Павел Астахов
Инвестор
Лишь только восьмая по счету машина притормозила возле странного мужчины, голосующего на трассе, одежда которого состояла из грязной мешковины. Водитель уже решил было отказаться сажать к себе столь специфического пассажира. Он согласился подвезти его лишь тогда, когда тот молча снял с пальца перстень и положил на приборную доску.
Роман Олейник
Роман Игоревич Олейник, владелец небольшой мебельной фирмы, расположенной в Москве, взглянул на часы. Начало одиннадцатого вечера. Он погладил эластичные перчатки, расправил мелкие складки на пальцах. Со временем у Романа вошло в привычку не снимать их даже дома. Ванна и постель – только там он обнажал свои руки.
Роман расположился в мягком кресле, неторопливо взял с пепельницы тлеющую сигарету, глубоко затянулся, выдохнул и развеял легкий дым рукой. По гостиной поплыл терпкий, сладковатый запах травки. Затем он перевернул страницу книги, которую, судя по обтрепанной обложке, перелистывал не один раз.
«Множество горных рек впадает в глубокое море. Причина в том, что моря расположены ниже гор. Поэтому они в состоянии властвовать над всеми потоками. Так и мудрец, желая быть над людьми, становится ниже их, а желая быть впереди, он становится сзади. Поэтому, хотя его место над людьми, они не чувствуют его тяжести, хотя его место перед ними, они не считают это несправедливостью», – прочел Роман знаменитое изречение Лао-Цзы и улыбнулся.
Древнекитайский философ и основоположник даосизма, конечно же, был гением, хотя со многими его утверждениями Роман с удовольствием поспорил бы. Он с легким раздражением поймал себя на мысли о том, что не может сосредоточиться на строчках, отложил книгу в сторону, глотнул ароматного чая с чабрецом, после чего сделал очередную затяжку. На этот раз вкус травы показался ему каким-то пресным, бесцветным.
«Или день прошел как-то особенно», – рассеянно подумал Олейник, взглянув в окно.
Ночь накрыла город бархатистым угольным одеялом, на котором, словно прицепленная бриллиантовая брошка, мерцала одинокая звездочка.
Он вздохнул.
День прошел как обычно. До обеда он работал у себя в офисе, а потом нанес визит в банк. Роман заметил, что Олег сегодня был каким-то нервным. Собственно, это обстоятельство не должно было его волновать. У каждого свои проблемы.
А потом он прямо на выходе лоб в лоб столкнулся с Павловым. Вот так дела! Интересно, что забыл мэтр российской юриспруденции в столь скромном кредитном заведении, как «Прайм-банк»? Неужто решил воспользоваться его услугами и открыть там вклад?
Хотя именитый адвокат с такой же долей вероятности мог попросту сопровождать ту хрупкую миловидную даму с беспокойным лицом. Скорее всего, они просто знакомы друг с другом. По наблюдению Романа, женщина не производила впечатления человека, связанного с Павловым деловыми отношениями. Да и недешевое это удовольствие – нанимать юриста такого ранга, как Артемий Андреевич.
Роман закрыл труд китайского философа, положил его на журнальный столик из матового стекла, тщательно затушил сигарету с травкой, после чего поднялся и не спеша направился в гостиную. Там на массивном комоде из дуба стоял громадный террариум. Внутри, среди декоративных коряг и кустиков, виднелся крупный паук-птицеед иссиня-черного окраса, словно гудрон.
– Спокойной ночи, дружок, – сказал Роман, улыбнулся и щелкнул пальцем по стеклу.
Паук не шелохнулся, но Олейника это не удивило. Птицеед мог сидеть в полнейшей неподвижности целую неделю, особенно когда был сыт.
«Пожалуй, пора на покой», – подумал Роман, отправился в ванную комнату, принял душ, выключил свет и улегся спать.
В начале второго ночи его разбудил телефонный звонок. Дежурный охранник жилищного комплекса скороговоркой сообщил, что какой-то тип поджег его «Лексус», стоявший на охраняемой парковке.
Спросонья хлопая глазами, едва очухавшись от прерванного сна, Роман принялся судорожно напяливать на себя одежду.
«Подожгли машину! – долбилось в его мозгу. – Надо же! Кому это понадобилось?»
Спустя семь минут он уже находился на месте. Процесс тушения был в самом разгаре, но даже стоя на внушительном расстоянии от пылающего «Лексуса», Роман почти не сомневался в том, что спасать там, по сути дела, было уже нечего. Дым валил смоляным столбом, огонь злобно шипел под мощным напором пены, до последнего не желал сдавать свои позиции.
