Парвиз Асланов
Ангел Элли
© Парвиз Асланов, 2021
© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2021
Дорогие читатели!
Идея написания этой книги зародилась ещё пару лет назад, но по ходу её создания книга утратила тот смысл, который я хотел передать изначально, и обрела новый, возможно, даже лучший, чем планировалось. В большинстве моментов мне не приходилось придумывать, что скажут или сделают мои герои – мои пальцы не успевали за мыслями. А в диалогах ангела и Элли я был словно там – внутри с ними. Я переживал за них так, будто мне самому нужно было впервые в жизни подойти к понравившемуся человеку и заговорить с ним, я волновался за них, как за себя. Знаете, я неделями пропадал на работе, ездил по городам и странам, но даже тогда не переставал думать о моих персонажах. Что с ними станет, как они поступят и чем всё это закончится. Я получал от этого огромное удовольствие. Надеюсь, что и вам понравится история этой непростой жизни.
Хочу сказать огромное спасибо Ольге Юрьевне и моему другу Аширову Айдару – за то, что помогали с сюжетной линией, перечитывая десятки раз и делая её лучше. Без вас эта история не была бы такой интересной и необыкновенной, какой она есть. Самыми запоминающимися и важными воспоминаниями об этой книге будут те моменты жизни, которые я провел рядом с вами, придумывая эту историю. Спасибо Вам! И всем тем, кто верил в меня и мотивировал – спасибо!
Приятного чтения!
Сожжённый
От пустынных пустынь без ветров
До града дождливых городов.
От безмолвной далёкой луны
До безумия шумной земли
Я вкусил чувства любви,
Почувствовав боль в груди.
Напрасно расцвела душа.
Знала бы она тогда,
Что будет сожжена,
Как при войне были сожжены
Нашей земли поля…
Лучше бы умер тогда,
Чем жить с оболочкой пустой
Внутри тела сожженного.
Каждое слово, строка, предложение,
В романе книги написанной,
О ком болело так сильно,
В чьих руках был бензин со спичкой —
Чужой иль знакомой рукой?
Раз ранило так сильно.
Парвиз Асланов
Пролог
– Куда падают звёзды?
– Это люди придумали, что они падают. Звёзды – они меняют своё место положение. Когда умершего человека забывают, его звезда становится тусклее и вовсе перегорает, теряясь в тёмной ночи бесконечной пустоты.
– Падают же.
– Да куда им падать? В бесконечность? Они там, как камни порхающие.
– На землю не падают?
– А вы находили? Может, фотография есть?
– Да нет, не видал вроде.
– И я о том же. Летают они, их просто не видно и больше не увидеть. Эту звезду забыли.
Глава 1
Элли
9 августа 2019 г
Комната, в которой я живу, когда-то принадлежала моей маме. Стена слева от двери, при входе, была практически не видна из-за большого количества старых фотографий семьи, дальних родственников и друзей. В конце стены прямо у окна стоял стол, он каждый раз напоминает мне о маме. Когда я впервые зашла в эту комнату после её смерти, она стирала тряпкой пыль с этого стола. Она мне привиделась тогда, в тот день мамы здесь не было, как её нет и сейчас. Больше всего времени я провожу за этим столом. На нём стоит лампа, лежат пару ручек и карандашей, а посередине стола лежит мой личный дневник, в который я записываю, как прошел мой день. Я люблю этот дневник. По ночам всегда включаю музыку на старом плеере, который нашла в тумбочке стола, – это плеер моей мамы, мне нравится её вкус в музыке. Я полюбила её плейлист с самой первой песни. Порой по ночам я просыпаюсь от мелодии или слов песен, играющих в наушниках. Я часто засыпаю в них. По утрам смотрю в окно, как куда-то плывут облака, меняя свои краски на рассвете, или как качаются деревья, отрывая свои лепестки и пуская их по нежным волнам ветра. Рядом со столом стоит большая двухместная кровать. Запах кровати, запах этой комнаты, запах снов, в которых мне снится голос мамы, – волшебный. И каждый раз я чувствую обиду и боль, от того что не смогла почувствовать того уюта, который умеют создавать мамы в семьях. Говорят, что мама – это лучшая подруга, но когда мамы нет, ты не можешь до конца понять эту фразу и думаешь, что лучшей подруги ты лишилась навсегда, так и не обретя её.
