«Но нам звучат их гордые уроки!» А это ветер слов, мой юный друг.
* * * * *
Все ароматы жадно я вдыхал, Пил все лучи, а женщин всех желал. Что жизнь? – Ручей земной блеснул на солнце И где-то в черной трещине пропал.
* * * * *
Для раненой любви вина готовь! Мускатного и алого, как кровь. Залей пожар, бессонный, затаенный, И в струнный шелк запутай душу вновь…
* * * * *
В том не любовь, кто буйством не томим. В том хворостинок отсырелых дым. Любовь – костер, пылающий, бессонный… Влюбленный ранен. Он – неисцелим!
* * * * *
До щек ее добраться – нежных роз? Сначала в сердце тысячи заноз! Так гребень в зубья мелкие изрежут, Чтоб слаще плавал в роскоши волос!
* * * * *
Не дрогнут ветки… Ночь… Я одинок… Во тьме роняет роза лепесток. Так – ты ушла! И горьких опьянений Летучий бред развеян и далек.
* * * * *
Пока хоть искры ветер не унес, — Воспламеняй ее весельем лоз! Пока хоть тень осталась прежней силы, — Распутывай узлы душистых кос!
* * * * *
Ты – воин с сетью: уловляй сердца! Кувшин вина – и в тень у деревца. Ручей поет: «Умрешь и станешь глиной. Дан ненадолго лунный блеск лица».
* * * * *
«Не пей, Хайям!» Ну как им объяснить, Что в темноте я не согласен жить! А блеск вина и взор лукавый милой — Вот два блестящих повода, чтоб пить!
* * * * *
Мне говорят: «Хайям, не пей вина!» А как же быть? Лишь пьяному слышна Речь гиацинта нежная тюльпану, Которой мне не говорит она!
* * * * *
Развеселись!.. В плен не поймать ручья? Зато ласкает беглая струя! Нет в женщинах и в жизни постоянства? Зато бывает очередь твоя!
* * * * *
Любовь вначале – ласкова всегда. В воспоминаньях – ласкова всегда. А любишь – боль! И с жадностью друг друга Терзаем мы и мучаем – всегда.
* * * * *
Шиповник алый нежен? Ты – нежней. Китайский идол пышен? Ты – пышней. Слаб шахматный король пред королевой? Но я, глупец, перед тобой слабей!
* * * * *
Любви несем мы жизнь – последний дар! Над сердцем близко занесен удар. Но и за миг до гибели – дай губы, О, сладостная чаша нежных чар!
* * * * *
Наш мир – аллея молодая роз, Хор соловьев и болтовня стрекоз. А осенью? Безмолвие и звезды, И мрак твоих распущенных волос…
* * * * *
«Стихий – четыре. Чувств как будто пять, И сто загадок». Стоит ли считать? Сыграй на лютне, – говор лютни сладок: В нем ветер жизни – мастер опьянять…
* * * * *
В небесном кубке – хмель воздушных роз. Разбей стекло тщеславно-мелких грез! К чему тревоги, почести, мечтанья? Звон тихий струн… и нежный шелк волос…
* * * * *
Не ты один несчастлив. Не гневи Упорством Неба. Силы обнови На молодой груди, упруго нежной… Найдешь восторг. И не ищи любви.
* * * * *
Я снова молод. Алое вино, Дай радости душе! А заодно Дай горечи и терпкой, и душистой… Жизнь – горькое и пьяное вино!
* * * * *
Сегодня оргия, – с моей женой, Бесплодной дочкой мудрости пустой, Я развожусь! Друзья, и я в восторге, И я женюсь на дочке лоз простой…
* * * * *
Не видели Венера и Луна Земного блеска сладостней вина. Продать вино?! Хоть золото и веско, Ошибка бедных продавцов ясна.
* * * * *
Рубин огромный солнца засиял В моем вине: заря! Возьми сандал: Один кусок – певучей лютней сделай, Другой – зажги, чтоб мир благоухал.
* * * * *
Сковал нам руки темный обруч дней — Дней без вина, без помыслов о ней… Скупое время и за них взимает Всю цену полных, настоящих дней!
* * * * *
На тайну жизни – где б хотя намек? В ночных скитаньях – где хоть огонек? Под колесом, в неугасимой пытке Сгорают души. Где же хоть дымок?
* * * * *
Как мир хорош, как свеж огонь денниц! И нет Творца, пред кем упасть бы ниц… Но розы льнут, восторгом манят губы… Не трогай лютни: будем слушать птиц.
* * * * *
Пируй! Опять настроишься на лад. Что забегать вперед или назад! На празднике свободы тесен разум: Он – наш тюремный будничный халат.
* * * * *
Пустое счастье – выскочка, не друг! Вот с молодым вином – я старый друг! Люблю погладить благородный кубок: В нем кровь кипит. В нем чувствуется друг.
* * * * *
Жил пьяница. Вина кувшинов семь В него влезало. Так казалось всем. И сам он был – пустой кувшин из глины… На днях разбился… Вдребезги! Совсем!
* * * * *
Дни – волны рек в минутном серебре, Пески пустыни в тающей игре. Живи сегодня. А вчера и завтра Не так нужны в земном календаре.
* * * * *
Как жутко звездной ночью! Сам не свой, Дрожишь, затерян в бездне мировой, А звезды в буйном головокруженьи Несутся мимо, в вечность, по кривой…
* * * * *
Осенний дождь посеял капли в сад. Взошли цветы. Пестреют и горят. Но в чашу лилий брызни алым хмелем — Как синий дым магнолий аромат…
* * * * *
Я стар. Любовь моя к тебе – дурман. С утра вином из фиников я пьян. Где роза дней? Ощипана жестоко, Унижен я любовью, жизнью пьян!
* * * * *
Что жизнь? Базар… Там друга не ищи. Что жизнь? Ушиб… Лекарства не ищи. Сам не меняйся. Людям улыбайся. Но у людей улыбок – не ищи.
* * * * *
Из горлышка кувшина на столе Льет кровь вина. И все в ее тепле: Правдивость, ласка, преданная дружба Единственная дружба на земле!
* * * * *
Друзей поменьше! Сам день ото дня Туши пустые искорки огня. А руку жмешь, – всегда подумай молча: «Ох, замахнутся ею на меня!..»
* * * * *
В честь солнца – кубок, алый наш тюльпан! В честь алых губ – и он любовью пьян! Пируй, веселый! Жизнь – кулак тяжелый: Всех опрокинет замертво в туман.
* * * * *
Смеялась роза: «Милый ветерок Сорвал мой шелк, раскрыл мой кошелек, И всю казну тычинок золотую, Смотрите, – вольно кинул на песок».
* * * * *
Завел я грядку мудрости в саду. Ее лелеял, поливал – и жду… Подходит жатва, а из грядки голос: «Дождем пришла и ветерком уйду».
* * * * *
Я спрашиваю: «Чем я обладал? Что впереди?.. Метался, бушевал…» А станешь прахом, и промолвят люди: «Пожар короткий где-то отпылал».
* * * * *
Как надрывался на заре петух! Он видел ясно: звезд огонь потух. И ночь, как жизнь твоя, прошла напрасно. А ты проспал. И знать не знаешь – глух.
* * * * *
Сказала рыба: «Скоро ль поплывем? В арыке жутко – тесный водоем». «Вот как зажарят нас, – сказала утка, — Так все равно: хоть море будь кругом!»
* * * * *
Из края в край мы к смерти держим путь. Из края смерти нам не повернуть. Смотри же: в здешнем караван-сарае Своей любви случайно не забудь!
* * * * *
Где вы, друзья? Где вольный ваш припев? Еще вчера, за столик наш присев, Беспечные, вы бражничали с нами… И прилегли, от жизни охмелев!
* * * * *
Я побывал на самом дне глубин. Взлетал к Сатурну. Нет таких кручин, Таких сетей, чтоб я не мог распутать… Есть! Темный узел смерти. Он один!
* * * * *
Предстанет смерть и скосит наяву Безмолвных дней увядшую траву… Кувшин из праха моего слепите: Я освежусь вином – и оживу.
* * * * *
Сосуд из глины влагой разволнуй: Услышишь лепет губ, не только струй, Чей это прах? Целую край – и вздрогнул: Почудилось – мне отдан поцелуй.
* * * * *
Нет гончара. Один я в мастерской. Две тысячи кувшинов предо мной, И шепчутся: «Предстанем незнакомцу На мир толпой разряженной людской».
* * * * *
Кем эта ваза нежная была? Вздыхателем! Печальна и светла. А ручки вазы? Гибкою рукою:
