Павел Хохлов
Самый долгий рейс
– Ты прав. Рисковать людьми не стоит. – Поддержал командира второй пилот. – Как мы найдем спасательную станцию без связи и пеленга? Визуально искать ее среди тысяч объектов, которые здесь вращаются, мне кажется делом безнадежно долгим.
Тысяч объектов? Спросил Рассел у себя. И тут он понял! Медленно поднявшись из своего кресла, облокотившись о подлокотники и не отрывая глаз от обзорного окна, он отчаянно всматривался в него, что-то выискивая. Вид у командира был как у резко помешавшегося человека, который видит то, чего нет. Но, к сожалению, он действительно ничего не видел! Марко тревожно смотрел на него, боясь спросить, что происходит. Рассел медленно опустился в кресло. Риццо не отрывал от него глаз.
– Система пеленга исправна, Марко. Нам просто нечего пеленговать. Посмотри внимательно, ты видишь за окном хоть что-то?!
Ничего! Орбита Земли была чиста и безлюдна, как до первого появления человека в Космосе. Саму Землю, по крайней мере, большую часть видимого полушария, покрывал толстый слой грязно-белых облаков, похожих на ядовитый дым. Можно было рассмотреть вспышки молний на обширном участке, где, по всей видимости, бушевала сильнейшая гроза.
– Ты прав, – согласился Риццо, обреченно глядя на чистый экран монитора. – Система пеленга исправна. Но она все равно никого не видит.
Риццо перевел свой недоумевающий взгляд с монитора на обзорное окно.
– Наверное, все корабли и станции оказались на той стороне Земли, – он как-то не весело усмехнулся и, его полуулыбка умерла на губах, не успев родиться.
– Я рад, что ты сохранил, свойственное тебе, чувство юмора, – поддержать своего помощника командир считал своим долгом. Но на душе было совсем не весело.
В отсеке управления воцарилось молчание. Оба пилота продолжали всматриваться в безлюдное пространство за окном. Командиру показалось это молчание неловким.
– И не смотря на все это, – он, театральным жестом обвел безлюдное пространство, раскинувшееся перед ними, не веря сам себе и, чувствуя, как глупо звучат его слова, – думаю, что все еще прояснится и хорошо закончится.
Марко никак не отреагировал на его вялый, но оптимистический порыв, продолжая безуспешно всматриваться в пустынную даль.
– Какие предложения, командир?
Риццо задал этот вопрос, не свойственным ему серьезным тоном, проигнорировав заявление, что все будет хорошо, предоставляя Расселу решать, как поступить дальше. И он был прав.
Ответственность за жизни пассажиров лежала на его плечах. Может и хорошо, что их всего семнадцать, – размышлял Рассел. – А может, и нет? Вдруг, если бы были проданы все билеты на этот рейс, все обошлось? Может, я настолько суеверный, что испугался этого полупустого салона. Но я никогда не держался за пуговицу своего кителя, когда мимо пролетала черная комета. Если пролетела, повезло, нет – и пуговица не поможет. Что же произошло, когда мы были в облаке за эти несколько часов? Ядерная война, катаклизм планетарного масштаба или эпидемия всемирного суицида? Нет, это не с ними, с нами что-то произошло. Но что?
Размышления командира об апокалипсисе прервал возглас Марко, показавшегося в этой мрачной тишине, настоящим воплем.
– Смотри! Сигнал на мониторе!
Он сделал распечатку запеленгованного сигнала. Сигнал поступал со спутника, только что вышедшего из теневой стороны Земли. Его изображение передавали мощные камеры, проецируя на мониторе.
– Что это? – Рассел разглядывал крестообразный спутник, заключенный в узкую дугу системы межтерминальных сообщений. – Я такого не помню.
– Я тоже его впервые вижу. – Марко, внимательно сдвинув брови, рассматривал таинственную станцию.
Станция, медленно плывшая на фоне звезд, напоминала призрак. Она выглядела отталкивающе, почему-то напоминая заброшенный дом, наполненный призраками. И не смотря на свои тревожные настроения, Рассел принял решение.