В комнате, где царит воспоминание о маме, ещё стоит старинный шкаф, а с внутренней стороны дверей закреплены зеркала. Шкаф служит хранителем воспоминаний этой комнаты. Сколько тайн и сокровищ он хранит в себе…
Одно из сокровищ для меня – это свадебное платье мамы, а на нем розовое, еле заметное пятно. Бабушка рассказывала мне, как папа случайно пролил бокал на платье во время застолья. В этой истории я восхищалась реакцией мамы – она всего лишь взглянула в его глаза и поцеловала его. Она была понимающей, как и папа, они никогда не ссорились из-за пустяков и во всех затруднительных вопросах находили компромисс. Я всегда хотела быть похожей на неё внешностью. Хоть все мне и говорят, что я вылитая она в детстве, но я считаю её самой красивой девушкой, которую я когда-либо видела, и думаю, что мне до неё далеко. Помимо свадебного платья в шкафу было ещё несколько ее старых вещей. Не хочу выбрасывать, храню на память. У двери в комнату висела полка с книгами, которую сделал мой дядя, он делал её для моей мамы. Бабушка говорила, что мама любила много читать. На этих полках до сих пор лежат её старые книги, которые я перечитывала не раз, они и мои любимые тоже. Дядя постоянно добавляет туда материалы, чтобы полка была больше, ведь за последние годы я прочитала более сотни книг, продолжая увлечение мамы.
Я – любительница тишины и спокойствия, не желающая открываться миру, живу в своих мирах, в историях, о которых люди пишут годами. Сидя на кровати, я глажу ладонью драгоценную для меня подвеску, доставшуюся мне от мамы. Это подвеска в форме ангела, она напоминает мне, что у каждого человека есть свой ангел, который всегда рядом, в любых трудностях. Он не может мне помочь физически, зато духовно он рядом.
Кто-то постучал в дверь моей комнаты, дверь открылась, и в комнату зашла бабушка, в красивом красном платке. Её лицо и шею прокрывают мелкие морщинки, которые её украшают и свидетельствуют о её почтенном возрасте. Я люблю слушать её истории. Истории о том, как я появилась на свет, и о том, как дедушка ухаживал за ней в молодости.
Они с дедушкой очень любят меня, для них я – как дочь, а не внучка. Бабушка всегда проявляла заботу и доброту к людям. А дедушка вечно был недоволен ею, хотя очень сильно любит её, и это по нему видно. Он ухаживает за ней, и спустя долгие десятилетия, прожитые в браке с жизненным опытом и мудростью, он сумел сохранить любовь к ней, позволяющую преодолеть такие преграды, перед которыми многие сегодняшние люди отступят в сторону.
Зайдя в дверь, бабушка подошла ко мне поближе.
Она села рядом и произнесла своим негромким охрипшим голосом:
– С днём рождения, дорогая! Мы тебя очень сильно любим.
– Знаю, бабушка, и я вас люблю, – сказала я, взяв из её рук книгу, которую она мне протягивала в качестве подарка. И добавила: – Спасибо!
Взяв в руки книгу, я увидела на обложке иллюминатор самолёта, а за окном – чёрный дым из-за горящего под крылом двигателя, а вдали, с неба, затянутого серыми облаками, падал ангел, перья с его крыльев загорались и разлетались в разные стороны. На оборотной стороне обложки была фотография молодого парня, его имя и фамилия были мне не знакомы. Обычно у новых молодых писателей интересный сюжет в книгах и они написаны более поверхностно, чтобы быстрее передать свой рассказ читателю и зацепить его не описанием и погружением в природу или внешность человека на три страницы, а показать умение хорошо фантазировать. В дальнейшем такие авторы пишут куда литературнее и объемнее, чтобы было, куда расти, и люди дочитывали до конца, даже если где-то затянуто. Первой поверхностной книгой они хотят войти в доверие и тем самым как бы сказать: «Остальные книги будут более художественные и интересные, только дочитайте до конца». Не знаю, так это или нет, но я убеждалась в этом не раз. Это был роман – один из моих любимых жанров, на втором месте были детективы. Бабушка это знала, поэтому и подарила мне книгу такого жанра. Я перевела взгляд на книжную полку у двери, уже размышляя, куда я положу её. – Спускайся, нужно ехать, дядя заждался уже, и дед поздравить хочет перед рестораном.
