Патрик Ленсиони
Правда о вовлеченности сотрудников

Полная версия

Волнения

С финансовой точки зрения JMJ была настолько устойчивой, насколько может быть устойчивой любая средняя компания. Под руководством Брайана она пятнадцать лет подряд работала достойнейшим образом, взлетев аж на третье место – а порой и удерживаясь на втором – среди конкурентов. Никаких долгов, бренд всеми уважаем, денег на счету в изобилии. Разве может столь успешной компании что-то угрожать?

И тут наступил тот самый день.

Газета Wall Street Journal опубликовала заметку в пару абзацев: компания Nike помышляет о том, чтобы выйти на рынок спортивного оборудования. Мало кто из читателей счел эту новость важной, однако Брайан увидел в ней предзнаменование бедствия.

Цепная реакция началась уже два дня спустя: Nike открыто заявила о том, что намерена приобрести FlexPro – крупнейшего конкурента JMJ.

Никто и опомниться не успел, как компании, которые десятки лет прекрасно работали независимо, оказались под угрозой поглощения именитым конгломератом, пожелавшим заняться спортивным оборудованием.

Брайан и пять с половиной сотен вверенных ему сотрудников только и могли, что смиренно ждать.

Слияние

Не прошло и нескольких дней, как Брайан прочел судьбоносную заметку в журнале, а они с советом директоров уже рвали на себе волосы – продать JMJ! И быстро!

Да, тяжело. Однако жизнь не сказка. Не останутся же они единственными, кто не успел. Сидеть сложа руки – значит подвести себя и своих сотрудников (а у них, между прочим, акции на руках), обесценив годы напряженного труда.

Брайан обратился к другу, что работал в одном инвестиционном банке в Сан-Франциско, и попросил помочь в поисках покупателя для компании, к которой успел привязаться.

Рик Симпсон был не столько другом, сколько старым знакомым. Они с Брайаном когда-то год прожили в одной комнате в общежитии колледжа Святой Марии. Закадычными друзьями не стали, однако продолжали изредка общаться.

Брайан всегда считал Рика чрезвычайно умным и временами тем еще шутником, но также иногда высокомерным и бесчувственным. Вот только последние две черты почему-то не отвращали окончательно. Как Брайан объяснял пребывающей в замешательстве супруге, Рик прекрасно осознает, когда его насмешки превращаются в издевки, и впоследствии обязательно искупает вину.

Вопреки своеобразному нраву, Рик добился огромных успехов в карьере: его считали одним из лучших инвестиционных банкиров в стране. В своей области он был даже в некоторой степени знаменитостью.

На просьбу позвонившего ему Брайана Рик поначалу отозвался предсказуемо:

– Что, надоело тебе твое захолустье?

Рик, очевидно, дразнился, однако Брайану было не до шуток.

– Ну, живу я, вообще-то, у залива. А на работу езжу. Да и в самой долине не так уж и плохо. Вот только компанию надо продавать.

– А что так?

– Приходится. Nike покупает FlexPro. Будем тягаться с великанами – от нас мокрого места не останется.

– А, точно. Где-то же об этом писали, – судя по шороху, Рик пошарил среди бумаг на столе. – Но к чему такая спешка?

– Уходить в любом случае придется. Тут кто первый – тот умнее всех.

– Не поспоришь, – согласился Рик. – Выходит, я нужен тебе, чтоб покупателя подыскать?

– Ага. Но такого, чтобы не менял подхода и учитывал нашу особенность.

– А чем именно вы особенные? – Рик спрашивал не потому, что не верил. А из искреннего любопытства.

– Ну, доля на рынке у нас нешуточная. Около двадцати процентов. Мы на втором-третьем месте – смотря с кем сравнивать.

Рик в ответ промолчал, но Брайан был уверен: записывает. И продолжил:

– Отчетность у нас в порядке, репутация бренда безупречная, высокие прогнозы продаж на ближайшие пять кварталов, а срок действия части патентов истекает только через пару-тройку лет.

– Пока звучит неплохо. А рынок растет?

Брайан ответил тут же. В отрасли он разбирался великолепно.

– В следующем году ожидается рост в девять процентов, однако мы, думаю, приблизимся и к 12.

– Неплохо ты развернулся в своем захолустье, конечно…

Брайан знал Рика достаточно хорошо, чтобы спокойно принять его саркастический комплимент.

– Мы и правда молодцы. Как бы то ни было, будущему покупателю следует передать еще кое-что, – он какое-то время помолчал, вдруг испугавшись очередной насмешки. – На нашем предприятии самые довольные сотрудники во всей отрасли. По правде говоря, у нас самые довольные сотрудники среди всех отраслей. По условиям труда мы входим в список 50 лучших американских средних предприятий.

Поначалу Рик молчал, однако затем рассмеялся:

– Что ж, тогда подниму предварительную стоимость на пару сотен долларов.

– В смысле? – очевидно рассердился Брайан, и Рик решил сбавить обороты.

– Да шучу я, Брайан. Конечно, ты огромный молодец – вон как все для сотрудников обустроил. Непременно включу это в список преимуществ, – он помолчал. – Однако лгать не буду. Не думаю, что это как-то ощутимо повлияет на стоимость.

