Olo Peterson
Проводник миров
Прыгай
– Решила прыгай!
Маша не сразу поняла, что прозвучавшая фраза мужским хриплым голосом была адресована именно ей. Обернувшись, она увидела стоявшего перед собой незнакомого человека, точнее мужчину, небрежно одетого во всё то ли черное, то ли серое с натянутым на голову капюшоном от спортивной кофты, в котором как во мгле терялось его лицо. Только темная непроглядная, мрачная даль неизвестного, от которой веяло холодом.
– Вы мне? Спросила Маша у незнакомца.
Человек в капюшоне повернул голову сначала направо, затем налево и посмотрев в сторону Маши сказал.
– Уверен, что тебе. Тут же больше никого нет, кроме тебя и меня.
– Прыгай! Снова сказал незнакомец Маше.
– Не тяни время, не могу долго наблюдать за твоей нерешительностью.
– Что тебе надо, вали куда шел… Маша сорвалась и заорала что было сил. Ветер разнес ее крик далеко вперед.
– Хорошо, я пойду, просто хотел посмотреть, как ты прыгнешь… Пока. Человек развернулся и стал уходить медленной походкой.
– Придурок! Снова крикнула Маша. Она посмотрела вниз, в темноту вечера под её ногами, в эту еле уловимую глубину реки, которая была где-то там внизу. Она стояла на парапете держась руками за металлическую опору моста, крепко держась, чтобы случайно не свалиться. Хотела ли она прыгнуть вниз?
– Нет! Я что дура что ли, я просто так рефлексирую. Маша аккуратно потопталась на месте и спрыгнула на мост. Оперевшись об асфальт руками при приземлении, не обращая на это внимание она посмотрела в сторону куда ушёл незнакомый человек. Силуэт медленно удалялся от нее. По походке было видно, что человек не торопился, он просто шёл, прогуливаясь по вечернему городу. Машу немного задело, то, что человек ни разу не обернулся проверить прыгнула ли она в реку или нет, хотя вроде был в этом заинтересован. Немного понаблюдав за ним, она подскочила и побежала в его сторону.
– Э-э-э-й! Эй, ты! Подожди меня!
Человек, не реагируя на призывы Маши продолжал шагать дальше.
– Эй, да подожди ты! Снова крикнула Маша.
Почти догнав человека, Маша перешла на шаг и немного переведя дыхание спросила.
– Почему ты не реагируешь? Я же просила тебя подождать?! Не останавливаясь и не оборачиваясь человек ответил.
– И что?
– Ничего, мог бы как-то отреагировать.
– Пять минут назад я просил тебя прыгнуть, ты же не отреагировала.
– Ты серьезно?
– Вполне. Считай это ответом на твой вопрос.
– Ну хорошо, допустим. Но ведь ты же не хотел, чтобы я спрыгнула?
– Думаешь я идиот, который таким образом смеётся над суицидниками и подставляет смельчакам, сделавшим шаг навстречу смерти невидимую сеть спасая их?! Это не так.
– Получается ты правда хотел, чтобы я прыгнула вниз? Эй, да остановись же ты наконец, я же с тобой разговариваю!
Но человек не реагирую на возгласы Маши молча продолжал идти вперед.
– Вот козёл. Да пошёл ты… Проговорила Маша, решив, что не стоит дальше продолжать и без того незадавшийся диалог. Она развернулась в противоположную сторону и уже практически сделав шаг – замерла. Всмотревшись в даль, она увидела того же человека в капюшоне, за которым только что шла, и этот человек стоял на том же месте, где не так давно заговаривал с ней, стоявшей на парапете моста.
– Подожди… Поворачиваясь к человеку, который был только что впереди неё. Но как только она повернулась, произнося свою просьбу – она обнаружила, что дорога абсолютна пуста, ни человека, никого перед ней не было. Только всё также изредка проезжающие авто на мосту, нарушающие тишину этой глубокой ночи.
– Эй, ты как это…?! В растерянности проговорила Маша, не закончив фразу.
– Вот дела.
Маша развернулась в сторону, где стоял человек и быстрым шагом направилась к нему. Она шла, пристально всматриваясь в даль. На секунду ей показалось, что она уже видела эту картинку – стоявший человек в капюшоне, которого она только что потеряла из виду явно с кем-то разговаривал. Его лицо всё также было скрыто темнотой. Ни нос, ни рот, ничего не считывалось в его облике – только черная мгла.