– Хорошо, сейчас спущусь, – ответила я.
Бабушка медленно встала и пошла к выходу, а я положила книгу на верх полки, так как места внутри уже не было. Я вышла и начала спускаться вниз по лестнице, думая о том, что нужно попросить дядю продлить ещё линию полки к стене. Выйдя на улицу, я увидела, что в машине сидел дедушка, ожидая бабушку, а меня ждал дядя на своём мотоцикле. Бабушка с дедушкой были против, чтобы я ездила с ним, но он водил осторожно, когда я сидела рядом, обнимая его сзади. В дядином мотоцикле я чувствовала себя в безопасности и мне было всё равно – два здесь колеса или одно. Мне нравится ездить с ним. Дядя помахал мне рукой и слез с мотоцикла, обнял меня и поздравил с днём рождения. К нему присоединился и дедушка, который наконец-то перестал злиться на бабушку, за то что она долго собирается, отвлекаясь на меня. Дедушка вылез из машины, чтобы обнять меня и принести свои поздравления.
– Будьте осторожнее, – произнес дедушка.
– Конечно, – ответила ему я и пошла за дядей.
Он сел первый, а за ним я, дядя протянул мне шлем, дождался, пока я его надену, и спросил готова ли ехать.
– Готова, – сообщила я.
Мы тронулись с места и поехали в ресторан. В дороге я любовалась прекрасными городом, наслаждалась ветром, что игрался с моими волосами, и вспоминала маму. Жаль, её нет рядом. Она так и не увидела, какой выросла её дочь. Дедушка всегда говорил, что люди не умирают, пока о них помнят, он никогда не говорил со мной о маме, но бабушка любила рассказывать мне перед сном, какой она была.
Ещё она рассказывала, что когда мама с папой полюбили друг друга, дедушка был против их свадьбы. Он был уверен, что его дочь будет не в надёжных руках – ему рассказывали, как папа напивается в барах, любит прижимать в углах разных женщин, а ещё, что он картёжник и скандалист. Слухи по этому городу разлетались куда быстрее скорости света, и всё это было не до конца правдой. Да, он любил выпить, но маму любил куда сильнее. После долгих лет отказов, маминых слез и бабушкиных уговоров дедушка решился отдать свою дочь замуж, но к этому времени дедушка отцовской линии стал противником этого брака. После долгих лет ожидания, что на дедушку снизойдёт озарение и он решится благословить влюбленных у алтаря, родители папы не вынесли позора, от того что среди родственников все стали говорить о том, что их сын невоспитанный и за него не хотят отдавать девушку замуж. Хотя у папы была престижная работа и уважение в городе, его знали как очень хорошего и доброго человека. В конце концов папа увез маму в маленький город Фару в юге Португалии. После смерти родителей бабушка с дедушкой забрали меня обратно в Лиссабон. Родственники со стороны папы не принимали отношения их сына в серьёз, так как он не послушался их приказа и отвернулся от семьи, выбрав какую-то постороннюю девушку, поэтому они никогда не интересовались, где я и всё ли у меня хорошо. Полностью мне эту историю никто рассказывать не хочет, я думаю, были серьёзные разногласия между двумя семьями.
Здесь, в Лиссабоне, я чувствую себя дома, вид города с красочными пейзажами, раскинувшегося на крутых склонах, каждый раз захватывает дух, как в первый раз. Солнечная погода и желтые трамваи придавали романтическую атмосферу старой архитектуре – это истинное наслаждение для глаз. Люди здесь доброжелательные, улыбающиеся, очень разговорчивые и живые. В Лиссабоне люди редко ужинают дома, все ходят в рестораны и кафе и любят это делать поздно вечером. Место в ресторане найти тяжело, но в честь моего дня рождения дядя забронировал столик. Это был ресторан «Meleyim», где огромные панорамные окна открывают красивейший вид на город. При входе в ресторан чувствуется особая аура, белоснежные скатерти прекрасно выглядят на фоне красивых штор. Помещение украшено картинами современных художников и стеллажами с коллекцией изысканных вин, мягкий свет и музыка располагают к хорошему отдыху. Еда своим запахом так и манит поскорее сесть к столу с национальными блюдами – классический суп с картошкой, луком, чесноком и колбасками чоризо, жареные сардины, рис с морепродуктами, густое мясное рагу и прочая вкуснятина.
За чудесным столом меня ждали самые близкие люди – бабушка с дедушкой, тётя Мия и дядя Джон со стороны мамы, которые принимали меня как родную дочь. На мой день рождения тётя пришла со своим новым мужчиной. Это была женщина среднего роста, с округлыми чертами лица и глазами цвета морской волны, её волосы всегда собраны в тугой пучок, а на руках неизменно четыре простых браслета из нескольких колец. Мужчины у неё менялись каждые полгода, с ней никто не мог ужиться. Хотя сама она говорит, что дело в них, её никто не понимает и она ищет того самого. Дядя Джон же всегда был один. У него всегда выбритое лицо, четкие линии скул, смуглая сияющая кожа, чёрные волосы, слегка тронутые сединой. Они с тётей – разные стороны одной и той же монеты. У дяди тоже всегда много девушек, но ни с одной из них он в отношения не вступает, сам он это никак не комментирует, а лишь делает вид, что это не так. За столом также были две мои лучшие подружки – Наоми и Ария – веселые девушки, очень любящие дискотеки, музыку и взгляды парней на себе. Мне порой кажется, что они безумно влюблены в моего дядю. Познакомились мы в школе, они заступились за меня перед другими девочками, а я помогала им с домашними заданиями. С каждым годом наша дружба становилась все крепче и крепче, хоть мы совершенно разные – разные вкусы, характеры, разное мнение по многим вопросам. Мне повезло с семьей и друзьями, они очень сильно меня любят, так же, как и я их.
Сидя за столом, я почувствовала, как рука мамы прикоснулась к моей. Я обернулась – её не было. Мне хочется верить, что это её ангел и он всегда рядом, оберегает меня. А сейчас он сидит где-то на крыше дома и смотрит, как я задуваю свечи на своем праздничном торте.
После ресторана мы с подругами поехали на смотровую площадку – смотреть на закат солнца. Я очень люблю смотреть на закаты – и всегда вижу в небе маму, как она смотрит на меня и машет рукой. В этот раз она мне не помахала, но я прочитала по её губам, что рядом со мной её ангел и она меня оставляет ему. Было ощущение, что это в последний раз, когда я вижу её перед собой, как живую, и теперь она уходит навсегда, даже из моего подсознания. В этот момент мне захотелось закричать. Закричать, чтобы она ещё раз взглянула на меня, чтобы не уходила, чтобы дотронулась до меня, чтобы осталась здесь, со мной.
Но я не смогла, я лишь тихо сказала:
– Ты – ангел, ты – моя сила, и ты не можешь вот так просто уйти. Даже если рая не существует, мамы всё равно наши ангелы, и при жизни, и после неё.
Это может прозвучать странно, но после этих ощущений и мыслей я почувствовала присутствие ангела справа от меня, будто он действительно стоял там и смотрел на меня. Повернув голову, я увидела молодого человека, который смотрел мне прямо в глаза. Вряд ли он ангел, по крайне мере, не так я себе их представляла, наверняка задумался о чём-то или я ему просто понравилась. Я отвела от него глаза и задумалась на секунду: «О чем же я думаю? Об ангелах… кому скажу, смеяться будут».
Мне захотелось уйти.
Глава 2
Ангел
8 августа 2019 г
Я летел, сбивая капли дождя, на своих роскошных, пышных, огромных и сильных крыльях. Заметив самое чистое белое облако во всём небе, я остановился возле него, до него ещё не дошла туча и не перегнала его на другую сторону горизонта. Я сделался видимым, словно живым человеком, порхающим в небе, очень уж хотелось дотронуться до столь чистого прекрасного облака. Но у жизни свои планы не только на людей, но и на небеса… В меня влетел самолет. Здесь не было вины пилотов, как бы они не хотели облететь меня, просто не успели бы, да и вполне можно их понять – перед ними появился летающий человек на крыльях и они были до ужаса напуганы и удивлены. В столкновении была лишь моя вина. Я ударился о нос самолёта и меня выкинуло в сторону левого крыла, одно из моих крыльев затянуло в турбину. Я попытался его оттуда вытащить, упираясь ногами в борт самолёта, и оторвал часть своего крыла. Кружась в свободном полёте, я начал падать на землю. Последнее, что я видел – ребенок, смотрящий в иллюминатор. Я думал о том, что ребенок видел, как в небе падает человек, тянущий за собой белые горящие крылья, перья от которых разлетаются в воздухе, и пробивая собой облака, падал вниз. В глазах ребёнка я видел страх и лишь одну слезинку, что скатывалась по его щеке.
После падения на землю я потерял сознание. Спустя какое-то время я начал приходить в себя и попытался встать на ноги. Меня увидели хулиганы, идущие с бара, их позабавило, что я с крыльями, и они решили, что без них мне будет лучше, для них это был всего лишь костюм. Одновременно с тем как я начал приходить в себя, я почувствовал, что они заливают мне в рот странную прозрачную воду. Она была настолько горькая, что обжигала всё горло и сильно грела внутри, будто во мне пожар зажгли. Но даже это не затмило боль от тупого ножа, спирали, которая резала мою плоть, вытесняя оттуда кровь. Каждый зубчик лезвия растягивал мою кожу, как резину, с трудом делая глубокие порезы. Насколько же этим людям плевать на незнакомца, что ради своего веселья они не понимали, что режут живое существо?! Я отключился. Проснулся я с адской болью в голове и спине. Вокруг меня всё было в крови, словно я упал в лужу и весь промок в ней. Я не мог пошевелиться, а когда захотел встать, понял, что не чувствую свою спину и руки, а ноги онемели, будто не мои.
– Мне нужно найти Элли.
Не понимаю свои чувства… После всего, что со мной случилось, мне хотелось увидеть Элли. Почему именно о ней пришли мне первые мысли? Я сказал это вслух или же это в моей голове? Голова так раскалывается, что даже губ и языка не чувствую.
– Элли? – удивленно спросил бездомный и протянул мне бутылку воды.
Я поднёс её к носу и понюхал, пахло свежо и просто, но на вид была как та обжигающая вода. Сделав несколько глотков и почувствовав приятный вкус, я жадно вцепился в бутылку и почти выпил пол-литра.
Когда очнулся, то увидел возле себя сидящего человека в жёваной одежде. У него были красивые карие глаза и неухоженная распустившаяся рыжеватая борода. Лишь после разговора с ним я понял, что он бездомный, а не случайный прохожий, и эта улица и была его домом. Бездомный всё видел – как мне резали крылья, как их примеряли на себе, делая фотографии, и как затем засунули их в двухсотлитровую бочку и подожгли. Перья не из этого мира горели синим пламенем, лопаясь, как мелкие хлопушки накануне Нового года. Видимо, этот эффект и внушил бездомному мысль, что человек с крыльями не с их земли.
После того как хулиганьё ушло, я, истекая кровью, неподвижно лежал, а он подошел и укрыл меня своей курткой. Единственным, кто принял мою историю за настоящую, был этот человек. Мне пришлось рассказать ему, кто я и что со мной случилось. Также рассказал и об Элли. Мужчина с улицы внимательно меня слушал, и даже не удивлялся моим словам. Сначала я подумал, что он мне не верит, но видимо, он прожил нелёгкую жизнь, и теперь его ничем не удивить. Тем более он всё видел сам, своими глазами.
– Я тебе верю, – сказал бездомный. – Но верю лишь потому, что я всё видел. А горькая вода была водкой, – добавил он своим сиплым голосом.
