Вадим Панов
Атака по правилам
Окончив Московский историко-архивный институт, молодой Лева остался в аспирантуре. Его не привлекала нудная рутина трудовых будней, хотелось славы, почета, уважения, это могли принести научные изыскания, и Лева окунулся в них с головой. Первые работы молодого ученого были обыденны: мелкие исследования, ничего не значащие выводы, но они позволили Серебрянцу получить квартиру и ученую степень. Постепенно Лева дорос до доктора наук, профессуры, стал зваться Львом Моисеевичем, обзавелся лысиной, близорукостью, геморроем в ранней стадии, но душа состоявшегося ученого металась. Билась в тесных клетках сытой академической обыденности. Хотелось Льву Моисеевичу стать великим. В историю войти не заурядным профессором, но первооткрывателем и пионером. В учебники попасть своим портретом, и желательно не только в российские… И однажды Серебрянц сорвался. К этому времени он накопил первоначальные сведения о Тайном Городе и во всеуслышание объявил о существовании древних нечеловеческих цивилизаций и о том, что их потомки живут в Москве. К сожалению, горячность Льва Моисеевича не подкреплялась должными доказательствами, чем не замедлили воспользоваться коллеги – такие же геморроидальные и близорукие словоблуды, но с менее мятежными душами. Под их давлением Серебрянц был вынужден покинуть институт и ради хлеба насущного давать платные лекции, нечастые семинары, постепенно скатываясь в безвестность.
Но теперь все это было в прошлом. Презрение, насмешки, нищета. Ушедшая десять лет назад жена звонила уже четыре раза, но Лев Моисеевич ни разу не ответил. Она тоже в прошлом, а у него впереди большое будущее.
– Наконец-то, – прошептал Серебрянц. – Наконец-то война!
Война означала победу и славу. Основные лавры достанутся, конечно же, главному действующему лицу: у профессора не было ни возможностей, ни желания, ни смелости оспаривать у Кары первенство. Но славы в таком деле хватит на всех, в этом Лев Моисеевич не сомневался. И на его долю придется изрядное количество, достаточное, чтобы утолить его жажду.
* * *
магазин артефактов «Лавка старого Бурхана»
Москва, улица Остоженка, 27 сентября, среда, 18:47
– Надеюсь, все поняли задачу? – Кудрявый явно хотел добавить пару крепких выражений для более подробного описания умственных способностей слушателей, но столь же явно решил этого не делать.
Толпящиеся в переулке скины только на первый взгляд были послушной серой массой. На самом деле, и уголовник прекрасно отдавал себе в этом отчет, лысые головы зверенышей были под завязку забиты гремучим сочетанием бессмысленной агрессивности, детской жестокости и непомерно раздутым самомнением, что делало молокососов непредсказуемыми и опасными.
– Мы все поняли, – подтвердил главарь банды – длинный, не по годам широкоплечий юнец в черном бомбере, – и хотим денег.
– Половину сейчас и половину после завершения работы.
– А где я потом тебя найду?
– Не дрейфь, пацан, – буркнул Кудрявый, отсчитывая купюры, – я сам тебя найду. Работы предстоит много.
///
Колокольчик на входной двери тихо звякнул, сообщив хозяевам лавки о появлении клиента, черноволосый юноша, мирно читавший за прилавком книгу, поднял голову и подскочил:
– Госпожа Вальд! Здравствуйте! Рад видеть вас в добром здравии!
Дородная рыжеволосая женщина в черном плаще улыбнулась:
– Добрый вечер, Юсур, а где дедушка?
– Дедушка Бурхан немного приболел, вот и оставил меня за старшего, – развел руками юноша. – Чем могу помочь?
– А ты сможешь? – снова улыбнулась женщина. – Мой муж, рыцарь Вальд, всегда говорит, чтобы я не доверяла важные дела кому попало.
– Дедушка никогда бы не оставил лавку на меня, если бы не был уверен в моем умении, – обиделся Юсур.
