Павел Корнев
12'92
06|12|1992
утро-день
Остаток недели вкалывали, как рабы на галерах с утра до вечера – очень уж непросто оказалось привести бытовку в божеский вид. Внутри где-то просто ошкуривали обугленную облицовку, где-то ставили новые доски, полностью поменяли электропроводку, разгородили вагончик на две части внутренней стенкой. Один из оконных проёмов пришлось существенно расширить, превратив его в полноценную витрину, решётку не только подогнали к новым размерам, но и модернизировали, добавив отверстие для выдачи товара. Ещё докупили два электрообогревателя и краску для обработки вагончика внутри и снаружи.
– Ну вот, Костян, а ты говорил, что в общаке бабок слишком много, – усмехнулся Андрей Фролов, когда мы выгребли из кубышки почти всё подчистую.
Ладно хоть на двери тратиться не пришлось. Внутрь переставили бывшую входную, взамен неё установили новую – железную и солидную, которая вызывала уважение одним своим видом.
– Заодно и реклама нам будет, – заявил, хлопнув по ней ладонью, батя Андрея. – Ты потом ближе к делу объявление повесь.
С покраской мы справились за субботу, на воскресенье наметили устранение последних недоработок, но я сразу предупредил, что припозднюсь. За эту неделю с Зинкой разве что пару раз по телефону поговорил, вот и решил в первой половине дня на всё забить и побыть с девчонкой. И ей в радость, и сам соскучился.
На днях потеплело, утро и вовсе порадовало прекрасной погодой – градусник за окном показывал минус пять, так что от лыжной прогулки мы отказываться не стали. Я, правда, попытался для начала затащить Зинку к себе, но та сходу отрезала:
– После! Как раз и чай попьём.
Вышли со двора и перебежали через дорогу, немного прошлись по берегу озера и почти сразу отыскали уходившую на его заснеженную гладь лыжню. Приверженцев спортивного образа жизни вроде нас оказалось не так уж и мало, но никто никому не мешал, места хватало всем. Ещё тут и там сидели над лунками группы любителей подлёдного лова, некоторые укрылись от порывов лёгонького ветерка в палатках или под натянутой на каркасы полиэтиленовой плёнкой, но таких сегодня было немного. Тепло.
Поначалу мы бежали в хорошем темпе, а когда изрядно пропотели, развернулись и отправились в обратный путь, я съехал с лыжни и пошёл бок о бок с Зинкой. Скорость сбавили, появилась возможность поговорить, вот и трепались о всяких пустяках, в основном о книгах и фильмах.
– А звук у компакт-дисков от кассет сильно отличается? – спросила вдруг девчонка.
– Без понятия, – мотнул я головой и с шумом перевёл дух. – А что?
– У Серёжиных друзей серьёзная аппаратура дома. Хай-фай импортный. Ксюша упросила его нас сводить послушать.
Я едва от матерка удержался. Собирался потребовать выкинуть эту дурь из головы, но вовремя вспомнил о Зинкином упрямстве, по части которого она могла переплюнуть даже маменьку, вот и подавил первый необдуманный порыв, зашёл издалека.
– Музыку сходить послушать? – уточнил для затравки.
– Ну да!
– Ты ко мне музыку ходишь слушать – мы только музыку слушаем?
Зинка округлила глаза и возмущённо протянула:
– Ну, Серёжа! Одно дело ты!
– А другое – они, – усмехнулся я. – Зин, тебя никто и спрашивать не станет.
– С нами Серёжа будет!
– Толку от него? Филя пальчиком погрозил, он в тину и ушёл.
Девчонка надулась и с вызовом выдала:
– У меня газовый баллончик есть!
– Где он у тебя есть?
– В кармане, где ещё? – фыркнула Зинка. – Сам же сказал его с собой носить!
Я усмехнулся.
– Вот в куртке он и останется.
Какое-то время ехали молча, и Зинка напряжённо сопела, потом не выдержала и жалобно протянула:
– Ну, Серёжа! Мне в нормальном качестве музыку послушать хочется! Ну, почему ты сразу о плохом думаешь?
– Умный потому что, – выдал я в ответ, вздохнул и нехотя сказал: – Слушай, тут отложить немного получилось. Давай так: поспрашиваю, сколько нормальная аппаратура стоит, если получится, к Новому году возьму.
