Патрисия Эванс
Бунт удобной жены. Как построить отношения, в которых вас ценят
Глава 5
Последствия вербальной агрессии
О да, конечно, улыбалась она
Со мною рядом; но и иным, кто мимо проходил,
Она дарила такую же улыбку. Я отдал приказанье;
И все улыбки тотчас прекратились. И вот она стоит
Словно живая.
Роберт Браунинг
Одна из наших величайших потребностей – понимать и быть понятыми. В вербально агрессивных отношениях потребность женщины понимать и быть понятой не удовлетворяется. Но ее удерживает в таких отношениях уверенность в том, что партнер рационален и понимания достичь возможно.
Тот факт, что она так и не добьется понимания со стороны партнера, только потому что он агрессивен и подавляет ее в ходе деструктивной борьбы за влияние, почти ускользает от ее осознания. И, не осознавая этого, женщина продолжает жить в непонятной для себя реальности, где ее укоряют за то, что она терзает собственную душу.
Такие женщины, как Белла, Кора и Дора, с которыми мы познакомились в предыдущей главе, постепенно теряют уверенность в себе и самоуважение – часто не осознавая этого. Если они и замечают перемены в том, как воспринимают сами себя – потерю уверенности, например, – то не имеют представления об истинных причинах.
В этой главе обсуждаются последствия вербальной агрессии, в частности те, что относятся к восприятию себя и душевной активности. Кроме них, партнеры вербальных агрессоров также испытывают и эмоциональные последствия. Я оставлю их для следующей главы, в которой они описываются как «чувства жертвы».
Ниже приведен список основных последствий вербальной агрессии. Партнер вербального агрессора может испытывать следующие переживания:
1. Неверие в свою спонтанность.
2. Утрата энтузиазма.
3. Постоянная настороженность.
4. Неуверенность в том, что она поступает правильно.
5. Обеспокоенность в том, что с ней что-то не так.
6. Склонность к самокопанию в надежде выяснить, что пошло не так.
7. Потеря уверенности в себе.
8. Растущая самокритика.
9. Внутренний «критический голос».
10. Обеспокоенность тем, что она не так счастлива, как должна быть.
11. Волнение или страх сойти с ума.
12. Ощущение, что время проходит, а она что-то упускает.
13. Желание быть не такой, какая она есть, – «слишком чувствительной» и т. д.
14. Склонность не доверять своим ощущениям.
15. Нежелание делать выводы.
16. Желание сбежать.
17. Убеждение в том, что то, что она делает лучше всего, на самом деле получается у нее хуже всего.
18. Склонность надеяться на будущее – «Все будет хорошо, когда/после того, как…»
19. Неверие в будущие отношения.
Вербальная агрессия разрушает душу. Она высасывает из нашей жизни радость и бодрость духа. Она искажает реальность, потому что ответ агрессора не соответствует коммуникации жертвы. Жертва обычно полагает, что агрессор с ней честен и прям и в том, что он говорит, есть свой смысл – если только ей удастся его понять. Когда ответ агрессора не соответствует тому, что жертва в процессе коммуникации сообщает ему, она обычно пытается выразить свои мысли еще раз, более адекватно, чтобы он ее понял.
Не понимая мотивов своего партнера, жертва «живет надеждой». Она цепляется за те моменты, когда все казалось нормальным, и верит, что со временем все исправится или будет меньше таких расстраивающих ситуаций. Надежда может даже разгораться сильнее, когда партнер говорит, что любит ее, или делает какие-то другие подобные жесты.
Многие женщины говорили, что партнер иногда покупал им подарки, делился какими-то личными переживаниями, делал им комплименты по поводу внешности или хорошо приготовленной еды. В таких случаях их ожидания росли; они забывали о прошлом и сильнее надеялись на будущее. Надежда часто заставляла их продолжать деструктивные отношения. Но из-за таких отношений их замешательство только росло.