Роман потер руки и совсем не к месту отметил, что первым делом, вскочив с постели, натянул перчатки. Это было уже сродни рефлексу, все равно что обойти открытый люк на тротуаре.
Наконец все было закончено. Пожарные, перекидываясь фразами, начали расходиться. Крепкие молодые мужчины в термостойкой униформе равнодушно шлепали сапогами по мутной жиже, мешанине из грязной воды и пены, не спеша сматывали рукава с напорными шлангами. В воздухе пахло гарью и сожженной резиной. Конечно, им не было никакого дела до сгоревшего автомобиля, равно как и до его владельца. Свою работу они выполнили.
Роман с бешено колотящимся сердцем глядел на почернелый остов своей машины. «Лексус» выгорел практически полностью, превратился в дымящийся скукоженный скелет какого-то фантастического биоробота из фильма о будущем. Хлопья гари до сих пор порхали в воздухе ленивыми мухами.
– Из потерпевших я один? – на всякий случай поинтересовался Роман и огляделся по сторонам, хотя и так было видно, что, кроме его машины, сожженной дотла, ни один автомобиль не пострадал.
Охранник, рослый мужчина средних лет, утвердительно кивнул. Вид у него был слегка виноватый.
– Все произошло внезапно. Сначала был какой-то хлопок, а когда я вышел, увидел огонь, – пояснил он, перекладывая из руки в руку служебную рацию. – В машинах начала срабатывать сигнализация. Я был здесь через пару минут, но из-за дыма…
– Господь с ним, с дымом, – прервал его Роман. – Я не имею к вам претензий. Вы уже просмотрели камеры наблюдения?
– Старший смены как раз этим занимается.
Роман кивнул.
Значит, шанс найти злоумышленников все же есть.
Он вышел за пределы стоянки, с наслаждением вдыхая ночной воздух.
– Просто замечательно, – пробормотал Олейник. – Теперь куда? В полицию?
Дурное соседство
Уже наступил вечер, когда Дарья с сыном пришли домой.
– Мой руки, Лешик, – сказала мать. – Скоро будем ужинать.
Она скинула туфли и прошла на кухню. Слушая, как журчит вода в ванной, Дарья вдруг подумала, что о сегодняшнем визите в банк следовало бы предупредить Артема. Все-таки он профессионал в подобных вопросах, но…
Это самое дурацкое «но», из-за которого она, позабыв обо всем на свете, рванулась на встречу с Олегом Гвоздевым, тем самым кредитным экспертом «Прайм-банка». Даша хотела дополнительно внести на депозит миллион. Шестьсот тысяч она взяла в долг у подруги, еще четыреста тысяч позаимствовала из оборотных средств своей собственной турфирмы. В какой-то момент внутренний голос попытался дать ей робкий совет не спешить, но в мозгу Дарьи, словно неоновые фонари, то и дело вспыхивали кадры последнего визита Кирилла, а также порезанные шины ее «Тойоты».
Ей нужна отдельная квартира. Срочно. А для этого требуются деньги. Много, без промедлений, прямо сейчас.
Только этот банк, пожалуй, и мог ей сейчас помочь. Как ни уговаривал ее Артем закрыть вклад и забрать деньги, желание мгновенно обогатиться оказалось сильнее. Она не особенно вникала в то, какие именно операции с вкладами проводил Олег, видела результат, а это было важнее всяких аргументов. Дарья торопливо, почти не глядя, подписала документы, которые предложил ей Гвоздев, и передала ему деньги. Кассира уже не было на месте. Он сам принял у нее миллион и выдал расписку.
Краем подсознания она отдавала себе отчет в том, что все это происходило как-то неестественно, в какой-то лихорадочной спешке, но Олег был настолько убедителен, что Даша, не раздумывая, оставила деньги в банке. В общем-то, как ни крутись, выбора у нее попросту не было. Новый договор был подписан, деньги переданы в банк.
«Ведь никаких проколов с выплатами пока не было, – успокаивала себя Дарья. – Все будет, как прежде, и через пару месяцев я получу хорошую прибыль. Если к той, будущей, сумме добавить еще тысяч пятьсот – а я как-нибудь выкручусь, найду недостающие деньги, – то уже можно будет рассчитывать на двухкомнатную квартиру. А уж мебель и ремонт я организую, используя половину от стоимости нынешнего жилья, на которое так упорно претендует Кирилл, мой ополоумевший бывший супруг».
