Олли Серж
Сводная сестра бандита

Глава 8. Так трудно врать

Оля

Я ещё никогда не бывала в таком баснословно дорогом доме. Даже дышать страшно. Три этажа, большой двор с садом, который видно из окна кухни, деревянные лестница и полы. Всюду элитная мебель, дизайнерские предметы интерьера и невероятное количество техники.

И это я сейчас перечисляю у себя в голове только то, что успела заметить, пока спускалась на кухню следом за «Грозным».

– Ешь побыстрее! – Его резкий голос вырывает меня из комфортного анабиоза, – Я не могу тратить на тебя целый день.

– Тогда просто отвезите меня домой, – сдавлено шепчу, глядя в тарелку, и вдруг ощущаю, что воздух вокруг меня тяжелеет.

С опаской поднимаю глаза. Мужчина сканирует меня долгим взглядом.

– Покажешь дорогу до дома, – он прищуривается, – довезу с большим удовольствием.

Я в отчаянии закусываю щеки изнутри. Да он просто в каждой фразе пытается меня подловить. Кровь неконтролируемо приливает к щекам.

– Я думала, что вы знаете адрес, – бурчу, опускаю глаза в тарелку и на всякий случай запихиваю в рот кусок ветчины.

Надо сказать, что набор блюд на столе совсем не похож на завтрак узницы. Передо мной стоит свежезаваренный чай, пышный омлет, мясная нарезка и даже какой-то сладкий хлеб с сухофруктами. Сам же «Грозный» пьёт кофе.

– Доброе утро! – В кухне появляется уже знакомый мне молодой человек, который отвозил меня домой из больницы.

– Как у нас дела? – Он вопросительно переводит взгляд с меня на «Грозного», а я окончательно перестаю что-то понимать.

Зачем нужно было помогать мне в больнице, отвозить домой, оставлять контакт, предлагать помощь и деньги, а потом… А что потом? Сердце начинает отбивать чечётку по рёбрам. Как я попала к этому мужчине в дом? Что произошло вчера в этой проклятой сауне?

– Говорит, что ничего не помнит, – отвечает «Грозный» Виктору. Да, кажется, именно так его зовут.

– Вроде бы головой не билась, – хмурится Виктор, – Да и мужики не могли нажестить. Разве что случайно?

– Нужно проверить. Набери Фёдора Петровича, пусть там подготовит все, чтобы по-быстрому. МРТ и что там ещё нужно… – он небрежно машет рукой и достаёт телефон, моментально переключая своё внимание на экран телефона.

Виктор выходит из кухни, и пока мужчины не обращают на меня внимания, я все-таки умудряюсь выпить чай и затолкать в себя бутерброд.

Пытаюсь вспомнить все, что рассказывала мама о своём «талантливом друге» и, как на зло, в памяти не всплывает ничего, кроме имени, над которым я все время смеялась и того факта, что мужчина любит сладкую жирную выпечку.

В кухню возвращается Виктор.

– Ну нас ждут, – он перебирает в руке ключи от машины, – Иван, нам самим?

«Иван?» Это и есть мамин «друг»? Но она говорила, что ему ещё сидеть и сидеть… Да и возраст должен быть гораздо почтеннее.

– Нет! – Он резко встаёт с места. – Я сам хочу присутствовать, чтобы доложить отцу в подробностях, – хмыкает.

Так вот оно что! Пазл в моей голове наконец-то начинает сходиться. Передо мной сын того Грозного, который отбывает наказание. И следующее воспоминание вспыхивает яркой вспышкой – это фото. Где мама держит на руках маленького мальчика.

Это он и есть?

Садясь в огромный внедорожник, сразу забиваюсь в дальний угол и всю дорогу смотрю в окно.

Надо сказать, что моих спутников это абсолютно устраивает, потому что начиная от самого дома и до больницы они обсуждают какие-то условия аренды, поставщиков и даже рыбу, которую так никто и не убрал за сутки из холодильника.

