Павел Славский
Дело ведет Доброклюв
* * *
Проблемы начались, как только я открыл дверь на чердак. Сердце заколотилось от страха. Почему-то вспомнилось, как будучи ребенком, меня окружила свора бездомных дворняг. Сделать шаг стало проблемой. Хотелось кричать и плакать. Отгонять несуществующих скалящихся псов. И никак не получилось шевельнуться. Образы красных глаз и белых клыков мелькали с разных сторон. Я просто рухнул на пороге. Ногу пронзила острая боль. Прямо как тогда… Я пытался позвать на помощь, но звуки просто не издавались.
Что-то писклявое завякало в ухо. Этот раздражающий звук частенько слышался с кухни. А потом грубые, толстые когти оттянули нижнюю губу. Это был Чертило. Гаденыш часто так делает утром.
Я очнулся. Образы отступили. Стали звучать тише, дальше. Снова смог почувствовать себя собой, а не шестилетним мальчишкой.
– Выручил, – похвалил я спасителя и завел браслет.
Стоило подняться на четвереньки, как новая волна страха накинулась со всех сторон. Но браслет сработал. Ток пробежался по телу. Отрезвляющая боль забрала на себя все внимание. Заменила боль злостью. И я пополз дальше. Но вскоре снова был окружен бешеными псами. Но было чуть легче, где-то внутри я уже ждал очередной разряд. Так и дополз.
* * *
Антон был жив. Лежал в углу, обняв колени, и скулил. Иначе эти звуки просто не назвать. Демон же стоял в кругу из соли и наблюдал, оскалив зубы. Тело его все побелело, а белки глаз покраснели, из-за лопнувших сосудов. Вены на коже вздулись. Он стоял, сгорбившись, и не сводил взгляд со своей жертвы.
О таком я никогда не слышал. Круг из соли горел синим пламенем, как и крест, валявшийся рядом. Демон просто уничтожал их своей аурой.
Рядом с сумкой валялась ЛЗКшка. Видимо, Антон хотел пустить ее в ход, но не успел. Я вырвал чеку и кинул ее демону под ноги. Дым начал быстро расползаться и закрыл эту безумную тварь от нас.
– Тоха! Тоха! – звал я товарища, волоча его подальше.
– Мама… Мама… Мамочка… – бормотал бедолага, цепляясь ногтями за пол.
– Да очнись ты! – отвесил я пощёчину.
– Женя? – сказал он, будто удивлен. – Женя, Женечка, прости… – он перевернулся и пополз к выходу, постоянно оборачиваясь на облако дыма. – Я не могу, не могу… Прости. Прости.
Но далеко уползти не удалось. Демон прорвал барьер и пришел за нами. Тело перестало слушаться. Дыхание давалось с трудом. В какой-то момент я понял, что душу сам себя. Мысли пропали. Ничего, полная пустота.
Демон перешагнул через меня и навис над Антоном. Он дал ему команду, и тот, резко закинув голову, также резко ударил лбом о пол. А затем ещё и ещё…
* * *
Я очнулся от звуков знакомого голоса. Кривной стоял напротив демона.
– Рождённый души тьмою, преданный судьбою. Сестрами проклятый, братьями распятый. Власти нет твоей на мне. Приклонись, сгори в огне.
Демон пялился на лицо Кривного, прямо в пустую глазницу. А тот повторял и повторял слова. И с каждым прочтением, тело, принадлежавшее когда-то Дмитрию, ослабевало.
Демон упал на колени. Кривной выхватил нож, схватил ублюдка за загривок, и вырезав на лбу знак, толкнул тело назад.
– Пробей сердце, – потребовал колдун.
Я так и сделал. И на душе сразу стало легче. Словно теперь все всегда будет хорошо. Но взгляд зацепился за тело Антона. Он лежал в луже крови и не шевелился.
– Тоха… Антон!
– Он всё…
