П. И. Ковалевский
Магомет

Полная версия

Магомет и Хадиджа полюбили друг друга и женились. Недешево дался этот брак Магомету. Богатая семья Хадиджи дерзко и грубо приняла в свой круг бедного работника, и Магомет долго еще жил у своей жены в качестве управляющего, а не владельца имущества. Несмотря на женитьбу, Магомет продолжал караванные путешествия. Неделями и месяцами он оставался наедине с собою, природой и невидимым Богом. Многое он за это время передумал, о многом поразмыслил. А на размышление его наводило также многое. Отправляясь с товарами, Магомет встречался и с иудеями, и с христианами, и с иудействующими и с различными христианскими сектантами. Вероучение этих людей очень его интересовало – тогда как собственная религия его не удовлетворяла. Возвращался Магомет домой – и здесь постоянно шла беседа о религии. Люди, близкие к Хадидже, ее родственники, Варак, Зеид и др., по-видимому, были проникнуты идеями иудействующих и здесь нередко читалась библия. Все это западало в восприимчивую душу Магомета и оставляло в ней след. А затем, опять оставаясь наедине, в пути, он все это обдумывал, приводил в порядок и создавал свою собственную систему, систему, подходящую к его, араба, характеру жизни, природе и прежним воззрениям. Эта система была у него смутною, не вполне сформированною, но она зарождалась, развивалась и постепенно расширялась. Сколько раз он останавливался на мысли о неправоте многобожия, идолопоклонства и прочее. Сколько раз он мыслил о необходимости просветить и своих темных соотечественников. Видел он и то, что многие из его близких сознают необходимость и потребность обновления вероучения. Но где та вера, которая была бы наилучшей? Ни одна из готовых формул религии не удовлетворяла номада-бедуина. Христианство было для него слишком мягким, сложным и отвлеченным, иудейство слишком ограниченным. Магомет чувствовал необходимость обновления и духовной переработки.

Предания указывают много случаев близких отношений Магомета и к христианам, и к иудеям, и к различным сектантам. Называли и имена его друзей. Так ли это было на деле – кто знает? Верно то, что сношения эти были, и Магомет учился многому и научился многому. Но, восприняв это многое, он его усвоил, переработал и создал свое. Это свое не имело строгой цельности. Все, что у Магомета было, было только дар Божий, а образование его было самое примитивное. Он едва умел читать и писать.

Вместе с этим в своих путешествиях Магомет прислушивался и ко многому другому. Он наблюдал жизнь и нравы людей; изучал нужды и интересы страны, заводил знакомства и старался узнать как свою родную страну, так и близлежащие. Так провел Магомет 15 лет в супружестве с Хадиджой, во взаимной любви и в заботах о делах и детях. Большую часть года он проводил в путешествиях, но наступал Рамазан и Магомет отправлялся в горы, где в пещере горы Хира проводил время в посте, молитве и благочестивых размышлениях. В этот момент, вероятно, больше всего Магомет занимался размышлениями о новом вероучении.

Слишком впечатлительный, крайне восприимчивый и увлекающийся идеями вероучения, Магомет, по-видимому, был очень фанатичен в исполнении моления и постов и это ему даром не проходило. У Магомета начали появляться галлюцинации. Так, ему казалось, куда бы он ни посмотрел, что перед ним один и тот же предмет. Другой раз он слышал голос, зовущий его: «Магомет, Магомет!» Магомет оглядывался, присматривался в ту сторону, откуда шел голос, но ничего не видел. Еще иногда он слышал, как каждый камень говорил ему: «благо тебе, посланник божий!»