Подходя ближе, Маша стала белеть от ужаса, шаг ее замедлился, мысли улетучились, она по инерции шла вперёд совершенно не понимая, что происходит. На парапете держась за опору моста стояла она, а человек предлагал ей прыгнуть… Ровно то, что вот только было с ней несколько минут назад, но теперь она видит это все со стороны.
– Решила, прыгай!
– Хочешь, чтобы я прыгнула?
– Я? Мне безразлично! Это твоё решение. Я лишь прошу тебя не затягивать с ним.
– Да пошел ты, козел, ненавижу вас всех… Маша сделала шаг вперед и мгновенно исчезла из виду.
– Ты куда?! Кинулась сама за собой Маша, но было уже поздно, девушка исчезла в темноте и через какое-то время внизу раздался глухой сильный шлепок о воду…
– Что ты наделал! Маша подбежала к человеку и попыталась схватить его, но пролетела мимо него… Не сразу поняв, что сейчас произошло, она развернулась в сторону, где только что стоял человек в капюшоне. Тем временем человек снова пошёл по дорожке не желая оставаться на этом месте. Маша кинулась вслед за ним, чтобы снова попробовать схватить его, но и в этот раз она снова пролетела сквозь него. Маша остановилась и дождавшись, когда он поравнялся с нею спросила.
– Зачем ты это сделал?!
– Я ничего не делал. Спокойно ответил человек в капюшоне.
– Так ты меня слышишь?
– Слышу и вижу, очень отчетливо, вот приблизительно как ты меня. Только рекомендую не тратить время на напрасные труды ударить или схватить меня, ты всё равно этого не сможешь сделать.
– Кто ты такой? Оторопев, спросила Маша.
– Не знаю.
– Как тебя зовут?
– Тоже не знаю.
– Что же, ты ничего не знаешь?
– Получается так.
– А почему я не могу схватить тебя?
– А зачем тебе меня хватать? Мне это не нравится. С ухмылкой в голосе ответил человек.
Испытав небольшое потрясение, Маша отправилась к краю дороги и сев на бордюр стала смотреть в сторону Москва реки.
– Получается меня нет, да? Я была там, и я прыгнула?
– Ты же всё сама видела, зачем спрашиваешь.
Человек уже удалился от Маши метров на пятнадцать, но его было так отчетливо слышно, как будто он находился рядом с ней.
– Я же прекрасно помню, как я слезла с моста и побежала за тобой. Я не прыгала и не собиралась прыгать.
– Это было потом.
– Когда потом?
– После прыжка. Я дал тебе возможность убедиться в том, что ты прыгнула, немного перенёс тебя во времени, чтобы избежать лишних расспросов. Но пока не вышло.
– Да остановись ты наконец, я же с тобой разговариваю! Проорала Маша вслед человеку. Но его снова не было там куда он вроде только что шёл. То ли он успел удалиться в темноту, то ли он просто исчез, как в тот раз, как вдруг раздался его голос уже рядом.
– Не кричи так, я тут.
– От блин… Маша от испуга и неожиданности подскочила на месте. Откуда ты тут? Ты же туда ушёл, она инстинктивно кивнула в сторону куда только что уходил человек.
Человек молча сел рядом на бордюр и скрестив руки на коленях сказал.
– Может я всего лишь в твоём воображении?
Маша, посмотрев на незнакомца, последовала его примеру и села поближе к нему рядом.
Смотря сквозь перила на переливающиеся в водной глади реки белые блики от огней на волнах, Маша спросила.
– Я живая?
Ответа не последовало. Тогда Маша снова задала этот же вопрос, но чуть громче и но с нотками нервозности.
– Я живая?
– Что ты хочешь услышать?
– Ответ на свой вопрос! Что же ещё.
– Живая ли ты? Я не знаю, ты есть. Такой ответ тебя устроит?
– Нет. Что было там, когда я стояла на мосту? Я прыгнула или нет?
– Ну вот опять. У тебя была возможность в этом убедиться, ты всё видела своими глазами, зачем же тогда задаешь вопрос, на который у тебя есть четкий ответ?!
– Значит умерла… А где я сейчас?
Человек явно ухмыльнулся.
– Сидишь на мосту.
– Сижу на мосту… Но где? И что дальше? Спросила Маша.
– Смотря что ты хочешь?!
– Как это понять? У меня есть варианты?
– Есть разные пути, один из них ты уже видела.
– О чем ты?
– Странно, что ты спрашиваешь. Ты могла не прыгать, например.
– Могла видимо. Ты же сам сказал прыгай, ты и подтолкнул меня. Обрушилась Маша на человека криком. Если бы тебя не было там, я бы вернулась назад.
– Самое легкое – это обвинить кого-то в своих ошибках, правда?!
Маша промолчала.
– Мне пора. Сказал человек и вмиг оказался на дорожке, уводящей его в даль. Видимо Маша не заметила, как он встал, настолько погрузилась в раздумья, что совершенно не обратила внимания, как он прошел мимо нее и так далеко успел уйти.
– Эй! Подожди! А что мне делать? Крикнула Маша вслед.
Но человек ничего не ответил, только продолжал удаляться от неё на дорожке моста.
– Совершенно нет сил. Сказала, Маша себе.
Ночь, теплая июньская ночь, мимо проезжают машины.
– Странно… Маша остановила ход своих мыслей чтобы посмотреть время. Сунув руку в карман джинсов, она достала телефон. Часы показывали 23:11.
– А где все люди. Маша стала всматриваться то в одну, то в другую сторону моста, но никого не было.
– Людей нет, а машины есть.
Встав на ноги, Маша подошла ближе к проезжей части, чтобы попытаться всмотреться в проезжающие мимо неё авто. Машины двигались настолько быстро и их было так немного, что она не могла понять, то ли стекла в машинах слишком темные из-за тонировки и из-за высокой скорости никого не видно, то ли в них никого нет. Маша сделала шаг и вышла на проезжую часть, прямо навстречу двигавшемуся в её сторону на большой скорости автомобилю.
– Стой! Закричала, Маша что было сил. Стой, остановись! Подняв руки, вверх снова закричала Маша в сторону так и не останавливающегося автомобиля, двигавшегося прямо на неё. На секунду в её голове промелькнуло, что это конец, и зажмурив глаза от страха она пошла навстречу автомобилю. Она сделала шаг, другой, еще один, было отчетливо слышно, как автомобили приближаются к ней и проезжают с ней рядом со всех сторон.
– Но где же тот, что ехал прямо на меня, промелькнуло в голове. Маша продолжая идти по инерции открыла глаза – а перед ней был тротуар у парапета моста, а не проезжая часть. Она всё также держала руки вверх, но уже недоумевая как так вышло.
– Я же вышла на проезжую часть, пошла навстречу автомобилю, как я тут оказалась?!
– Прикольно, правда? Прозвучал рядом насмешливый голос откуда-то из-за спины.
– А! Отскочив в сторону и закричав от испуга, вскрикнула Маша. Инстинктивно её левая рука взялась за грудь, как бы помогаю сердцу справиться с нагрузкой от испуга. Перед ней, точнее на не большом отдалении снова стоял человек в капюшоне.
– Получаешь удовольствие издеваясь надо мной? Спросила Маша.
Человек в капюшоне стоял, не двигаясь и молчал. Руки его повисли как две безвольные веревки вдоль тела. Маша стала разглядывать его. Человек в капюшоне был среднего роста, худощавого телосложения, насколько это можно было определить по его телосложению и по мешковатой одежде словно висевшей на нем, голова немного опущена вперед от сутулости или также как и руки от внешнего ощущения вялости, а вся одежда на нем была такой же черной как и ночь этого вечера и темнота вместо его лица. Жуткое ощущение, что у человека нет лица.
– Ты застряла, проронил он наконец в ответ.
– Застряла? Где? Недоумевающе спросила Маша.
– Тут! Снова с насмешливой интонацией сказал человек в капюшоне.
– Тут?! Опустошенно повторила, сказанные человеком в капюшоне слова, Маша. Она развернулась в сторону Москва реки и стала снова вглядываться в темноту.
– Почему тут так темно и никого нет? Вроде фонари горят и видно дороги, но всё равно темно и безлюдно?
– Не знаю, тут видимо всегда так темно и безлюдно. Последовал ответ от человека в капюшоне.
– Как тебя зовут?
– Зовут? Переспросил человек в капюшоне.
– Да, имя, у тебя есть имя или кличка, но ты вроде не похож на собаку, значит должно быть имя?! Я Маша, моё имя Маша, а твоё?
– Меня никто не спрашивает про такое, я не знаю. Человек в капюшоне подошел ближе к Маше и тоже стал всматриваться в даль простирающийся под мостом Москва реки.
– А кто ты?
– Ты задаешь очень много вопросов, Маша. Я не знаю, как меня зовут, и кто я такой. Ты попалась мне на пути и вот я тут, с тобой.
– У всех есть имя, почему у тебя его нет. Давно ты тут?
– На мосту?
– Ну хотя бы. Добавила Маша.
– С тех пор как встретил тебя, снова с насмешкой сказал человек в капюшоне.
– Так, всё, достало. Маша резко развернулась в сторону человека и решительно сделала шаг вперед и взмахнула рукой в сторону головы человека чтобы снять капюшон и посмотреть ему в лицо, но пролетела как бы сквозь него, так что он оказался позади.
– Ничего не получится, сказал ей человек в капюшоне, и причина не во мне. Маша стоя спиной продолжала молчать и собирала паутину мыслей во что-то похожее на логическое мышление.
– Ну хорошо, пытаясь хоть как-то осознать происходящее, а машины?
– А что с ними не так?
– Они есть, и они едут!
– А, ты про это. Там никого нет, они просто едут. Сами по себе едут и всё, иллюзия.
– Но почему, так?
– Ты застряла. Снова как заезженная пластинка повторил человек в капюшоне.
– Козлина дикая, что ты талдычишь одно и тоже… Развернувшись Маша снова замахнулась рукой направив в сторону лица человека довольно приличный хук со всей злостью, но рука снова пролетела мимо лица. Как будто тут его и не было. Постояв немного, и сделав еще пару движений сквозь вроде бы стоявшего человека перед ней в попытке схватить его или сорвать с него капюшон и поняв тщетность своих попыток она решила остановиться и задумалась. Она решительно не понимала, что сейчас происходит.
– А может и правда дело во мне, промелькнуло у нее в голове. Вот так значит, я получается призрак?
– Ну не то, чтобы призрак, заблудшая душа, будет более правильно.
– Спасибо, полегчало. Маша всё ещё продолжала дергать руками сквозь человека в капюшоне, всячески пытаясь хоть как-то схватить его.
– Наигралась или ещё немного попробуешь?
– А телефон? Маша схватила телефон из кармана и стала им трясти перед лицом человека. Телефон, я же его беру и держу, и я сама, другой рукой она взяла себя за грудь, потом за голову, уши.
– Вот же, все есть, я всё чувствую!
– Ну и?
– Хрен тебе, а не душа, я же есть, я же живая!
– Конечно есть, я и не говорил, что тебя нет.
– Объясни тогда, почему я себя ощущаю?
– Потому что это твое.
– Хорошо, а мост? Я же не падаю сквозь него, а стою на нём.
– Стоишь, да, можешь даже прилечь или присесть, если хочется.
– Так почему сквозь тебя я проскальзываю, а сквозь себя и мост нет?
– Ну я же сказал уже насколько раз – ты застряла, а себя ты ощущаешь – потому что это твоё, ты сюда попала такой как ты есть и с тем, что было у тебя с собой. Так это устроено тут…
– Устроено… А убежать? Убежать отсюда можно?
– Ну попробуй.
– Туда или туда? Маша поочередно показала рукой сначала вправо, а затем влево.
– Давай туда. Человек в капюшоне кивнул в правую сторону.
– Туда да. Маша слегка присела на одну ногу и немного выждав настраиваясь на резкий старт рванула с места что было сил.
– Удачи! Услышала она удаляющийся голос человека в капюшоне. Себе пожелай… Мысленно ответила она.
На доли секунды Маша опустила голову чуть вниз, стараясь придать тем самым большей аэродинамики телу в движении для преодоления сопротивления потоку встречного воздуха и у неё почти вышло, так быстро, как ей показалось, она еще никогда не бегала. По крайней мере она не помнила про это.