– Здорово! – обрадовалась Зинка. – Серёжа, я тебя люблю!
– Но! – сразу предупредил я. – Не шмонайся ни по каким меломанам, очень прошу. Хорошо?
– Хорошо, – покладисто согласилась девчонка.
– И это если четверть без троек закончишь.
Вот тут Зинка и взвилась.
– Ну нет, Сережа! Мы не так договаривались!
– Мы вообще никак не договаривались!
– Договаривались! – продолжила упорствовать Зинка. – Сам сказал: за тройку – «не туда»! – Она резко ускорилась, обогнала меня и принялась вилять задом. – Было такое?
Пришлось признать:
– Было.
Девчонка рассмеялась.
– Только ничего тебе, Сережа, не обломится! Я уже две оценки исправила, нормально контрольную напишу, и четвёрка выйдет!
– Беспроигрышный вариант, – пробурчал я, подумав о том, как всё просто с этим у Дюши с Янкой.
Полбутылки «Амаретто», ну надо же!
Вернулись с пробежки мы вконец упревшими.
– Ну что – чай пить? – спросил я в лифте, нажимая на кнопку восьмого этажа.
– Серёжа! – возмутилась Зинка. – Я вся потная, мне душ принять надо!
– Примешь, – пообещал я, но в квартире, только избавились от верхней одежды и разулись, сразу потащил девчонку в комнату.
– А душ?! – всполошилась та.
– Потом!
Я завалил Зинку на диван, потянул с неё лыжные штаны и тёплые зимние колготки, да только разве что голой задницей подруги полюбоваться успел, прежде чем в коридоре задребезжал телефонный аппарат.
– Никого нет дома, – пробормотал я, но не тут-то было: Зинка так и взбрыкнулась.
– Это мама! Точно нас у окна караулила!
Пришлось идти брать трубку. И да – это действительно оказалась тётя Софья.
– Ага, вернулись уже, – подтвердил я, поздоровавшись. – Чай пьём. Сейчас позову. Зина, тебя мама!
Стоявшая тут же девчонка миг помедлила, потом только приняла у меня трубку и недовольно протянула:
– Алло! Да, мама?
Одной рукой я обхватил её и стиснул грудь, другой вновь потянул вниз возвращённые на место лыжные штаны, но мигом получил локтем по рёбрам.
– Ксюша пришла? Скажи, сейчас спущусь. – Зинка положила трубку, обернулась и поцеловала меня. – Всё, Серёжа, мне пора. Может, ещё вечером забегу.
– Ну и чего твоя Ксюша припёрлась? – расстроился я. – И так всю неделю не виделись!
– На работе меньше пропадать надо! А Ксюша мне с историей помогает!
– Но вечером зайдёшь?
– Если дома будешь.
Зинка обулась, подхватила куртку и лыжи и отправилась к себе, ну а я запер за ней и пошёл в душ. Вот же ерунда какая…
Когда через полчаса добрался до хозблока, пацаны курили на улице, а Рома и Евген аккуратно наносили на светло-синий борт бытовки надпись:
«ПОД ОХРАНОЙ
ЧОП КОРВЕТ»
Первый держал трафарет, второй аккуратно работал кисточкой. С другого конца вагончика красовалась свежая надпись «ZOO».
– Это чего? – поинтересовался я у пацанов.
– Ну, мы ж зоопарковские! – рассмеялся Костя Чиж. – Пусть знают!
Из распахнутой настежь двери бытовки вышел Воробей, чихнул и сказал:
– К завтрашнему дню проветрится, и можно будет торговлю запускать!
Вслед за ним вышла высокая женщина лет тридцати на вид. Лицо её отличало крупные броские черты, а оценить фигуру мешал пуховик, но, как показалось, там было за что подержаться. Не бой-баба, но дама в теле – это точно.
Я предположил, что наш товарищ привёл ознакомиться с новым местом работы двоюродную сестру, так оно и оказалось. Звали ту Настя.
– Будешь заведующей, – усмехнулся Дима. – Заодно и за продавцами в ларьке присмотришь.
– Не сомневайся, – заявила хриплым голосом его сестрица, достала пачку сигарет и закурила. – Но всё равно сменщик нужен будет.
– Найдём кого-нибудь, – пообещал Андрей и оглянулся на подъехавшие «жигули» седьмой модели. – Ладно, пацаны, мне пора.
