Павел Корнев
Морские твари
– Эй, амиго! Позволь прикурить!..
Полуобернувшись, впередисидящий указал себе на ухо: ни черта не слышу! Эль Капитано качнул сигарой, зажатой между двух пальцев. Араб сунул ему пижонистое «Зиппо».
Бензиновое пламя, конечно, заметно испортит тонкий вкус сигарного табака мадуро, но выбирать не приходилось. Матвеев старательно прикурил, вращая сигару так, чтобы пламя охватило весь ее торец, вернул зажигалку и с наслаждением выпустил в пространство густой ароматный дым.
К Федору тут же подгреб стюард и попытался что-то сообщить – видимо, важную информацию о том, что в зале курить запрещено. Однако курили и впереди Матвеева, и сзади, и сбоку в нескольких местах. Так что сдаваться он не собирался и тем же жестом, что и араб, указал на собственное ухо. Стюард бурчал еще полминуты, однако его действительно не было слышно за ревом толпы, поэтому вскоре он исчез.
Да, было время, и не так давно, когда курить в общественных помещениях в Штатах строжайше запрещалось. Однако Атлантические события многое перевернули с ног на голову, особенно после того, как Лас-Вегас стал мафиозной вотчиной и в него стеклись авантюристы со всего света, в том числе из крепко курящих Азии, Латинской Америки и России. Теперь заставлять кого-либо в этом зале не курить, тем более во время нелегальных морских боев насмерть, было просто смешно.
Стюард быстро вернулся, поставил перед Матвеевым толстостенную сигарную пепельницу и снова исчез. Ах вот в чем дело! Матвееву просто некуда было стряхивать обильный пепел, и стюард опасался, что он прожжет обивку сиденья или ковровое покрытие. Ну, что ж, Эль Капитано был серьезным человеком и не собирался заниматься мелким вандализмом. Он покорно обстучал сигару о край пепельницы, отделив малиново-серый диск прогоревшего табака.
Пока он отвлекался на араба, сигару и стюарда, противники в резервуаре успели сойтись в клинче еще пару раз. Бандане наконец удалось достать аквамена ножом и неглубоко рассечь ему бедро, а также повредить перепонку на ноге. Тем не менее аквамен тоже в очередной раз глубоко оцарапал соперника. Если негритянка будет терять кровь с такой скоростью, силы у нее быстро иссякнут.
Тем не менее Матвеев ухватил краем глаза и отметил про себя, что девушка всплыла второй раз, чтобы глотнуть воздуха. Это было важно. Такие штуки Эль Капитано пропускать не собирался.
Тренер ихтиандра Бьерни Магнуссон бесновался на трибуне вместе со всеми. Федор не хотел даже знать, каких усилий и денег стоило ему добыть неповрежденный экземпляр морского штурмовика. Однако был уверен, что скандинав вложил в эту авантюру последнее. Сейчас Магнуссону позарез требовались деньги, очень много денег, чтобы расплатиться с Папашей Паком за ту партию кокаина, которую люди Бьерни бездарно слили солдатам китайской военной администрации во время массовой облавы три недели назад. Поэтому он тут же охотно ухватился за предложенный Матвеевым эффектный бой: человек против ихтиандра. Если бы Бандана не решилась расправиться с подопечным Магнуссона при помощи одного только боевого подводного ножа, Бьерни пришлось бы выставлять аквамена против более серьезного противника вроде плиозавра, плакодермы или другого аквамена, а лишний риск был сейчас скандинаву совсем ни к чему.
Ихтиандр практически не показывался на поверхности, а негритянке приходилось периодически всплывать, чтобы провентилировать легкие. Тут было слабое место человека, опытный противник непременно этим воспользовался бы.
И аквамен в конце концов воспользовался. Когда очередная серия взаимных выпадов ни к чему не привела, Бандана вновь попыталась ненадолго покинуть место схватки, однако монстр не позволил ей это сделать, ухватив за лодыжку. Женщина в панике забилась на глубине двух метров, судорожно задергала ногой, пытаясь сбросить лапу морской твари, но аквамен держал ее крепко, пристально глядя на противника из-под воды огромными выкаченными глазами. Начиная испытывать жестокие муки удушья, Бандана рванулась из стороны в сторону, потом внезапно резко переломилась в поясе и, согнувшись пополам, попыталась от души полоснуть лезвием боевого ножа по выпученным глазам глубоководного монстра. Тот молниеносно прянул в сторону, и девушка наконец вырвалась из его мертвой хватки, пробкой вылетев на поверхность. Острые когти противника распороли гидрокостюм в клочья, оставив на лодыжке негритянки три длинные кровавые дорожки.