– Я просто пошутила. Мой муж, рыцарь Вальд, всегда говорит, что шасы рождаются профессиональными торговцами и с любим из них можно вести дела, – успокоила продавца госпожа Вальд и достала из сумочки изящную черную статуэтку, изображавшую комара. – Мне нужно перенастроить «короля москитов», спасения нет от этих насекомых.
– Не хватает мощности? – уточнил юноша.
– Площади. Я хочу, чтобы радиус действия был не тридцать ярдов, как сейчас, а пятьдесят, а то мой муж, рыцарь Вальд, не может спокойно почитать книгу в своей любимой уединенной беседке. Это возможно?
– При желании возможно все.
Мальчик взял в руки артефакт, изготовленный, судя по клейму, умельцами Зеленого Дома, и поинтересовался:
– Подзарядить?
– А до следующей весны не разрядится?
Жены рыцарей Ордена не очень хорошо разбирались в магии. Юсур отрицательно покачал головой:
– Ни в коем случае. Энергия расходуется только при активизации.
– Тогда подзаряди.
Юноша поставил «короля москитов» на черную платформу, подсоединенную к мощному компьютеру, и пробежал пальцами по клавиатуре.
– Десять минут на перенастройку программы и пять минут на подзарядку. Кстати, при увеличении площади охвата энергии будет расходоваться больше, поэтому, если хотите, я могу увеличить емкость батареи. Стоить это будет совсем недорого.
– Дедушка явно не ошибся, выбирая, на кого оставить лавку, – засмеялась женщина.
Пока Юсур возился с компьютером, госпожа Вальд рассеянно осмотрелась. Она бывала в «Лавке старого Бурхана» довольно часто – магазинчик артефактов пользовался популярностью в Тайном Городе – и всегда любовалась его оформлением. Официально лавка занималась продажей незамысловатых московских сувениров, поэтому целых две полки прижимистый Бурхан был вынужден занять всякой ерундой: аляповатыми матрешками, бело-синей гжелью, веселенькой хохломой, значками с видами Москвы и вымпелами типа «Привет из древней столицы». Все это находилось в свободной продаже, но не вызывало особого восторга даже у случайно забредших в лавку туристов. Гораздо больший интерес представляли остальные полки, уставленные великолепными статуэтками, фигурками и прочими роскошными безделушками, выполненными из мрамора, гипса, кости, украшенными позолотой и драгоценными камнями. Фигурки – и совсем малюсенькие, и в половину человеческого роста – изображали людей и животных, домики и насекомых, затейливые абстракции и примитивные пирамидки, испещренные причудливыми рунами. Каждая из этих фигурок была артефактом – магическим устройством, предназначенным для тех или иных целей, – как, например, «король москитов», обеспечивающий отсутствие любых насекомых в сфере действия, – и предназначалась для продажи исключительно жителям Тайного Города.
– Кстати, не желаете приобрести «око василиска»? – Юсур кивнул на крупный голубой кристалл, лежащий на «коллекционной» витрине. – После того как черные моряны в этом месяце дважды нападали на челов, артефакт пользуется большой популярностью. За неделю я продал двенадцать штук.
– Зимой черные моряны не активны, – махнула рукой госпожа Вальд.
– Но вы ведь ремонтируете «короля москитов», – резонно заметил юноша, – а ближайшие комары ожидаются не раньше чем через полгода.
– Готовлю сани летом, как говорит мой муж, рыцарь Вальд…
///
– Вот эта лавка! – проорал широкоплечий предводитель, указывая пальцем на скромный магазин под вывеской «Лавка старого Бурхана». – Совсем оборзели, сволочи, – своими погаными именами всю Москву загадили!
– Мочить ублюдков! – радостно подхватили скины. – В сортире мочить!!!
– Угробим этих свиней!
В витрину полетел первый камень, затем еще один, раздался звон разбитого стекла, жалобно завыла сигнализация припаркованного у тротуара автомобиля, а немногочисленные прохожие суетливо сворачивали в переулки, не желая связываться с разбушевавшимися юнцами.
– Да здравствует белая раса!
– Очистим наш город!
– Смерть черным!
///
– Что там происходит? – госпожа Вальд беспокойно посмотрела на улицу.
– Не знаю. – Юсур оторвал взгляд от компьютера и вздрогнул – в витрину влетел первый камень.
