требуется какое-то лечение, то должны сказать…
Было видно, что Вик не хочет с ней разговаривать.
– Какая разница? – процедил он. – У тебя есть партнер.
– Я хочу узнать.
– А я хочу, чтобы ты ушла к тому, с кем провела ночь и обязана провести восемьдесят девять следующих. Твое место там.
– Мое место там, куда ведет сердце!..
С ее губ едва не сорвалось что-то опасное. Сергей вздрогнул. Одноклассники уже оглядывались и тоже вслушивались.
Вик вовремя перебил:
– Не вздумай нарушать правила, внешне это выглядит круто, а внутри – очень больно. Правила нужно не нарушать, а менять. Разговор окончен, иди, тебя ждут.
Он встал и двинулся в другую сторону. Ни Миры, ни ее партнера для него больше не существовало.
Сергей застыл. Если Вик отказался от Миры, то жертва не нужна, она станет напрасной и никому ничего не даст.
С души словно стальную плиту сняли.
Уроки с присутствием пролетели как в тумане. На одной из перемен Амелия томно потерлась плечиком о Сергея:
– Как тебе жизнь в партнерстве?
– Нормально.
– Не жалеешь о доставшейся кандидатуре? – Узкий подбородок дернулся в сторону Миры. – Кажется, твоя партнерша до сих пор мечтает о другом варианте. Если тебе будет приятно узнать, то не она одна.
Добавить Амелия ничего не успела, к ним подошел Ганс:
– Поздравляю.
– Спасибо. Взаимно. – Сергей нашел взглядом вторую белую шевелюру. Герда с кем-то разговаривала, отсюда был виден только затылок. – Как дела у сестры?
– Говорит, что могло быть хуже. По-моему, шутит.
– Ты нам еще ночь сестры в подробностях распиши, – фыркнула Амелия. – Не сомневаюсь, что у близнецов принято делиться всем, но Сергея своя партнерша имеется, пусть он о ней думает.
Она потащила Ганса за собой, и он, обернувшись, лишь развел руками. Впрочем, чувствовалось, что он счастлив.
Последние занятия проходили в онлайн-формате, для этого ученики разошлись по домам.
В комнате висело тягостное молчание. Обои пытались пожурчать приятным ручейком и разогнать грусть невероятным рассветом на Альфа-Ристе, но два одновременных приказа заткнули их.
Сергей и Мира сидели рядом за длинным столом, а между ними словно стояла стена. Невидимая, она была крепче стальной, и ничего не стоило разбить об нее голову. Но разбивалась почему-то душа.
В промежутке между уроками Мира тихо вымолвила:
– Ты меня простишь?
– Не за что прощать. Вспомни четвертый принцип.
– «Преграды, встающие на пути, усиливают тебя». – Мира смогла улыбнуться. – Спасибо за поддержку. Я ценю.
«Спасибо за поддержку»? Вообще-то, Сергей говорил о себе. Если Мира применила сказанное в отношении…
Так тоже есть смысл. Сергей вздохнул. Он хотел сказать о другом.
Ладонь Миры прошла сквозь невидимую другим, но предельно реальную стену и поймала его пальцы. Словно капкан захлопнулся. Капкан, о котором мечталось столько времени. Но нет, сейчас это всего лишь видимость того капкана из грез, жалкая фикция и обидная до слез пародия. Но даже такой, он нес в себе счастье.
– Мне хорошо с тобой, – сказала Мира. – Прошу, не делай, чтобы стало плохо. Понимаешь, о чем я?
Дисплей ожил, и капкан распался.
После занятий и ужина они снова отправились в постель. Одежду утянули стенные шкафчики, свет погас, общее одеяло накрыло по шею.
Сергей лежал на своей половине кровати, боясь шелохнуться. В мозгу горело: «Мне хорошо с тобой» и «Не делай, чтобы стало плохо». Первое грело, второе испепеляло. Не так он представлял себе счастье. Сбылось то, о чем мечталось: быть вместе. Ставим плюсик: исполнено. Ничего больше не загадывалось. Оказывается, с желаниями нужно быть осторожнее и намного конкретнее.
Видно, что Мира боится. Но. Она боится за себя и неоправданные надежды – или что Сергей полезет к ней без ее согласия? Или боится, что он сообщит о ситуации в комиссию по здоровью?