Дарья вынула из холодильника кастрюлю с пюре и куриными котлетами, положила порцию сыну и едва успела сунуть тарелку в СВЧ, как раздался телефонный звонок. Она склонилась над смартфоном, на экране которого пульсировало: «Артем П. адвокат».
– Лешик, садись, – сказала Дарья сыну, появившемуся на кухне. – Подожди буквально пять минут.
Она взяла смартфон и вышла в коридор.
– Добрый вечер, Даша, – раздался в аппарате голос юриста. – Не помешал?
– Нет, конечно. – Она смущенно кашлянула и сказала: – Я как раз вспоминала тебя.
– Это мне льстит. Как успехи? Ознакомилась с документами, которые я выслал?
– Да, я сегодня утром была в суде. Заявление приняли, правда, о дате рассмотрения сообщат позже.
– По регламенту суд назначает заседание в течение месяца с даты подачи заявления, – сказал Артем. – Так нужно для проверки документации. Конечно, это займет время, но лучше сделать все сейчас, чем ругаться каждый день.
«Я заставлю тебя сожрать эти ножницы», – внезапно вспомнила Дарья угрозу Кирилла, и ее словно обдало колючим холодом.
Время ругани давно прошло.
– Даша?
– Да, – спохватилась она.
– Я тут кое-что узнал о банке, клиентом которого ты являешься, – сказал Павлов. – Его нет в реестре АСВ – Агентства страхования вкладов.
– Правда? И что теперь? – тускло спросила женщина.
– Это значит, что в случае банкротства банка ты можешь лишиться даже суммы, гарантированной при наступлении страхового случая, то есть миллиона четырехсот тысяч, – объяснил адвокат. – Удивительно, что банк, обещающий своим клиентам высокие проценты, не участвует в системе АСВ. Ты ведь, как я понял, хранишь в «Прайм-банке» все свои сбережения, которые намного превышают страховую сумму. Это так?
Дарья почувствовала неприятную сухость во рту.
– Ты прав. Но, Артем, мне кажется, что сейчас рано делать какие-то выводы, – только и смогла проговорить она.
– Есть старая поговорка: «Предупрежден, значит, вооружен», – сказал Артем. – Я очень надеюсь, что перестраховываюсь, но поверь, не стал бы так настойчиво советовать тебе разорвать все контакты с этим банком, если бы тревожные признаки не прослеживались столь явственно. Они буквально торчат наружу, прямо как заячьи уши. Об этом я тебе говорил еще на прошлой встрече.
Она уже открыла рот, чтобы ответить адвокату, как неожиданно в дверях послышалась какая-то возня.
Дарья вздрогнула и обернулась.
– Привет, детка, – раздался до боли знакомый голос.
– Я перезвоню, – выдавила она и прекратила разговор.
С упавшим сердцем Дарья смотрела, как в квартиру вальяжно заходит Кирилл.
Он придержал дверь, посторонился и пропустил в жилище еще двух каких-то мужчин.
– Мама, кто там пришел? – спросил из кухни Леша.
– Сынок, я сейчас, – отрывисто произнесла она, с нарастающим гневом глядя на незваных гостей.
– Чего не здороваешься? – осведомился Кирилл и глумливо подмигнул ей.
В отличие от нее он находился в благодушном расположении духа, словно и не было той потасовки, когда Дарья держала у его шеи ножницы.
Она подошла к ним вплотную, окинула неприязненным взором. Парочку спутников Кирилла Дарья видела впервые. Оба небритые, в неряшливой одежде и запыленной обуви. У каждого за спиной по увесистому рюкзаку. От поздних визитеров исходил стойкий запах пота и давно не стиранного белья.
– Убирайся, – прошипела Дарья. – Немедленно иди вон, или я вызову полицию!
На лице Кирилла заиграла презрительная ухмылка. Он словно ждал этих слов.
– Вызывай, – с легкостью согласился отставной супруг. – Я нахожусь у себя дома, детка. Половина квартиры моя, и я хочу культурно отдохнуть с друзьями. Правда, ребята? Кстати, познакомься. Это Миша, а это Рома. Работают грузчиками. Сейчас у них небольшой отпуск.
Один из незнакомцев раздвинул рот в глупой улыбке, и Дарья с брезгливостью отметила его испорченные зубы, которые, судя по всему, с детства не видели дантиста.