Далее приведены три примера взаимодействий, иллюстрирующие несоответствие между коммуникацией и ответом, порождающее в женщине замешательство и смущение. Я передала их так, как они были рассказаны мне, изменив только имена и личные подробности. Мысли жертвы иллюстрируют последствия вербальной агрессии.
Взаимодействие 1
Кора замужем за Куртом двадцать два года, и у них двое почти взрослых детей. В описываемый момент она не осознавала, что ее муж Курт – вербальный абьюзер. Данный инцидент – типичный и один из многих, которые ей пришлось пережить.
У меня появилось какое-то смутное ощущение, словно погода вот-вот переменится. Курт только что вышел ко мне на веранду. Я заметила, что к нам движутся облака и воздух стал влажным и немного прохладным. Я подумала: «Возможно, скоро будет ливень с грозой». Потом подумала о том, как движется холодный фронт, повернулась к Курту и сказала:
– Наверное, когда после тепла становится холодно, то вероятность дождя больше.
Но он в раздражении прервал меня словами:
– Не ХОЛОДНО, а ПРОХЛАДНО.
– О, – произнесла я. – Я не имела в виду, что холодно здесь.
– Ты сказала холодно! – выпалил Курт.
Я попыталась объяснить:
– Я знаю, что сейчас не холодно. Я просто подумала о погоде в общем и об изменениях в атмосфере.
– Ну, про атмосферу ты ничего не говорила! – разъярился он, цедя слова сквозь зубы.
Я попыталась еще раз:
– Я вообще-то хотела…
Но он снова прервал меня:
– Может, хватит? С тобой невозможно разговаривать!
Тут у меня засосало под ложечкой. [Это определенный признак агрессии и деструктивных отношений.] Я удивилась: «Почему мне не удается объяснить Курту, что я хочу сказать на самом деле? Почему это так трудно? Может, если бы я просто сказала, что, наверное, будет гроза, он бы понял меня?»
Такой разговор не состоялся бы, если бы рядом был кто-то еще.
Если бы Кора знала, что в действительности тут дело в Силе подчинения, она бы сказала: «Хватит меня перебивать!» Но Кора полагала, что Курт не понял ее, и пыталась осознать, что сказала не так, чтобы объясниться лучше.
Рассмотрим эффект этого инцидента с учетом того, что Кора находится в вербально агрессивных отношениях много лет.
1. Кора обнаружила, что спонтанность и открытость делают ее уязвимой и заставляют испытывать страдания. (Вербальные агрессоры атакуют жертву циклами. К очередному моменту жертва восстанавливается и забывает о прошлом инциденте.)
2. Она утратила энтузиазм.
3. Неожиданная вспышка гнева Курта заставила ее быть настороже.
4. Кора была не уверена, что поступает правильно.
5. Услышав «С тобой невозможно разговаривать», она подумала, что с ней что-то не так.
6. Она снова и снова прокручивала инцидент в голове в поиске ответов.
7. Уверенность Коры снизилась, а сомнения в себе возросли.
Взаимодействие 2
Лея замужем за Люком двенадцать лет. У них шестимесячный ребенок. Она – художница, лауреат нескольких премий. Он – успешный бизнесмен. Люк собирается в деловую поездку.
Люк предлагает Лее: «Я могу отдать «Додж» (новая машина) тебе и поехать в аэропорт на «Форде» (старая машина). Зачем оставлять «Додж» на стоянке, где его могут повредить?» Лея соглашается. Она забирает свои вещи из старой машины, и они меняются ключами. Эту неделю она ездит на новой машине.
Проходит пара недель. Люк собирается в очередную деловую поездку. Лея думает, что нужно снова освободить старую машину, и интересуется:
– Так ты забираешь «Форд»?
Люк поворачивается к ней с невероятно удивленным видом и недоверчиво спрашивает:
– С чего ты взяла, что я забираю «Форд»?