И только когда машины заезжают на парковку большого современного медицинского центра, я начинаю внутренне паниковать. Одно дело обмануть травматолога, сделав снимок на доисторическом рентген аппарате. Совсем другое дело современные технологии. Я даже в фантазиях не представляю, как выкручиваться. Может быть, просто попробовать сбежать? Здесь же должен быть запасной выход. Попроситься в туалет?

Придумав эту чёртову амнезию, я лишила себя возможности задавать вопросы. Хорошо, я убегу. Допустим. А дальше что? Мой адрес они знают, знают где учусь, о Господи, да даже если не знают сейчас, разве узнать – это проблема??? Любой студент театрального за сумму равную стипендии сдаст явки-пароли кого угодно и кому угодно. А ещё у них мой телефон, паспорт, карточки с деньгами и ключи от квартир.

– Ну чего ты, будто отмороженная, – раздражаясь подпихивает меня в спину Иван. – Давай заходи. – Открывает двери. – Сейчас голову твою проверять будем. Хотя в том, что ты – больная, у меня сомнений нет.

– Почему? – Я не сразу понимаю сути его высказывания, но после громкого хмыканья Виктора за спиной, догоняю, что меня только что оскорбили.

– Потому что один геморрой от тебя! – Рявкает агрессивно и ускоряет шаг, сворачивая направо в коридор, и тормозит только возле стойки ресепшн.

– Здравствуйте! – Без прелюдий заставляет молодую медсестру вздрогнуть и включить максимум внимания. – Нас ждёт Животов. Как найти?

– Одну минуту, – мямлит девушка и быстро что-то стучит пальцами по клавиатуре компьютера.

Я талантливо делая вид, что меня все это не касается, кручу головой и рассматриваю информационные стенды. Мой взгляд невольно тормозит на слове «Прайс», а дальше цифры и слова в моей голове смешиваются с нулями, но складываются при этом вполне конкретные суммы. Мамочки! Я сглатываю. Похоже, что мое обследование обойдётся «Грозному» в три моих зарплаты. А что будет, если я проколюсь, или они как-то поймут, что память я не теряла? Так… в конце концов, память может же резко вернуться?

Ладони потеют, и я незаметно от всех вытираю их об джинсы.

Одно теперь можно сказать точно, что никто убивать меня не собирался, потому что будущий труп никто не станет хорошо кормить и вливать столько денег в здоровье.

Тогда остается главный вопрос. Как я попала из вчерашней бани в его дом, и что меня ждёт, как свидетельницу массового убийства. Хорошо, что хоть крови не было. Куда в них стреляли, я так и не поняла… И выстрелов не слышала.

– Прошу вас, – медсестра шустро вылезает из-за стойки, – идите за мной.

Мы пересекаем широкий хол и заходим в кабинет.

– Доброе утро, – немолодой мужчина в белом халате встаёт из-за стола, – Иван, вы, пожалуйста, в кресло, а вы, – кивает мне, – ложитесь на кушетку головой к шкафу.

Мне ничего не остаётся, как подчиниться и улечься на розовую одноразовую пеленку.

– Завтракали? – Мужчина задирает мою футболку и касается тёплыми сухими руками живота.

– Да, – неожиданно отвечает за меня сам Иван. – Хлеб, масло, чай, ветчина.

Ого! Я думала, что он не смотрел.

– Не тошнило? – Продолжает опрос мужчина и поочерёдно сгибает мои руки-ноги в локтях и коленях.

– Нет, – мотаю головой, – совсем немного, – добавлю.

– Хм… – задумчиво перемещает руки на голову, просит открыть рот и поводить за молоточком глазами.

– Что думаете, Федор Петрович? – «Грозный» не выдерживает молчания.

– Я думаю, что все-таки МРТ сделать стоит, а уже от этой информации отталкиваться. К тому же, совсем недавно у девушки был наркоз. – Он стреляет глазами на следы от операции.