– Порезанные колеса на машине – твоя работа? – едва сдерживаясь, спросила она.
Кирилл изобразил удивление.
– Ты о чем? – осведомился он, начиная снимать ботинки.
Его примеру тут же последовали гости, и к неприятному запаху тут же добавился тончайший аромат грязных носков.
– Какие колеса, солнце мое?
– Понятно, – процедила Дарья. – У тебя даже не хватает совести признать, что ты изрезал шины. Хорош герой. Спасибо, что под дверью не нагадил.
– Пропусти нас в комнату, – спокойно сказал Кирилл.
Он улыбался, но в глазах его искрилась неприкрытая злоба.
– Можешь звонить кому хочешь – в ментовку, в ФСБ, хоть президенту. Я у себя дома.
В коридоре показался Леша.
– Привет, сынок, – сказал Кирилл. – Что стоишь? Не хочешь поздороваться?
Мальчик покачал головой, исподлобья разглядывая папу.
– Ну, как угодно. – Кирилл развел руками, положил на деревянную подставку для обуви какой-то леденец с наполовину содранной оберткой и сказал: – Это тебе.
Паренек даже не глянул в сторону конфеты. Он подошел к матери и прижался к ней, продолжая враждебно смотреть на непрошеных гостей.
– Мы сначала посидим на кухне, а потом расположимся в комнате, – объявил Кирилл. – Ты ведь не против? Все по закону, детка.
Дарья была настолько потрясена, что не нашлась с ответом. Ее так и подмывало вцепиться в лицо Кириллу, этому мерзко ухмыляющемуся скоту, ухватить его за волосы, выволочь из квартиры и захлопнуть за ним дверь. Но вместе с тем женщина понимала, что сейчас, пока их проблему не разрешит суд, Кирилл имеет точно такие же права на эту несчастную двушку, как и она.
Между тем Кирилл махнул рукой своим приятелям, уже начинающим осваиваться в квартире, и все трое прошествовали на кухню. Послышалось звяканье бутылок и смех.
– Они теперь у нас будут жить? – тихо спросил сын у матери, которая стояла в полнейшем оцепенении.
– Нет, конечно, – выдавила из себя Дарья и погладила мальчика по густым волосам.
Руки женщины дрожали, и она прилагала громадные усилия, чтобы Леша не увидел ее смятения.
– Я сейчас позвоню. Иди к себе.
Мальчик прошмыгнул в комнату, а Дарья схватила телефон. Подсознательно она понимала, что звонить в полицию, скорее всего, бессмысленно, но просто так сидеть и наблюдать, как в ее доме хозяйничают посторонние люди, не могла и не хотела.
Женщина набрала 112, услышала голос дежурного и как можно убедительнее обрисовала ему ситуацию.
– Ну и что вы от меня хотите? – устало поинтересовался полицейский. – Вас избивают? Насилуют?
– Нет. Но когда это произойдет, будет поздно!
Дежурный вздохнул и проговорил:
– Уважаемая, у нас за сутки одно убийство, два разбоя и два угона. Вашего участкового сейчас нет, он на выезде. Зайдите завтра в отделение. Когда напишете заявление по форме, тогда мы и будем проводить проверку.
Разговор оборвался, и Дарья мысленно выругалась.
Что делать? Устраивать скандал? В принципе можно, только вот перевес сейчас явно на стороне Кирилла. В ходе конфликта он с приятелями может ее избить, а то и изнасиловать. Она лучше отрубит себе руку, нежели позволит Лешке созерцать гнусные сцены семейных разборок. Он и так уже навидался гадостей, которые предшествовали не самому простому разводу.
Женщина глубоко вздохнула.
«Успокойся и поезжай к матери, – посоветовал ей внутренний голос. – Сейчас ты все равно ничего не сделаешь».
После недолгих размышлений она поняла, что это будет наилучшим вариантом. О том, чтобы провести ночь в компании этого сброда, не могло быть и речи.
Лешка все быстро понял и через пять минут был готов. Дарья с грустью смотрела на сына. Конечно, для него это что-то вроде неожиданного приключения. Вот только что будет дальше?!
Она уже открыла дверь, как из кухни появился Кирилл. Глаза мужчины поблескивали, припухшее лицо раскраснелось. Дарья поняла, что тот уже основательно принял на грудь.
– Заявление о разделе квартиры уже в суде, – сухо промолвила она. – Так что скоро все закончится.