Он поспешил к выбравшемуся из-за руля Гуревичу, а Рома нацелился на отпрыска коммерсанта, прикатившего вместе с отцом.
– Лёня! Что с деньгами?
Тот в ответ помахал кожаным портфелем и представил покинувшую вслед за ним салон автомобиля девчонку – симпатичную, спортивную и подтянутую.
– Это Кира, наш новый бухгалтер.
– Привет! – улыбнулась подружка Лёни и спросила: – Где расположимся?
– Пойдёмте в мастерскую, – предложил я.
Туда и двинулись, только Воробей задержался запереть вагончик. Во дворе Гуревич-старший что-то выговаривал Андрею. Тот размеренно кивал и казался не слишком-то довольным услышанным. Мы им мешать не стали, записались в журнал регистрации и прошли в мастерскую. Кира выложила на стол ведомость и начала выдавать деньги за вторую половину ноября. Мне перепало за сборку мебели, а когда начался расчёт за сахар, я отошёл к Лёне и кивком указал на нового бухгалтера.
– Она с Тишей училась?
– Ага, – подтвердил тот.
– Пловчиха?
– Первый разряд по самбо! – с гордостью заявил Гуревич, который сам сроду никакие спортивные секции не посещал.
– Слушай, Лёня, ты же в аудиотехнике шаришь? Сколько сейчас проигрыватель компакт-дисков стоит?
Гуревич-младший глянул на меня с нескрываемым удивлением.
– Вот уж не думал, что ты меломан.
– Иди в задницу! – ругнулся я. – Это не совсем мне. Скорее уж в подарок.
– Проигрыватель приличный нужен?
– Лучше подешевле.
Лёня озадаченно поскрёб затылок, затем снял дублёнку и убрал её на вешалку, ясно давая понять, что парой слов дело не ограничится.
– В Свердловске на «Уралмаше» проигрыватели собирать начали. Думаю, тысяч за семьдесят-восемьдесят реально найти. Только этого мало.
– В смысле?
– Это ж не магнитофон, где всё в одном корпусе! Тут тебе дополнительно усилитель понадобится и колонки приличные.
– Засада! – не удержался я от обречённого вздоха.
– Смотри, так-то не обязательно фирменную аппаратуру брать. Я свой старый комплекс «Вега-122С» продать могу. Там проигрыватель компакт-дисков, двухкассетная дека, усилок и две колонки. Включай и слушай. Сто пятьдесят тысяч всего.
Зная своего бывшего одноклассника, я нисколько не сомневался, что цена изрядно завышена, поэтому первым делом решил заложить основу для торга.
– Совсем дрова, поди?
– Да не, нормальная техника, – пожал плечами Лёня. – Нет, если фирменный комплект собрать, он играть лучше будет, но проигрыватель тебе минимум в двести двадцать долларов станет, усилок ещё в сотню и колонки в восемьдесят. Итого четыре сотни зелёных. И это цены по прайсу в Москве, на них четверть смело накидывай.
– Но там импортное и новое.
– А тут ещё и с кассетной декой! Пока ты фонотеку на лазерных дисках соберёшь! Фирменные по двадцать долларов стоят, пиратские по десятке идут!
Доводы собеседника звучали разумно, но я покачал головой.
– Не, сто пятьдесят не дам. Четыреста марок могу предложить.
– Пятьсот! – сказал Лёня слишком уж быстро.
Я хмыкнул и сделал встречное предложение:
– Четыреста пятьдесят.
По нынешнему курсу это получалось сто двадцать шесть тысяч, но Гуревич подозрительно легко согласился.
– Идёт!
– Так сильно деньги нужны? – не удержался я от вопроса.
– Валюта нужна, – заявил в ответ Лёня. – Мы тут с Тишей бизнесом заняться решили, я уже вложился, а он не успел деньги выкроить.
Удержаться от многозначительного хмыканья мне не удалось, и Гуревич завёлся с пол-оборота.
– Да нормальная тема, сам всё продумал! Тиражирование аудиокассет. Понял? С каждой кассеты – сотка.
– Дольше с записью мудохаться будешь.
– Если на магнитофоне переписывать – тогда да, – кивнул Лёня. – Но я с лазерного проигрывателя сигнал сразу на десяток двухкассетных дек давать буду. Проигрыватель и эквалайзер уже есть, кассеты тоже закуплены. Теперь на деки деньги собираю.
