Павел Ауг
Ярче звёзд
Чудом не задевая многочисленные спутники, пролетев орбиты станций и телескопов, Максимов решил, что будет ждать спасателей, пока усталость не смежит ему веки.
***
У памятника компактно расположилась группа школьников, заворожённо слушавших высокого пожилого мужчину с густой бородой.
Несмотря на то, что экскурсия на ракетный завод продлилась на час дольше, расходиться никто не хотел. И шестиклассники задавали бы мужчине всё новые и новые вопросы, если бы не вмешалась классная руководительница.
– Дети, нельзя так злоупотреблять вежливостью и свободным временем взрослого человека. Предлагаю задать последние вопросики – и будем закругляться.
В воздух взметнулись руки, и мужчина под раздосадованное “у-у-у” указал на девочку в расшитой мультяшными звёздами куртке.
– А страшно было? – Задавая вопрос, она практически не щурилась на ярком солнце.
Дети переводили взгляды с атласно-белой ракеты на постаменте, увенчанной моделью “Паккайне”, на отвечавшего мужчину – и обратно.
– Ещё б не страшно! Всё на свете проклянуть можно – и космос, и ракеты, и тех, кто их собирает.
– То есть, точно вы не знаете?
– У нас есть показания с самых разных приборов корабля, а также датчиков, которые считывали состояние космонавта. Ими весь скафандр был усеян, – бородатый рассказчик указал на блестевшую на солнце жемчужину “Паккайне”, – и потому, когда мой дедушка покидал орбиту, ЦУП через спутники получал не только телеметрию корабля с продолжавшей работать ступенью, но и физиологические параметры тела Виктора Максимова. Помимо давления, пульса и кардиограммы, “лаборатория” скафандра проверяла, чтобы его организм поддерживал необходимый уровень гормонов, регулируя его, что называется, коктейлем из специальных стимуляторов. Кроме того, бортовой компьютер корабля анализировал голос, когда он отдавал команды, а окулограф на лицевом щитке шлема оценивал и записывал движения его глаз.
Мужчина широко развёл руки, как бы охватывая не только площадь с памятником, но больше, шире – ракетный завод, экогород Максимов, всю страну или даже целую планету.
– Информация о полёте “Паккайне” не только позволила воссоздать его: мы уберегли будущих космонавтов от неизвестных на тот момент проблем, а технические данные помогли совершили рывок в освоении ядерных ракетных двигателей, созданных на основе ЯРД-1204(61). Для этого мы узнали о том полёте всё возможное. И мы практически уверены в том, что чувствовал майор Максимов, покидая Землю. Это страх, гнев, неуверенность в себе и своих силах.
Группа школьников, как маленький пруд на ветру, подалась рябью возмущения: “Ну как так-то!”, “Неужели трус?”. Шестиклассница в “звёздной” куртке решила уточнить за всех:
– Но мы знаем, что он герой!
– Конечно, герой! – широко улыбнулся рассказчик, ожидая такую реакцию. – Проанализировав данные об удельной тяге, мы знаем, что майор Максимов выжигал топливо, поднимаясь выше и убираясь подальше, чтобы обломки ракеты или корабля перестали угрожать населённым пунктам и объектам на орбите. Мы понимаем, что моему дедушке было очень страшно, горько и жалко оставлять дома любимую и малыша, но он голосом отменил отстыковку и вылетел за пределы околоземной орбиты без средств и возможностей для торможения.