Слишком внимательный врач! Я понимаю по его глазам, что он не находит никаких внешних признаков травмы головы. Да ещё я с едой так ступила. Но… в конце концов, может же быть амнезия психологическая. Кажется, я видела в каком-то фильме, когда преступник все помнил, а именно момент убийства – нет.

– Иван, – добавляет мужчина мягко, – возможно, если я буду знать всю картину вчерашних событий, мне будет проще ориентироваться в постановке диагноза.

Я даже перестаю дышать. Давай же, расскажи.

– Я дам информацию, – хмурится Иван, – если после всех обследований она останется необходимой.

– Понимаю, – вздыхая, Федор Петрович подаёт мне руку, – пойдёмте. Сначала сдадим с вами кровь, и к тому времени как раз освободится аппарат.

Мысленно радуясь моральной передышке в присутствии «Грозного» иду за врачом. Господи, да я даже готова вытерпеть забор крови, лишь бы эта комедия, которую я так глупо создала, побыстрее закончилась. Ну выпишите мне полный покой и сон, зеленку, витамины, таблетки, как делают все. И я тихой мышкой полежу денёк, а потом память ко мне вернётся.

Неожиданно за спиной я слышу шорох и звук шагов по кафелю.

– Федор Петрович, вы же против, если я буду присутствовать на всех процедурах?

– Как вам удобно, Иван, – врач жмёт плечами и жмёт ручку двери.

«Против!» – Вопит все внутри меня. Но я, словно послушная марионетка, топаю по коридору и останавливаюсь только возле двери с надписью «лаборатория».

– Ну и «была не была», как говорил Гамлет, – распахивает передо мной дверь Федор Петрович.

– «Быть или не быть» он говорил, – машинально поправляю мужчину и вижу, как уголки его губ дёргаются вверх.

Глава 9. Так трудно врать ч. 2

Иван

– Значит, вы думаете, что она врет, и никакой амнезии нет… – внутренне сверепея, я кидаю взгляд на прозрачное стекло процедурной, за которым видно Ольгу, послушно сидящую на кушетке.

– С вероятностью до девяноста процентов – да. – Задумчиво отзывается Федор Петрович и поправляет очки на переносице. – Конечно, причины амнезии бывают разными, и каждый случай индивидуален, но все показатели мозга в норме, травмы головы отсутствуют. На вопросы отвечает бойко, общие знания сохранены…

Оля, будто чувствуя мой взгляд, поворачивает голову в нашу сторону и закусывает губу, поднимая глаза вверх. С ее стороны стена выглядит маркерной прозрачной доской, а под потолком есть часы.

– Ну и если мы всерьёз допускаем вариант психогенной амнезии, – продолжает врач, – то память должна вернуться в ближайшее время, если это не произойдёт, то будет иметь место показать ее психотерапевту…

– Хммм…

Я отхожу от врача и переключаю все внимание на девушку, стараясь увидеть в ее жестах или позе ответ на вопрос. Врет или нет? С одной стороны – ей последнее время конкретно досталось, башня вполне могла съехать, а с другой…

– А как-то ещё проверить можно?

Я оборачиваюсь на врача.

– Наблюдайте, – он жмёт плечами, – провоцируйте. Если вопрос срочен – гипноз или полиграф…

– Я понял…

Резче, чем того требует ситуация, дергаю ручку двери, разделяющую кабинеты.

Оля вздрагивает и спрыгивает с кушетки на ноги.

– Поехали! – Грозно смотрю на неё.

– Что? – Она облизывает губы, и будто защищаясь обхватывает себя руками крест на крест. – Что сказал врач?

– Сказал, что местных возможностей не достаточно, чтобы помочь твоему состоянию, – добавляю голосу вяжущей серьёзности и смотрю, как девушка судорожно втягивает в лёгкие воздух.

– И что будет дальше? – ее голос напряжённо звенит.

Я сокращаю между нами расстояние и теперь внимательно вглядываюсь в широко распахнутые карие глаза.