– Это что такое?
– Дека – тот же магнитофон только без колонок и усилка встроенного. Я через знакомых договорился оптом взять: так они по сто сорок долларов идут, мне оптом по сотне отдадут. Но нужна валюта, в рублях там цена сразу до шестидесяти тысяч поднимается. А деки классные, не «Накамичи», конечно, но тоже японская фирма. Три головки, тестирование плёнки, система шумопонижения…
Увлёкшийся Гуревич углубился в технические подробности, меня же заинтересовал совсем другой аспект пиратского тиражирования аудиозаписей.
– Обложки от руки рисовать будешь?
– Зачем? – удивился Лёня. – Компьютер есть, на принтере распечатывать стану.
Я задумчиво хмыкнул.
– Думаешь, пойдёт бизнес?
– Если деньги на деки найду. С твоими марками ещё восемьсот долларов собрать останется.
– А папа не поможет?
Лёню аж перекосило.
– Даже просить не буду! – отрезал он.
– А что так?
Но Гуревич уже взял себя в руки и неопределённо отмахнулся.
– Ерунда, Серый, не бери в голову. Ты когда за технику расплатиться сможешь?
– Да хоть сегодня, – пожал я плечами, подумал-подумал и предложил: – Смотри, могу деньгами вложиться. Прибыль будем пополам пилить.
У Лёни чуть глаза на лоб не полезли.
– У тебя восемьсот долларов есть?
– Найду, – кивнул я, решив, что запаса в четыреста пятьдесят марок мне точно хватит, а двадцатого числа нам капнет денежка за аренду складов в следующем квартале.
Гуревич на миг задумался, затем покачал головой.
– Не слишком честно. Мне же всё на себе тащить придётся!
Определённый резон в этих словах был, и я слегка поумерил аппетиты.
– Как отобьём вложения, моя доля до сорока процентов уменьшится. И ты учти, я ж тебя ещё и от рэкетиров прикрывать буду.
Лёня долго не сомневался, протянул руку.
– Согласен! – Но тут же принялся ставить дополнительные условия: – Только давай тогда аппаратуру где-нибудь здесь разместим. И ещё в вашем киоске точку откроем, лады? И через пацанов хорошо бы сбыт наладить. Они всё равно ваучеры скупают на «буханке».
Меня эти предложения целиком и полностью устроили, поскольку давали хоть какую-то возможность контролировать своего новоявленного делового партнёра.
– Сделаем, – кивнул я. – Десятую часть прибыли в общак сдавать будем, и ещё десятку в месяц за охрану точки платить придётся.
Лёня поморщился, но всё же кивнул.
– Надо – значит, надо.
– И смотри: места в бытовке хватает, если есть какие-то идеи, как его задействовать, – предлагай. Вы же с Тишей всякие варианты обкатывали, вдруг что и выстрелит.
– Там компьютер игровой можно поставить и брать десять рублей за пять минут игры, к примеру, – сразу предложил Гуревич. – Жаль у меня «Атари» сгорел, только монитор старый остался. И ещё книжную точку можно открыть. Один товарищ в институте этим занимается. Поговорить с ним?
– Поговори, – разрешил я. – А я насчёт компьютера разузнаю. Есть варианты.
– Деньги когда сможешь отдать?
– «Вегу» привезёшь, сразу и рассчитаюсь. Только хоть пару дисков захвати, чтобы звук оценить.
– Тогда вечером?
– Давай.
Хотелось верить, что не свалял дурака и не вложился в трест, который лопнет, но эти восемьсот долларов потянут разве что на импортную видеодвойку, никак кардинально мою жизнь они улучшить не могли. А вот дополнительный доход точно не помешает.
Рискну!
06|12|1992
вечер
Думал, придётся руками и ногами отмахиваться от участия в неизбежной пьянке, но нет – обошлось. Сначала как-то очень незаметно сделал ноги Зинчук, потом наотрез отказался пить Воробей – этот собирался загодя подготовить товар, чтобы завтра открыть торговлю с самого утра.
Рома и Чиж, конечно, не преминули подвалить ко мне на предмет остограммиться, но я помимо твёрдости характера проявил ещё и смекалку.
– Видите же – Гуревич Дюше битый час мозги сношает. Может, припашут ещё. Подожду пока, а там видно будет.