– Хулиганы! – взвизгнула супруга рыцаря и бросилась в глубь магазина.
С ужасающим грохотом рухнула стеклянная витрина, и внутрь лавки влетела бутылка с зажигательной смесью, затем еще одна, помещение озарилось прерывистым светом пламени, Юсур торопливо схватился за огнетушитель.
///
«Лавка старого Бурхана» пылала, обезумевшие от безнаказанности скины громили витрину и торговый зал, невнятные крики смешивались с приближающимся ревом полицейских сирен.
Кудрявый довольно усмехнулся, закурил сигарету и направился к своему внедорожнику. Нытик будет доволен.
Глава 2
«Кто обуздает молодежные банды? Десятки прохожих стали свидетелями наглого погрома, устроенного хулиганами в центре города. Полиция в очередной раз расписалась в собственном бессилии, заставляя налогоплательщиков задуматься над простым вопросом: а нужна ли нам ТАКАЯ полиция…» («МК»)
«Хулиганская выходка озверевших человских детенышей! Вчера вечером толпа агрессивных молокососов разгромила известный магазин артефактов «Лавка старого Бурхана». Подоспевшая полиция сумела отогнать распоясавшихся юнцов на безопасное расстояние, но не сумела, или не захотела, никого привлечь к ответственности. В результате все убытки легли на плечи уважаемого Бурхана Турчи, достопочтенного владельца магазина, а его любимый внук попал в Московскую обитель с многочисленными и опасными травмами. Эта печальная история не может не вызывать вопросов, главный из которых звучит так: стоит ли нам в подобных случаях рассчитывать на человскую полицию? Или имеет смысл защищаться самостоятельно?» («Тиградком»)
* * *
муниципальный жилой дом
Москва, Широкая улица, 28 сентября, четверг, 09:09
– Хорошо! – Антуан де Кулье, магистр ложи Драконов, откинулся на спину и блаженно причмокнул. – Клянусь кинжалами Спящего, ты умеешь доставить наслаждение мужчине, Инга.
Подруга рыцаря, молоденькая девушка с гладкими, длиной до плеч рыжими волосами, улыбнулась:
– Ты сегодня был настоящим зверем, Тони.
Внешнее отличие любовников было поразительным. На фоне массивного, густо покрытого шерстью здоровяка-рыцаря, с детства привыкшего управляться с двуручным мечом, невысокая, тоненькая Инга с малюсенькой грудью и узким лицом, казалась девочкой. Но хрупкость юной прелестницы была обманчива, темные, почти черные глаза таили большой опыт, а уж о том, насколько искусен в постели был этот чертенок с внешностью школьницы, Антуан знал не понаслышке.
– Ты меня просто выжал. – Инга облокотилась на любовника и завела за уши гладкие волосы, отчего стала окончательно похожа на примерную ученицу.
– Да, – самодовольно усмехнулся Антуан. – Это я могу.
– Можешь, – согласилась девушка, проводя рукой по широкой груди рыцаря.
Как и все чуды, Антуан обладал гигантским самомнением, которое Инга не забывала время от времени поглаживать. Природа обделила де Кулье магическими способностями, однако щедро одарила воинской доблестью и командирской сметкой, благодаря которым Антуан уже полтора десятка лет являлся магистром ложи Драконов. Принимая во внимание то, что рыцари Драконы считались гордостью Ордена, это было совсем неплохим достижением.
Несколько секунд де Кулье отдыхал, поглаживая толстой лапищей гибкий стан любовницы, а затем решил сделать ей комплимент.
– Честно, скажу, – рыцарь откашлялся, – такой горячей подруги, как ты, у меня давно не было.
