Оскар Мацерат
Тащите мертвецов, да поживее!
7
Господи, как же тихо.
– Знаете, что это всё мне напоминает? В прошлой жизни, когда я был ещё человеком, мы с женой часто ездили в город, в театр. Сейчас у меня ощущения театра. Все мы, и даже товарищ охранник – мы с вами в зрительном зале. Звонки отзвенели, свет потушен. Следим за сценой. Софит высвечивает то одного актёра, то другого. Режиссёр, конечно, интересный. Постановка, конечно, современная, что-то абсурдистское. Дадаистское. Потрясающая, образно говоря, экономия на костюмах, очень смело.
– Я один раз на балете был.
– Спасибо, любезный Павел, за этот комментарий. Только танцев, я думаю, мы от этой труппы не дождёмся.
– От трупов может?
– Нет, всё-таки от труппы. Не убирайте софит.
Синичкин с недоумением взглянул на фонарь и снова навёл его на группу мертвых, которые без перерывов всё шуршали и шуршали страницами. На полу кучами валялись прочитанные книги.
– Скучный у тебя театр выходит. – Синичкин широко зевнул. – Зрители начинают засыпать.
– Только ощущение, – вставил Андрей, – что это не мы зрители, а они. Усыпляют нашу бдительность. Изучают. Чего нам…
– Интересная мысль, доктор. А что? Возможно, именно мы герои этого спектакля. А они зрители. Нет, нет – а они просто фон! Как вам такое? Они –лишь причина, по которой мы собрались здесь.
– А зритель тогда где?
– Зритель? Может, наблюдает сейчас за нами сверху. Бог, Случай, Судьба, Вселенная, или во что вы верите. Смотрят, оценивают, как мы поведём себя в этой странной ситуации. Посмотрите на нас – чем не герои пьесы? Такая разношёрстная компания собралась на сцене. Вот АНДРЕЙ, немногословный молодой врач – патологоанатом. ПАВЕЛ – простодушный охранник в годах. ЧЕБА – бомж-интеллигент, потерявший человеческий облик. Мы же, в самом деле – будто набор придуманных неумелым автором стереотипов!
АНДРЕЙ. И нас на самом деле нет, мы чей-то сон и так далее – хватит этой ерунды. Я тоже Пелевина читал. Достаточно. Вернёмся в нашу реальность. Когда вы меня перебили, я хотел спросить – чего мертвые добиваются? Зачем это всё? (Кивает на читающих мертвецов). Предположим, что они правда читают. Но они читают всё подряд, без системы. Получается, они хотят знать всё. То есть не помнят ничего?
ЧЕБА. В ваших рассуждениях есть логика. Но если они ничего не помнят, то как узнали куда идти, что именно здесь библиотека? Спросили у старушки: «Как пройти в библиотеку?»
АНДРЕЙ. Они и не шли в библиотеку. Почувствовали свежее мёртвое тело и пришли к нему. Чтобы присоединить к своей группе. По случайности, тело оказалось в библиотеке. То есть они здесь из-за вас.
ЧЕБА. Если вам интересно – я сожалею о том, что сделал.
АНДРЕЙ. А я вам не верю. Не отвлекайтесь.
ПАВЕЛ (громко всхрапнул).
ЧЕБА (толкает Павла а бок). Не спите, любезный. Присоединяйтесь, у нас здесь мозговой штурм, без вас никак.
ПАВЕЛ (спросонья). Вы своей болтовнёй меня усыпили. Скучно. Лучше давайте анекдоты рассказывать, а то обратно усну.
АНДРЕЙ. Пал Юрич, потерпите ещё немного. О чём мы?
ЧЕБА. Да всё об этих.
АНДРЕЙ. Итак. «Эти» пришли сюда за вашим собутыльником. Прирезанным.
ЧЕБА. Да хватит уже, в самом деле…
АНДРЕЙ. Присоединили его к группе. Вопрос – они будут всех мертвых так поднимать, или выборочно? Какие критерии отбора?
ЧЕБА. Наверное, ищут посвежее, поживее. Могилы же они не раскапывают, из гробов никого не тащат.
АНДРЕЙ. Или они сквозь землю их не чувствуют.
ЧЕБА. Или так.
АНДРЕЙ. Тогда вопрос – сколько ещё мёртвых они присоединят к себе?
ЧЕБА. Может, всех, кого найдут.
АНДРЕЙ. Это как в игре «Змейка», получается. Группа будет вбирать в себя всё больше и больше элементов, пока не заполнит весь экран. Чёрт, они даже ходят друг за другом!
ЧЕБА. А первый в вашей «змейке» был этот, с дырой в голове?
АНДРЕЙ. Да. С него всё началось.
ПАВЕЛ. А откуда у него вообще дырка в башке? Кореша продолбили?
