Павел Барсов
А что это за красная кнопка?
В этот раз на улице день. Солнце периодически выглядывает из-за облаков. Не жарко и то хорошо. Удивленно замечаю, что иду по улице я не один. Надо же… В моем представлении на улицах давным-давно должны быть только роботы-курьеры типа тех, что доставляют мне еду и заправляют медбокс. Нет, вот они есть, благодаря им улица кажется оживленной. То и дело снуют машины, тоже роботы, выгружают робокурьеров, забирают пустых.
Но что делает на лавочке тот старик? Отламывает от настоящего батона маленькие кусочки и бросает их на дорожку. Вокруг него вертятся аж три уборщика и несколько птиц. Голуби. Не только они, черно-серая ворона чуть в стороне тоже потрошит клювом небольшую корку. Робот-уборщик, похожий на перевернутое ведро, подъехал к вороне, пытается втянуть в себя корку, мелкие крошки уже покатились к трубке пылесоса уборщика. Ворона громко каркает, клювом долбит по крышке уборщика. А звук, действительно, как у ведра. Уборщик уезжает в сторону, начинает воевать за крошки с голубями. Воробьи тоже тут, их много. Рассмотрел я их только сейчас, когда подошел поближе. Ворона покосилась на меня и взлетела на ближайшую ветку. Голуби и воробьи меня проигнорировали. Мелкие проныры пользуются численным преимуществом, уборщики почти впустую мечутся за каждым падающим кусочком. Но пока неповоротливые железки доезжают до нужного места, кусок чаще всего оказывается в совершенно другом месте, распотрошенный на мельчайшие крошки.
Дорогу переходит кот. Роботы курьеры, машины – десятки их замирают и терпеливо ждут, пока хвостатый продефилирует мимо. У кота такой вид, как будто он идет по пустыне, вокруг никого нет и быть не может.
Впереди меня идет девушка. Походка нетвердая, она каждым шагом словно проверяет под собой дорогу. По другой стороне семенит старушка со старомодным смартфоном в руке. Она прижимает гигантскую пластину к щеке маленькой ручкой, второй опираясь на трость. И это в эпоху, когда в каждой квартире стоит медбокс, способный вылечить от чего угодно. Да что там вылечить, сделать хирургическую операцию, вставить имплант, срастить кости и ткани за считанные часы.
Будь двадцать пять лет назад такой медбокс, возможно, все было бы не так. После аварии моя девушка, Лика, жила еще сорок семь минут. Скорая приехала через пятьдесят. Трехколесный мотомонстр с передом автомобиля и задом тяжелого байка, даже не затормозил, сбив ее. Его нашли, был суд, но все это уже не имело значения. Это чудовище сожрало все, что мне было дорого. Любимую и маленькую жизнь внутри нее, о которой я узнал лишь утром того дня. Потом – жесточайший запой, ссора с родителями. Почти удалось загнать себя в могилу. Друг еще с первого класса, Димка, притащил медбокс, вытащил из физических проблем, но не из депрессии. Шагом отчаяния с его стороны стало то, что он подсунул мне «Эволюцию». Сам он учился в военном и подобным не страдал.