– Водка?
– Да, это крепкий напиток, заставляющий делать тебя безумные поступки. Кто-то её пьёт для веселья, а кто-то – для того чтобы забыться в этом мире.
– Мне нужно найти Элли.
– И что ты ей скажешь? «Привет, я ангел, что свалился с неба, но до этого я знал твою маму и за тобой приглядывал?» – спросил он с сарказмом.
– Я могу рассказать ей всю её жизнь, и она мне поверит.
– Какой же ты наивный. Не знаю, как у вас там на небе, но здесь на земле всё иначе. Ты напугаешь её. Сделаешь только хуже. Ты должен встать на ноги, привести себя в порядок, и, если хочешь помочь ей, то предстань перед ней как простой человек и стань её другом.
Он прав – что я ей скажу, а вдруг её это напугает? Я промолчал. Бездомный дал мне совет, к которому я прислушался. После затянувшийся паузы захотелось поговорить с ним, вот только что ему сказать? Недолго думая, я наконец решил спросить, что с ним произошло, как случилось, что человек, имеющий жизнь, голос, слух, ноги и руки, скитается по переулкам города в поисках еды и теплого места для сна? Он доверился мне, и я выслушал его историю. Историю любви к одной девушке, во время путешествия по миру он оставил ради неё дом, родных, друзей и уехал жить к ней. Она была его музой, он сочинял прекрасные стихи, но вскоре ей это всё надоело. Ей наскучила жизнь, где её любят, и она ушла от него. Напившись в какой-то забегаловке, он уснул и его обокрали, забрали сумку, в которой были деньги, паспорт и остальные документы. Он потерял голову в алкогольном опьянении и лишь со временем понял, что его жизнь на этом закончилась, никто ему не помог, все прошли мимо. Завершив рассказ, он протянул мне старую газету со своей фотографией, где у него брали интервью во времена, когда он был медийной личностью. Я принялся читать, вчитываясь в каждое слово.
…
Заголовок: «Последний писатель».
Журналистка: Почему вы перестали писать?
Писатель: Я писал для любимой, а сейчас она вряд ли их прочитает.
Журналистка: Она наверняка уже с другим, почему бы и вам не забыть её, полюбить заново, начать новую жизнь?
Писатель: Это ничего, что её нет рядом, она сама мне не нужна, для того чтобы любить её.
Журналистка: Воспоминания разве не причиняют вам боль?
Писатель: Вы думаете, если я об этом не говорю, значит, я не вспоминаю о ней? Любовь не причиняет боль, нет! Она придаёт чувства, которые имеешь только ты, эти чувства ни с чем не сравнить, они делают тебя сильнее и мотивируют стать лучше, чем ты есть. Да, она нашла кого-то лучше меня, да я ей наскучил, но сегодня мы живём не по планам, а по ситуациям. Мои планы сходились с моими ситуациями, просто она устала ждать, хотя оставалось совсем недолго.
Она постоянно говорила, что любит меня, говорила, что скучает и ждёт, но я не знаю, от чего она устала. От слов, что любит, или от любви. А может, устала притворяться… Ведь когда любят, не уходят. Это нормально в нынешнем мире… это нормально… и если она так решила, если ей будет лучше с ним, то я только рад за неё. Возможно, я любил её неправильно, но я ведь никогда раньше не любил, не знаю, как правильно любить. Я думаю о ней постоянно. Принял её мир, принял её такой, какая она есть. И если это не любовь, тогда я не знаю, что это, но что бы это ни было, ей этого было мало. Люди эгоисты, и она не исключение. Она говорила, что ей тяжело, говорила о своих желаниях, но забыла, что я тоже живой, что у меня тоже есть чувства и свой мир, который оказался стеклянным, – она смогла пустить трещину по нему. Вы меня слышите?
Журналистка: Да, простите, я задумалась.
Писатель: Вытрите слезы, все хорошо. Я спросил, потому что потерял грань реальности и бреда. Так бывает, говорю сам с собой, и вроде становится легче.
Журналистка: Скажите, что такое любовь?
