Павел Владиславович Колпаков
Снятся ли официантам хорошие чаевые?
Ненавижу просыпаться в незнакомых местах! Особенно, когда это происходит неожиданно.
Ещё несколько минут назад я стоял за баром и делал коктейль. Маракуя стекала по джиггеру и готовилась отправиться в шейкер. Это был сложный и кропотливый процесс. Это требовало терпения.
Сейчас я протискиваюсь между потных увальней к туалетной кабинке. Это тоже требует терпения. Расталкиваю руками их жировые складки. Их потные животы съели мокрые футболки с логотипом не известной мне хоккейной команды. Таких ублюдков даже близко к площадке бы не подпустили в реальной жизни.
В хоккей играют настоящие мужчины, ага, как же. Скорее смотрят игру по телеку.
Меня провожают до кабинки. Каждый из них жадно поедает меня глазами. Каждый берет по кусочку.
Да, какого же черта происходит?! Откуда у меня это в голове?! Как меня занесло в этот бар?! И что они, блять, таращатся на меня всем стадом?!
Блять, черт бы побрал эту вторую работу!
Я закрываю дверь туалетной коробки, ударяя по толстому пальцу чей-то руки. За дверью матерятся.
Расстегиваю ширинку джинсов. Запускаю руку в трусы в поисках члена. И…
Блять!
Ну где же он, черт!
Нет, нет, нет!
Я поворачиваю голову в сторону раковины и нахожу в зеркале выше своё отражение.
Стоило догадаться, что я женщина, хотя бы по тому, какие взгляды я ловил (вернее сказать ловила) на себе всю дорогу.
Ну хоть бы предупредили, ей-богу!
Я же никогда ещё не был в женском теле! В конце концов у меня же выходной, суки, выходной!
Каждый переносит пробуждение индивидуально. Кто-то чувствует легкое недомогание, кто-то блюет, кто-то ловит стояки, а я всегда после пробуждения очень хочу отлить. Видит бог, не самая плохая побочка, что могла быть. Тех, у кого переносимость ниже, сразу наружу выворачивает. Таких в поле работать не выпускают, хотя среди них есть очень толковые ребята.
Глаза сами закатываются под веки, тело пробирает дрожь, дыхание на секунду перехватывает, а ноги смыкаются в коленках.
Боже, правый!
И это я даже с унитаза ещё не встал! Боюсь представить, что с ней происходит во время секса. Интересная дамочка мне сегодня досталась!
В дверь кабинки начинают стучаться снова, слышится отборная матершина.
– Ещё раз постучишь, я тебе яйца оторву, сука!
За дверью тут же притихли.
Я ещё раз заглянул в зеркало. Повертелся, осматривая свой внешний вид. Мне 26, может 27. Брюнетка. Красивая. Но не по модельным меркам, а чисто по-человеческим. Скажем так проходя мимо на улице на меня точно бы оборачивались, но без свистов и других пошлых жестах.
Жаль только, что у меня при себе нет сумочки, а как следствие и паспорта. Даже имя своё не узнать, ну как так!
И что ж, такая красота, забыла в этой дыре?!
Что-то не так.
Дыра. И я в туалете явно не самого дорого бара в округе. Ещё и в мужском туалете.
Блять!
Трижды блять!
Из туалетной кабинки я вылетаю быстрее, чем птичка колибри машет крылышками. Как можно скорее подальше, пока обоняние не включилось.
А вот это, кстати, довольно частое явление при пробуждении. Когда оказываешься в чужом теле, нужно несколько минут, чтобы прийти в чувство окончательно.
Чаще всего после пробуждения не работает обоняние (93% опрошенных), на втором месте – кратковременное отсутствие осязания (примерно, 34% опрошенных) и совсем редко агенты жаловались на потерю зрения/слуха или опорно-двигательных функций (5%).
Пюре маракуйи так и не добралось до шейкера. И сейчас я наконец чувствую его запоздалый аромат. На доли секунды он разбавляет затхлую атмосферу этого гадюшника. Но лишь на долю секунды.
Я усаживаюсь за барную стойку. По идее со мной уже должны были связаться и ввести в курс дела. Хотя бы по телепатическим каналам. Но этого не случилось. Скорее всего тело выбирали в спешке, а тогда про телепатический мост речи не идет. Но если меня закинули в неподготовленное тело, то я надеюсь, что девушка, что сейчас осталась стоять с джиггером и маракуйей в руках, умеет готовить коктейли. Хотя не подготовленные к принудительному сну обычно падают в обморок.
Что ж, тогда будем работать с тем, что имеем.