Лея озадачена, но пытается ответить:
– В прошлый раз ты…
Люк тут же ее перебивает и произносит преувеличенно-сочувственным тоном:
– Если хочешь… поездить на «Додже»… так и скажи. Достаточно просто попросить.
Его слова выводят Лею из равновесия. [Определенный признак деструктивных отношений.] Женщина все еще пытается объясниться; она прокручивает в голове предыдущий разговор и одновременно старается подобрать слова, чтобы Люк понял, почему она подумала, будто он поедет на «Форде».
– Люк, я хотела сказать…
Но Лею прерывают снова тем же предложением: «Если хочешь…», как если бы ее не услышали. У женщины такое чувство, будто между ними каменная стена. [Еще один признак деструктивных отношений.] Она снова прокручивает в уме разговор и приходит к мысли, что не хочет ездить на новом «Додже». Люк между тем дает ей инструкции о том, как ухаживать за автомобилем, где его парковать и т. д. Не желая лишний раз сердить его, Лея говорит:
– Ладно, буду ездить на своей машине, если ты думаешь, что нормально оставить «Додж» на стоянке в аэропорту.
Люк недоверчиво смотрит на нее и говорит:
– Совершенно нормально. Стоянка же охраняется.
В это мгновение Лее хочется напомнить Люку, что он сам когда-то первым заговорил о том, что не хочет оставлять машину на стоянке на неделю, но она сдерживается. Похоже, он не помнит предыдущий их разговор, и она начинает сомневаться, действительно ли слышала то, что, как ей показалось, он говорил.
Лея расстроена, но думает, что не должна испытывать такие чувства. В конце концов Люк просто забыл о первом разговоре про машину, так что нужно смириться с этим. «Может, я действительно слишком чувствительная», – думает она. Позже у нее возникает сильное желание сбежать куда-нибудь подальше. Жизнь кажется такой сложной.
Такой разговор не состоялся бы, если бы рядом присутствовал кто-то еще.
Лея пострадала от многих последствий вербальной агрессии:
1. Обеспокоилась тем, что не так счастлива, как должна была быть.
2. Пришла к мнению (интернализация), которое часто высказывал ей агрессор, – что она слишком чувствительная.
3. Усомнилась в собственном восприятии и своих воспоминаниях о первом разговоре.
4. Ей захотелось сбежать.
Все женщины, с которыми я общалась, пытались понять, почему в отношениях им так трудно дается общение.
Взаимодействие 3
У Мэй и Мэла трое детей. Двое уехали учиться в колледж. Внешне их брак кажется благополучным. Но Мэл постепенно становится все более агрессивным.
Мэй описала следующую ситуацию:
Мэл позвонил и сказал, что хочет поговорить с дочерью. Я ответила, что она в душе, и спросила, не перезвонит ли он позже. Он ответил «да» и добавил:
– Она звонила насчет стерео. Передай ей, что я не знаю, в чем проблема.
Я сказала:
– Хорошо, передам.
Но затем он добавил:
– Нет, я позвоню позже, или пусть она мне позвонит.
Я сказала: «Ладно», взяла карандаш и спросила:
– Какое сообщение мне записать для нее?
Тут он набросился на меня в неподдельном гневе:
– Я не просил тебя ничего записывать!
Мне стало очень обидно и больно. [Определенный признак вербальной агрессии.] В то же время я пыталась понять, почему у меня сложилось впечатление, будто он попросил меня что-то записать. У нас в доме мы постоянно пишем друг другу записки. Все эти мысли и чувства овладели мной разом. Я едва могла говорить; произнесла:
– Я скажу ей, что ты звонил. Пока, – и повесила трубку.
Я продолжала думать: «Если бы я не спросила, что нужно записать, тогда не чувствовала бы себя так плохо?» У меня почему-то возникло ощущение, что я у него в долгу. Я сказала себе, что это неправильно. Но чувствовала себя так, будто умираю. [Еще один явный признак вербальной агрессии.] Я подумала: раз мне не удается нормально общаться с собственным мужем, как я могу общаться с остальным миром? А я еще собираюсь вернуться на работу.