Ставки на человека понемногу опустились до совсем уже запредельно малых величин.
Теперь Бандана стала максимально осторожна и в клинч с противником старалась не входить, чтобы иметь возможность вынырнуть в любую секунду. Однако агрессия аквамена, поначалу ошеломленного новой обстановкой и напором противника, постепенно росла по мере того, как он убеждался, что человек по большому счету мало что может ему противопоставить. Теперь он сам непрерывно и яростно атаковал, а несчастной Бандане оставалось только неуклюже и беспорядочно отмахиваться ножом. Становилось очевидно, что долго девушка не продержится.
Дождавшись, когда негритянка всплывет в шестой раз, Матвеев поднялся со своего места и, солидно попыхивая сигарой, направился к окошечку букмекера. В принципе в более цивилизованных местах всякие ставки в тотализатор прекращаются с началом матча, боя или заезда, однако в современном мафиозном Лас-Вегасе плевать хотели на глупые условности прежнего мира.
Курить сигары Федора приучила Пакита, подруга родом с Кубы. Девушка и сама дымила как паровоз. Правда, она категорически отказывалась признавать настоящим сигарным табаком любой кроме кубинского кларо или колорадо, в соответствии с многовековой традицией элитных торседоров своей родины. Матвеев же быстро распробовал зрелый черный табак мадуро, характерный для Доминиканы и Никарагуа. Впрочем, табачные плантации по всему Карибскому региону оказались катастрофически разрушены Атлантическими событиями, так что сигары любых разновидностей стали коллекционной редкостью и стоили теперь на вес золота, а знатоки массово переходили на бразильские и индийские сигариллы. Однако в Лас-Вегасе можно было достать все, и Федор не видел ни одной веской причины отказывать себе в удовольствии, пока мог за него заплатить.
Эль Капитано он стал, кстати, тоже с легкой руки Пакиты. Кличка приросла мгновенно. До этого он был Хунхуз, «красная борода» в переводе с китайского. Рыжим Матвеев не был, просто так в Китае когда-то называли разбойников. Бороды он тоже не носил с тех пор, как познакомился с кубинской девчонкой: Пакита утверждала, что щетина колется и мешает целоваться. «С щетиной ты как кердо – боров», – говорила она.
Эль Капитано не хотел быть как кердо.
Разумеется, сигары Матвеев курил далеко не каждый день, а только после сытного ужина в ресторане или по другим особенным случаям. Но сейчас случай определенно был особенным.
Несмотря на свою внешнюю невозмутимость, Эль Капитано немного тревожился. Их план выглядел эффектным, но дерзким, и если бы Матвеев отправился в резервуар сам вместо черной девчонки, ему было бы гораздо спокойнее. Но нет, нельзя; тогда Магнуссон и его коллеги сразу заподозрили бы неладное. Несмотря на возраст, в котором чемпионы уже уходят из большого спорта, Эль Капитано все еще считался матерым морским коммандо, и по справедливости.
Добравшись до кассы, Эль Капитано проставился на Бандану ва-банк – выгреб все деньги, которые у него были с собой, включая остаток выигранных на плакодерме. Столь солидная сумма не могла пройти незамеченной для тотализаторного калькулятора, и рейтинг негритянки очень неохотно пополз вверх. Что ж, даже если какие-нибудь рисковые маньяки последуют примеру Эль Капитано и еще уронят пропорцию, его выигрыш в случае победы девки все равно окажется весьма солидным.
Вернувшись на свое место, Матвеев поймал пронзительный, полный ненависти взгляд Магнуссона с противоположной трибуны. Что называется, обнаружив в постели жены другого мужчину, обманутый муж наконец смутно заподозрил неладное. Изобразив на лице самую доброжелательную улыбку, на которую только был способен, Эль Капитано вежливо приподнял в адрес оппонента несуществующую шляпу.
