Павел Бережанский
Цена выбора
Спустя некоторое время учёные выявили одну странную, неподдающуюся объяснению деталь. Дело в том, что у взрослых болезнь можно было приостановить и повернуть вспять, запустить процесс регрессии при проведении непродолжительного курса плазмафереза. Но на детей этот метод не действовал и только ускорял процесс, отчего ребёнок умирал прямо на глазах. Если после появления первых признаков болезни он мог прожить две-три недели, то после плазмафереза «сгорал» за считанные дни. После первых случаев с летальным исходом использование плазмафереза для лечения детей категорически запретили.
Это был хаос, на котором медийный бизнес стал зарабатывать миллионы. Хаос и смерть – благодатная почва для взращивания капиталов, а деньги, как известно, не пахнут.
На фоне всего этого кошмара и научного коллапса зажглась яркая звезда профессора Лебедева. Аркадий Петрович – человек гениальный, в двадцать четыре года он защитил кандидатскую диссертацию, в двадцать восемь лет – докторскую. Работал детским хирургом, бывал в горячих точках, получал государственные премии из рук премьер-министров и президентов. Он, как и все, занимался изучением пандемии, но с самого начала к поставленным диагнозам относился скептически, хотя и сам несколько раз принимал новую болезнь за метастазы рака. И так же, как и все – ошибался. После многочисленных тестов, проб и ошибок он первый предложил создать научный центр по борьбе с «восточной болезнью» (как стали называть в прессе эту новую чуму). Название болезни со временем изменилось, и официально её зарегистрировали как Miseria Eous – «Страдания с Востока».
В одном экологическом журнале опубликовали небольшую аналитическую статью, в которой были сведены вместе два факта. Факт первый: сразу после взрыва в биолаборатории учёные стали отмечать нарушения в биосистемах Азии и Востока. Факт второй: пандемия новой болезни началась примерно в это же время. В статье была высказана мысль, что биологические выбросы могли вызывать ряд опасных заболеваний, например, Miseria Eous.
Учёные быстро подхватили свежую идею, и вскоре ни у кого не осталось сомнения в правоте автора статьи. Теперь главным было определить механизм запуска болезни, а затем найти способ её лечения. Этим и занялось государство.
Аркадий Петрович возглавил новый проект и взял под своё руководство лучших учёных из ведущих институтов и клиник страны. Крупные фармацевтические гиганты вместе с министерством здравоохранения выделяли огромные суммы на исследование мировой проблемы. Было построено новое здание, которое сконцентрировало в себе все новинки научной мысли и техники.
Открытие этого центра было праздником для всей страны. Ранним утром возле ворот собрались десятки тысяч людей, они устроили митинг в поддержку отечественной медицины. Учёных в здание научного института провожали, как героев, под восторженные возгласы толпы и вспышки фотокамер. Газетные страницы пестрели позитивными патриотическими заголовками.
Каждый сотрудник посадил в парке научного центра своё дерево. И возле каждого саженца установили именные таблички. Толпа ликовала.
4.
Первые неудавшиеся эксперименты могли показаться случайными ошибками. Так часто бывает, любой опыт строится на неудачах, и каждое поражение – это ступень к успеху. Но за ошибками стояли людские жизни, более того, жизни детей. Немногие это понимали. Несмотря на это, люди ждали положительного результата, надеялись на чудо. Но дети гибли. И число смертей становилось всё больше и больше, уже грозило подойти к критической черте, за которой началась бы общенациональная катастрофа. Впрочем, катастрофа давно уже началась, однако официальные сводки это скрывали.
Те, кто потерял ребёнка в этом центре, относились к учёным враждебно, называли их врачами-убийцами. Как же быстро меняется мнение, если что-то касается тебя лично или твоей семьи. Только вчера ты с уважением и пиететом отзывался об учёных, а сегодня они для тебя серийные убийцы.
Толпа «потерявших», так их окрестили в прессе, росла с каждым днём. Они приводили своих детей в центр, надеясь на выздоровление, но очередной эксперимент фиксировался в журнале с пометкой «Смерть. Результат отрицательный». И никакой надежды. Люди теряли своих детей. Люди теряли смысл жизни. Люди теряли здравый смысл. Люди теряли терпение.
Всё это ожесточало простых людей против учёных и врачей. «Потерявшие» стали преследовать учёных. День и ночь поджидали у ворот центра, у подъездов домов. Ждали терпеливо, в надежде отомстить за оборванные жизни своих детей.
Учёными овладела тревога и страх за своих близких. Многие отказывались от участия в проекте, предпочтя спокойную жизнь. Аркадий Петрович их не винил. Да и за что можно винить человека, который не в силах пережить страшное бремя чужой смерти. Да ещё если тебя в этом каждый день обвиняют, при этом и преследуют, выкрикивая гадости в спину.
Первое время Лебедев помнил каждого ребёнка, которого он потерял в операционной, помнил его родителей. Но через несколько лет все лица смазались и превратились в сплошную маску смерти. Но, как известно, разум ничего не забывает, и по ночам, во сне, дети, которые лежали у него на операционном столе, разговаривали с профессором Лебедевым. Они задавали один и тот же вопрос: «Я скоро увижу маму?» Аркадий Петрович каждому отвечал: «Сейчас поспишь, и мама придёт». За ночь он сотни и тысячи раз отвечал на этот вопрос, просыпался в холодном поту, но снова засыпал, чувствуя, что должен ответить всем. Всем…
5.
У Аркадия Петровича был сын, дочь и любящая жена Эля. Их можно без приукрашивания назвать счастливой семьёй, они делили все радости и беды и были очень дружны. Казалось бы, так будет продолжаться всегда, но всё пошло кувырком с самого начала проекта. Через месяц после открытия института десятилетний Максим заболел. Быстрое прогрессирование симптомов болезни не оставляло профессору никаких шансов на излечение. Аркадий Петрович пытался как можно быстрее найти способ лечения, однако болезнь брала своё.
– Это всё ты виноват! – в отчаянии кричала на Лебедева жена, и на её некогда роскошных ресницах дрожали злые слёзы. – Это ты принёс в наш дом заразу со своей работы! Это всё ты! Ты! Ты! Ты знаешь, как тебя называют – «Доктор Смерть». Скольких людей ты убил сегодня? А!? Скольких? Говори, чего молчишь? Дети из-за тебя не могут спокойно ходить в школу и институт. Мария забирает документы из института и переводится за границу, она боится, что ей станут мстить за тебя! Ты сеешь смерть вокруг себя, – уже переходя на истошный вопль, завизжала Эля и упала без сил на кровать, уткнувшись в подушку мокрым от слёз лицом, разметав по постели длинные волосы с лёгким налётом седины.
У неё не было сил плакать, она уже все глаза выплакала. В последнее время Эля жила только на транквилизаторах и снотворных. Лицо её осунулось, под глазами появились тёмные круги, иссиня-чёрные волосы стали седеть. Ей пришлось уволиться со школы, где она преподавала историю.
А дочь перестала разговаривать с Аркадием Петровичем ещё раньше – с год назад, когда в институте умерла Наира Веллингтон, подруга детства Марии. Маша была уже взрослой девушкой, училась в институте и сама знала, как ей жить. После этого случая было несколько неприятных разговоров на высоких нотах, а потом… Ещё ни один человек не смог помочь нести бремя, выпавшее профессору Лебедеву. Все были против него, даже родная дочь.