Такой разговор не состоялся бы, если бы рядом был кто-то еще.
Хотя Кора, Лея и Мэй пытались обсудить эти и другие болезненные инциденты со своими мужьями, им всегда отказывали, принижали их, обвиняли или переводили разговор на другую тему. (См. часть II, глава VIII.)
В вербально агрессивных отношениях отказ абьюзера обсуждать ситуацию, отрицание происшедшего и его намеки на то, что жертва сказала «что-то не то», подрывают душевное равновесие женщины. Пока женщина считает, что абьюзер честен и искренен с ней, она остается жертвой вербальной агрессии. Пока рядом нет никого, кто мог бы уверить ее в реальности происходящего, она может сомневаться в себе, боясь сказать или сделать что-то неправильно, предпринять решительные шаги, или беспокоиться о том, что с ней что-то не так. Жертва, не осознающая враждебности партнера, может полагать, что он просто смотрит на мир иначе, чем она.
Некоторые типичные убеждения
Перечисленные в начале этой главы эффекты вербальной агрессии влияют на разум и поведение жертвы. Они порождают некоторые убеждения относительно ее самой и ее отношений. И хотя женщины, с которыми я общалась, не всегда могли точно описать эти убеждения, они бывали настолько прочно укоренены, что жертвам казалось, будто это и есть реальность, а не их отношение к реальности. Большинство женщин придерживались одного или нескольких таких убеждений, пока не осознавали, что находятся в вербально агрессивных отношениях.
Женщина была убеждена, что если она будет лучше выражать свои мысли и объяснять, что хочет, то ее партнер не будет сердиться на ее вопросы или мысли.
Женщина была убеждена, что если бы у нее не было проблем с восприятием, то она не видела бы многие вещи «неправильно», как ей это говорили.
Женщина была убеждена, что если бы она не была неадекватной в некоторых отношениях («понимает неправильно и поднимает шум из-за ерунды»), то не испытывала бы такой боли и разочарования.
Женщина была убеждена, что если она проявляет искренность и заботу, то мужчина, утверждающий, что любит ее, тоже должен проявлять искренность и заботу.
Женщина была убеждена, что ее партнер ведет себя одинаково как с ней, так и с коллегами по работе и друзьями, и что если они не жалуются на него, то, должно быть, что-то не так с ней.
Женщина была убеждена, что она напрасно страдает из-за какого-то недостатка или изъяна. Этот недостаток или изъян четко не формулировался, но порождал ощущение неадекватности из-за многочисленных обвинений.
Любопытно, что когда вербальный агрессор обвиняет партнера, то часто тем самым описывает себя самого. Одна из женщин цитировала следующие обвинения: «Ты все воспринимаешь слишком серьезно. Делаешь слишком поспешные выводы. И ты все видишь в самом худшем свете».
В действительности же жертвы вербальных агрессоров часто преуменьшали серьезность собственных страданий и медлили с выводами. Они почти все смотрели в будущее с надеждой и ожидали лучшего, то есть видели все в наилучшем свете.
Женщина была убеждена, как только партнер поймет, что его вспышки гнева или саркастические замечания ранят ее, он остановится. Она убеждала себя в том, что просто не нашла способа объяснить ему, как сильно ее задевают его слова.
Женщина была убеждена, что партнер ведет себя так, как остальные мужчины, и она просто не может понять его так, как другие женщины понимают своих партнеров-мужчин.
Пока жертва не понимает динамики отношений, она не знает, что делать и что с ней происходит.
Многие женщины пытаются улучшить коммуникацию. Попытки жертвы улучшить отношения, усилить коммуникацию и обрести счастье приводят только к очередным трудностям.