– А должно, – Брайан понимал, что это звучит дерзко и нагло, однако не мог сдержаться.

Рик, как обычно, жалеть собеседника не стал:

– Судя по тому, что я записал, – нет. Понимаешь, когда я оцениваю компанию, мне важно, насколько быстро растет рынок, какую долю на рынке она занимает и есть ли причины считать, что эта доля будет расти.

Можешь сколько угодно рассуждать о высоком, но если это высокое не отражается на доходах, к чему сотрясать воздух?

Ничто не бесило Брайана сильнее, чем обвинения в том, что он чересчур зациклен на человечности. Рука едва не швырнула трубку сама собой. Вот только Брайан понимал, что обращаться к кому-то другому будет себе дороже. К тому же где-то в самых уголках сознания таился страх, что его циничный друг прав.

Брайан набрал в грудь воздуха.

– Знаешь, Рик, ты порой такой придурок.

Рик рассмеялся:

– Но ты ведь все равно любишь меня, Брайан. А еще понимаешь: никто не продаст твою компанию выгоднее, чем я.

Брайан промолчал в ответ, а Рик заговорил дальше уже примиряющим тоном:

– Слушай, не пойми превратно. Я ведь этот десяток лет нет-нет да уточнял, как дела у тебя и JMJ. И вполне себе представляю, насколько ты там все изменил. Честно говоря, у меня в подвале даже один ваш тренажер стоит.

Брайан мысленно воспринял эти слова как извинение.

– В общем, к концу недели сообщишь, как нам, по-твоему, быть?

– Непременно, дружище. Позвоню в четверг.

Брайан попрощался и повесил трубку. С ума сойти: Рик ни капли не изменился! И при этом его по-прежнему не получается возненавидеть.

По рукам

В четверг Брайан ждал от Рика добрых вестей. Тот, в конце концов, был одним из лучших в своем деле. Но Брайан даже не мог представить, что Рик уже не только нашел покупателя, но и договорился, пусть и предварительно, насчет примерной цены – которая превосходила любые ожидания.

Хитроумный замысел Рика состоял в том, чтобы использовать с обеих сторон «преимущество первопроходца», и безупречно разыграл эту карту. Рик убедил покупателя приобрести компанию немедленно – покуда соперники не предложили за нее больше. В итоге покупатель опомниться не успел, как уже сам расщедрился. А Брайана Рик уговорил действовать прежде, чем в игру вступят соперники, ведь чем больше участников, тем ниже цена компании на открытом рынке.

В итоге всего через полторы недели звонков, встреч и бесед Брайан подписал бумаги, согласно которым компанией теперь управлял крупнейший в стране поставщик медицинского оборудования. Позднее Брайан признается, что был абсолютно не готов к последствиям этой сделки.

Удаление пластыря

Покупателю JMJ уже не впервой было приобретать, а его руководящий состав привык проводить интеграцию новых компаний одним махом, безжалостно перекраивая их под себя. Ведь так быстрее и проще, чем получить кучу проблем, пытаясь никого не обидеть. Уж лучше сразу отсеять всех, кого перемены очевидно не устраивают.

«Пластырь лучше срывать одним движением», – объяснял генеральный директор, не успевали еще чернила на договоре высохнуть.

Согласно замыслу, купленной компании немедленно меняли имя, так что иным становилось все: и ответы на звонки, и вывеска на здании. А руководителей, которых не собирались привлекать к дальнейшему развитию (в их число почти всегда входил генеральный директор), выводили из игры как можно скорее. Брайану после заключения сделки дали всего семь дней.

Всю следующую неделю он посещал всевозможные слезливые прощальные мероприятия, знаменующие собой конец того, что некогда было скромной мелкой независимой компанией. Конечно, Брайан внимательно выслушивал многочисленные слова любви и благодарности от сотрудников, особенно старожилов, жизнь которых за время службы на предприятии разительно изменилась. Однако при этом он пребывал в таком смятении и так уставал, что в глубине души не мог дождаться, когда все закончится.

Наконец дождливым пятничным вечером, когда домой ушли даже уборщики, Брайан собрал вещи и в последний раз покинул свой кабинет. Смахнув с глаз слезы до того, как они побегут по лицу, он поехал прочь, понятия не имея о том, как его жизнь сложится дальше.

Часть II
Заслуженный отдых

Долгий отпуск

Лесли Бейли, с которой Брайан прожил двадцать восемь лет, заставила супруга пообещать, что тот, прежде чем мириться со своим выходом на пенсию, на неделю-другую покинет дом ради полноценного отдыха. Оба отправились в небольшой отель в Калифорнийском округе Напа.

Два с половиной дня Лесли успешно удавалось отвлекать супруга от мыслей о будущем, однако тот возвращался к ним настолько упрямо, что в конце концов она сдалась. Это случилось, когда супруги пили чай в любимой итальянской закусочной.

Брайан прямо заявил:

– Прости, Лесли. Однако мне уже не терпится.

Лесли взглянула на него растерянно.

– Чего тебе не терпится?