Пацаны озадаченно переглянулись, выкупили у Воробья литр водки и отправились восвояси, решив не искушать судьбу. Ну и я четыре бутылки пива взял, дабы совсем уж впустую не сидеть.
Невесть с чего самолично отправившийся на обход корпуса дядя Петя недобро глянул на меня и раздражённо пробурчал:
– Устроил распивочную, понимаешь!
– Заместителю директора можно и на рабочем месте выпить! – отшутился я, откупоривая бутылку «Жигулёвского».
Помогавшая брату с сортировкой вещей Настя улыбнулась.
– А вот мы не пьём, мы делом заняты.
– Вы – молодцы! – улыбнулся дядька, вздохнул и полез за папиросами. – Плесни, что ли!
Я разлил пиво по двум банкам, одну взял себе, другую вручил дяде и спросил:
– Что нового в мире делается?
– А-а-а! – Дядька махнул рукой, в один подход выдул полбутылки пива, пригладил усы и сказал: – Гайдара в пятницу не утвердили.
– Это хорошо.
– А чего хорошего? – вновь влезла в разговор Настя. – Толковый мужик!
Для дяди Пети такое высказывание было что для быка красная тряпка, он мигом нацелился на сестру Воробья.
– В каком месте он толковый-то?
Я в дискуссии участия не принял – в дверь как раз заглянул Андрей, вот и подхватил три бутылки, двинулся на выход.
Мы ушли в дальнюю мастерскую, где уже потихоньку начиналось производство железных дверей и высились штабеля заготовок под решётки, уселись на лавочке, стукнулись горлышками бутылок. Выпили, и я спросил:
– Ну что?
Был Фролов красным, словно не с Гуревичем общался, а в одного вагон сахара разгружал, немудрено, что выдал в ответ короткое:
– Задрал! – Потом пояснил: – Сахара мало фасуем, со сборкой мебели косячим, сроки срываем. То не так, это не эдак. Бери больше, кидай дальше.
– Ну мы на мебель и сахар действительно слегонца забили, – признал я.
– В том-то и дело, – вздохнул Фролов. – А он ещё вторую точку в «Торговом центре» открыть задумал, придётся новых людей нанимать, сами не вывезем.
– Так здорово же! – пихнул я приятеля. – Расширяетесь! Под тобой уже два салона будет!
– Если бы! – скривился Андрей. – В «Ручейке» Аньку главной ставят, а мне в «Торгаш» через полгорода мотаться придётся, ещё и продавщиц туда искать…
– Вообще не проблема. Ты с Воробьём на этот счёт поговори, у него от желающих в киоск устроиться отбоя не было. Самых симпатичных отобрал.
– Как бы ещё не через постель, – фыркнул Фролов. – Ладно, Серый, фигня война, прорвёмся! Как производство дверей запустим и продажи пойдут, ещё подумаю, продолжать ли с Гуревичем дальше работать. А то он борзеть начал – руки так и чешутся в репу дать.
– Ну и дай.
– Не, он теперь через кого-то из прокурорских вопросы решает. Мигом нахлобучат. – Андрей вздохнул. – На неделе фура с сахаром придёт, надо будет разгрузить.
– Разгрузим.
Мы ещё немного посидели, допили пиво и двинулись домой. Но к себе во двор я не свернул, зашагал вместе с Андреем к соседнему дому.
– Ты чего? – удивился он.
– К Татарину зайду. Дело есть, – пояснил я и усмехнулся: – О, на ловца и зверь бежит!
Бежать Саня-Татарчонок не бежал, но шёл быстро, втянув голову в плечи и сунув руки в карманы лёгонькой болоньевой куртки. Рядом топал в фуфайке его закадычный дружок Коля.
Я свистнул, пацаны оглянулись, заметили нас и повернули навстречу. Андрей поздоровался на ходу и задерживаться не стал, а вот я поинтересовался:
– Куда ломитесь?
– В каморе бухаем, – неопределённо махнул рукой куда-то за спину Санёк.
– Рома башляет, мы за водкой ходили, – пояснил его приятель, шмыгнул носом. – И ещё там авторитетный ваш с ним пришёл.
– Авторитетный? – не понял я.
– Костя Чиж.
– А! – понимающе протянул я и перешёл к делу. – Слушайте, вы летом у Бунькова «Спектрум» брали, не заиграли его ещё?
Пацаны переглянулись.