– Мы пойдем на сближение с этой станцией, – сообщил он, не отрывая от нее глаз. Марко, не поворачиваясь к нему, так же напряженно смотрел на парящий в пространстве, бесшумный призрак. Сходство с заброшенным домом придавали иллюминаторы, в которых не горел свет. Бортовые огни тоже не перемигивались, предупреждая об опасности пролетающие объекты. Теперь некого было оповещать.
– Надеюсь, ты не собираешься к ней пристыковываться? – Спустя некоторое время, медленно повернувшись, спросил второй пилот, словно до него только что дошли слова командира.
– Собираюсь, – коротко ответил он.
– Зачем? Это рискованно! Наш курс лежит на Землю. Еще два часа и мы дома.
– Ты думаешь, я не хочу быстрее вернуться домой? – Рассел был серьезен и строг, как никогда. Наверное, сказывалось нервное напряжение и его далеко не молодой возраст. – Во-первых, мы уже решили, на Землю не возвращаться – на неисправном корабле это очень рискованно. Во-вторых, – он указал на станцию-призрак за окном, – у нас появилась возможность хоть что-то прояснить для себя.
– Командир, разве ты не видишь? – эмоциональный помощник вскочил с кресла и тоже указал рукой на станцию. – Она сама нуждается в спасении. Она дрейфует, как и мы дрейфовали час назад. От нее не исходит ни одного сигнала, ни на одной доступной нам частоте. Даже бортовые огни не горят. Я ее не знаю, в конце концов!
– Она действительно выглядит безжизненной. Но мы все равно к ней пристыкуемся, не смотря на то, что ты боишься привидений.
Второй пилот выглядел ошарашенным. Он не мог понять, шутит ли с ним командир или говорит серьезно. Но уже через минуту он улыбнулся и сел назад в кресло.
– Хорошо, – согласился Марко. – Но что мы скажем пассажирам? Долго себя обманывать они не дадут.
– Сейчас глубокая ночь, они спят. По графику мы прошли только половину пути. Так что, мы имеет пять-шесть часов форы. Иллюминаторы в салоне по-прежнему закрыты щитом, поэтому наши клиенты не увидят того, что видеть им совсем не обязательно.
Риццо одобрительно покачал головой, уверенный, что они успеют за ночь подойти к станции и пристыковаться к ней. И, как надеялся командир, выяснить, что происходит, пока ничего не подозревающие пассажиры были уверенны в благополучном завершении рейса.
Роскошный, полупустой салон лениво освещался кремовым светом, вовлеченный в тягучую дремоту полуночи. Полный мужчина огляделся по сторонам. Немногочисленные пассажиры, укрытые клетчатыми пледами, спали, убаюканные мирным гулом заработавших турбин. Особа модельной внешности, что-то читала, лениво листая электронную книгу. Через проход от него, в соседнем ряду, так же как и он бодрствовал мужчина, коротая эту ночь первоклассным виски.
– Мне жаль, – произнес розовощекий джентльмен, поглаживая свой огромный живот, убедившись, что у него есть слушатели, не смотря на столь поздний час, – мне очень жаль, что я зависим от обстоятельств! Мне бы вернуться на Землю и глотнуть свежего, морозного воздуха! Разжечь костер во дворе и, собрав все свое многочисленное семейство, приготовить молодого барашка! Насладившись вкусом нежного мяса, пропитанного крупицами февральского снега!
– Ваши слова вселяют в меня неуверенность! – Возразила пожилая женщина, сидевшая за спиной мужчины. – Вы жалеете? Но о чем? Нас же уверили, что все хорошо! И повода для беспокойства нет! – Её неловкий жест костлявой рукой привлёк унылый взгляд собеседника, и тот как бы оправдываясь, процедил сквозь зубы, наклоняясь к ней.
– Нам многого не договаривают, и это печальная истина!
– Как? – Вскрикнула молодая особа, вовлечённая в беседу спутников, – не следует травить меня ужасными байками! Я молода, красива, перспективна! Мой парень ждёт меня, приготовив какой-то сюрприз! И я не поверю, что мне не суждено его получить!