ЧЕБА. Дятлы. Что вы так смотрите? Хотели же анекдот…
АНДРЕЙ. Ему в голову камень прилетел.
ЧЕБА. О, кирпич на голову? Как в «Мастере и Маргарите»? Не просто смертен, а внезапно смертен!
АНДРЕЙ. Даже не камень, смесь камня и металла. Небольшой, размером с пять рублей. Неровный такой, щербатый. Очень сильный удар.
ЧЕБА. А сейчас он…?
АНДРЕЙ. В полиции.
ЧЕБА. (воодушевлённо) Так это, может, метеорит был?
АНДРЕЙ. И что?
ЧЕБА. (радостно) Это же всё объясняет! Всё вот это! У нас здесь инопланетное вторжение!
АНДРЕЙ. У вас здесь много фантастики и свободного времени.
ЧЕБА. Я серьёзно! Ну, а как еще вы объясните разгуливающие трупы? Чтение в темноте? Их взаимодействие друг с другом?
ПАВЕЛ. Конец света начинается, вот и всё объяснение. Вирус был, войны были, лжепророки, антихристы всякие. Теперь вставание мертвых.
ЧЕБА. Дождя из лягушек не было, так что не считается.
ПАВЕЛ. Будет, дождёшься.
ЧЕБА. Я всё-таки за инопланетную разумную жизнь. Некие космические бактерии попали в голову первому, вместе с метеоритом. Начали размножаться, переходить в тела других мёртвых и оживлять их.
АНДРЕЙ. Зачем им это?
ЧЕБА. Как зачем – чтобы выжить! Выжить и существовать дальше в наших земных условиях. Плодиться и размножаться в мёртвых телах. Может, они как раки-отшельники, которые забираются в пустые раковины. А в наших с вами, образно выражаясь, раковинах занято.
АНДРЕЙ. Может и так. У мёртвых разума нет, а эти ваши паразиты его заменяют…
ПАВЕЛ. У мёртвых души нет. И никакие паразиты её не заменят.
ЧЕБА. Ого, Павел, удивляете! Не зря мы вас разбудили.
ПАВЕЛ. И ты говоришь, что в живых они не заселяются. А может они уже в нас! Мы же их запах все чувствовали, через нос они в нас и залезли.
АНДРЕЙ. Я не чувствовал ничего. Татьяна чувствовала.
ПАВЕЛ. Земеля, ты же тоже унюхал что-то? Чем от них пахнет?
ЧЕБА. (задумчиво) Хорошо пахнет. Как жена моя в молодости. Будто аромат её духов смешался с запахом тела, приятно-терпкий запах подмышек, её волос на подушке утром, её губ. Запах нашего счастья…
ПАВЕЛ. А почему в молодости? Потом духи сменила что ли?
ЧЕБА. Умерла она в молодости… И я вместе с ней, образно выражаясь.
АНДРЕЙ. Вы все ассоциируете их запах со счастливыми моментами в жизни… А у меня ничего. Может просто к мёртвым привык?
ЧЕБА. Может, вы просто не были счастливы?
АНДРЕЙ. А как это понять?
ЧЕБА. Вспомните, когда вы в последний раз любили?
АНДРЕЙ. Не знаю. Не помню. Это вообще обязательно?
ПАВЕЛ. Может в детстве? Маму, кошечку-собачку? Ты понюхай получше мертвяка, он может тебе псом воняет?
АНДРЕЙ. Нет такого.
ПАВЕЛ. Ну подожди, а врачиха эта к тебе ходит, у вас с ней что? Ничего что ли?
АНДРЕЙ. Ничего. Ей одной курить скучно.
ПАВЕЛ. Ага, скажешь! У них пол-этажа курит, а она специально к тебе в морг тащится. Ты подумай!
АНДРЕЙ. Ко мне?
ПАВЕЛ. Ну не к мертвякам же твоим.
АНДРЕЙ. Разве нельзя быть счастливым без всего вот этого, самому?
ПАВЕЛ. Ага! С Дунькой Кулаковой!
ЧЕБА. Может кому-то и можно, но не вам. Раз вы ничего не чувствуете.
АНДРЕЙ. Так я просто привык, вот и всё!
ЧЕБА. Мы зациклились.
ПАВЕЛ. Заладили одно и то же.
АНДРЕЙ. Тогда предлагаю поспать. Голова уже не соображает.
ЧЕБА. В конце зала два стола осталось. Можете там лечь, прямо на них. Павел, вон, тоже зевает.
ПАВЕЛ. Всем нельзя спать, надо дневального выставить. Чтобы следил и будил.
ЧЕБА. Я всё равно не усну. Посижу.
ПАВЕЛ. Фонарь на. Пойдём, Андрюш.