– Давай, давай, давай! Подбадривающий голос нарастал в ушах Маши. От удивления приближающегося голоса она подняла голову и немного сбавила скорость, а когда увидела, что она приближалась ровно к тому самому месту, с которого буквально пару минут назад так резво убежала и вовсе стала замедляться. Человек в капюшоне был впереди на её пути, она почти прибежала к нему, а он подбадривающе поднимал и опускал руки вверх-вниз добавляя кричалку: давай, давай, давай!
– Я не удаляюсь, я приближаюсь. Подумала она. Осознав, что она не удаляется, а наоборот бежит к человеку в капюшоне Маша практически остановилась и перешла на шаг. Человек в капюшоне, увидев, что Маша уже не соревнуется с ветром, потерял к этому спринту всякий интерес, выпрямился и стал снова смотреть в бездну Москва реки. Маша, немного передохнув по привычке спокойно подошла туда, где стояла не так давно. Встав на свое прежнее место, она также, как и человек в капюшоне устремила свои глаза в бездну Москва реки.
– А ты бывал здесь днём, при свете? Спросила Маша.
– Нет.
– Летом тут очень красиво, вот там, Маша сделал жест в темноту, в которой ничего не было видно. Там располагается кремль. Его ты тоже не видел?
– Нет.
– Ничего не видел, имени нет, что тут делает не знает, должно быть тебе очень скучно тут?
– Ты делаешь несвязанные выводы.
– Возражаешь мне?
– Отчасти.
– От какой именно части, что тебя смутило в моих словах?
– Я наблюдаю за тобой, пока ты не знаешь, что тут делаешь.
– Говоря простыми словами – следишь?
– Хахаха… Громко и даже как-то зловеще засмеялся человек в капюшоне.
– Кто меня направил следить за тобой? Уверяю тебя, ты заблуждаешься. Это никому не нужно, может быть кроме меня. Ты заблудилась, все что ты видишь это твой мир, в котором ты застряла, а я наблюдаю за тобой, чтобы ты не натворила чего.
– Боишься я что-то испорчу?
– Нет, просто наблюдаю за тобой, скучно мне.
– Отсюда есть шансы выбраться? Продолжая смотреть вдаль, спросила Маша.
– Этого я не знаю. Я не отвечаю на такие вопросы, у меня пока нет ответа.
– Вот я и говорю, что ты тупица, который ничего не знает.
– Тупица? Это оскорбление?
– В каком-то смысле, но нет, скорее констатация твоего бытия.
– Не задело! Скажи спасибо, что я стою тут с тобой, а то бы так и бегала по мосту.
– Значит я муха, которую поймали под стеклянный колпак и наблюдают за ней, изредка кидая странные фразы без особого участия.
– Муха, ты сказала ты муха?
– Бззз, я муха. Маша постаралась звуком изобразить муху.
– Посмею тебе возразить на реплику, тебя не ловили, ты сама сюда забралась причем с мнимыми аргументами.
– Ты про что? Маша возмущенно посмотрела на человека в капюшоне.
– Ну я не знаю, сказал человек сопроводив фразу движением плеч как будто в замешательстве от происходящего. Попробуй вспомнить. Что есть из остатков твоего другого бытия?
– Какого другого?
Человек в капюшоне развернулся к Маше.
– Посмотри на себя, что на тебе одето?
Маша окинула себя взглядом с ног до груди и немного подумав сказала.
– Одежда.
– Точно одежда, может на тебе ничего нет, и ты совершенно голая?
– Да ну… И в сию же секунду Маша почувствовала какой-то холодок по телу, как будто и впрямь она была вся голая отчего ей стало некомфортно. Она посмотрела на себя и увидела, что вся её одежда пропала и стояла она действительно полностью обнаженная.
– Ай… Смущенно отскочив назад и прикрыв руками грудь и ниже, вскрикнула Маша.
– Верни как было, немедленно! Верни мою одежду! Козлина, вот козлина, быстро я тебе сказала.
– А ведь ты мне ничего не сделаешь, да? Снова с издевкой и насмешкой сказал человек.
– Сделаю, еще как сделаю, придумаю как сделать и сделаю. Вернул сказала всё как было.
– Да что тебе вернуть, то?
– Одежду вернул, на своё место.
– Я её с тебя и не снимал. Кстати, так тебе больше идёт.