– Милочка, – лениво, не оборачиваясь, проговорил мужчина, тяжело вздохнув. – Я, психиатр, по совместительству клинический психолог, тридцать лет работал с маньяками и убийцами, так что не судите строго, для меня раскусить обман, фальшь, ложь не составляет особого труда! – Он многозначительно, указывая на очевидные факты, глухо постучал по стеклу иллюминатора, закрытого щитом и, уверенно произнес, – вам разве этого не достаточно?
Болезненное молчание сковало собеседников. Проницательная стюардесса, уловившая нить волнения, поспешила успокоить пассажиров.
– Простите, услышав вашу беседу, я не могла не вмешаться в разговор. Нет повода для беспокойства, все в полном порядке! Полет продолжается в прежнем режиме. И еще! – Строго добавила Ариана, обращаясь непосредственно к полному мужчине, – если вы психиатр, как говорите, то почему, вместо того, чтобы успокаивать людей вы сеете панику? Вы соскучились по своей работе и пациентам? Совсем недавно, доктор Стэнли, вы как настоящий герой, не дали сойти с ума всем пассажирам. Сейчас наоборот, когда ситуация стабилизировалась, начинаете всех запугивать!
– Я не сею панику и никого не пугаю, – спокойно ответил мужчина, – наоборот, пытаюсь поговорить с пассажирами о ситуации. Пусть наши дилетантские размышления о возможных неполадках смешны, но поверьте, гораздо страшнее отворачиваться от правды, какой бы она ни была, чем взглянуть ей в глаза и быть готовым противостоять сложившимся трудностям. Хотя бы морально.
Старшей стюардессе больше не чем было ответить. Но и молча уйти, она тоже не могла, спросив у пассажиров, не желают ли они выпить.
– Да-да! – Раздался веселый и хмельной голос весьма привлекательного мужчины с выразительной, квадратной челюстью, – мне, пожалуйста, виски! Двойной!
– Мистер, – сдержанно проговорила стюардесса, – мне нисколько не жалко тающее содержимое нашего бара! Но держите себя в руках! Будьте добры!
– А зачем? Мне весело, от того, что слишком грустно. Я не терплю недомолвок!
– Все это только ради нашей безопасности, – заметил доктор. – Ложь во спасение! Потерпите, скоро все прояснится. Они наверняка сами в растерянности!
– Ладно, но виски мне принести обязаны!
Стюардесса натянуто улыбнулась и молча, оставила тесный круг полуночников.
Ариана передав работу с пассажирами молодой напарнице, прошла в отсек управления, желая сообщить о настроениях в салоне.
– Мистер Рассел, – обратилась она, – волнение не оставляет наших привередливых клиентов.
Командир, устало вздохнув, обернулся к стюардессе.
– Свет горит, в салоне все работает, мы держим курс на Землю, что им еще надо?!
– Один из клиентов открыто высказывает свои подозрения, представляя веские, на его взгляд доказательства, что не все так гладко.
Фрэнк Рассел и Марко Риццо переглянулись, не скрывая своего возмущения.
– О каких доказательствах может идти речь! – Воскликнул итальянец. – Он что, пилот?! Главный инженер нашего конструкторского бюро?! Или кто?!
– Он психиатр. Доктор Стэнли, который так нам помог в критический момент.
Марко Риццо, замерев на секунду, резко вскочил со своего кресла и, не сдерживая свои эмоции, громко произнес.
– На чем он вообще основывается?! – Всплеснув руками, второй пилот направился в салон, – пусть лично мне выразит свое недовольство! Ему кажется скучно! Когда всем плохо и страшно он успокаивает, когда все хорошо он, наоборот, пугает!
– Марко, вернись на место, – спокойно произнес Рассел. – Ты нужен мне здесь.
– Мистер Рассел, – подозрительно обратилась Ариана, повернувшись к капитану. – У нас действительно все хорошо?
– Вся сложность в том, что мы даже не знаем, с какими трудностями столкнулись, – ответил капитан, напряженно поедая взглядом, ставшую пустой орбиту Земли.
Проследив за переменой в лице капитана, Ариана, как человек опытный и проницательный, не смогла не заметить тревогу и опасения в глазах пилотов.
– Я вас попрошу, – сказала она, возвращаясь к пассажирам. – Вы можете обманывать кого угодно, но от меня, надеюсь, у вас не будет секретов.
Не дожидаясь ответа, она вышла из отсека управления, оставив пилотов наедине с возникнувшими трудностями.
Ариана увидела идущую ей на встречу напарницу и не смогла не поинтересоваться о споре, возникшем среди пассажиров. Рут довольно спокойно отметила, что мужчина, откровенно высказывающий свои мысли, на данный момент увлечен беседой с новым знакомым. Ариана выслушав напарницу, распорядилась, что с этим человеком будет работать только она.
– Как к вам можно обращаться? – С довольной гримасой, спросил Стокс, получив наконец-то горячительный объект вожделения.
– Доктор Стэнли, можно просто, док.
– Эрик Стокс, – широко улыбаясь, представился мужчина, заняв свободное место рядом с доктором – будем знакомы!
– Я просто выжидаю момент, когда наконец-то они сами раскроют карты.
Как-то сразу начал диалог доктор Стэнли, глядя в сторону кабины пилотов, словно вслух озвучил свои мысли.
– Откуда такая уверенность? – С нескрываемым любопытством поинтересовался Стокс.
– Это более чем очевидно! Это напряжение, излишняя учтивость – они как бы извиняются за что-то, бегающие, испуганные глаза, могу продолжать бесконечно! Вот смотрите! Дорогая, будьте любезны.
– Я вас внимательно слушаю, мистер Стэнли! – Словно из-под земли возникла стюардесса.
– Мы с моим новым другом, крайне взволнованны и, хотели, чтобы вы поделились с нами имеющейся информацией. Неужели это так невозможно?
Стюардесса, обеспокоенная не меньше, чем пассажиры, держалась уверенно. Но скрыть волнение от опытных глаз ей не удавалось и, с фальшивым энтузиазмом ответила, понимая, что ее слова не больше чем звук.
– Нам понятны ваши переживания. Мы приносим вам свои извинения за неудобства и, в кротчайшие сроки обязуемся все объяснить. Как только капитан освободиться, он выслушает все ваши вопросы и постарается ответить на них.
– Мы вам очень признательны. – Пафосно, и очень громко выдал развеселившийся мужчина. – Мы вам верим! Но не забывайте докладывать нам об изменениях.
Девушка одобрительно кивнула и поспешила уйти.
– Ну как я? – Поглаживая ладонью свою выдающуюся челюсть, спросил Эрик Стокс.
– Не люблю лицемерить, но парень ты довольно-таки прагматичный. Но алкоголь вам не к лицу. – Тяжело дыша, произнес доктор. Он понизил тембр голоса и тихо прошептал, – ты не один такой, кто затирает страх смехом и весельем. В глубине души тебе хочется плакать и рвать на себе волосы, ворваться в кабину пилотов и с разъяренным воплем, гневно разнести все в пух и прах.
– Один ноль в вашу пользу, – серьезно и вдумчиво отозвался на слова лекаря душ, изменившийся в лице, прежде шумный Стокс. Немного помолчав, он вновь заговорил. – Странно как-то, но я скучаю по работе, по бесконечному серому потоку глуповатых, наглых и дотошных людей, бесконечным счетам, с таким же бесконечным рядом цифр. Наконец, по компьютеру, набитого до отказа сухими и скучными программами, от которых слетаешь с катушек. Меня откомандировали на Луну, как лучшего работника, оплатив перелет на этом первоклассном Боинге. Я был счастлив, что мне так повезло совместить работу с приятным времяпровождением. Теперь, я так не думаю. А у вас есть семья? – Как бы опомнясь, поинтересовался понурый Стокс, отставляя не допитый бокал дорогого виски.
– Да, у меня большая и дружная семья. Две дочери и два сына. И уже пятеро внуков!
– Счастливый вы человек!
– Да. И младшая дочурка меня порадовала, – мужчина закашлялся и, отдышавшись, продолжил. – Только в колледж поступила и, твердо для себя решила пойти по моим стопам.
Он откинул край пиджака и, улыбаясь, достал небольшую фотографию с запечатленной на ней белокурой, миловидной девчушкой, со скромной и кроткой улыбкой на бледном лице.
– Думаю, она сделала правильный выбор. – Рассматривая фото, сказал Стокс. – У нее ваши глаза, пронзительные, заставляющие сдаться.
Доктор засмеялся и, довольный комментарием добавил.
– Видишь, она и тебя обезоружила!
– Мистер Стэнли, – прогнусавила все та же истеричная особа из соседнего ряда. – Я хочу знать все!
– Я тоже. – Отрезал ее эмоциональный порыв доктор и, с трудом обернувшись, тоскливо произнес, – я сижу в салоне на пассажирском кресле, как и вы. Ситуация читается тяжелой, я это вижу, да. Но детали, это уже не ко мне. В конце концов, я психиатр, а не телепат.
Девушка, недовольно что-то пробормотав себе под нос, обиженно встала и наигранно удалилась в дальнюю часть салона.
Было около четырех утра, когда Боинг вплотную подошел к таинственной станции. Марко глубоко вздохнул, глядя, как она медленно и неотвратимо закрывала собой весь обзор, заставляя почувствовать себя ничтожным. Фрэнк Рассел передернул плечами от ощущения холода, исходившего от нее.
– «Мальтийский крест», – прочел второй пилот название станции, недоверчиво всматриваясь в недостающие буквы, на месте которых шрамами исполосованная обшивка говорила о страшных событиях произошедших здесь. – Оригинально.
– Надеюсь, на этом оригинальности закончатся, – пробурчал Рассел, напоминая сам себе вредного старика, заглядывая в темные иллюминаторы. – Пристыковываемся.
Стыковка прошла в штатном режиме. Ее выполнил второй пилот. Боинг только слегка качнуло, не повредив тревожному сну обеспокоенных пассажиров. Рассел боялся совершить ошибку, так как его руки била мелкая, предательская дрожь. Страх, первобытный и животный, полностью завладел его сознанием. Итальянец был спокоен, по крайней мере, внешне и, командир надеялся, что напарник не замечает, что с ним происходит. Риццо еще не знал, на что решился Фрэнк Рассел и, что он собирался сделать. Но долг командира корабля обязывал идти на подвиги, которые, видит бог, он не рвался совершать.
– Командир Рассел, – обратился Риццо, – я так понимаю, ты собрался идти туда один. – Кивком головы, он указал на станцию, с которой они теперь медленно вальсировали на орбите Земли.
Марко застал его врасплох. Да, он действительно собирался провести разведку на этой заброшенной с виду станции. Рассела охватывал дикий ужас от одной мысли, что ему придется пройти по ее коридорам в кромешной темноте, в поисках истины. Фантазия, не смотря на его запреты, рисовала страшные образы одичавших людей, ждущих своего часа инопланетных пришельцев, в виде киношных монстров…
– Один. – Произнес Рассел, словно вынося себе приговор. Медленно встав с кресла и направившись к выходу, он обернулся и посмотрел на Марко, лицо которого выражало тревогу.
– Ты можешь не ходить туда, – неожиданно заявил он, – давай отправим на станцию девчонок?
Марко всегда мог разрядить напряженную ситуацию простой шуткой. Расселу стало даже немного веселее.
В аварийном отсеке второй пилот помог командиру облачиться в скафандр, проверил заряд пистолета, крепление складного ножа на поясе и запас кислорода в баллоне. Он несколько раз включил и выключил фонарь, проверяя его надежность, без него не имело смысла блуждать темными коридорами неизвестной станции.
– Может, вместе сходим на разведку? – Еще раз предложил составить компанию Риццо, – там может быть не безопасно.
– Знаю, – ответил Рассел, – но и ты прекрасно понимаешь, что вдвоем мы идти не можем. Если с нами что-то случится, наши пассажиры обречены. Только мы сможем вернуть корабль на Землю.
– С тем же успехом, туда могу пойти и я, – упрямился Марко, – в конце концов, можно бросить жребий!
– Нет! Иду я и это приказ!
Демонстрируя свою капитуляцию в этом споре, второй пилот поднял руки.
– Хорошо, – сказал он, провожая командира до шлюзового отсека, – только без лишнего героизма.
– Я что, похож на героя?
– Нет. Поэтому я тебя прошу, без героизма.
– Я буду на связи. Если отдам приказ отстыковаться – выполнишь его немедля!
Риццо изобразил затяжной зевок, всем своим видом показывая, как ему скучно выслушивать подобные нотации старого командира.
– Я же просил, без героизма. А эти слезоточивые речи оставь киногероям.
Марко, хлопнув командира по плечу, вышел из шлюзового отсека, закрыв за собой дверь. Рассел остался один на один со своими страхами, лицом к внешним створкам таинственной станции, за которыми можно было ожидать чего угодно.
Надев на голову шлем, надежно закрепив его стальным ободом, который, казалось, стал душить, он рванул внешний рубильник вверх. Шлюзовые створки стали медленно расходиться в разные стороны. Рассел сразу обратил внимание на толщину металла входных шлюзов, защищавших вход на станцию. Толщина превосходила вдвое, самые толстые и бронированные двери, которые ему когда либо, довелось видеть за всю его профессиональную карьеру.
Почему-то Фрэнку Расселу представилось, что он будет выглядеть глупо, когда окажется на станции и его увидят люди в скафандре и полном вооружении. Они подумают – что-то случилось. Он снимет шлем и скажет, что его Боинг 2101 перехватил сигнал бедствия, и они пришли на помощь. В ответ обитатели станции посмеются, объяснив, что это был просто спецсигнал на особой частоте, который бортовой компьютер неверно истолковал. Но все равно поблагодарят за проявленную бдительность и внимание. Он вернется к себе на борт, и они полетят домой… К сожалению так не будет – Рассел знал это твердо.
Вместо ярко освещенной станции, суетящегося и спешащего по своим делам персонала он, как и ожидал, увидел черную бездну, обрамленную в прямоугольную форму открывшихся бронированных дверей. Фрэнк Рассел включил фонарь, освещая путь перед собой. Луч нервно метался по стенам, потолку, немного дрожа и выискивая нечто ужасное. Кроме внутренней облицовки станции и чем-то захламленного прохода, он ничего не увидел. И сделал шаг. Но это было не самое страшное – шагнуть в черную бездну неизвестности. Страшнее было повернуться к ней спиной, чтобы рубильником закрыть шлюзовую камеру и отрезать себя окончательно от своего корабля, стюардесс, пассажиров и, конечно же, Марко Риццо.
На подлете пилоты засыпали «Мальтийский Крест» всевозможными сигналами – все было бесполезно, не отвечала даже автоматика, не то, что люди. Если они здесь, конечно были.
Выйдя из шлюзового отсека, Рассел оказался в длинном коридоре, больше напоминавшим шахту. Луч фонаря терялся где-то во мраке, не находя препятствия. Рассел медленно двинулся вперед, подумав, что если сейчас он будет внезапно атакован, кем бы то ни было, то его не молодое сердце этого не переживет. Отогнать подобные мысли ему помогло чувство ответственности, которое он нес за всех, находящихся на борту его корабля.
Под ногами, оседая пылью, рассыпалась пеплом чья-то военная форма. В этой горстке пыли, в свете фонаря, что-то тускло блеснуло, привлекая внимание командира. Он решил посмотреть, что это. Но, увы, материал рассыпался в руках, как порошок, словно пролежал здесь не одну сотню лет. Единственное, что сохранили его руки, был местами расплавленный орден, с отколовшимся острым краем. Он был гладок, не считая повреждений, без единой буквы и цифры, без символических обозначений, что могло хоть как-то приблизить к пониманию происходящего. Очередные загадки, на которые Рассел просто устал обращать внимание.
Расселу было необходимо найти рубку с бортовым журналом, чтобы как можно быстрее понять, что здесь происходит. Запаса кислорода хватит только на три часа. Датчики, установленные на скафандре, показывали, что температура в норме, давление, содержание кислорода в воздухе, радиационный фон – все было в норме. Но снимать его без крайней необходимости Рассел не спешил. В этой кромешной тьме, в скафандре, он чувствовал себя немного защищенным.
Он решил отчитаться второму пилоту, скорее для того, чтобы он его подбодрил. Риццо мог только слышать командира и все то, что творилось вокруг. К сожалению, аварийные скафандры не были снабжены камерами – в случае аварии в них не было необходимости.
– Марко, я иду по коридору. Никого нет. Попытаюсь добраться до бортового журнала.
– Попытайся. И не дыши так часто, иначе кислорода и на час не хватит.
– Спасибо за совет. Ты всегда найдешь, как подбодрить своего командира.
Чем дальше он удалялся вглубь станции, тем больше попадалось мусора. Истлевшая одежда, клочки бумаг, вилки, погнутые кухонные принадлежности. Тишина давила на уши нудным звоном. Ее нарушала лишь барабанная дробь крови в висках. Рассел не помнил, сколько брел по бесконечному коридору, потеряв счет времени, пока не оказался в узловом отсеке, соединявшим всю станцию. Реальное время, которое отображалось в нижнем правом углу на циферблате и то, что он ощущал – было совершенно разными вещами. Словно иное измерение. Расселу казалось, что прошло минут сорок, а часы показывали, что всего одиннадцать.
Хотя он и не видел общей картины, луча фонаря было вполне достаточно, чтобы увидеть в узловом отсеке все те же истлевшие обрывки какой-то ткани, возможно служившей когда-то одеждой, битое стекло… Рассел замер, когда увидел истлевшее тело. Да, он не ошибся. Подойдя ближе, разглядел его внимательнее. Кожи почти не осталось, она свисала с костей вместе с тем, что когда-то было одеждой. Белые кости черепа были пробиты в нескольких местах. Рядом со скелетом лежало оружие неизвестного образца. Рассел никогда не был знатоком оружия, поэтому не придал этому значения. По крайней мере, радовало то, что скелет был человеческий. Он огляделся – везде, куда только он не направлял луч фонаря, лежали истлевшие останки, десятки человеческих скелетов в самых замысловатых позах. Повсюду было разбросано оружие разной конструкции и калибра. Что здесь произошло?!
– Марко?
– Слушаю, командир!
– Я на центральной площади. Здесь, похоже, была настоящая бойня. Много лет назад.
– Ты о чем?
– Под моими ногами десятки истлевших трупов. И, поверь мне, они умерли не своей смертью.
– Если считаешь, что там находиться слишком опасно, лучше уходи сразу.
– Нет, не думаю, что теперь здесь есть чего опасаться. Продолжу поиски отсека управления.
– Удачи.
Рассел все дальше углублялся в недра станции. Теперь его не удивляли и не пугали человеческие останки. Наоборот, они даже немного успокаивали, всем своим видом показывая, что самое страшное уже позади. И не важно, как давно это было. Возможно, размышлял Рассел, мы наткнулись на секретную станцию, о которой никто даже не подозревал. Может быть, она висела на орбитах дальних планет и выполняла всевозможные миссии. Ее охраняли военные патрули, а на самой станции располагались лаборатории, где проводили сверхсекретные разработки. Но, по каким-то причинам, «Мальтийский Крест» сорвался со своей орбиты, и долгие годы дрейфовал в пространстве, пока по чистой случайности не попал в зону притяжения родной планеты. Наличие погибшего персонала станции, объясняется вспыхнувшим бунтом. Люди разделились на два лагеря и воевали за оставшийся провиант и воду.
Все это выглядело вполне логичным. Но Рассел никак не мог провести параллель между этой, так внезапно появившейся станцией-призраком, потерей связи с Землей с их стороны и исчезновение остальных орбитальных и околоорбитальных объектов. Но сейчас он не хотел об этом думать. Рассел был почти уверен, что на все свои вопросы, сможет найти ответы в бортовом журнале этой станции.