Чем чаще жертва делится своими надеждами и страхами с агрессором, желая обрести взаимность, тем сильнее агрессор воспринимает ее открытость как слабость. Чем сильнее агрессор чувствует свое превосходство, тем холоднее он становится и тем больше ощущает свою силу.
Чем чаще жертва делится своими интересами и целями, тем чаще агрессор критикует ее, лишая равновесия, отвлекая от целей и интересов и вновь устанавливая контроль над ней.
Чем чаще жертва поднимает новые темы и пытается вовлечь агрессора в процесс общения, тем чаще агрессор прерывает ее, наслаждаясь вниманием и влиянием, которое оказывает на нее.
Чем больших успехов достигает жертва, веря в то, что агрессор порадуется за нее, тем больше агрессор тривиализирует и умаляет ее попытки, чтобы сохранить свое доминирование.
Чем больше жертва теряет надежду на поощрение и близость со стороны агрессора и полагается на друзей в общении, тем более сердитым и враждебно настроенным становится агрессор.
Эти парадоксы показывают, как стремление жертвы к духовному росту, целостности и улучшению отношений доставляет ей боль и сбивает с толку.
Итак, в этой главе мы обсуждали эффекты, которые вербальная агрессия оказывает на жертву, – отталкиваясь от ее самовосприятия, убеждений и попыток наладить общение с агрессором. В следующей главе рассматриваются чувства жертвы.
Глава 6
Чувства жертвы
Если выпустишь то, что внутри тебя, – то, что ты выпустил, спасет тебя. Если не выпустишь то, что внутри тебя, – то, что ты не выпустил, разрушит тебя.
Евангелие от Фомы
В этой главе рассматриваются чувства жертвы. Если женщина признает их и поймет, о чем они говорят ей, то почти неизбежно распознает моменты вербальной агрессии.
В общем случае партнеры вербальных абьюзеров осознают свои чувства. Но они склонны больше верить агрессорам – что те говорят о них и об их отношениях, – а не собственным ощущениям.
Выше мы уже выяснили, что агрессор в каком-то смысле живет в иной реальности (Реальность I), и потому при попытках жертвы определить свою реальность (Реальность II) на его мнение стоит полагаться менее всего. На самом деле определить эту реальность может только сама женщина. Лучший помощник в этом – ее чувства.
Например, будучи расстроенной, жертва слышит: «Ты создаешь проблему из пустяка!» или «Ты все не так понимаешь!». Так агрессор определяет ее реальность; иными словами, ее реальность определяет он. Если она доверяет ему, то только сильнее запутывается. Такова суть «доведения до умопомешательства» и психологической агрессии. Признавая и уважая свои чувства, мы признаем и уважаем самих себя и жизненный дух внутри нас. Например, «Мне больно. Я ощущаю, что мне доставили боль» – это форма признания. Но что значит «уважать свои чувства»? Уважать свои чувства – это признавать то, что мы способны действовать сознательно и творчески, соглашаясь с ними, чтобы защищать себя и наш глубинный дух.
Наши чувства порой бывают очень сложными. Их не всегда легко распознать и выразить. Их определяют наши убеждения о нас и о реальности, и их можно подавлять или сдерживать. Энергию наших чувств можно направить в деструктивное русло или же освободить сознательным и конструктивным образом.
Чувства могут вызывать происходящие в настоящий момент события, воспоминания о прошлом или мысли о предстоящем. Мы испытываем бесчисленное множество чувств: страх, блаженство, разочарование, возбуждение, умиротворенность, восторг, ярость, негодование и т. д. И, словно этого недостаточно, чувства бывают разной степени интенсивности и могут сочетаться друг с другом.
Чтобы упростить обзор чувств жертвы, я выбрала основные из них и собираюсь рассмотреть их с одной отдельной точки зрения или перспективы. Эта перспектива подразумевает значение и функцию чувств.
Представим, что существует состояние, при котором испытываешь ясность мысли, целостность и независимость. Такое состояние порождает у человека ощущение внутренней безопасности, целеустремленности и осмысленности происходящего. Оно называется «состоянием Силы личности». Когда человек находится в таком состоянии, также говорят, что он сконцентрирован или «центрирован».