– Как так?! Маша поняла, что ей уже не холодно и ощущения стали несколько иными чем те, которые были, когда она была в джинсах, стало свободнее, но в тоже время комфортнее. Снова осмотрев себя, она обнаружила на себе свитер с капюшоном бледно голубого цвета, из-под которого торчала юбка, а на ногах были черные кеды с белой подошвой.
– Нарядил меня значит? А еще какие у тебя наряды есть, что-то поинтереснее не мог мне подобрать чем эту рванину.
– А я и не подбирал, даже и не раздевал тебя, а эта как ты выразилась – рванина, твои вещи. Хотя выглядишь ты действительно странновато-то.
– Я же только что стояла голая, это же ты сделал?
– Нет.
– Как нет, а кто?!
Человек молча посмотрел сначала в одну сторону, затем в другую.
– Никого кроме нас с тобой тут нет, а я не раздевал. Есть еще варианты?
– Ты спросил меня, точно ли я одета и сказал, что я голая и я оказалось голой.
– Вот оно, прояснение приходит? Может у тебя еще и будет шанс на лучшее! Ты права, я всего лишь предположил, а дальше это твоих рук дело, точнее головы, или что там у тебя, улавливаешь? Кстати, грудь у тебя красивая.
– Не обольщайся, не перепадет. То есть ты хочешь сказать, что я могу создавать, то, что мне хочется, так?
– А что тебе хочется?
– Ну к примеру яблоко, зеленое такое, кисло-сладкое, но, чтобы чистое и без червяков.
– Вообще-то я не для этого тебе рассказал, чтобы ты фокусы всякие смотреть, но, если очень хочется. Человек в капюшоне замер и стал смотреть куда-то чуть выше головы Маши.
– Удивительно, никогда не видел, чтобы вот так на мосту яблоки висели.
– Где?
– Да вон, человек показал в сторону Маши.
Обернувшись – Маша увидела на опоре моста висевший пакет, в котором что-то было по форме напоминавшее яблоко зелёного цвета, а на самом пакете была надпись жирным шрифтом – СТЕРИЛЬНО! Взяв в руки пакет и раскрыв его, Маша и точно увидела в нем зеленое яблоко.
– Яблоко, мило ответила Маша.
– А точно яблоко? Спросил человек в капюшоне.
– Точно да, вот же оно. Маша запустила руку в пакет и схватив его достала, чтобы продемонстрировать.
– Так это банан.
– Почему банан, удивленно спросила Маша и посмотрела на руку. В руке и действительно уже был банан. От удивления Маша отбросила его в сторону.
– Как ты это делаешь? Удивленно спросила Маша человека в капюшоне.
– Сконцентрируйся и реши, что же ты хочешь больше, яблоко или банан.
– Яблоко! Утвердительно ответила Маша.
– Тогда подними его с тротуара, и оно твоё. Маша перевела взгляд на только что выброшенный ею банан и с удивлением для себя обнаружила, что вместо банана на тротуаре лежало то самое зеленое яблоко.
– Подожди, ты хочешь мне сказать, что я управляю тем, что происходит?
– Доперло наконец! С небольшой поправкой, ты не управляешь тем, что происходит, но ты можешь влиять на окружающую тебя реальность в этом своем измерении, под моим присмотром разумеется.
– Да, то есть я даже могу так?! И сделав ехидное лицо и жест руками как достающий ковбой из кобуры на ремне два пистолета направленных в сторону человека в капюшоне выстреливая понарошку.
Человек в капюшоне считал жест. Он понял, что Маша решила пошутить над ним и осмотрел себя. На ногах были белые женские туфли на семи сантиметровом каблуке одетые поверх белых кружевных носочков с кружевами, дальше эта картина перетекала в худощавые, но очень сильно волосатые ноги, похожие на две спички в меховой шубе. Идем выше…
– Нет! Решительно строго сказал человек в капюшоне и в миг всё вернулось так как было изначально.
– Кроме меня!
Маша неистово смеялась, настолько искренне, что у неё вроде даже заболел живот и она немного согнулась.
– Тебе было хорошо в этих белых носочках, давясь от смеха и немного похрюкивая, сказала Маша.
Человек в капюшоне отвернулся в сторону Москва реки и мочал.
– Ты обиделся на меня? Я же пошутила.