Шестой раз. Такой был уговор: Бандана валяет дурака, изображает умирающего лебедя и старательно сбивает ставки до тех пор, пока не вынырнет в шестой раз. После шестого раза девка принимается за ихтиандра по-взрослому, примерно как в том рейде, когда она, совершая погружение с аквалангом в открытом море, ухитрилась отстать от ведущего с одним ножом, после чего нос к носу столкнулась с двумя акваменами. Вооруженный гарпунным ружьем Эль Капитано все-таки вернулся к месту схватки, ибо негоже бросать труп ведомого на съедение морским тварям, однако вместо мертвой объеденной Банданы неожиданно получил живую взбудораженную Бандану и две мертвые морские твари, безвольно покачивавшиеся на волнах.
Федор опасался, что усиленная кровопотеря резко ограничит подвижность его подопечной в резервуаре зала «Колизей». Однако увеличенное изображение на мониторах демонстрировало опытному глазу, что раны негритянки, выглядящие чудовищными, на самом деле просто глубокие царапины. Матвеева всерьез беспокоил лишь один укус аквамена, когда морская тварь едва не пропорола Бандане бицепс клыками.
Когда Эль Капитано вернулся на свое место, сделав последние ставки, ситуация в аквариуме уже разительно поменялась. Девушка внезапно словно обрела второе дыхание и стремительно атаковала ихтиандра то слева, то справа, не позволяя чудовищу сделать ответный выпад. Подводный нож уже дважды рассек аквамену предплечье и скулу, а теперь Бандана сосредоточенно пыталась достать врага прямым в корпус. Морская тварь явно не ожидала такой прыти от издыхающего соперника и малость подрастерялась. Трибуны бесновались, словно на финале Лиги чемпионов.
Аквамен наконец заработал туше в бок, прямо под левую руку, и в воду резервуара хлынула, растекаясь клубами, темная с прозеленью кровь рептилии. Рассвирепев от боли, штурмовик атлантов с удвоенной энергией заработал конечностями, пытаясь достать противника кривыми когтями, но переставшая играть в смертельные поддавки Бандана больше не собиралась давать ему ни единого шанса. Она крутилась вокруг аквамена, внезапно ставшего неповоротливым и неуклюжим, – по крайней мере, зрителям казалось, что аквамен стал неповоротливым и неуклюжим, потому что Бандана превратилась в настоящий вихрь, и противник не успевал парировать ее броски. «Порхать как бабочка и жалить как пчела», – вспомнился Матвееву девиз одного из легендарных американских боксеров прошлого века.
Несколько раз сердце Эль Капитано все-таки замирало на мгновение, когда девчонка слишком рискованно подныривала под острые когти и растопыренные плавники монстра. Не то чтобы Матвеев был как-то особо расположен к этой мужеподобной чике, с которой ему регулярно наставляла рога Пакита, однако у них была слаженная команда, и искать нового боевого пловца, если этот по собственной глупости выйдет из строя, категорически не хотелось.
Магнуссон уже осознал, что произошло, и если бы кто-нибудь догадался сейчас скопировать его злобную физиономию и потом продавать ее в виде масок на Хэллоуин, то, несомненно, озолотился бы. Ну, по крайней мере, озолотился бы в том, старом мире. Кому он сейчас нужен, этот Хэллоуин с его масками? На Восточном побережье нынче непрекращающийся Хэллоуин круглый год…
Бандана окончательно расправилась с ихтиандром после восьмого выныривания. Растянула незамутненное удовольствие, так сказать. Позволила зрителям подольше насладиться зрелище. Впрочем, учитывая, что абсолютное большинство ставок в этом зале было сделано против нее, едва ли финал схватки доставил аудитории подлинное наслаждение. В нескольких местах продырявленный ножом аквамен медленно погружался на дно с перерезанным горлом, теряя кровь и кишки из распоротого живота. Раскатистый гонг обозначил завершение боя.
Уцепившись за ступеньку-перекладину, Бандана подтянулась и села на мостки над резервуаром. Сняв ласты, она помахала ими публике, откликнувшейся озадаченным гулом, и, прихрамывая, неторопливо удалилась, скрывшись за железной дверью в дальнем конце мостков.
Да, сегодня у завсегдатаев морских боев вышел черный день: сначала плакодерма победила фаворита плиозавра, а потом сучка Бандана завалила грозного морского штурмовика. Многие наверняка потеряли кучу денег.
Оставив окурок сигары умирать в пепельнице, Матвеев встал и направился к выходу из зала.
2
Иван Доу
Почему я? Люди часто задаются этим вопросом и делают это, как правило, попадая в неприятности, серьезные или не очень.