Ему не спалось. Долго не спалось. Мира тоже не спала. Ее пальцы уже привычно нащупали его руку и сжали.
– Тебе плохо?
Он не успел задуматься, горло честно выпихнуло:
– Да.
Повисла пауза, в которой тонкие пальчики нервно стучали по его ладони.
– Прости, – донеслось выплеснутое в никуда: Мира смотрела вдаль, в другие миры, где все не так, как в этом. – Мне трудно говорить, но поговорить нужно, иначе случится что-то непоправимое. – Мира перетянула его ладонь на себя. – Ты хочешь этого. Вот этого. Я понимаю. И ты имеешь на это полное право, нас соединил закон. Но это, – накрывшая сверху ладонь вжала руку Сергея в горячую кожу, – не только тело, но и душа, а душа принадлежит другому. У меня к тебе просьба. Обещай подумать, прежде чем ответить. Ответить будет одновременно просто и непросто, и что сказал бы любой другой на твоем месте, я представляю. И я очень рада, что на этом месте ты, а не другой.
– Спасибо.
Руку жгло, мысли распадались на атомы, как пластик под лучом лазера, а на нервах, точно на струнах, играл свихнувшийся музыкант. Как бы самому не свихнуться.
– Если ты хочешь тело, то я смирюсь. Ты получишь его, – несся глухой голос в темноту. – Если же тебе нужна я полностью, то однажды ты можешь получить то и другое в комплекте. Но можешь и не получить, не могу обещать, а врать не хочу. Мы с тобой не должны врать друг другу, нас слишком многое связывает. Поэтому я говорю: шанс есть. И прошу: не трогай тело, чтобы оно не потеряло душу. Возможно, когда-нибудь я отблагодарю. Но не сейчас. Не в этом партнерстве. Хорошо?
Вот и сказано главное: не видать ему сладостей партнерства, как затылка без зеркала. Все разложено по полочкам, подогнана база, поле для маневра огорожено флажками: за буйки, дорогуша, не заплывать, а то хуже будет.
Обидно, но действительно будет хуже. А надо, чтобы лучше. Между «хуже» и «лучше» лежит время. Вернее, так: «лучше» равно «хуже» плюс «время». Правдой будет и обратное: «хуже» равно «лучше» минус «время». Чтобы решить уравнение и сделать лучше, нужно узнать количество времени, которое на это понадобится. А его не узнать, нет такой формулы, еще не придумана. И самое паршивое, если ответом будет ноль.
– Нас учили всегда оставаться собой, – сказал Сергей, хотя больше хотелось выть, чем говорить. – Давай следовать этому правилу. Если ты будешь делать что-то, чего не хочешь, это будешь не ты. А я хочу тебя. Согласен на твои условия. Если наступит момент, ты скажешь об этом. Я буду ждать столько, сколько понадобится.
Вместо «спасибо» Мира приникла к Сергею, и договор скрепился поцелуем в губы.
Поцелуй затянулся. Он оказался сладок и тягуч, он выжигал внутренности и заставлял потеть копчик.
Мира смущенно отпрянула.
– Прости. Я от избытка чувств. Мне снова очень хорошо с тобой.
– Я не против. – Он облизал губы. – Если что – обращайся в любое время дня и ночи.
Ради такого можно поговорить еще о чем-нибудь серьезном вплоть до смертельного. Придумать бы, о чем, чтобы кончилось так же. Сергей отвернулся и долго вспоминал вкус, который стоил жизни. В этом поцелуе присутствовала душа. Если Сергей сдержит слово, а Мира сдержит свое, однажды души сольются не губами, а выросшими крыльями, и вместе взлетят в небо.
На следующий день игнорируемая Виком Мира на переменах провела опрос тех, кого распределяли в числе последних. Она хотела услышать формулировку, с которой Вика лишили партнерства. И невзрачная Лилия, при голосовании оставшаяся предпоследней и получившая партнера из параллельного класса, сообщила, что слышала.
Мира принесла новость домой.
– Узнала? – не выдержал Сергей.
– Да. – Мира не смогла смотреть ему в глаза. Ее руки дрожали. – Вик отстранен от партнерства на первый триместр в качестве наказания за нарушение условий: он вписал одно имя во все три строчки.