– Нисколько.
– А ведешь себя как будто обиделся.
– Со мной ещё так не шутили, хочу тебе сказать. Прокомментировал по-доброму человек в капюшоне.
– Не шутили, ты сказал не шутили? Получается я у тебя не первая и не последняя?
– Не первая, а на второй вопрос я не могу ответить, я не решаю такие вопросы.
– Хочется задать банальный вопрос. Проговорила Маша.
– Не стоит.
– Ну хотя-бы один вопросик? Маша ещё даже не открыла рот, только мысленно сформулировала его. Она хотела спросить всех ли посетителей этого непонятного мира он помнит, как человек в капюшоне опередил её с вопросом и ответил раньше.
– Конечно всех.
– Прям всех, всех?
– Не подводи к глупым ответам, всех и в деталях!
– Ну например, расскажи про кого-нибудь, кто был до меня? Человек в капюшоне молчал.
– Не хочешь? Это конфиденциально? Разве могут быть в таком состоянии секреты?
– В любом состоянии есть рамки дозволенного.
– Какой же ты нудный, просто невыносимо. Диалога нет, шутки не понимаешь, стоишь, пялишься в одну сторону, молчишь.
– Густав, его звали Густав. После небольшой паузы сказал, продолжая смотреть в темноту человек в капюшоне. Эта встреча была давней, но я её помню как вчера.
– Густав? Переспросила Маша.
– Да. Ещё немного помолчав словно погружаясь в воспоминания, сказал человек в капюшоне.
– Талант! Элегантный денди! Художник, музыкант, эстет с долей экзальтированности! Само его появление тут – было для меня событием. Человек снова замолчал.
– Это всё? Спросила, Маша тоже немного выждав.
– Он появился в секвоевом многовековом лесу в ясный солнечный, летний день. В воздухе слабо уловимо пахло мускусом, перемешанным со сливочными нотками. Было сразу понятно, что этот персонаж непростой, в нём слилось воедино гениальность, талант, трудолюбие и внешняя красота. Он стоял на поляне в окружении своих картин-исполинов. Они были огромные, нереально огромные, выше человеческого роста. Вся поляна, на которой он их лицезрел была уставлена его творениями. Каждое произведение было установлено на мольберты, если их так можно назвать, в действительности же это были огромные, как и картины конструкции, сделанные из темных, дорогих пород дерева подчеркивающие ценность художественных произведений.
Наше знакомство произвело на меня неизгладимое впечатление. Передо мной стоял худощавый человек в белоснежно белом костюме вычурно немного большего размера чем требовалось для его комплекции в такой же ослепительно белой шляпе с большими и даже не так, огромными как и его картины полями идеально круглой формы. По середине шляпы была ложбинка. В каждом ухе у Густава была продета серьга в виде кольца.
Он стоял, подперев одной рукой голову с оттопыренным указательным пальцем, приложенным к щеке, поддерживая второй рукой первую. Он не был похож на человека, который кичился своим статусом признанного художника или величайшего таланта, скорее наоборот, он просто был таким какой есть на самом деле, естественным и в каком-то смысле – беззаботным. Он стоял и наслаждался холстами, наслаждался своими творениями их смысловым и художественным великолепием, цветами, композицией, персонажами, изображенными на картинах. Лицо Густава было светлым и умиротворенным, но не лишенным признаков старости, а возможно и тягот болезни, которая его некогда терзала там откуда он пришёл. Но теперь всё позади, он на пути к покою и гармонии. Смотря на него со стороны, складывалось ощущение, что он наконец получил то умиротворение, ту благодать, которую всегда жаждал. Ему не требовались почести и овации, возгласы о его величии, он наслаждался проделанной собою работой и результатом, который воплощался в его произведениях. Наше знакомство было настолько гармоничным и легким, как будто мы знали друг друга уже долгие годы и после небольшой разлуки снова встретились. Нам не требовались прелюдии, условности для начала общения о том, как кто провел время, что нового произошло в жизни каждого, какие печали и невзгоды у кого были за время разлуки. Казалось, что мы возобновили разговор, который вели давно, но по непонятным причинам прервали и вот сейчас мы можем снова его продолжить, не отвлекаясь ни на что и не испытывая необходимости в просвещении друг друга о второстепенных вещах.
