Бубновый валет – Владимир Орлов

Наконец-то, я ее дочитала.

Ранее читала уже этого автора и такого от него не ожидала.

Книга оказалась оооочень затянутой и скучной.Главный герой обычный советский парень, при этом в него влюбляются сразу три женщины. К тому же, эти женщины мама и две ее дочери. Очень странно это все выглядит.

Так же мне не понравилось, что развязка с солонками оказалась очень банальной и скучной. Я ожидала чего-то интересного, может быть даже магического (исходя из знания, что автор так пишет иногда).Финал тоже оказался скомканный. И это учитывая, что до этого автор мусолит каждый мелкий нюанс (аж тоска берет), а потом финал скомкал в кучу.

У меня сложилось впечатление, что автору под конец самому стало скучно и он быстрее-быстрее написал конец, лишь бы дописать книгу.Не советую читать.

Я очень устала от этого произведения. Скорее всего, больше не стану читать В.Орлова.

«Дорогой кормилец наш,

Сокол одноглазый,

Ты смотри на абордаж

Попусту не лазай.

Без нужды не посещай

Злачные притоны.

Зря сирот не обижай,

Береги патроны,

Без закуски ром не пей —

Очень вредно это.

И всегда ходи с бубей,

Если хода нету…» (Э. Успенский, «Бабушка и внучек»)О чем именно эта книга, так сразу и не скажешь – обо всем понемногу: о конце хрущевской оттепели, о терзаниях обывательского сознания, вымуштрованного страхами 37-го года, но рвущегося на вольный ветер, о двуличных функционерах и наивных простаках, о диссидентстве и стукачестве, о вечных ценностях и, может быть даже, о любви? Темы, вроде бы, не блещут новизной, но читалось неплохо, и даже тяжеловесное многословье, выбранное автором для озвучивания монологов (да и диалогов) главного героя – начинающего журналиста Василия Куделина, – мне не мешало, по крайней мере, до середины книги. Читая, я то узнавала, то не узнавала не раз уже описанные в литературе, воспоминаниях и документалистике реалии 60-х гг., то догадывалась, то не догадывалась о содержании некоторых намеков автора, то становилась мысленно на сторону Василия Куделина, то чувствовала к нему отвращение и желание дать по физиономии. Такая стилистика принуждала читать книгу более внимательно, чем я намеревалась изначально, высматривая в тексте всякие недосказанности-знаки-путеводители, чтобы понять, куда заведут героев события, внешне похожие всего лишь на интриги-розыгрыши-расследования. Жанр книги определить однозначно тоже трудно: это и не детектив, и не художественно-историческая ретроспектива (глазами конца 90-х взглянуть на 60-е), и не психологическая драма в полном смысле слова – в ней опять-таки всего понемножку, в результате чего вышел такой фирменный орловский рататуй. В целом мне любопытно было узнать, что ели-пили, какие брюки носили, в каких трамваях и куда ездили, что читали, чем интересовались, о чем спорили в Москве 196…-х. Книга погружает в знакомые «московские полустарости» (дома, переулочки, коммуналки, пивные и спецраспределители), во всякие городские легенды (например, история о Деснине), в атмосферу партийной газеты (редакционные будни и внутренние иерархии), и этим заставляет сознание соскальзывать то в «Мастера и Маргариту», то в «Таинственную страсть», то – реминисцентно – в «Иду на грозу», «Детей Арбата», «Каменный мост» и почему-то в Стругацких. Еще в книге хватает всяких крупных и мелких исторических экскурсов и отступлений (командировки Василия в Тобольск и Соликамск, коллекция Кучуй-Броделевича, история солонок, значения бубнового валета, час интересного письма в редакции – отголоски тогдашних социальных дискуссий). Но в целом информационная плотность произведения оказалась невелика, если не считать интеллектуальных нагромождений о Крижаниче, и я подумала, что автор тащит свой мешок с сюжетами по более чем проторенной и уже символически маркированной дороге.Надо (или не надо?) признаться, что на фоне всех сюжетных линий меня больше всего увлекала «мистическая» история с солонкой № 57, которая разрешилась просто, как будто бы лопнул воздушный шарик, на котором ты планировал лететь на Луну. Я-то надеялась на какие-нибудь чудеса и неожиданности, а все закончилось сочинением литературного произведения. Сибирские и историко-культурные контексты показались затянутыми, сухими и скучноватыми (в них автор отходил от общей стилистики своего замысла и переходил на историко-архивный язык, что делало текст несколько лоскутным).История любви Василия и Юлии Цыганковой показалась одновременно, если такое возможно, и типичной и нереалистичной. Типично-архетипичной, потому что в каком-то смысле герои были эдакими нео(лайт)-Ромео и Джульеттой. Будучи из разных социальных слоев, воспитанные в разных условиях, они – опа! – вдруг как-то сошлись на «московских широких просторах» и полюбили друг друга. Ну, да ладно, пути Господни неисповедимы, хотя, мне кажется, в 60-х гг. номенклатурные и пролетарские слои так легко не смешивались. А нереалистичной, потому что герои, по сути, выступают своеобразными «перевертышами»: он – с его выпрямленным советским сознанием, всячески избегающий «неправоверности» («Нашел – молчи, потерял – молчи»), – все же не предает самого себя, не дает себя поймать в вездесущие ловчие сети КГБ и находит мужество вынести риск, давление и угрозы; она – из своего сытого, набалованного и эгоцентрического благополучия вдруг эпатажно тянется к диссидентствующим персонажам, ищет для себя новую религию. А как же отпечаток среды и ее неписаные правила и ориентиры? Противоположности, конечно, притягиваются, но все же, я думаю, остаются маслом и водой, а все остальное – игра, прогулки царя по базару, путешествие министра на метро в час пик. Отношения же Василия с Викой, дошедшие до финала, и вовсе показались надуманными, воплощающими какие-то собственные мечты автора (как и комковатая история с Тамарой).Книга не произвела на меня цельного впечатления, скорее я восприняла ее как текст, написанный скучноватым педантом, собравшим его из кусочков и отрывков своих до конца не продуманных замыслов. Это впечатление усилил и внезапный скачок в современность в финале с его поверхностно-критическим взглядом, на скорую руку завершающим биографии всех персонажей. Общее впечатление: замах был большой, воплощение – среднее, читательский итог – ничтожный. Такая литература уже не для меня, но я допускаю, что книга может показаться интересной тому, кто совсем ничего не знает об этом времени и о живших в нем людях.

Многие восхищаются этой книгой в контексте шестидесятничества. Я же, как человек, не увлеченный этим периодом, и не имеющий по нему ностальгии, получить удовольствия от данного элемента не смог.А вот многословность, бесконечные описания мелочей и затянутость, я ощутить смог. Впрочем, к этому я приходил и в остальных крупных книгах Орлова, так что ничего нового я здесь не скажу.Сам по себе сюжет имел большие перспективы, срез интересного периода, стукачи, журналисты, ребята с Лубянки, диссиденты… Это могло бы меня затянуть, но стиль, к моему личному сожалению, всё убил.Орлов добротный средний автор, ремесленник. Если вы совпадёте с ним в манере и понимании текста, то, несомненно, останетесь довольны и будете его перечитывать. Но это должно быть точечное попадание. Со мной этого не случилось. Как бы я не старался найти у него что-то для меня. Хотя, признаюсь, некоторые фрагменты в его работах были очень даже хороши.