– Не, – ответил Саня без особо уверенности в голосе. – Лежит. К родакам его подойти не решились, не до того им, а продать – стрёмно. А чё?
– Я б выкупил.
– Нормальная тема, – оживился Татарин. – Правда, мы почти на все кассеты музыку записали, только самые крутые игры оставили.
– По деньгам что? – уточнил я, останавливаясь у подъезда. – Пятёрки хватит или мало?
Невеликую сумму я назвал только для начала, но неожиданно торга не вышло.
– Пойдёт, – кивнул Санёк.
Мне даже как-то неудобно стало, но ларчик просто открывался.
– Может, на работу в киоск нас возьмёте? – предложил Коля.
Я хмыкнул.
– Рома уже растрепал?
– Ага.
– Завтра к часу подваливайте, с Димой Воробьёвым поговорим, и ясно будет. Знаете, куда идти?
– Найдём, – кивнул Саня. – «Спектрум» сразу заберёшь?
– А чего тянуть?
– Покурю пока, – предупредил Коля и остался на крыльце.
Мы зашли в подъезд, а уже в лифте Татарин вдруг встрепенулся.
– Да, Серый! Я вчера Поляка встретил, они из Казахстана вернулись!
По спине пробежал холодок, а мошонку так и вовсе подвело от недоброго предчувствия, и я невпопад спросил:
– Все вернулись?
Саня озадаченно глянул на меня и кивнул.
– Да вроде все. – Он отпер дверь и скрылся в квартире, а минут через пять вышел с пластиковым пакетом. – Держи. Тут компьютер, джойстик, клавиатура и все кассеты, которые остались.
Я отсчитал пять тысяч, отдал их в обмен на «Спектрум».
– Так мы завтра подойдём? – уточнил Татарин.
– Само собой! Договорились же.
На обратном пути я заскочил в гаражный кооператив и забрал из тайника три сотни долларов; пришлось копаться в снегу и потом накидывать его обратно. Когда дома сунул руки под кран, едва тёплая вода обожгла кожу почище кипятка.
Но что замёрз как цуцик – плевать, угнетало совсем другое. Как-то привык к спокойному и размеренному житью-бытью, а тут просто-таки сердце не на месте. Подмораживает всего. И не заболел, вовсе нет – это нервное.
Поужинал макаронами по-флотски, выпил две кружки чая – не помогло. Позвонил Зинке – та оказалась занята. Не везёт, так не везёт.
Но зато явился Лёня Гуревич, приволок на пару со своей спортивной подружкой не такую уж и лёгкую аппаратуру.
– Да я б помог. Чего не сказал? – проворчал я, принимая у бывшего одноклассника пару увесистых колонок. – Ты только не убегай, покажи, что куда подключать.
– Без денег точно не убегу, – пошутил Лёня, раздеваясь.
– Чай будете? – предложил я.
– Давай делом займёмся, – решил Гуревич.
– А я бы не отказалась, – поёжилась его спутница. – Замёрзла!
– Сейчас всё будет.
Мы занесли аппаратуру в комнату и оставили Лёню возиться с проводами, а я отвёл Киру на кухню, налил ей чая, указал на вазочку с галетным печеньем.
– Угощайся.
– А можно я с вами? Крошить не буду. Честно-честно!
Мы вернулись в комнату, и там я, дабы не нервировать Лёню больше необходимого, первым делом выложил на стол четыреста пятьдесят марок. Тот пересчитал банкноты и спрятал их в карман, выжидающе глянул на меня и спросил:
– А доллары?
Ещё имелась возможность передумать, да только на попятную я не пошёл, вручил Гуревичу стопку мятых серовато-зелёных банкнот. Бывший одноклассник даже лицом просветлел.
– Круто! Ну всё, теперь дело пойдёт!
«Пойдёт, побежит – держи карман шире!» – припомнилась фразочка из какого-то мультфильма, но вслух я её не высказал, усилием воли задавив дурные предчувствия. Тут с какой стороны ни посмотри, дело верное – в самом крайнем случае аппаратуру перепродадим, ещё и наваримся на этом. Лёня её оптом берёт, а мы в розницу раскидаем. Мало ли в городе меломанов с деньгами?