– О работе поговорить. О том, как быть дальше.

Лесли рассмеялась.

– А-а. Мне уже было подумалось, что тебе не терпится кое-чем заняться.

– Что ж, меня это более чем устраивает, – невозмутимо отозвался Брайан. – Пойдем в машину?

Лесли рассмеялась вновь.

– Давай потом. А сейчас обсудим твою работу.

Брайан вздрогнул.

– Извини. Я ведь обещал, что мы будем просто отды…

– Да ладно тебе, – прервала его Лесли. – Ты ведь еще с первого дня порывался обсудить будущее. И, должна сказать, стойко держался до этого момента. Выкладывай.

Следующие два часа, пока сотрудники закусочной вежливо не вытолкали их из опустевшего заведения, супруги обсуждали положение Брайана, а также чем он будет заниматься дальше. Брайан сильно переживал.

Неужели все эти годы он зря старался? Быть может, ему стоит немедленно с головой нырнуть в работу на другом предприятии?

По ходу беседы стало очевидно, что мнения у них с Лесли расходятся. Порой обсуждение становилось весьма бурным, причем эмоциональнее высказывалась Лесли.

– Послушай, я последние пятнадцать лет почти не жаловалась. И при этом сыта по горло твоей вечной работой допоздна и командировками. Мало того, ты и дома постоянно кому-то звонил. Не пойми превратно. Ты прекрасный отец. Но сколько же выступлений и игр ты пропустил.

Замечание очевидно задело Брайана, поскольку отозвался он пусть и спокойно, но с явной досадой.

– Ты несправедлива. Я в лепешку расшибался, чтобы приходить на выступления и игры чаще других отцов. А ты теперь еще и винишь меня в том, что…

Брайан замолк: Лесли, казалось, вот-вот расплачется.

– Ты чего?

Ей понадобилась пара мгновений, чтобы справиться с собой.

– Ты прав. Винить тебя не в чем. Ты всегда находил время на детей.

У Брайана будто камень с души упал… Но тут Лесли продолжила:

– Только на меня у тебя времени не оставалось.

И тут полились слезы.

А Брайану стало ужасно стыдно. Во-первых, потому что Лесли была права. А во‑вторых, потому что сказала об этом только сейчас. «Столько лет она терпела молча», – ужасался Брайан.

И тогда он поклялся, что станет наконец добросовестным мужем и будет чаще проводить время с женой. Лесли более чем заслужила это за двадцать восемь лет труда.

Кроме того, теперь у Брайана не было ни одной уважительной причины обделять супругу вниманием. Компанию он продал, акции тоже – и у Бейли внезапно оказалось денег больше необходимого. Дети уже выросли, а потому они могли спокойно жить в свое удовольствие и не работать.

Причем оба. Лесли двадцать лет добровольно помогала школе и церкви, а потом еще семь работала ассистентом учителя. Ей ли не жаждать отдыха. Вот только отдыхать она хотела исключительно вместе с супругом. Дочь уже заканчивала колледж, а мальчики достойно зарабатывали в Сан-Диего и Сиэтле. Супругов Бейли уже ничего не ограничивало и не удерживало.

– Хорошо, – Брайан дотянулся до ладони Лесли через стол, – давай годик-другой будем заниматься чем хочется. Главное, не заскучать от безделья.

В поисках пристанища

Следующие несколько дней Брайан и Лесли подолгу катались по виноградникам и прикидывали, чем они будут заниматься. Отказываться даже от самых чудных идей пока не торопились, однако решили, что покупать катер, дом на колесах или биплан точно не будут. Отдых на природе Лесли и Брайан любили, а приключения кочевой жизни – не очень.

Лесли наконец предложила подыскать милый домик в горах в районе озера Тахо, чтобы можно было зимой кататься на лыжах, а остальное время рыбачить и играть в гольф – всем этим они увлекались еще до того, как у них появились дети. Брайан с легкостью согласился. За последние пять лет он истосковался по лыжам. И идея рыбачить и играть в гольф большую часть года привлекала его не меньше.

– Поддерживаю, – объявил он с улыбкой. – В конце концов, кому нужна вся эта суета?

Уже вскоре Брайану предстояло осознать, что ответом на этот вопрос было: «Мне».

Следующие несколько недель супруги воодушевленно путешествовали по горам и искали себе дом. Наконец они выбрали скромный, но современный бревенчатый домик у южного края озера Тахо, неподалеку от Невады. Спустя месяц после «разговора в Напе», как нарекли его супруги, они принялись обставлять и обустраивать новое жилище.

Брайана происходящее радовало сильнее ожидаемого, и он вдохновленно расхваливал детям и друзьям свой новый домик с видом на горнолыжный курорт Хевенли и южную часть озера.

– В какое время года ни приедешь – всегда есть чем заняться: хочешь – на лыжах катайся, хочешь – в гольф играй или лови рыбу в озере. И все это – в десяти минутах от порога.

В ноябре на местность раньше времени обрушилась метель. Радостные Брайан и Лесли приготовились открывать свой первый полноценный лыжный сезон. Сезон оказался коротким – и болезненным.