Магомет был человек мягкий, добрый, ласковый, кроткий и уступчивый. Его внешние приемы, манеры и речи были необыкновенно привлекательны, проявляя уважение и любезность к окружающим. Со всеми он был одинаково ласков и доступен, сострадателен к убогим и несчастным, прост и умерен в образе жизни, лично чинил себе одежду и обувь, большой друг детей. Его домашний обиход отличался крайней простотой: ячменный хлеб и вода составляли его обычную пищу; случалось, что по целым месяцам на его очаге вовсе не разводили огня (Карлейль). При встрече с знакомыми он всегда приветствовал их, не ожидая от них поклона; подавая руку, не отнимал ее первый. Богатству большого значения не придавал, а имея его, помогал бедным. Таковы отзывы о характере и личности Магомета. Много думавший о новом вероучении, он, в силу природной застенчивости и боязливости, никогда не выступил бы с проповедью перед целым народом. Самое большое, что бы он сделал, – это сам исповедовал бы свою новую веру; но он никогда не нашел бы решимости предстать перед народом с свидетельством истины и начать открытую войну с косностью и предрассудками. Во всяком случае, это не был человек воинствующий и агрессивный, и должно было случиться нечто особенное, сверхъестественное побуждение, чтобы заставить такого человека выйти из своей обычной колеи и начать действовать энергично, безбоязненно, открыто и даже вопреки желаниям большинства.

ГЛАВА VI

Когда Магомету было сорок лет, он имел первое божественное откровение, подействовавшее на него крайне потрясающе и бросившее его роковым образом на служение Богу. Это было на Хире, во время поста и молитвы. Магомет усердно постился и проводил в молитве дни и ночи. Здесь он всецело был предан мысли о Боге и новой вере.

– Вдруг охватило меня как бы во сне и напало смутное ощущение. Кто-то приблизился ко мне и сказал:

– Читай!

– Нет, не могу, – я ему отвечал.

Затем тот же некто сдавил меня так, что я думал, что умираю, и повторил, слова:

– Читай!

И опять я отказался.

Снова меня сдавило, и я услышал явственно:

– Читай! Во имя Господа твоего, творящего и сотворившего человека из кровинки, – читай! Господь твой всемилосерд. Он даровал знания посредством пишущей тростинки. Он научил человека тому, чего он не знал.

Тогда я прочитал и видение исчезло. Я проснулся. И было со мною так, как бы сии слова были начертаны в моем сердце.

Страшно потрясенный и крайне взволнованный, Магомет прибежал к Хадидже, весь дрожа и прося, чтобы она прикрыла его.

– О, Хадиджа, что случилось со мною!

Магомет передал обо всем происшедшем и прибавил: «я боюсь за себя». Тогда Хадиджа отвечала ему:

– Не бойся, будь бодр. Аллах никогда не сделает несчастным. Милостью Аллаха, ты верен своей семье, ты поступаешь по правде, ты помогаешь в нужде, ты отзывчив на доброе, ты гостеприимен к страннику и помогаешь людям, впавшим в несчастие.

Затем Хадиджа послала за Вараком и передала ему о происшедшем. Варак, выслушав рассказ, воскликнул:

– Если это так, то на Магомета сошел Ну мое (дух Божий), тот самый, который почил на Моисее; теперь Магомет пророк нашего народа… О, если бы я дожил до того времени, когда люди будут преследовать тебя…

– Неужели люди будут преследовать и меня? – воскликнул Магомет.

– Да, – сказал Варак, – никогда не было, чтобы человек, принесший то, что ты, не имел врагов.

Все это так повлияло на Магомета, что он сразу поседел (Ireland) и долго не мог успокоиться. Часто Магомет бродил по скалистым пустыням и горам. Тоска, уныние, страх и отчаяние нападали на него. Были и такие мысли, что он не рад был своей жизни и готов был покуситься на нее. Магомет впадал в сомнение и не мог решить, как все это разгадать.

Но вот прошло некоторое время. Магомет имел второе откровение. На него снизошло свыше явление без слов. Оно исполнило его сердце давно желанным убеждением. Одновременно с этим он почувствовал головокружение. Потрясенный, как бы в лихорадке, он спешит домой и просит Хадиджу: «Заверни меня… Совершилось…» Затем он услышал слова: