Павел Ха
Муха
После ужина Иван взял винтовку, вышел в сени. По тонкой поскрипывающей лестнице поднялся на чердак. Открыл окошко, прицелился в картофельный куст. Затем опустил винтовку и сказал:
– Хорошо.
Отсюда весь огород был, как на ладони.
Иван поставил винтовку на предохранитель и прислонил к балке. Закрыл окошко, спустился в дом, сказал Наталье:
– Постели чего-нибудь у окна. Тряпку там или картонку положи. Пыльно.
Перед сном вышел на крыльцо. Много курил. Волновался.
Под утро Ивану приснилось, будто стоит он в огороде, а над ним, сверкая лопастями, с гудением покачивается большой военный вертолет. Из открытого люка выглянул Николай, махнул рукой и прокричал сквозь шум:
– Здорово, кум! Брось ты свой винтарь, я тебе автоматов привез! Во!
Тяжелый зеленый ящик отделился от вертолета и полетел вниз. Иван едва успел отскочить.
Тут кто-то ухватил его за плечо. Иван обернулся и увидел лысеющего майора из райцентра.
– Поговори мне! – строго сказал майор тонким голосом Тамары. – Я тебе муху убить не дам.
И принялся трясти Данилыча. Иван вскрикнул, рванулся и открыл глаза.
За окном светало. Легкая Натальина рука теребила его за плечо
– Ваня! Да Ваня же! Проснись!
– А? – сонно произнес Данилыч. – Не сплю я. Чего?
– Летит, кажется, – прошептала Наталья.
Иван прислушался. За окном слышалось тяжелое гудение. Лаял Жиган – злобно, до хрипоты.
– Пора!
Он встал, торопливо оделся, плеснул в лицо водой из умывальника.
– Ну, ни пуха не пера, – пожелала Наталья, почему-то шепотом.
– К черту! – сказал Иван.
Забравшись на чердак, он взял винтовку, открыл окно и сразу же увидел муху.
Муха висела над огородом, слегка покачиваясь, и тарахтела, словно трактор. Затем она приземлилась в измятую картофельную ботву и издевательски потерла передними мохнатыми лапами, будто предвкушая для себя что-то очень хорошее. От огромных сетчатых глаз Ивану стало не по себе.
– Что смотришь? – пробормотал он, снимая винтовку с предохранителя. – Сейчас я тебе гляделки-то закрою. Ишь вылупилась, стерва!
Он клацнул затвором, приладил винтовку к плечу, прицелился…
И в этот момент тонкая фигурка метнулась через двор к огороду.
– Тамарка! – ахнул Данилыч. – Ну, дура-девка!
Стрелять он не мог – боялся зацепить девчонку. А та бежала к мухе, размахивала руками и кричала:
– Пошла прочь! Пошла! Улетай!
– Уходи!!! – бешено заорал Иван, высунувшись в окно. – Уходи оттуда!
Но девчонка не унималась. Она подпрыгивала, плескала руками – будто кур гнала с огорода – и голосила тонко и пронзительно:
– Пошла! Пошла! Лети в лес!
И тут муха очнулась. Огромные прозрачные крылья дрогнули и загудели. Муха поднялась над огородом, поджала лапы и двинулась прямо на девушку.
Тамара неловко попятилась и вдруг завизжала, совсем некстати напомнив Ивану съеденного мухой поросенка.
– Беги в дом! – закричал Иван.
Но девушка не слышала. Она пятилась и кричала – истерично, до ультразвука. Муха надвигалась на нее с неумолимостью асфальтового катка.
– Ну, принесла тебя нелегкая! – рассердился Данилыч, протискиваясь в узкое чердачное окно. Он выкарабкался на крышу, пробежал по гулкой, громыхающей под ногами кровле и спрыгнул во двор. Земля больно ударила по ногам, он упал, но тут же вскочил и, прихрамывая, кинулся к огороду.
– Беги!!! – заорал он. – Беги, дура!
Тамара бросилась к Ивану, но споткнулась и с визгом покатилась в картофельную ботву.
– Вот это правильно! – выдохнул Иван и вскинул винтовку.
Он выстрелил – почти в упор. Муху отбросило назад, она обиженно загудела и пошла юзом, ударяясь о стенку сарая.
– Что, не нравится?! – крикнул Данилыч, передергивая затвор. Пустая гильза порхнула в сторону и глухо звякнула за спиной.
Но тут вскочила Тамара. Она кинулась к Данилычу, с неожиданной силой ухватилась за винтовку, рванула на себя:
– Дядя Иван! Не надо!
– Тебе что – жить надоело?! – рявкнул Данилыч. – Дай сюда!
– Не дам! Эта муха для науки! Нельзя ее стрелять!
– Дура! Она же нас убьет!!!
Муха тем временем развернулась и пошла прямо на них. Иван это видел, но ничего поделать не мог – проклятая Тамарка вцепилась в оружие, как присосавшийся к телу клещ.
– Пусти! – прорычал он. Девушка отчаянно замотала головой. А муха уже вырастала над ними, неотвратимо и страшно.
«Твою же мать…» – успел подумать Иван.
И тут что-то мелькнуло над головой. Послышался глухой удар. Муха отпрянула.
Данилыч с изумлением увидел, как невесть откуда взявшийся Николай озверело машет перед мухой длинной сухой жердью.
– Чего развалился?! – заорал кум. – Отдохнуть решил? Стреляй!
Данилыч оттолкнул Тамарку, быстро прицелился и нажал на спуск.
И попал. Муха рухнула в огород, уткнувшись головой в картофельную зелень. Широкие прозрачные крылья на мгновение замерли. Затем муха с жужжанием закружилась на месте, словно подбитый вражеский танк.
– Есть! – радостно завопил Николай. – Давай! Добей гадину!
– Вот так! – шептал Данилыч, судорожно дергая затвор. – Вот так…
Он стрелял еще трижды. От каждого выстрела муха вздрагивала и все сильнее жалась к земле – будто кто-то невидимый приколачивал ее сверху огромной дубиной. Наконец, она испустила последнее слабое жужжание и затихла.
Иван трясущимися руками перезарядил винтовку. Прицелился, но тут же опустил.
– Готова как будто, – неуверенно произнес он.
– Да вроде, – кум осторожно приблизился к мухе, потыкал жердью. Волосатые лапы дрогнули и пошевелились.
– Не закоченела еще, – сказал Николай.
Выглянула во двор Наталья. Увидав мертвую муху, испуганно перекрестилась, сказала:
