Бедняжке-сиротке, о друг, помоги. Обмой, вынь занозу ему из ноги. Как знать, что случится в грядущем с тобой? Знай, древо без корня поникнет главой. И если поник сирота, пожалей – Своих перед ним не ласкай ты детей. С очей сиротинки кто слезы утрет? Коль гневен – к спокойствию кто призовет? Ах, если до слез сироту ты довел, Всколеблется вышнего бога престол! Люби сиротинок от всей ты души, Обмой их, одень, им глаза осуши. Родительской сени сиротка лишен – Пусть будет он кровом твоим осенен. Когда был лелеем я милым отцом, Казалось, был венчан я царским венцом. Мне муха садилась на лоб, и моя Кругом волновалась тревожно семья, А ныне никто не поможет, хотя б Во вражьем плену я томился, как раб. Изведал я долю сирот до конца, В младенческих годах лишившись отца!
Во сне раз увидел ходжендский пророк, Что некто, который колючки извлек Из ног сироты, внидя в рай, произнес: «Гляди, из шипа одного сколько роз!»
Чтоб делать добро, всякий случай, о брат, Используй, и мзду ты получишь стократ. Но сделавши доброе дело, тебе Не след предаваться пустой похвальбе. Как знать? Может статься, уже над тобой Взнесен ятаган беспощадной судьбой… Все люди тебя прославляют пускай – Не чванься, творцу благодарность воздай За то, что тебе он имущество дал Для помощи тем, кто несчастен и мал. Нет, щедрость не только царям хороша, Припомни пророков: она – их душа.
Рассказ об Аврааме
Я слышал, что не было как-то гостей В дому Авраамовом целых семь дней. Пророк об еде и питье забывал, Все странников божьих к себе поджидал, Стоял на пороге и, глядя на путь, Все ждал, не идет ли к нему кто-нибудь. И вот заприметил: идет человек, Чьи волосы выбелил старости снег. С приветом к нему Авраам подошел, Радушно его приглашая за стол: «О друг, ты мне мил, как зеница очей, Отведай-ка трапезы скромной моей!» Направился старец, услышав тот зов, Под странноприимством прославленный кров. Там слуги пророка один за другим Сгибались в служенье пред старцем простым. Собрали еду, принесли и потом, Усевшись кругом за накрытым столом, Все начали богу молиться, и лишь Молиться не стал приглашенный дервиш. Сказал Авраам: «Удивил ты меня, Ты – старец, а нет в тебе веры огня. Ужель не должны мы, присевши к столу, Воздать промыслителю богу хвалу?» Прохожий ответил: «Нет правил таких У огнепоклонников-старцев моих». И понял тогда Авраам прелестной, Что видит язычника он пред собой. С позором изгнал он его, потому, Что скверне нет места у чистых в дому. Но свыше ниспослан был ангел Серош Сказать, что поступок тот был нехорош. «Сто лет я поддерживал старца, о друг, А ты от него отвращаешься вдруг. Огню поклонялся пришелец иль нет – Ты, выгнав его, мой нарушил завет». Какой бы к тому ни нашелся предлог, Не следует прятать щедрот кошелек. Конечно, постыдно, коль мудрость и труд Ученые люди за хлеб продают. Грешно и безумно небес благодать За блага мирские, за хлеб продавать. Но все ж, коль отдаст за бесценок купец, Воспользуйся случаем – будешь мудрец.
Рассказ
Пришел к мудрецу раз хитрец-краснобай И молвил: «В беде я, о мудрый, спасай! Ах, десять дирхемов мне душу гнетут, На шее моей каждый грош, точно пуд! Я скряге их должен. Не сплю я всю ночь, А днем, точно тень, не отходит он прочь. Совсем сокрушил он, о мудрый, поверь, Словами мне сердце, ударами – дверь. Как будто он отдал последний дирхем, Как будто теперь обнищал он совсем. Не смыслит в писании он ни аза. Не видел грамматики он и в глаза. Чуть утро – сей неуч опять и опять Приходит и в дверь начинает стучать. Кто, щедрый, протянет мне руку щедрот И сбросить поможет сей тягостный гнет?» Тут старец почтенный вручил ему два Червонца, прослушавши эти слова, А лгун-краснобай это золото взял, Ушел и, как злато, лицом просиял. Заметили старцу: «Ушедший-то ведь Таков, что умрет и не будут жалеть. Пройдоха и лгун, хоть на вид простота, Обманет какого угодно плута». Разгневался старец: «Не лучше ль молчать Да слушать, коль истина вам не подстать! Ведь если принес он правдивую весть, Поистине спас я несчастному честь, А если хотел он меня обмануть, Обман тот меня не порочит ничуть, От происков лиц, возлюбивших обман, Поступком таким оградил я свой сан». И добрым и злым надлежит помогать, – Ты зло обезвредишь, найдешь благодать. Блажен, кто, прослушавши мудрую речь, Сумеет пример надлежащий извлечь. И если умен ты и чуток, следи Внимательным слухом за речью Са’ди. Забыв о кудрях и о розах ланит, Об истинной мудрости он говорит.
Рассказ
Богач как-то прежде скончался один. Ему унаследовал доблестный сын; Не стал он копить драгоценный металл, Но щедро и вольно его расточал. Толпа нищей братьи всегда у дверей, Приемные комнаты полны гостей. Богатств он, подобно отцу, не скопил, Но сам был доволен и людям был мил. Его упрекнули однажды: «О друг, Богатства свои не растрачивай вдруг. Их долго копить, но растратишь зараз; Ужель не слыхал ты вот этот рассказ: Однажды беседовал с сыном аскет И отпрыску ласково молвил: «Мой свет, Будь волен, свободен, расстанься с семьей, Будь щедр, заодно распростись и с казной». Но опытен был и разумен юнец, В ответ он родителю молвил: «Отец, Потребен ведь год, чтоб наполнить гумно, Наполнив, поджечь неужели умно? Кто нищенской доли пугается, тот Пусть в годы довольства запасы сберет». Раз молвила дочке крестьянка: «Сбирай Запас для засухи, о дочь, в урожай. Водой пусть наполнены будут меха, Не то вдруг увидишь, что речка суха». Земным бытием можно вечность купить, А златом – лютейшего льва укротить. Радушно встречают того, кто богат, А бедному горе! Кто бедному рад? Пускай не надеется он у друзей Поддержку найти в неудаче своей. И дива сумеет богач одолеть И демона Сахра поймает он в сеть. Красавиц любви пусть не ищет бедняк, В сем мире не ценится бедность никак. Не сбыться, бедняк, упованьям твоим. Богач над врагом торжествует любым. Поэтому деньги свои береги И помни: не дремлют лихие враги. Всех бедных, о друг, не накормишь, меж тем Боюсь, что окажешься сам ты ни с чем». Когда эти речи юнец услыхал, От приступа гнева он весь задрожал. Он этих упреков, несдержан и юн, Не вынес и гневно воскликнул: «Болтун, Богатства, которые видишь кругом, Копились и дедом моим, и отцом, Они сохраняли их долгие дни, Скончались, и все потеряли они. Богатство теперь у меня, но оно К другим перейти после смерти должно. Умру, и разграбит наследство семья, Так лучше пускай им воспользуюсь я. Стараться к чему и беречь для людей? Дари, щеголяй, наслаждайся и пей. Ведь щедрому жизнь обращается впрок, Не мню, чтоб скупец эту пользу извлек. Сподобишься рая, щедроты творя, Не то проживешь безнадежно и зря. Коль хочешь блаженства, сперва позлати Ведущие к Божьему Царству пути». И так поступая, сей щедрый юнец Растратил большое богатство вконец. Раз некто за щедрость его похвалил, За то, что он богу и людям служил. Он, скромно потупясь, ответил: «Мой друг, О нет, за собой я не вижу заслуг, Я знаю, что сам я ничтожен и мал, Я только на бога всегда уповал». Вот истинный путь добродетельных всех, Творящих добро и предвидящих грех. Не будет молиться у всех на глазах, Кто молится ночью, без сна и в слезах. Внемли – это молвит тебе не Са’ди, Но муж досточтимейший Сохраверди: Мы плыли. Корабль наш валы рассекал, И вот что сей старец честной мне сказал: «Во-первых, людей не считай ты за злых, А сам себялюбцем не будь, во-вторых». От мыслей об аде почувствовав жуть, Раз ночью шепнул он, не смогши заснуть: «О, если б заполнил я ад целиком, Чтоб места другим не осталося в нем!»
Рассказ
Жена мужу молвила: «Мне невдомек, Хлеб на дом к нам носит зачем хлебопек? Ступай на базар. Ибо плут каждый день Под видом пшеницы приносит ячмень. Других покупателей нет у плута, И лавка его постоянно пуста». Но ласково молвил супруг ей в ответ: «Ты с этим должна примириться, мой свет. Он начал в надежде на нас торговать. Жестоко надежду его разбивать». На путь добродетели если ты встал, Протягивай руку тому, кто упал. Будь щедрым. Достойные высших утех Всегда покупают товары у тех, Чья лавка без сбыта. Ах, милость творя, Примером ты Алия знаешь царя!
Рассказ
Отправился старец в священный Хеджаз. На каждом шагу совершая намаз, Всецело задачей своей поглощен, Колючек из ног не выдергивал он; И стал науститель гордыни слова Шептать ему на ухо. Старца глава Наполнилась гордостью. Он возомнил, Что более всех он создателю мил. И если бы бог не задумал спасти, Совсем бы он сбился с прямого пути. Послышался голос таинственный: «Гой, Ты, избранный господом старец честной! Не думай, что если обряд ты свершил, То этим ты стал для создателя мил. Ведь добрый поступок один для творца Милее поклонов земных без конца».
Рассказ
Гвардейцу султанскому как-то жена Сказала: «Мой милый, нам пища нужна. Ступай же на царскую кухню, мой свет, Ведь нужен и нам, и детишкам обед». Ответил: «Сегодня вся кухня пуста Султан пожелал на сегодня поста». Услышав, потупилась скорбно жена, И думала, мучась нуждою, она: «К чему этот пост, о создавший весь мир? Ведь полдник султана – семье нашей пир». Когда милосердия постник лишен, Ничтожнее щедрого бражника он. Владыке угоден лишь постник такой, Чтоб нищим, постясь, помогал он едой. Не то для тебя бесполезны посты, Ведь все ж себялюбцем останешься ты. Невеждой не будь, а не то все равно С неверием веру смешаешь в одно. Ведь зеркало схоже бывает с водой, Все ж разница есть между тем и другой.
Рассказ
Был некто душою широк, тароват, Однако при щедрости всей небогат. О горе, богатство у низких душой, А чистые сердцем забиты нуждой! Высокие души стремят свой полет, Но падают вниз, не заметив тенет, Совсем как нагорный поток, что, с высот Стремглав низвергаясь, в низины течет. И вот, не по средствам живя, щедр и смел, Сей доблестный муж под конец обеднел. Однажды к нему обратился один Несчастный с посланьем: «О мой господин! Мне денег немного ссуди, помоги – Врагом я посажен в тюрьму за долги». Что деньги тому, в ком большая душа? Да не было их у него ни гроша! И вот к займодавцам посланье он шлет: «Приветствую доблестных, славных господ! Прошу: должника отпустите домой – Ручаюсь я вам за него головой». Затем он к тому, кто сидел за долги, Идет, отпускает и молвит: «Беги!» – Мгновенно пичужка умчится, поверь, Заметивши клетки открытую дверь. – Лишь вольный открылся пред узником мир, Быстрей он умчался, чем утра зефир. И вот поручителя тащат в острог: Садись, если долг заплатить ты не мог. Открылся пред мужем в узилище путь. Коль вырвалась птица – ее не вернуть! Я слышал, что тяжкую долю он нес Без гнева, без стонов, без жалоб, без слез, Но был удручен и ночами не спал. Подвижник его увидал и сказал: «Я мыслю: едва ль ты мошенничать мог, Но как же, поведай, попал ты в острог?» Ответил: «О мудрый подвижник! Ты прав! Ничьих плутовством не нарушил я прав. Беднягу хотел из тюрьмы я спасти, Увы, не нашел я иного пути: Его заменил я. Как мог я стерпеть: Мне – воля, бедняге же – тесная клеть!» Он умер, сей муж. Но вовеки жива О добрых деяниях этих молва. Такой человек и скончавшись – живой И более жив, чем живущий другой. Ведь дух бесконечен. И смерть не страшна Тому, чья душа милосердья полна!
Рассказ
Раз путник в степи на собаку набрел, Ее чуть живою от жажды нашел. Был набожный путник растроган весьма, Ведром стала шапка, канатом – чалма. С готовностью полной собаке помог, Ей дал из колодца воды он глоток. О путнике этом пророк возвестил, Что бог прегрешенья ему отпустил. Подумай о том, коль погряз ты в грехах, О верности вспомни, о добрых делах. Господь, коль за милость ко псу наградил, Забудет ли тех, кто людей возлюбил? Пред милостью божьей не все ли равны, И мы помогать без разбора должны. Ах, скромная лепта бездольных людей Для бога дороже, чем дар богачей. Всяк тащит посильную ношу свою: Нога саранчи тяжела муравью.
О Доброте и милосердии
Будь ласков с людьми, милосерд будь всегда, И бог не забудет тебя никогда. И если несчастье случится с тобой, Поможет тебе вседержитель благой. Жестоко рабов не гони. Ведь судьба Порою высоко возводит раба. И как бы держава сильна ни была, Не делай несчастному, слабому зла. Ведь в жизни возможен любой поворот, Ведь пешка, случается, ферзя берет. Послушай совета разумных людей, И семени злобы в сердца ты не сей. Ведь губишь ты собственный зрелый посев, Когда на жнецов обращаешь свой гнев. Будь щедр, милосерд и, несчастных любя, Их тяжкую долю бери на себя. Ах, часто цари под пятою судьбы! Ах, часто на троны восходят рабы! Сердца подчиненных, властитель, не мучь – Ведь ты не навеки богат и могуч!
Рассказ
Однажды бедняк перед злым богачом Поведал о бедствии тяжком своем. Богач медяка пожалел ему дать, Разгневался, начал браниться, кричать. Хоть сердце облилося кровью, бедняк Возвысил свой голос, воскликнувши так: «Почто богачи так гордятся всегда? Ужель не боятся господня суда?» Тут скряга-безумец велел, чтоб слуга Прогнал бедняка за порог, как врага. Не знал благодарности к богу гордец, И вот от него отвратился творец. Большого богатства не стало, и он Был в черную книгу судеб занесен. Когда-то богатый – стал нищ он и гол, На помощь никто из друзей не пришел. Судьбы испытав за ударом удар, Пошел он скитаться, как нищий фигляр. Так время бежало. Бездомен и хил, Он долю лихую, как нищий, влачил. Случайно из челяди прежней скупца Какой-то богач приобрел молодца. Богач тот был щедр, милосерд и умен, К несчастным и бедным участлив был он. И вот он однажды узрел бедняка, Просившего горестно хлеба куска. Немедля велел он рабу своему, Чтоб тот подаяние бросил в суму. Едва лишь приблизился раб, чтоб подать, Как, вскрикнув испуганно, бросился вспять. Вернулся, держася едва на ногах, Расстроен, взволнован и очи в слезах. Хозяин спросил у него: «Что с тобой? И слезы ты льешь от обиды какой?» Ответил слуга: «О, как сердце болит, Терзает мне душу несчастного вид! У старца сего был я прежде рабом. Имел он богатства, имения, дом, А ныне он – хилый, бездомный голыш – С протянутой дланью бредет, как дервиш». Воскликнул хозяин с улыбкою: «Ба, Напрасно, бесцельно не бьет нас судьба! Сей нищий не тот ли жестокий купец, До неба главу возвышавший гордец, А я – тот несчастный, которого он Однажды из дома прогнал, разъярен? Господь на меня с милосердьем взглянул, И бедности прах он с меня отряхнул. Господь милосерд и премудр, если вход. Закроет один, то другой – отопрет. Господь справедлив. Возводя бедняков, Карает богатых и злых гордецов».
Муравей
Послушай-ка случай из жизни святых, Итти если хочешь дорогою их. Однажды, пшеницы купивши, домой Ее притащил шейх Шибли прелестной. Раскрывши, увидел, что мечется в ней Растерянно взад и вперед муравей. Не спал он, жалея бедняжку до слез, А утром на прежнее место отнес, Сказав: «Милосердья не будет, коль я К родимым местам не верну муравья». Смятенные души, о друг, успокой, И будешь утешен счастливой судьбой. Как чудно сказал этот стих Фердовси – О господи, душу поэта спаси! – «Влачащего травку не тронь мураша, Ведь полон он жизни, а жизнь хороша!» Лишь может один бессердечный злодей Желать, чтоб несчастный страдал муравей. Ах, ежели волю насилиям дашь, Растоптан ты будешь врагом, как мураш. Свеча с мотыльком жестока и грозна, И что ж? – Одиноко сгорает она! Конечно, сильнее ты многих людей, Но есть ведь и тот, кто тебя посильней!
О щедрости и великодушии
Будь щедр, и уловишь людские сердца, Оставь лишь для зверя тенета ловца. Будь добр, обходителен даже с врагом – Аркана сего не рассечь и мечом. Противник, увидев и ласку, и честь, Забудет свою озлобленную месть. Не делай же зла, и замолкнет вражда, Сев злобы добра не родит никогда. С друзьями ты ежели дерзок и крут, Конечно, они от тебя убегут, А если к врагу подойдешь ты любя, Приятелем станет твой враг для тебя.
Рассказ
Я встретил однажды в пути молодца, Бежит, а за ним поспешает овца. «Нехитрое дело, – сказал я, – ну что ж? Ее ты на привязи сзади ведешь». Ошейник он тотчас же сдернул, и вот Принялся он бегать и взад, и вперед, Овца же за ним по пятам. Ведь ячмень И травку он сам ей давал каждый день. Вернувшись на прежнее место, юнец Промолвил, ко мне обратись: «О мудрец! Тут дело не в привязи. Это – обман, Но держат щедроты овцу, как аркан». Коль ласку встречает в погонщике слон, Едва ль на него нападет, разъярен. Будь добр и со злыми. Ведь пес, если сыт, Исправно владенья твои сторожит. Ведь барс присмиреет и станет ручным, Коль дважды покормится сыром твоим.
Рассказ
Раз некто калеку-лису увидал, Увидев, на господа вмиг возроптал: «Для твари безногой ну что за житье, Откуда достанет и корм, и питье?» Лищь это подумал, как льва увидал, Был в пасти у зверя убитый шакал. Пожрал этот хищник добычу, а все Остатки достались калеке-лисе. Столкнувшись с подобным же случаем вновь, И видя господню к творенью любовь, Решил наш дервиш многомысленный впредь, На промысел божий надеясь, сидеть. Ведь львов многомощных и то, наконец, Питает всегда вседержитель-творец. Так, руки сложа, он сидел, убежден, Что будет накормлен создателем он. Однако не шел ни родной, ни чужак, От глада дервиш превратился в костяк. Терпенье иссякло, рассудок угас, Но, к счастью, раздался таинственный глас: «С безногой лисицы берешь ты пример. Нет! Льва избери образцом, лицемер! Таким будь, как лев, чтоб от трапез твоих Остатки могли напитать и других. Кто силен, как лев, но как эта лиса Беспомощным стал, тот презреннее пса. Добычу бери, наделяя других, Отнюдь не надеясь на милости их. Работай, покуда имеешь в руках Ты силу – и взвесят твой труд на весах. Будь мужем – трудись для себя и других, Не будь прихлебателем трапез чужих. Несчастным поддержки протягивай длань, А помощи ждать от других перестань. Господь только тем помогает, кто сам Готов постоянно помочь беднякам». К щедротам, к даяньям лишь умный готов, Не ждите щедрот от безмозглых голов. Блажен в этом мире и в том только тот, Кто полон к творениям божьим щедрот.
Близ города Кеша однажды один
Погонщик верблюдов промолвил: «О сын, Кормись близ богатых и щедрых: они Не любят сидеть за обедом одни».