Для усиления стереофонического эффекта Гуревич расставил колонки на разные края стола, а потом я побежал искать тройник, намереваясь включить в сеть как минимум проигрыватель компакт-дисков и усилитель, а в идеале ещё и кассетную деку, чтобы каждый раз с вилками-розетками не возиться. Но как оказалось, суетился совершенно напрасно: вся аппаратура запитывалась непосредственно от блока усилителя.
– Смотри, тут всё просто, – пустился в пояснения Леонид, – включаешь, загружаешь диск, запускаешь воспроизведение или выбираешь конкретную дорожку. Ещё можно задавать порядок, но с этим сам разбирайся. Всё в инструкции.
Я проследил за действиями бывшего одноклассника и спросил:
– Диски-то принёс?
Гуревич выложил на стол пару плоских футляров.
– «Битлы» и «квины». Потом отдашь.
Он устроил на лотке один из дисков, нажал кнопку и тот самостоятельно уехал внутрь проигрывателя. Заиграла музыка, я на пробу повертел на усилителе колёсики, сначала увеличив, а затем убавив громкость.
– Ну вообще! Шайтан-машина!
– Пользуйся! – рассмеялся Леонид и посмотрел на подружку: – Идём?
– Привози монитор, «Спектрум» к нему подключим, – предупредил я. – И с деньгами аккуратней. Как за деки платить соберёшься, меня с собой возьми. На «буханке» скатаемся.
– О! Круто!
Я запер дверь и не утерпел, снял трубку с телефонного аппарата. Покрутил диск, а когда в динамике послышался девичий голос, спросил:
– Зин, зайдёшь?
В ответ раздался тяжёлый вздох.
– Уже поздно, Серёжа. Мы ужинать собрались.
Но я знал, чем заинтересовать подругу, и сразу зашёл с козырей:
– Мне проигрыватель компакт-дисков принесли.
– Да что ты придумываешь!
– Музыку громче сделать?
Послышался визг, следом в трубке зазвучали короткие гудки, а уже буквально минуту спустя раздался звонок в дверь. Вот только я перестарался, и полюбоваться на чудо техники прибежала не только Зинка, но и Нина с Яшей. И если младший брат лишь понаблюдал, как выдвигается и задвигается лоток с диском, а уже на второй композиции заскучал, быстро смолотил свою треть «Сникерса» и ушёл, то Зинкина сестрица лакомилась нарезанным на дольки шоколадным батончиком без всякой спешки и сидела до последнего трека, вплоть до:
Show Must Go On![3]
Я так и не понял, действительно ли ей музыка понравилась или просто из вредности помешала нам наедине остаться.
Уже на выходе Зинка вытолкнула сестру за дверь, поцеловала меня и шепнула:
– Завтра приду, пока мама на работе будет!
– Нет, нет, нет, нет, мы хотим сегодня! – пропел я, но девчонка уже отправилась восвояси.
Настроения готовиться к семинарам не было, поэтому решил оценить, как сильно отличается от моего старенького магнитофона звук при воспроизведении аудио с кассет, включил «Агату Кристи». И пусть музыкальным слухом сроду похвастаться не мог, но тут как-то неожиданно о своих опрометчивых тратах сожалеть перестал. Оно того стоило. Увы, к концу первой стороны кассеты домой пришёл дядька, пришлось убавить громкость.
– Устроил, понимаешь, дискотеку! – проворчал дядя Петя. – А о соседях подумал? Ты, давай, нормы общежития не нарушай!
Был он в изрядном подпитии, чего последнее время себе не позволял, и я воспользовался моментом, спросил:
– Слушай, а сможем один из кабинетов в корпусе под студию звукозаписи выделить?
Дядька хмуро уставился на меня.
– Опять на общественных началах?
– Слушай, ну чего ты начинаешь? Пойдут продажи у Фролова, начнут за аренду живыми деньгами платить. Двери они нам сделали, так?
– Так.
– Да и тут не на общественных началах: у меня сорок процентов доля, а ты за охрану десятку иметь будешь в чёрную.
Дядя Петя пригладил усы, затем пожал плечами.
– Ну давай. С паршивой овцы хоть шерсти клок.
Он ушёл смотреть телевизор, а я вернулся в комнату и немного подкрутил громкость.
Хорошо играет, зараза!
Вновь в дверь позвонили уже в десятом часу.
– Серёжа, тебя! – крикнул дядька.