«Еще бы!» Инга едва не расхохоталась простодушному магистру в лицо. Весь Тайный Город знал, что обитательницы Великого Дома Чудь, мягко говоря, уступают в темпераменте своим горячим соплеменникам. А если быть до конца откровенными, то девяносто процентов женщин Ордена можно было в глаза назвать фригидными, и они бы не обиделись. Именно поэтому бойкие рыцари женились и заводили детей, честно выполняя свой долг перед Великим Домом, а затем тратили пыл на прелестниц из других семей. Что же касается довольного собой Антуана де Кулье, то грозный магистр Драконов был стойким подкаблучником, много лет лишенным любовных ласк на стороне, поэтому Инге пришлось изрядно постараться, преодолевая патологический страх, который матерый вояка испытывал перед собственной женой. Зато теперь, пустившись во все тяжкие, гигант отрывался по полной программе и буквально засыпал фаворитку знаками внимания.
Бледноватые, но изящно очерченные губы девушки скользнули по щеке Антуана.
– У тебя усталые глаза, Тони, что случилось?
– В том-то и дело, что непонятно, что случилось, – рассеянно пробормотал магистр.
– Это насчет Богдана ле Ста?
Де Кулье удивленно посмотрел на любовницу:
– Что ты имеешь в виду?
– Ничего. – Инга передернула узкими плечиками. – «Тиградком» сообщил, что Богдан погиб, причин не называли, а теперь я вижу тебя расстроенным. Вот и решила, что это как-то связано.
– А ты смышленая.
Чуды просто генетически не могли относиться к женщинам как к равным.
«Я просто тебя использую, самодовольный индюк».
В отличие от Дракона, магические способности хрупкой «школьницы» и соответственно возможности влияния на его чувства находились на неплохом уровне.
– Я стараюсь заботиться о тебе, мой рыцарь, – нежно проворковала девушка. – Мне хочется, чтобы ты был счастлив.
Тон был подобран идеально, и Антуан разговорился.
– Да, у меня плохое настроение из-за Богдана, – согласился он. – Никто не знает, как погиб командор войны и почему. Точнее, великий магистр наверняка знает, и Франц де Гир знает, но они молчат. Сегодня я разговаривал с Нельсоном Бардом, магистром ложи Мечей, он тоже не в курсе, а на мой прямой вопрос де Гир не ответил. Клянусь кинжалами Спящего, это просто идиотизм! Погиб один из ведущих боевых магов Ордена, а высшее руководство не может объяснить ситуацию даже нам, лидерам Великого Дома!
– Маги всегда что-то скрывают от простых смертных, – небрежно бросила Инга.
Де Кулье скривился. Как и все лишенные магических способностей выходцы из Великих Домов, он относился к колдунам со скрытой завистью. Если не сказать больше…
– На этот раз они зашли слишком далеко, клянусь кинжалами Спящего! Я намерен требовать отчета! Нельсон Бард меня поддержит, он обещал! Мы обязаны знать, что происходит в Тайном Городе!
– Ты абсолютно прав! В конце концов ты магистр ложи, герой войны! – Инга игриво прижалась к Дракону и неожиданно поинтересовалась: – Кстати, Тони, ты помнишь Лизочку?
– Лизочку? – Он непонимающе уставился на подругу. – Беленькую?
– Беленькую, – подтвердила девушка, – у нее еще родинка над губой. Я знакомила вас в «Ящеррице».
– Разумеется, разумеется, – отозвался де Кулье, с трудом припоминая первую встречу с любовницей. Да, да, точно, в «Ящеррице», он был в компании вассалов, молодой Крис обмывал рыцарскую цепь. Выпито было много – начали еще в Замке; и когда за соседний столик приземлились две стройные красавицы, внутреннее давление у чудов уже достигло критической отметки. Одной из прелестниц оказалась Инга, вторая… гм, вторую действительно звали Лизочка. Кажется.
– А при чем здесь твоя подруга? – опомнился Антуан.
– Дело в том, что Лизочка дружит с Туридом Турчи, знаешь его?
– Да, – все еще ничего не понимая, кивнул рыцарь.
Он часто видел плотную фигуру одного из директоров Торговой Гильдии на светских мероприятиях. Турид был вдовцом, счастливым отцом, дедушкой и поэтому консервативные шасы сквозь пальцы смотрели на его увлечение человскими красотками.
– При чем здесь твоя подруга и то, что она спит с Туридом Турчи?
– Так вот, я виделась с Лизочкой позавчера, между прочим, она хвасталась, что Турид подарил ей очаровательное жемчужное ожерелье…
«Жемчужное ожерелье, – отметил про себя Антуан, – ладно, подарю рыжей серьги».
