Оскар Уайльд
Образцовый миллионер

Полная версия

– Разумеется. Теперь он знает и о непреклонном полковнике, и о его красавице дочери, и о десяти тысячах фунтов.

– То есть ты хочешь сказать, что посвятил его во все подробности моей личной жизни?! – воскликнул Хьюи, и лицо его покраснело от возмущения.

– Мой дорогой друг, – улыбнулся Тревор, – да будет тебе известно, что этот старый нищий, как ты его называешь, – один из самых богатых людей в Европе. Он мог бы хоть завтра купить весь Лондон и при этом не превысил бы кредит своего текущего счета в банке. У него в каждой столице по дому, он ест с золотой посуды и может при желании помешать России начать войну, если той вздумается вдруг воевать.

– Только не рассказывай мне сказки! – воскликнул Хьюи.

– Какие там сказки! – убеждал его Тревор. – Ведь старый натурщик, которого ты видел у меня сегодня, – это не кто иной, как барон Хаусберг. Он покупает все мои картины, и мы с ним большие друзья, а где-то с месяц назад он заказал мне портрет нищего, для которого захотел позировать сам. Que voulez-vous? La fantaisie d'un millionnaire!^[13] Должен признать, что он выглядел потрясающе в этом своем рубище, хотя вернее будет сказать – в моем рубище, ибо это один из старых костюмов, привезенных мной из Испании.

– Барон Хаусберг! – с ужасом вскричал Хьюи. – Бог ты мой! Я ведь подал ему милостыню – соверен!

И он опустился в кресло, всем своим видом выражая отчаяние.

– Ты дал ему соверен? – удивленно переспросил Тревор и разразился неудержимым хохотом. – Так знай, мой мальчик, тебе больше никогда не видать своего соверена. Son affaire c'est l'argent des autres.^[14]

– Мог бы меня и предупредить, Алан, – с укоризной произнес Хьюи. – Неужели ты не понимаешь, что выставил меня совершеннейшим идиотом?

– Ну, начнем с того, Хьюи, – отвечал Тревор, – что мне и в голову не могло прийти, что ты начнешь раздавать столь щедрые милостыни. Я мог бы еще понять, если б ты решил подарить хорошенькой натурщице поцелуй, но чтобы дарить безобразному натурщику целый соверен – нет, этого я представить себе не мог! И потом нужно учесть, что меня сегодня ни для кого не было дома, и, когда ты неожиданно ворвался ко мне в мастерскую, я не знал, как мне быть – ведь Хаусбергу могло бы не понравиться, если бы я назвал его имя. Ты ведь сам понимаешь – барон, что называется, был не в полном параде.

– Каким же кретином он, должно быть, меня считает! – досадливо поморщился Хьюи.

– Напротив, – возразил Тревор. – Ты ему очень понравился, и весь остаток сеанса его не покидало хорошее настроение; он то и дело потирал свои старческие, сморщенные руки и тихонько посмеивался. Мне было невдомек, почему он вдруг заинтересовался тобой, и вот теперь я наконец понимаю. Он, должно быть, вложит твой соверен в какое-нибудь выгодное дельце и каждые полгода будет выплачивать тебе проценты. А за обедом сможет рассказывать своим гостям презабавную историю о том, как был принят за нищего.