Писатель: А вы знаете? Любой, кто говорит, что знает точное определение любви, тот врёт. Как вы думаете, почему у всего есть определения, а у любви их много? Настолько много, что каждый человек говорит о ней по-своему, каждый видит любовь в разных людях, вещах, животных. Потому что любовь во всём. Если он не полюбил вас, значит, он уже любит кого-то, а кто-то любит вас, и вы кого-то полюбите. Для меня любовь – это её глаза, её имя, голос, улыбка, для меня любовь – это она.
Журналистка: Как она вам сказала, что любит другого?
Писатель: Она не осмелилась сказать об этом, она просто ушла, а я не осмелился сказать, что всё знал.
…
Прочитав статью из этой газеты, я почувствовал, что у меня на глазах выступили слёзы. Он говорил это всё журналистке с улыбкой, а внутри сгорал. Мне стало стыдно, что ни одного ангела не было рядом с этим человеком, когда он любил так, как должен любить человек. А сейчас – куда привела его судьба? Он сидит здесь – бездомный, помнящий всё, не сумевший вернуться домой, побоявшийся, что его не поймут, не примут обратно. Я промолчал и попытался встать, но у меня не получалось.
– Мои ноги меня не слушаются.
– В первый раз пил алкоголь? – спросил бездомный.
– Я не человек, на меня это всё не действует.
– Видимо, теперь действует. Не забывай: тебя видят, ты смертный, как и все мы.
– Тяжело будет к этому привыкнуть, – ответил я.
– Придумал, что будешь делать?
– Да, я пойду в дом Элли.
– Вот так просто? Зайдёшь, увидишь её – и что дальше?
– Нет, не в тот дом, где она живёт, а в тот, где жил её отец. Дом, где Сара, мама Элли, жила со своим мужем. Он так и остался заброшенным, его не стали сдавать в честь памяти о Саре. Когда Элли выдадут замуж, она переедет в этот дом создавать новую жизнь, а пока что там поживу я. Кто знает, может, небеса перестанут сердиться на меня и вернут назад мою силу, крылья и меня самого.
– Откуда ты знаешь, что её дом пустует и там никого не бывает?
– Я ведь ангел их семьи, я всё знаю.
– Возьми это, – сказал бездомный, протягивая мне визитную карточку.
– Что это?
– Съезди в это место, там тебе могут предложить подзаработать. Найди человека по имени Кевин Барт, скажи ему, что ты от меня, он поможет.
– Что я ему скажу? Как тебя зовут?
– Он поймёт, просто дай ему это.
– Спасибо! – я поблагодарил его, и мы замолчали.
Он отпустил голову, словно отключился, а спустя несколько секунд он резко поднял глаза и посмотрел на меня каким-то новым взглядом, будто только что понял, что я свалился с неба и до этого мы не разговаривали. Он продолжал осматривать меня, и я чувствовал, что он хочет задать мне ряд вопросов, но не знает, с чего начать.
– Что это на тебе надето? – наконец спросил бездомный, постоянно глядя на нижнюю часть моей одежды.
– Это хитон.
– Хитон? – спросив, он даже не сделал удивлённое лицо, хоть и услышал это слово в первый раз.
– Да, это нижняя часть одежды ангелов.
– Не знал, что у ангелов есть одежда. И где твой верхний хитон?
– Какой ещё верхний хитон?
– Верхняя часть – футболка или майка, например.
– Его называют гиматий, это плащ, который заворачивается поверх хитона. Он слетел, наверное, при падении.
– А, видел, – сказал он и посмотрел на стену, что сзади нас.
Мы находились у заброшенного дома, где вдоль стены были рисунки ангелов, которые я даже не заметил, над ними – балконы с железными решётками, а внутри – пустота.
– Наверняка и корона у тебя есть, тоже улетела? – продолжал расспрашивать бездомный, смотря на картины на стене.
Я повернул голову, посмотрел на рисунки и понял, что он имел в виду диадему, головное украшение. Я промолчал.