«Господи, почему это происходит именно со мной?» – думают они, и точно так же думал Иван Доу, представительной наружности молодой человек лет двадцати пяти, подвизавшийся на ниве легальной, полулегальной, а зачастую и абсолютно нелегальной торговли оружием.
Тот факт, что в настоящий момент не он сидит примотанный скотчем к офисному стулу и залитый кровью с головы до ног, торговца оружием нисколько не утешал.
Всё еще было впереди. И не сегодня, так завтра.
Приступу меланхолии изрядно способствовала окружающая обстановка: просторный склад с посеченными пулями штабелями ящиков был погружен в полумрак, лишь моргала неровным светом одинокая трубка люминесцентной лампы. Под ногами хрустело мелкое стеклянное крошево.
Иван представил, во что превратятся подошвы его кожаных ботинок ручной работы, и шумно выдохнул.
Зря.
– Друг мой! – немедленно обратил на него внимание Марк Вилье, переступил через лужу крови, натекшую вокруг мертвого охранника, и недобро улыбнулся: – Ваши моральные терзания не вернут пропажи.
– Я верну аванс, – быстро произнес Доу, предпочтя финансовые потери выяснению отношений с представителем всемогущего синдиката.
Марк Вилье, худощавый господин средних лет в неброском сером костюме и со столь же неброской внешностью, торговца оружием откровенно пугал. И неспроста – рассредоточившиеся по складу крепкие парни с автоматами ловили каждое движение босса и были готовы не просто выполнить любой его приказ, но по возможности даже упредить его. А приказ действительно мог быть любым. Марк Вилье представлял организацию, которая не привыкла стеснять себя в выборе средств.
– Этого недостаточно, – покачал головой гангстер. – Совершенно недостаточно. Ты гарантировал поставку устройства для безопасного трафика через Мексиканский залив. Под твое слово мы закупили товар и зафрахтовали судно. Каждый день простоя обходится нам в кругленькую сумму.
– Ну… – протянул Иван Доу и обвел рукой разгромленный склад: – Полагаю, случившееся попадает под форс-мажор?
– Нет, – коротко ответил Вилье.
Торговец оружием ненадолго задумался, потом хмыкнул:
– Разберете меня на органы?
Стоявший у входной двери чернокожий громила вопросительно глянул на босса, но гангстер лишь качнул головой, не став просить подручного осадить наглеца.
– На органы, Джон, – холодно улыбнулся он, – продать тебя никогда не поздно. Просто отыщи пропажу. Даю сутки и ни часом больше.
Иван поморщился. Он не любил, когда его называли Джоном. Джон Доу – это обозначение на полицейском слэнге безымянного трупа в морге, а люди его профессии слишком часто заканчивали карьеру подобным образом, чтобы дразнить судьбу, представляясь этим именем. К тому же после Атлантического инцидента и введения русского миротворческого контингента «Иван Доу» звучало гораздо представительнее.
Торговец оружием в очередной раз вздохнул и обреченно произнес:
– Шансы уложиться в этот срок невелики.
– Мы не бросим тебя на произвол судьбы, – уверил его Марк, – но для тебя же лучше будет исправить все самому. Это понятно?
Иван кивнул. Намек был прозрачней некуда.
– Кристиан! – повысил он голос. – У тебя что-то есть?
Из будки менеджера выглянул неприметный светловолосый мужчина лет сорока в синем рабочем комбинезоне и покачал головой:
– Записи камер уничтожены. – Техник окинул внимательным взглядом вооруженных автоматами гангстеров и счел нужным уточнить: – Восстановить записи невозможно за отсутствием жесткого диска. Варвары!
– Чисто сработано, – с непонятной ухмылкой сказал стоявший наособицу чернокожий парень и потер приплюснутый нос.
Иван обернулся и язвительно заметил:
– Вот уж не думал, что он умеет говорить!
Луис Тонго – бритый наголо громила, огромный и угольно-черный, – поправил ремни перетянувшей белоснежную сорочку оперативной кобуры и сдержанно улыбнулся, но взгляд его остался холодным и злым. Торговец оружием в своем пошитом на заказ костюме, с ухоженными руками и дорогим маникюром никогда не нравился ямайцу, а после сегодняшней накладки его и вовсе хотелось придушить.
Проблемы – это плохо, решать проблемы обыкновенно поручали именно Луису.
Иван никакого внимания на недобрый взгляд не обратил. Попросил техника:
– Крис, подожди в машине, – а сам повернулся к Вилье: – Марк, так значит, у меня сутки?