– Всенепременно, – сказал Кирилл. – Мне по хрену твой суд. Он может тянуться годами, врубаешься? Ты ничего не сделаешь, если я буду все спускать на тормозах. С этого дня я включаю счетчик. Мне нужны бабки. Теперь мне нужно восемь лямов. У тебя еще осталась неделя.
– Ты бездушная мразь, – холодно произнесла Дарья.
– Ты тоже далеко не ангел. Называй меня так, как хочешь. Хоть горшком. Только заплати за долю, а потом катись на все четыре стороны. – Кирилл посмотрел на мальчика. – Пока, сынок! Заботься о маме.
Дарья подхватила сумку с вещами, взяла Лешку за руку, и они молча вышли на улицу.
– Мама, ты что? – спросил паренек, пристально вглядываясь в ее побледневшее лицо.
– Ничего, сынок. Все у нас с тобой будет хорошо, – проговорила она, но голос ее предательски дрогнул.
– Не плачь. Пожалуйста!
– Я не плачу, – ответила Дарья, но в глазах ее блестели слезы.
Лишь поздно ночью она вспомнила, что так и не перезвонила Артему.
Недобрый знак
В полдень следующего дня в коттеджный поселок, расположенный в Истринском районе, неторопливо вкатил белоснежный «Хаммер».
Джафар Закирович Абиев, владелец подмосковного рынка стройматериалов, выбрался из машины и несколько секунд просто стоял, прикрыв глаза и глубоко дыша полной грудью. Раздражающая липкая духота, горячим маревом накрывшая город, в этих местах не ощущалась вовсе. Легкой прохладой веяло от студеной реки, протекающей рядом. Здешний воздух был наполнен запахами свежескошенной травы, лесной хвои и, конечно же, едва уловимым, бесподобным ароматом шашлыка, жарящегося где-то неподалеку.
Все было бы хорошо, если не считать небольшой заминки с деньгами, которые ему вот уже неделю кряду сулил Банкир. Обещания обещаниями, а воз, как говорят русские, и ныне там.
Джафар посмотрел на свой дом, высившийся вдали массивной громадой. Он сам контролировал стройку этого трехэтажного красавца из керамического кирпича белого цвета. Джафар терпеть не мог темные тона.
Он специально потребовал у водителя высадить его здесь, в сотне метров от жилища. Коммерсант не желал, чтобы этот разговор услышали дети, а тем более Самира, красивая молодая жена, находящаяся на восьмом месяце беременности.
– Олежа! – проговорил он, когда услышал голос Банкира. – Привет, дорогой.
– И тебе добрый день, Джафар, – осторожно проговорил тот.
– Ты меня обижаешь, дорогой. Я всегда считал тебя серьезным человеком, с которым можно иметь дело. Сегодня какое число, ты не забыл?
– Конечно, не забыл. Двадцатое июня.
– А ты помнишь, что обещал мне на прошлой неделе?
– На память не жалуюсь, Джафар.
С толстых губ азербайджанца сорвался вздох. Голос Олега звучал размеренно и спокойно, словно он давно подготовился к неприятному разговору. Это начинало понемногу выводить азербайджанца из себя.
– Мы давно знаем друг друга, – терпеливо произнес Джафар. – Я всегда уважал тебя за твой ум и умение решать проблемы, которые под силу только тебе. Я гордился тем, что мы работаем в одной связке, бок о бок. А сейчас что я вижу? Давай к делу, Банкир. Мне нужны деньги. Срочно, вот прямо сейчас. В крайнем случае – завтра рано утром.
– Джафар, я делаю все возможное, – отозвался Банкир. – Но сегодня никак. Боюсь, что завтра тоже вряд ли смогу. Я ведь объяснял тебе ситуацию. От меня мало чего зависит.
Абиев вынул из кармана скомканный платок и вытер взмокшую шею. В моменты волнения и недовольства он всегда начинал обильно потеть, даже если вокруг было прохладно.
– Банкир, я тебе доверился, согласился стать учредителем банка, принял участие в создании филиала. Почти все мои деньги у тебя, брат. Ты сказал, что часть средств можно перевести в какой-то там инвестиционный фонд. Я снова тебе поверил, даже не смотрел в те бумажки, которые ты мне подсовывал. Я нисколько не сомневался в том, что ты не подведешь. Да, сначала ты всех радовал хорошей прибылью. Уж не знаю, какие дела ты проворачивал с нашими деньгами, но результат был налицо. Но потом вдруг стало очень грустно. Что в итоге?! Сегодня утром мне позарез были нужны деньги. Я пытался с тобой связаться, в ответ тишина, как в гробу. Мне пришел товар, за него нужно платить. Мои парни должны получать зарплату, чтобы кормить свои семьи. Да и у меня скоро будет прибавление. А ты только сейчас стал доступен. Ты меня слышишь, Банкир? Нехорошо себя ведешь, дорогой!