Согласно этой точке зрения, состояние Силы личности – одновременно потребность и право. Находясь в таком состоянии, мы центрированы и ощущаем безмятежность. Усиление этого состояния пробуждает такие чувства, как восхищение, радость и энтузиазм. Ослабление этого состояния пробуждает такие чувства, как грусть, разочарование и безысходность.
Находясь в состоянии Силы личности, мы ощущаем уверенность. Такая уверенность возникает изнутри – из осознания жизненного духа, который находится внутри нас, в центре нашей личности. С этой точки зрения все разнообразные чувства, которые мы способны испытывать, говорят нам нечто о нашей Силе личности и нашем глубинном жизненном духе.
Некоторые чувства указывают на наносимый духу ущерб, подобно тому как синяки – на повреждение тела. Некоторые чувства указывают на потребности духа, подобно тому как голод и жажда – на потребности тела. Некоторые чувства указывают на активность духа, подобно тому как движения – на активность тела. Следовательно, чувства – это индикаторы. Они позволяют нам распознавать условия, потребности и активность жизненного духа внутри нас.
Ниже приведен список основных чувств, которые я выбрала в связи с переживаниями партнера в отношениях.
Ответственность и неадекватность
Решительность и расстройство
Привязанность и отверженность
Надежда и разочарование
Счастье и печаль
Защищенность и страх
Безмятежность и потрясение/шок
ЗАМЕШАТЕЛЬСТВО
Женщина-партнер также может испытывать стыд, особенно если агрессия происходит в присутствии других.
В вербально агрессивных отношениях чувства жертвы обычно сменяют друг друга и смешиваются, что порождает запутанность. Рассмотрим теперь, что эти чувства говорят о состоянии женщины-партнера агрессора и о жизненном духе внутри нее. При этом я буду ссылаться на состояние Силы личности как на желанное, к которому нужно стремиться.
Ответственность и неадекватность
Чувство ответственности говорит о том, что человек осознает свою способность достичь желанного состояния. Дух укрепляется.
Чувство некомпетентности (несоответствия) говорит об осознании неспособности достичь желанного состояния. Дух ослабляется.
В общем партнеры вербальных агрессоров ощущают ответственность за себя. Они пытаются развиваться, учиться, расти. Часто они добиваются значительных успехов дома, на работе, в учебе. Они могут даже чувствовать себя ответственными за свои отношения.
Например, женщина ощущает ответственность за то, что не понимает абьюзера или как-то непреднамеренно рассердила его. Она может быть уверенной, что ответственна за свои слова и за то, как их восприняли. Если абьюзер выглядит раздраженным, она пытается понять, что его разгневало и как этого можно было избежать. Она ощущает свою ответственность за гнев абьюзера, потому что он выплескивает его в оскорбительных словах. Такое чувство ответственности за поведение другого бывает трудно распознать. Ниже приведена иллюстрирующая это история.
Вскоре после окончания исследований для этой книги я посетила социальное мероприятие и завела беседу с одним знакомым, бизнесменом лет пятидесяти с лишним. Речь зашла о группах обсуждения, и я сказала, что не вступила бы в такую группу, пока не увидела, как ею руководят, потому что не хотела оказаться в ситуации, когда в мой адрес направлены личные выпады. Я объяснила, что однажды участвовала в дискуссионной группе, работа в которой была построена ненадлежащим образом, и один мужчина сказал: «Ну, все вы, женщины, хотите только…» и так далее. То, что могло бы стать интересной дискуссией, превратилось в принижающее обобщение.
Мой знакомый ответил:
– А, ну да. Я видел, как с женщинами так обращались.
Я сказала, что видела это достаточно часто, и добавила, что многие женщины в отношениях даже не осознают, что их оскорбляют, потому что ощущают свою ответственность за оскорбления и агрессию по отношению к ним.