– Сутки, – подтвердил гангстер. – Но не торопись особо, мы еще здесь не закончили.
Действительно, не закончили. Один из налетчиков схлопотал пулю в живот, и подельники бросили его, сочтя мертвым. А он был жив. Пока еще жив.
Иван взглянул на примотанного к стулу мексиканца и досадливо поморщился. Потом достал из кармана носовой платок, ухватил худощавого паренька за окровавленный подбородок и вздернул ему голову.
– Никогда его раньше не видел, – решил он несколько мгновений спустя.
– Избавься от него! – потребовал Марк.
Иван растерялся:
– А вы не собираетесь его допросить?..
– А похоже, что мы сможем это сделать? – хмыкнул гангстер. – Или ты предлагаешь отвезти его в больницу и подлечить?.. Ну же! Давай!
– Почему я?
– Он убил твоих людей и поставил в неловкое положение тебя самого. Разве этого недостаточно? Сделай это!
Иван Доу облизнул губы и натянул тонкие кожаные перчатки, потом усмехнулся:
– Вот прямо так, значит, да?
– Тебя что-то смущает, Джон?
– Свидетели, – бесхитростно ответил торговец оружием. – Убийство – это до сих пор убийство, даже при китайской администрации. Не хочу оказаться на крючке у военных властей из-за чьего-то слишком длинного языка.
А еще Иван не хотел нарываться на неприятности, отправляя на тот свет одного из бойцов картеля. Он предпочитал не сжигать за собой мостов. Сегодня работаешь с одной организацией, завтра с другой – ничего личного, просто бизнес.
Марк Вилье посмотрел на торговца оружием с нескрываемой усмешкой, но все же махнул рукой, отсылая своих людей на улицу. Трое парней с автоматами скрылись за дверью, внутри остался только чернокожий Луис Тонго.
– Это неправильно… – пробормотал Иван.
– Ты допустил небрежность, тебе ее и исправлять.
– Я не могу!
– Можешь. У тебя в кобуре пистолет, просто достань его и спусти курок, – потребовал Марк. – Или я решу, что ты замешан в этом деле сильнее, чем хочешь показать.
Иван вытащил из-под пиджака разукрашенный сложной гравировкой «кольт» девятнадцать-одиннадцать, продемонстрировал его и поинтересовался:
– Марк, представляешь, сколько он стоит? Золото двадцать четыре карата, ручная работа…
– Понты, – усмехнулся Луис Тонго, у которого под мышкой был точно такой же – девятьсот одиннадцатый, только без всякого золота.
– Ты заставляешь нас ждать! – нахмурился Вилье, начиная терять терпение.
Иван покачал головой, убрал пистолет в кобуру и направился к выходу, но дорогу ему немедленно загородил чернокожий гангстер.
– Тебе не разрешали уйти, – угрожающе произнес Луис Тонго.
– И в мыслях не было, – хмыкнул в ответ Иван Доу и неожиданно быстрым движением выдернул «кольт» из наплечной кобуры громилы. Большой палец привычным движением оттянул спицу курка, торговец оружием развернулся, вскинул пистолет и с десяти метров всадил пулю в лоб примотанного к стулу мексиканца.
Голова мотнулась, брызнула кровь. Иван вздохнул и протянул оружие обратно Луису, рукоятью вперед. Тот забрал пистолет и выжидающе посмотрел на босса, но Вилье лишь покачал головой.
– Джон, прошу: впредь избавь меня от своих перформансов! – поморщился он.
Иван Доу кивнул и поспешил на выход, но прежде чем успел распахнуть дверь, представитель синдиката вдруг произнес:
– И нет, Джон, не на органы.
– Что, прости? – обернулся торговец оружием.
– Мы давно не разбираем, как ты изволил выразиться, должников на органы. Теперь мы продаем их в «Цезарь Палас». Это гораздо эффективнее: по крайней мере, остальные видят, что их ждет в случае хронического неплатежа. Из тебя, Джон, получится отличный гладиатор. Ты принесешь немало денег, прежде чем тебя сожрут. Возможно, даже успеешь прославиться на новом поприще. А возможно, и нет. Неважно. Но в любом случае пожалеть о своей оплошности успеешь совершенно точно.
Стать звездой подпольного тотализатора в жизненные планы Ивана не входило. С обреченным видом он вздохнул и уточнил:
– Сутки?
– Сутки, – подтвердил гангстер.
Доу кивнул и вышел за дверь.