– Джафар, неужели ты считаешь, что я хочу вас оболванить? – усталым голосом спросил Банкир. – Ты меня давно знаешь. Ну да, возникли временные трудности, я решу все в ближайшие дни. Обещаю!
– За временные трудности, дорогой, ты получаешь премии, – напомнил Джафар, и его круглое рыхлое лицо вместо загорелого стало пунцовым. – И заметь, своевременно.
Банкир издал нервный смешок и проговорил:
– Потому что никто другой не станет проводить левые схемы с вашими деньгами, Джафар. Когда на одной чаше весов мешок денег, а на другой – решетка и нары с клопами, мало кто согласится рисковать свободой. Не обижайся, но ты сам прекрасно понимаешь, что я прав.
Джафар заскрипел зубами. Мало кто позволял себе разговаривать с ним в подобном тоне.
Он уже был готов взорваться, отбросить в сторону показное приличие, но Банкир словно предчувствовал это и заявил:
– Но я уважаю тебя. Поэтому поделюсь одной новостью, хотя меня просили не раскрывать эти сведения. Сам понимаешь, банковская тайна и все такое прочее.
– Ну?.. – процедил Джафар.
Он не мог не отметить, что словосочетание «банковская тайна» было произнесено с легким сарказмом, и это еще больше взбесило его.
– Сергей Черемесов, твой приятель, забрал у меня свой вклад. Я к этому был не готов, потому что планировал перевести тебе часть суммы, как и обещал, – проговорил Банкир. – Это произошло в начале прошлой недели. От него пришел запрос, он намекнул, что у него планируется какая-то крупная сделка по ценным бумагам.
– Серега? – спросил Джафар, растерянно моргнув. – Зачем он закрыл вклад? Мы ведь буквально на днях встречались.
– Мотивация клиента не входит в спектр моих обязанностей, – ответил Банкир.
Судя по тону его голоса, ему не терпелось побыстрее закончить этот неприятный и затянувшийся разговор.
– Спроси у него сам.
– Что?! Почему из-за прихоти одного дурака геморрой возникает у другого человека, вполне нормального? – задыхаясь от негодования, выкрикнул Джафар.
– Не знаю, Джафар. Извини, что подвел тебя. Деньги будут, просто немного потерпи.
Азербайджанец закрутил головой и заявил:
– Ни хрена, Банкир. Никаких «потерпи». Я тебя предупреждаю…
Договорить он не успел, услышал отрывистую фразу Олега:
– Извини, ко мне люди.
На этом разговор оборвался.
Джафар недоверчиво отстранил от уха руку с телефоном. Он разглядывал его с такой всепоглощающей ненавистью, словно эта прямоугольная штуковина, нашпигованная электроникой, была виновницей всех его бед. Если бы взгляд мог жечь, то смартфон наверняка превратился в спекшийся комок дымящегося пластика.
– Шакал вонючий! – хрипло выругался он. – Задушу!
Грузный азербайджанец был окончательно сбит с толку, испытывал гамму самых разнообразных чувств – от растерянной беспомощности до ярости, выжигающей нутро.
– Ну, Сережа! – прошипел он, тыкая толстым, как сарделька, пальцем в запотевший экран смартфона. – Если это правда!..
Ноги понесли его в сторону дома. Смысла в конфиденциальных разговорах уже не было – настолько зол был Джафар.
– Алло! Сережа? Узнал? – крикнул он, как только в трубке послышался знакомый голос партнера. – Мне тут интересные вещи рассказал один наш общий друг. Да-да, Банкир! Ты почему не предупредил, когда решил такие вещи с деньгами сделать?! Ты… – Внезапно Джафар умолк, опустил руку с телефоном.
Взгляд налитых кровью глаз был устремлен на стальные двухметровые ворота его домовладения, на матово-черной поверхности которых громадными красными буквами было аккуратно выведено: «Сдохни».
Он, как в тумане, шагнул ближе, протянул руку и коснулся первой буквы. Ноготь сорвал шершавую корочку краски, и подушечка пальца окунулась в еще не застывшую липкую массу ярко-алого цвета.
