Горожане верили, что они победят и, словно склонившись над их силой воли, сама Смерть отступила. Они падали замертво, озаряя столь ценную для них землю тёплой алой кровью. Земля быстро впитывала в себя эту сакральную жертву и покрывалась ковром ярких нежных цветов. Мёртвые вставали и шли воевать, продолжая самое важное, что было в их жизни – приближая коллективную мечту. Их мёртвая цепкая хватка оживала, и винтовка, надеявшаяся уже на покой, вновь пускалась в дело.
Силы атакующих таяли. Близился полдень, а здание администрации оставалось таким же далёким, как и прежде. Атакующие солдаты запрашивали артиллерию, но иногда сами становились её жертвой. Защищающийся доброволец же, выбравшись из завала, убегал в соседние кварталы и продолжал борьбу.
В полдень случилась последняя попытка прорваться сквозь густую пелену городского сопротивления к зданию администрации. Сотня танков, под прикрытием двух десантных взводов, бросилась сквозь разрушенные здания к городской площади.
Казалось, обороняющиеся не успевали отразить наглую атаку, но, вдруг, из всех сторон на колонну танков посыпались выстрелы противотанковых орудий. Это были последние снаряды – последняя линия, которую отважные горожане готовы были оборонять до предсмертного вздоха. Они не хотели отдавать мозг своего города врагу, чтобы тот надругался над их ценностями и символами – в том числе и теми, что развиваются на крыше. Люди выбегали из зданий и забрасывали внутрь кабин танков гранаты, чтобы уничтожить оставшиеся заблокированные машины. На улице завязалась тесная жестокая бойня, но вновь убитые люди вставали и не оставляли ни капли надежды десанту атакующих.
После этого был получен приказ отступать. Понеся огромные потери, атакующие отошли сначала на границу города, а затем и оттуда воодушевлённые горожане выбили их на десять километров. Тысячи солдат противника были взяты в плен. Враг безвозвратно потерял больше половины своей северной армии.