– Неужели это так? – спросил он заинтересованно.
Я подумала, чем можно проиллюстрировать мой аргумент. В этот момент мой знакомый смотрел на стол с закусками, и я ухватилась за подходящую возможность.
– Почему вы смотрите на стол, когда я разговариваю с вами? – спросила я сердитым, раздраженным и обвиняющим тоном – так, как это делает вербальный агрессор.
Возможно, в стремлении привести подходящий пример я воспользовалась какими-то своими скрытыми актерскими способностями, потому что мой собеседник тут же обернулся и неожиданно ответил очень робко:
– О, извините, я это… э-мм… просто смотрел на печенья.
Я извинилась за то, что не сразу дала понять, что это всего лишь пример, и сказала, что все в порядке. Сам же он удивился тому, как легко «повелся» и принял на себя ответственность, извиняясь за то, что его ругают.
На следующее утро я поразмыслила над этой ситуацией, и меня поразила мысль о том, что многие из нас действительно ощущают ответственность за гнев другого человека, особенно когда он проявляется неожиданно и ничем не оправдан.
Я также поняла, почему жертвы вербальных агрессоров часто говорят: «Я просто…» А если их ругают более или менее постоянно, они могут сопровождать фразой «Я просто…» многие свои действия, даже когда никто их не слышит. Например: «Я просто почищу пылесосом эту комнату, потому что у меня есть немного времени, прежде чем забирать детей». Привычка жертвы говорить «Я просто…» (как это сделал бизнесмен) может быть способом сказать: «Надеюсь, никто не сочтет мой поступок оскорблением и не будет ругаться, выплескивать на меня свой гнев, обвинять в невнимательности или подыскивать злонамеренные мотивы моим поступкам».
Жертва может ощущать ответственность не только за гнев своего партнера-агрессора, но и за его удовлетворение. Такого чувства ответственности бывает очень трудно избежать, если агрессор манипулирует жертвой с помощью поведения «бедный я». Тогда она может ощущать, что должна постоянно доказывать свою любовь к нему.
Чувство ответственности у жертвы часто чередуется с чувством неадекватности, когда она не может заставить агрессора понять ее или когда не может понять его настоящие желания, а также почему он так часто сердится на нее.
Когда же жертва осознает, что на нее направлена вербальная агрессия, она уже не станет принимать на себя ответственность за поведение партнера. Тогда, требуя перемен и свободно выбирая для себя образ жизни, принимая ответственность за себя и действуя в своих лучших интересах, она избавится от чувства неадекватности и восстановит свое естественное состояние Силы личности. Ее дух будет укрепляться.
Решительность и расстройство
Чувство решительности говорит об осознании намерения достичь желанного состояния. Дух укрепляется.
Расстройство говорит об осознании того, что тебе не дают достичь желанного состояния. Дух ослабляется.
Партнеры вербальных агрессоров часто бывают полны решимости выразиться более адекватно, чтобы в их отношениях стало больше понимания. Как следствие, жертва может попытаться объяснить агрессору, что она, например, имела в виду совсем не то, что он подумал, или поступала не так, как он описывает, и что ее намерения были другими. И каждый раз, когда она объясняет, что на самом деле думала или говорила, что имела в виду или намеревалась сделать, агрессор тем или иным образом отрицает ее слова. Жертва чувствует себя расстроенной.
Обычно партнеры вербальных агрессоров не понимают, что происходит в их отношениях. Они не распознают вербальную агрессию. Пытаются ли они быть самими собой или такими, какими их хочет видеть агрессор, расстройство неизбежно. Но им бывает трудно понять, почему они так расстроены. Они не выходят из себя, не кричат, не ворчат, не гневаются. Они просто вновь преисполняются решимости понять и быть понятыми.
Жертва поймет партнера, когда осознает, что он вовсе не собирается понимать ее. И хотя она может испытывать чувство досады, расстраиваться по этому поводу уже не будет. Освободившись, она усилит свой глубинный жизненный дух.