Я озадаченно ругнулся и сунул в карман спортивных штанов газовый револьвер. Те немедленно поползли вниз, пришлось подтянуть завязки. А иначе никак – знакомых бы дядя Петя за порогом держать не стал, тут же дверь хоть и приоткрыта, но на цепочке.
Кого там нелёгкая принесла?
Глянул в зазор между дверью и косяком, а в коридоре Йосик Немцов стоит, скалится.
– Чё надо? – вырвалось у меня.
– Выйди, поговорим, – через губу процедил Немец и отступил от двери.
Закрыться и мысли не возникло, сунул ноги в тапочки, шагнул за порог. У противоположного кармана подпирал стену и размеренно жевал жвачку крепыш Стёпа, ещё кто-то сидел на ступеньках, но виднелись только спортивные штаны с тремя полосками и кроссовки, да ещё на пол была наплёвана шелуха.
– Ну? – поторопил я Немцова.
– Не нукай, Енот! – скривился тот. – Ты нам теперь должен! Понял?
– С хера ли? – поинтересовался я, никаким образом не выказав беспокойства, а самого внутри всё так и скрутило.
Йосик осклабился.
– Петровичу был должен? Был. А Миша Тупин нам твой должок отдал.
Я Мишу никогда гнилым не считал, да и Немца он на дух не переносил, так что счёл слова оппонента как минимум преувеличением. Впрочем, на этом внимания акцентировать не стал, сказал о другом:
– Нельзя передать того, чего нет. Я с Петровичем рассчитался, тема закрыта.
– Не свисти!
– Тебе встречу с ним организовать? – поинтересовался я, но прозвучавшей в моём голосе угрозы Йосик то ли не услышал, то ли не счёл её достойной внимания.
– Ты броню не включай! – выдал он с характерной распальцовкой. – Лемешев теперь под нашей крышей, а вы с киоска пятьдесят кусков каждый месяц заносить будете! Понял, да? А не понял, так мы с твоей соски натурой брать начнём!
Щёлк-щёлк. Будто кнопку на проигрывателе дважды утопили.
Выключено-включено.
Мозг отключился и включился, а за этот краткий миг я выдернул из кармана револьвер и наотмашь, снизу вверх приложил им Йосика по искривлённому в презрительной гримасе рту. Немцов аж на пару шагов назад отлетел и зажал лицо ладонями, но кровь из разорванных губ потекла и так, заляпала бетонный пол.
Сознание мигом прояснилось, да только желание затоптать ублюдка никуда не делось.
– Ты, сука, ко мне в дом с такими предъявами пришёл? Охренел?!
Криком я не ограничился, шагнул вперёд и со всего маху приложил согнувшегося от боли Йосика ногой по голове. Удар опрокинул того на спину, он не удержался на площадке и скатился по ступенькам на лестничную клетку между этажами.
Запоздало подорвался с места лузгавший до того семечки паренёк, и я нацелил револьвер на него.
– Сел на жопу! Быстро! – Сразу перевёл оружие на отлипшего от стены Стёпу и уже куда спокойней предупредил: – Дёрнешь, шмальну. Ты меня знаешь.
Тот выставил перед собой открытые ладони.
– Йосика надо проверить.
Немцов, глухо матерясь, так и ворочался между этажами, я разрешил:
– Иди! – После вновь прицелился в паренька на ступеньках. – Ты куда собрался?
– А чё? – нервно спросил он.
– Убирать за тобой кто будет? Давай!
Тут снизу послышалось неразборчивое:
– Тебе конец, Енот! Ты покойник, падла!
Я не сдвинулся с места и посоветовал:
– Иди подмойся, гондон! Ещё раз придёшь, вперёд ногами унесут!
Дальше послышался шум вызванного лифта, следом этажом ниже закрылись и раскрылись дверцы, но я вернулся в квартиру лишь после того, как налузгавший семечки паренёк убрал за собой всю шелуху.
Внешне я был невозмутим, а по факту просто лицо кирпичом сделал, внутри всего так и трясло. Вот же подвалило проблем! Вот же подвалило!
Но иначе – никак! Это ещё от Демида такие заявления снести можно было, но я и его грохнуть собирался, а уж недоноска Йосика на место поставить сам бог велел. Иначе все остальные этот драный долг реальным сочтут, а тогда – беда.
Сейчас тоже хорошего мало, но есть варианты. Выкручусь.
Правда, так или иначе, но Йосика придётся гасить…