– По словам Лизочки, Турид под большим секретом рассказал ей, что Богдана убил Сантьяга.
– Тоже мне новость, – поморщился де Кулье, – об этом говорит весь Тайный Город.
– А Тайный Город говорит о том, что Сантьяга подбросил Богдану ле Ста манускрипт с запрещенным заклинанием, кажется, с Арканом Желаний, а потом, когда командор войны решил воспользоваться этими знаниями, Сантьяга обвинил его в строительстве запрещенного заклинания и убил. Турид хвастался, что это была отлично задуманная провокация.
Инга ничем не рисковала: она точно знала, что Турид и Лизочка надолго уехали из города.
– А зачем командору войны строить Аркан Желаний? – удивился Антуан. – Чего ему не хватало?
– Ну этого я не знаю, – легкомысленно махнула рукой Инга. – Я тебе рассказываю с чужих слов.
– Чушь, – неуверенно заявил рыцарь. – Почему мастер войны молчит? Если он знает о провокации, то обязан созвать совет Ордена и предъявить ультиматум Темному Двору. Убийство рыцаря командора – достаточный повод для войны.
– Если только мастеру войны это надо. – Инга лениво потянулась, и ее твердые торчащие соски царапнули Антуана.
– В каком смысле?
– Все знают, что Богдан ле Ста был необычайно талантлив и явно метил на место мастера войны.
Несколько секунд до рыцаря доходил смысл слов любовницы, а затем он помотал головой:
– Ты говори, да не заговаривайся, балаболка человская! Богдан был самым близким другом Франца де Гира. И вообще. В Ордене такого быть не может!
– Конечно, не может, – усмехнулась Инга, – но все знают, что кресло мастера войны одно – и другого не предвидится.
Если бы магистр Драконов был более внимателен, он, безусловно, обратил бы внимание на подозрительную осведомленность своей хрупкой любовницы, заметил бы расчетливый блеск в ее темных глазах, да и вообще задумался бы над тем, как легко оказался под властью тоненькой девушки. Но Антуана гораздо больше занимало то, что говорила его подруга:
– Ты хочешь сказать, что мастер войны не препятствовал гибели рыцаря командора?
– Посуди сам, – предложила Инга, – разве в противном случае ему было бы что скрывать от лидеров Ордена?
– Чушь, – сопротивление де Кулье ослабевало.
– Может быть, и чушь, – согласилась девушка и нежно укусила рыцаря в могучее плечо. – Просто я услышала интересную новость и захотела помочь тебе.
«Помогай не помогай, – усмехнулся про себя Антуан, поглаживая узкие бедра любовницы, – но тебе никогда не стать супругой магистра ложи».
Но даже потом, и когда острые коготки гибкой девушки царапали его спину, и когда они молча отдыхали, раскинувшись на широкой постели, и когда принимали душ, мысли де Кулье кружились вокруг одного вопроса:
«Неужели это правда? Неужели мастер войны, презрев законы чести, подставил командора войны Богдана ле Ста?»
Семена, заботливо посеянные Ингой, попали на благодатную почву.
///
Когда вымотанный и озадаченный магистр, рассеянно чмокнув ее в прихожей, вышел за дверь, Инга немедленно схватила телефон и набрала знакомый номер:
– Кара? Это я, Инга.
– Как твои дела?
– Все в порядке. – Инга помолчала и с гордостью выпалила: – Ставлю десять против одного, что Антуан поднимет нужный нам вопрос на ближайшем совете Ордена.
– Если не ошибаюсь, этот совет пройдет завтра?
– Не ошибаешься.
– Замечательно. – Кара довольно улыбнулась. – Великолепная работа, моя дорогая, ты умница.
– Я всегда стараюсь, Кара.
– Я это вижу, до встречи.
– До встречи.