Привязанность и отверженность
Чувство привязанности говорит об осознании намерения поделиться желанным состоянием. Дух укрепляется.
Чувство отверженности говорит об осознании того, что тебя отвергают. Дух ослабляется.
Один из способов показать привязанность и любовь к человеку – поделиться с ним своими радостями и удовольствиями. В вербально агрессивных отношениях такие попытки редко заканчиваются успешно. Агрессор может даже рассердиться на то, что, по мнению жертвы, должно было доставить ему удовольствие. Как следствие, у партнеров вербальных агрессоров часто складывается ощущение, что их не поняли или что они сказали или сделали что-то недопустимое или неприемлемое.
Безразличие, критика, неуважение и тому подобные реакции со стороны агрессора воспринимаются жертвой как своего рода отверженность – как если бы в каждом из этих случаев она не соответствовала его стандартам.
Постоянная отверженность порождает запутанность и чувство неопределенности. Осознав, что партнер ее отвергает, жертва понимает, что не может поделиться с ним радостью и жизненной силой.
Надежда и разочарование
Чувство надежды говорит об осознании того, что желанное состояние возможно. Дух укрепляется.
Чувство разочарования говорит об осознании того, что желанное состояние не достигнуто. Дух ослабляется.
Жертва вербального агрессора надеется, что со временем их отношения улучшатся. Она может осознавать, что общение с партнером затруднено, но вместе с тем надеяться на то, что, когда она поймет его, а он поймет ее, оба они станут счастливее. В надежде избежать оскорбления в будущем она, например, может спросить его, как поступить, чтобы он не сердился на нее.
Жертва также может надеяться на то, что, как только партнер поймет, насколько для нее важны определенные цели и достижения или насколько для нее важно уделять время себе, он станет ее поддерживать. Или же она может надеяться на то, что однажды он поймет, что его слова или поведение ранят или пугают ее, и тогда извинится и перестанет вести себя так. В конце концов, он же утверждает, что любит ее. Жертве всегда кажется, что это довольно просто – как только он все осознает и поймет, у них будут более счастливые и плодотворные отношения.
Поскольку жертва надеется на взаимосвязь, понимание и близость, она часто разочаровывается. Партнер иногда может демонстрировать свою заботу – например, дарить ей подарки или приглашать в дорогой ресторан. Он может повторять слова любви. Но нежелание агрессора принимать ее, его равнодушие или переменчивый нрав вновь толкают женщину от надежды к разочарованию.
Счастье и печаль
Чувство счастья говорит об осознании того, что желанное состояние достигнуто. Дух укрепляется.
Чувство печали говорит об осознании того, что желанное состояние утрачено. Дух ослабляется.
Женщина-партнер испытывает счастье, когда преследует свои цели и занята собственными интересами. Она также испытывает счастье, когда партнер, по ее мнению, понимает ее, разговаривает с ней или выслушивает ее. Счастье сменяется печалью, когда она осознает, что он ее совсем не понимает, перебивает или отказывается разговаривать с ней, кричит и обвиняет.
Часто печаль – это глубокая эмоциональная боль. Жертвы вербальных агрессоров описывают печаль как «болезненное ощущение в животе», «ноющую боль в горле», «удар кинжалом в сердце».
Такие ощущения указывают на серьезный урон, наносимый глубинному духу. Поняв это, жертва может признать, что ее чувства сообщают ей о чем-то весьма реальном и отличающемся от того, что говорит ей агрессор. Тогда она может осознать, что такие высказывания, как «Ты все преувеличиваешь, создаешь проблему из пустяка!», – это не только ложь, но и сами по себе вербальное оскорбление. Признав значимость своих чувств, женщина поймет, где искать собственное счастье – в том глубинном центре, где находится ее дух, стремящийся к достойным, созидательным, а не деструктивным отношениям.