Я отлеживался в том переулке ещё часов четырнадцать после разговора с бездомным. Мы больше о личных вещах не разговаривали, беседовали лишь о том, как устроен мир и как мне себя вести при людях. Он ухаживал за мной, давал мне воду, сидел рядом. А когда я спал, почувствовал, как меня укрыли чем-то теплым и приятным. Это была его куртка. Я предложил ему пойти со мной и пожить под одной крышей в одном доме, но он всячески отказывался, говоря, что его дом – это улица.
В скором времени я смог нормально стоять на ногах и пошел по улицам города, держа путь к новой жизни. У до дома, где семья Элли проживала свою прекрасную и счастливую жизнь, на меня нахлынули воспоминания – как я сидел на качелях у дома, глядя на счастливую Сару. Она выбежала во двор, где её возлюбленный сидел на скамье и читал книгу, и принесла ему весть о своей беременности. Чуть позже, на той же скамье, они решили, что если будет девочка, то назовут её Элли. Так и случилось. Кто бы мог подумать, что сейчас я стою здесь и всё вокруг так изменилось, что до ужаса страшно и непонятно, что будет дальше!
Дом был похож на «Дом-музей Эрнеста Хемингуэя», что находился во Флориде, – такой же белый, с полукруглым крыльцом на улице. Двери и окна были закрыты, поэтому пришлось выбить стекло и пробраться таким способом внутрь. Внутри дом казался пустым, холодным, вся мебель была укрыта белыми покрывалами, а покрывала укрыты сантиметровой пылью. Над большим роялем, что стоял у стены, висел большой портрет Сары. Я подошёл к нему, поставил табуретку, что стояла у рояля, дотянулся до портрета и снял его, протёр рукавом своей куртки, что мне дал бездомный, и завис, смотря Саре в глаза. Я убрал всю пыль, навёл порядок на первом этаже, зажёг камин и лёг на диван.
9 августа 2019 г
Утром следующего дня я открыл глаза и увидел на полу визитную карточку, видимо, она выпала из кармана куртки, которую мне дал бездомный, чтобы я не шел с открытым торсом по городу. Когда я закидывал дрова в камин, решил, что нужно что-то менять. Я перерыл шкафы и нашёл мужскую одежду. Это была одежда отца Элли, и она как раз подходила мне. Я обыскал все карманы, полки тумбочек и везде понемногу нашел денег, на первое время должно хватить.
Я собрался и пошёл по адресу, что был указан на визитке. Это оказалось издательство.
Я подошёл к девушке, стоявшей у стойки, и спросил:
– Где я могу найти мистера Кевина Барта?
– Вы записаны на приём? – спросила она меня.
– Мне нужно ему кое-что сказать, – ответил я в растерянности.
– Прошу прошения, но он занят.
– Как мне его найти? – настойчиво спросил я.
– Вряд ли он вас примет! – вновь отказом ответила девушка.
Внезапно возле меня появился брутальный мужчина лет тридцати, в хорошем костюме, высокий, с ровной, не запущенной бородой и стильной причёской. Чёрные очки и золотые часы на левой руке сразу бросались в глаза. Он оставил у девушки на столе ключи и пожелал ей хорошего дня, на что она ответила ему: «Спасибо, и вам мистер Барт!».
Я понял, что это он, и окликнул его:
– Кевин!
– Мы знакомы? – спросил он меня, обернувшись.
Я протянул ему визитку бездомного. Он снял свои черные очки, в полном непонимании и растерянности он смотрел на эту визитку, после чего поднял глаза на меня и раза два осмотрел меня с ног до головы.
– Откуда она у вас?
– Мне её дал один бездомный, сказал, вы можете помочь.
– Пошли за мной, – сказал он спокойным и тихим голосом.
Мы вышли из офиса, сели в машину, и он дал команду своему шофёру везти нас в кафе. Всю дорогу мы ехали в полной тишине, он всё время смотрел на часы, будто то спешил куда-то. Мы приехали на место, и я прочитал название у входа: «Pasteis de Belem». Нас встретили у двери и проводили до столика. Похоже, что он часто здесь бывает и это его любимое место. Здесь все знали мистера Барта – от официантов до хозяина заведения. Все его приветствовали, улыбаясь как другу.