Инга положила трубку на аппарат, медленно вернулась в спальню и посмотрела на свое отражение в зеркале: молоденькая тоненькая девушка с гладкими рыжими волосами, узким лицом и грустными темными глазами одиноко стояла посреди разбросанного белья и скомканных простыней. В комнате пахло дорогими духами и потом, его потом. Инга с наслаждением закурила – в Тайном Городе не переносили табачного дыма, и при встречах с магистром ей приходилось сдерживаться, – затем сбросила коротенький, едва прикрывающий ягодицы халатик и внимательно осмотрела тело, небрежно стряхивая пепел в чашки из-под кофе. Кисти рук магистра напоминали стальные тиски, но, кажется, на этот раз обошлось без синяков. Девушка пинком отправила халатик в дальний угол, присела на кровать, обхватила руками колени и, глядя своему отражению в глаза, тихо повторила:
– Я всегда стараюсь, Кара.
///
О своих способностях к магии Инга узнала очень рано и в отличие от многих других человских колдунов сразу же сумела понять, что именно ей дано. Колдовство, волшебные заклинания, чудеса… девушка ухитрилась шагнуть в них прямиком из детских сказок, безболезненно пережив странную для атомного века правду о реальности магии. Уже в первых классах общеобразовательной школы девочка научилась наводить примитивный морок, в двенадцать лет попала в московский филиал школы Солнечного Озера, где получила классическое образование колдуньи Зеленого Дома, и стала пользоваться своими возможностями осмысленно.
Инга была не очень сильным магом, ее потолок равнялся уровню феи Зеленого Дома, зато способности были выражены очень ярко. Энергия бурлила в девушке, била через край и к девятнадцати годам Инга научилась использовать ее на все сто. При этом она никогда не планировала заниматься магией профессионально, ей этого не требовалось. Родители Инги – преуспевающие владельцы известнейшей в Москве медицинской клиники – предполагали для дочери совсем другое будущее. Они и представления не имели о магических способностях Инги, которые та до поры до времени использовала исключительно в развлекательных целях. Для нее магия была просто очередной игрой, продолжением сказок, реальным напоминанием о счастливом детстве.
Все изменила встреча с Карой. Энергичная, дерзкая и умная Инга понравилась опытной колдунье и она сумела сделать девушку своей сторонницей, заразить широкими планами, увлечь перспективами, которые открывало глубокое изучение магии. Оставалось только заставить нелюдей поделиться своими знаниями.
А на самом деле Кара просто предложила новую, более опасную и завораживающую игру, которую Инга с удовольствием приняла. Ее деятельной натуре была не по душе размеренная жизнь дочери преуспевающих родителей, ей хотелось приключений, новых ощущений, и хитроумные цели колдуньи пришлись по вкусу взбалмошной рыжей девчонке. Так Инга стала ближайшей помощницей самой сильной ведьмы в истории человечества.
После окончания школы Инга наотрез отказалась от предложения родителей поехать в Гарвард, поступила на психологический факультет и с головой окунулась в завораживающий мир интриг, развернутых Карой в Тайном Городе. Опытная колдунья не могла не нарадоваться на свою энергичную помощницу, и Инга не без оснований считала себя ее правой рукой, с удовольствием училась у Кары, была готова выполнить любой ее приказ, гордилась ее доверием…
До появления Ларисы.
Инга видела, насколько благоволит Кара новой фаворитке, догадывалась, что неопытная пока Лариса вырастет в сильного мага, и ничего не могла поделать с этим.
«Как твои дела?»
Как сухо, как холодно! Никогда раньше Кара не позволяла себе с ней такого тона!
Инга закурила еще одну сигарету и снова посмотрела на свое отражение. На худенькую рыжеволосую девочку с грустными темными глазами.
В комнате воняло потом здоровяка Дракона и Инге почему-то захотелось плакать.
* * *
бар «Три педали»
Москва, улица Большая Дмитровка, 28 сентября, четверг, 11:41
– Я на Бесяева надеялся, – вздохнул Копыто, вытряхивая из бутылки последние капли виски. – Кортес что? Кортес – наемник, наемник должен быть хитрым, а Бесяев – чемпион города. Я и подумал: Егор шасов уделает, а Кортес ничего не испортит.