Перешагивая через останки на винтовой лестнице, ведущей в отсек управления, он поднялся на пятый уровень. Когда станция функционировала, это можно было сделать на одном из лифтов, но сейчас они не работали, застыв в своих шахтах. Из скромного визуального обзора, который мог подарить фонарь, Рассел отметил строгий военный интерьер станции. Кованные стальные ступени, панели стен без излишеств, однотонная цветовая гамма, истлевшая одежда на трупах очень напоминала форму – все это говорило о том, что командир оказался на военном объекте.
Чем ближе Рассел подбирался к рубке, тем увереннее себя ощущал, не смотря на свои опасения его незаконного проникновения на борт военной базы. Да, тишина и кромешная тьма по-прежнему давили на его сознание. Время шло, он спешил, стараясь не отставать от него. Рассел, прежде всего как командир, думал о пассажирах, с которыми придется объясняться, когда они проснутся. Утро уже совсем скоро.
Рубка оказалась на пятом уровне, как он и предполагал. Винтовая лестница упиралась в двери, над ними висела табличка «центральный отсек управления». Рассел не мог с ним разминуться. Возле дверей лежало особенно много истлевших тел. Ему пришлось разгребать этот завал, вложив фонарь в костлявую руку одного из скелетов, чтобы была возможность работать обеими руками.
– Подержи, пожалуйста.
– Ты с кем там разговариваешь? – Голос второго пилота звучал, скорее удивленно, чем вопросительно.
– С помощником.
– Ты нашел себе нового второго пилота? – Успокоился Риццо, уловив в голосе капитана ироничные нотки и, теперь не мог упустить случая, чтобы ни сострить в адрес своего командира. – Ты стал капитаном «Мальтийского креста»? С повышением!
– Спасибо. Только повышение какое-то сомнительное – я стал капитаном станции-призрака с командой весьма сомнительного вида.
Разобрав завал, Рассел внимательно изучил вход в центральный салон. Металлические пластины дверей были изборождены множеством вмятин, скорее всего от пуль. Были и более сильные повреждения, покрытые тонким слоем гари, словно вход пытались взорвать. Тревожная мысль проникла в его голову через защитную обшивку скафандра. Что если вход в центральный отсек заблокирован?! Как тогда можно туда проникнуть и узнать, что же все-таки происходит? Или вернее, уже произошло? Слева от входа Рассел нашел раскуроченную панель, на которой, когда-то давно, находились кнопки для ввода кода. Теперь же свисали обугленные, оголенные провода с остатками оплавившейся изоляции.
Он понятия не имел, как проникнуть внутрь. Может вызвать на помощь Марко? Опасности вроде бы нет. Но рисковать он все же не хотел. Кто знает, что таит в себе эта погибшая много лет назад станция.
Рассел решил проверить работу инфракрасных сенсорных датчиков, благодаря которым открываются все двери при приближении человека, если только они не закодированы. Он мало в это верил, но у него не оставалось другого выбора. Тем более что проверить это было не сложно. Когда он подошел к дверям, они резко, с шипением открылись, подняв столб вековой пыли, сквозь которую светил фонарь. Вздрогнув, он отпрыгнул назад.
– Командир, что случилось! – Испуганный голос Марко напугал капитана повторно.
– Все хорошо. Я вхожу в отсек управления.
– Не пугай меня так больше! Ты кричал как женщина увидавшая мышь!
– Не может быть. – Рассел знал, что Риццо шутит. Он всегда шутил, чтобы разрядить накалившуюся обстановку. И ему это удавалось. Рассел даже представить себе не мог, как бы добрался сюда без поддержки второго пилота.
Медленно, освещая путь перед собой сквозь тьму и оседающую пыль, он вошел в центральный отсек управления. Здесь, насколько можно было судить в скупом свете фонаря, было чисто. Не было видно останков человеческих тел, следов борьбы. Через панорамное окно мирно светили звезды. Казалось, перешагнув порог, он очутился совсем в другом мире. Возможно, так оно и было.