Сгрудившиеся за столиком Красные Шапки с тоской слушали исповедь уйбуя – командира десятки. Прослышав о карточном поединке между челами и шасами, азартный Копыто уговорил подчиненных скинуться и поставить все деньги десятки на одну из пар. При этом он так активно агитировал за челов, особо напирая на действующий чемпионский титул Егора Бесяева, что недалекие Красные Шапки дрогнули и согласились. Колоссальный проигрыш челов ударил по незадачливым игрокам, и теперь они даже не знали, чем расплатятся за только что выпитые шесть бутылок виски.
– Денег жалко, – пробормотал Иголка, и все остальные покачали лысыми головами, обтянутыми красными банданами.
Выражать свое горе с большим пылом и уж тем более распространяться об умственных способностях уйбуя никто не рисковал – Копыто держал свою десятку в ежовых рукавицах.
– Еще виски? – скучающий без посетителей Гонций подошел к столику и сгреб пустые бутылки.
Взоры Красных Шапок устремились на Копыто. Тот лениво откинулся на спинку стула, поковырялся в желтых зубах ногтем указательного пальца и солидно согласился:
– Пару бутылок.
Десятка переместила взгляд на бармена: стоило тому заикнуться об оплате, и последовал бы грандиозный скандал, но, к счастью, полусонный Гонций покладисто кивнул:
– Кто-нибудь, пойдемте со мной.
Трое бойцов с готовностью вскочили со стульев и бросились к стойке бара.
///
– Кудрявый, я в натуре отвечу за базар, малолетки сами все разрулят в лучшем виде.
– Слушай, Полпинка, не оскорбляй мой интеллект. – Кудрявый всего два дня назад закончил смотреть первую серию «Крестного отца» и теперь щеголял зазубренными цитатами. – Присмотри за этими отморозками и не отсвечивай самолюбием на весь район. Нытик конкретно сказал, чтобы щенки все сделали как надо, и, если что не так, твоя репа страдает. Лады?
– Лады, лады! – Недовольный Полпинка отключил мобильный телефон и посмотрел на напарника: – В натуре, брателло Палец, нам придется пастись здесь до самого финиша.
– Без базара, Полпинка. – Толстый Палец покрутил бычьей шеей и смачно сплюнул в открытое окно «Джипа».
Неопрятный Палец распространял удушливый запах перегара, терпеть который слишком долго Полпинка не мог. При каждом вздохе даже его могучий организм давал сбои и намекал на возможность непроизвольных рвотных выделений. Гадить в новеньком «Джипе» Полпинка не хотел, поэтому вышел из машины и лениво ударил носком ботинка по толстой покрышке.
«И какого, спрашивается, черта Нытик отправил нас на это задание? Неужели малолетки сами не справятся? Что они, забегаловки никогда не бомбили? Пришли, разнесли все вдребезги, ушли – и все дела».
Полпинка с неприязнью посмотрел на красивую вывеску: «Три педали».
«Название-то какое – «Три педали»! Специально для голубых, что ли? А по всему видать – кабак дорогой. В центре города, а своя парковка на пол-улицы. Да еще и вымыто все вокруг, и фасад блестит, как будто только утром красили…»
Полпинка поправил пистолет в наплечной кобуре и повернулся на запах: Палец открыл стекло и, высунув голову, дышал в его сторону:
– Брателло, ну скоро они? Трубы горят!
Полпинка посмотрел на часы:
– Должны уже, хотя кто этих уродов знает?
Из переулка показались несколько лысых малолеток в черных бомберах.
///
Вместо затребованных двух бойцы притащили четыре бутылки, но, несмотря на увеличение долга, Красные Шапки повеселели. Виски было необходимо для их мозгов так же, как кислород, и теперь, выпив почти по бутылке на каждого, они могли рассуждать здраво.
– Думаю, деньги найдем! – оптимистично заявил Копыто. – В конце концов мы – лучшая десятка Красных Шапок, и любой шас с радостью заплатит нам вперед!
– За что заплатит? – осведомился въедливый Иголка.
Все знали, что шасы были чрезвычайно разборчивы в выборе деловых партнеров.
– Заплатят, – уверенно ответил Копыто, – я слышал, Гильдия как раз ищет десяток охранников для одного из своих складов…
Красные Шапки с уважением посмотрели на уйбуя – выгодный заказ от Гильдии обещал неплохую прибыль.
– А почему это Гильдия вынуждена искать охранников? – снова влез с излишним любопытством Иголка, особо заострив внимание на слове «искать».
Уйбуй с досадой посмотрел на дотошного бойца и сознался:
– Это накопительный склад. Находится где-то под Красноярском.
Лица Красных Шапок разочарованно вытянулись.
///
– Бармену сломать позвоночник! – прохрипел вожак скинов, стоя у дверей бара «Три педали». – Посетителей тоже не жалеть, чтобы отсюда ни одна тварь на своих ногах не ушла!
Жестокость вожака имела простое объяснение: на это задание он имел самые серьезные виды. При четком выполнении всех указаний и, разумеется, толике везения заказчики наверняка возьмут на заметку исполнительного пацана. А может быть, чем черт не шутит, предложат поработать на них. Работа на уголовников представлялась лысому малолетке райским наслаждением: красивая жизнь, красивые деньги, красивые женщины и красивые машины. Он бросил завистливый взгляд на большой блестящий «Джип», на котором приехали заказавшие погром бандиты, и снова посмотрел на стаю.
– Все понятно?
– Поджигать будем?
– Только смотри – перед самым выходом, чтобы самим не сгореть.
– Да что мы, дети, что ли?
Скины вытащили цепи, бейсбольные биты, ножи, обрезки труб и пинком распахнули двери бара:
– Бей черных!
///
Первым опомнился Копыто. Благодаря виски его мозги посвежели, и он…
Нет, на самом деле первым разобрался в происходящем полусонный Гонций. При первых же звуках вторжения бармен выхватил из-под стойки купленный по случаю травматический пистолет и выстрелил в сторону вломившихся скинов. В ответ полетели камни, и только тут опомнились Красные Шапки.
– Поможем нашему кредитору! – заорал Копыто, выпрыгивая из-за стола.
– Только никого не убивать!!! – крикнул сориентировавшийся Гонций. – Мне здесь трупы не нужны!!!
Поняв, что им представилась прекрасная возможность расплатиться с гостеприимным барменом за выпитое, Красные Шапки начали действовать с максимальной эффективностью. Привычные к рукопашным схваткам бойцы выхватили ятаганы и азартно врубились в не ожидавшую отпора стаю. Пару секунд скины по инерции атаковали, бестолково размахивая цепями и трубами, но пролитая кровь быстро остудила их пыл. Непонятно откуда взявшиеся коротышки в черных кожаных одеждах и красных банданах ловко орудовали острыми, как бритва, ятаганами, срезая одежду, кусочки кожи и, что самое ужасное – уши, торчащие из лысых голов скинхедов. Пару секунд в баре царил легкий сумбур, а затем скины обратились в бегство.
– Гонций, надеюсь, мы квиты? – поинтересовался Копыто, когда последний малолетка вылетел из «Трех педалей».
Бармен прищурился, оценивая минимальность понесенного урона, и кивнул:
– С меня еще две бутылки.
///
Что-то явно пошло не так.
Скины, как и было положено, вышибли двери бара и ворвались внутрь. Был даже выстрел.
«Видимо бармен попытался сопротивляться», догадался Полпинка.
Но дальше вместо звуков ломаемой мебели и криков избиваемых посетителей начали доноситься какое-то подозрительное сопение, невнятные ругательства, а в довершение всего из сломанных дверей выскочил маленький скин с безумно распахнутыми глазами. В принципе в сумасшедшем взгляде юнца не было ничего странного, но его бомбер был изрезан в куски, а лысая голова сочилась кровью. Юнец провел рукой по лбу, пару мгновений таращился на окровавленную руку, а затем опрометью бросился прочь. Вывалившаяся из его штанов бутылка с «коктейлем Молотова» глухо стукнулась об асфальт.
Палец и Полпинка переглянулись:
– Что происходит?
Вместо ответа из «Трех педалей» выскочили остальные скины и без лишнего шума, молча, оставляя на асфальте кровавые следы, припустились вслед за первым.