– Выбирай, – хмыкаю, – психушка с гипнозом или сизо с полиграфом.

– Иван Васильевич… – за спиной звучит осуждающий голос Фёдора Петровича.

А мелкая девица издаёт звук чем-то очень похожий на бульканье, захлопывает глаза и начинает заваливаться вперёд. Я едва успеваю ее подхватить.

– Да чтоб тебя! Какие мы нежные… – мысленно грубо матерюсь, перехватываю Ольгу удобнее и укладываю на кушетку.

На мгновение меня даже посещает чувство очень похожее на отголоски совести. И пока я разглядываю вееры пушистых ресниц, лежащих на бледных щеках, розовые приоткрытые губки, которые явно подвергались нервному терзанию зубами, тонкую шею и острые ключицы, которые проступают в горловине футболки, Федор Петрович успевает подойти к нам с резко пахнущим кусочком ваты.

– Ну зачем вы с ней так? А если бы головой об кафель приложилась… – Осуждающе качает головой и засовывает нашатырь девчонке под нос. А я, кажется, тоже прихожу в себя. Потому что слишком долго смотрю на мелкую заразу, разглядывая детали. Красивая. Черт! Тут не отнять.

Ольга распахивает глаза, медленно переводит их с меня на врача и в следующее мгновение вся сжимается, начиная покрываться крупными мурашами.

– Не надо психушку, – стук ее зубов перемешивается со словами. – И сизо не надо… Я все расскажу, все что скажете.

Расскажет она… От неконтролируемой вспышки злости у меня даже темнеет перед глазами.

– Ты… – из горла вырывается рык.

Я резко подаюсь к девушке вперёд и подхватываю ее за грудки, отрывая от кушетки.

– Маленькая дрянь…

И мне очень хочется вытворить сейчас какую-то воспитательную жесть, но понимаю, что мы находимся в общественном месте, да и отец по голове не погладит за грубости в отношении девчонки.

Максимум, который я себе позволяю, с силой вернуть ее рыдающую от страха тушку на место, с силой приложив головой об кушетку.

Она закрывает лицо руками, а я резко разворачиваюсь и иду на выход.

Все! С меня достаточно. Доложу ситуацию отцу, и пусть эта брехливая мелкая сука живет дальше, как знает.

Выхожу в коридор, делаю несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы хоть немного успокоиться и нахожу Виктора на диванчике возле кофейного автомата.

– Ну что там? – он поднимается мне навстречу.

– ЭТО… недоразумение! – Мимо идут люди и оглядываются. Я понимаю, что говорю слишком громко. – Отвези туда, где она там живет. Верни ей телефон, документы, дай бабок. И чтобы я про неё больше не слышал!

Объяснять что-то я не в состоянии. Поэтому просто забираю из рук ошарашенного Виктора стаканчик со свежим кофе и выхожу на улицу в надежде, что возле крыльца найдётся тот, у кого можно будет стрельнуть сигарету и успокоиться. Но как на зло, возле входа мне попадаются только любители пожевать булочки и шоколадки после сдачи анализов.

Делаю большой глоток кофе и через силу проглатываю, обжигая небо. Чем я занимаюсь? Какой-то идиотизм. И отцу ведь не откажешь! Бесит!

– Иван!

Оборачиваюсь. Из здания выходит Виктор.

– Я тут Сокола хотел к тебе прислать. Набрал, а он мне рассказал, что общественность неприятно шумит. Обстановка после вашего вчерашнего приключения так себе. Алим второй день на антигистаминных сидит, обоняние пропало, злой до чертей. И, вроде, все порешали, его ребята первыми быковать стали – претензий нет. Но мало ли, чего в головы ударит по горячке… Сам понимаешь.

– Чертова кукла! – Я ощутимо прикладываюсь кулаком об перила. Сминаю стакан и швыряю в мусорку. Трехочковый.

И вот что с ней делать? Бросить? Всем уже понятно, что нашей семье она дорога, а значит, без присмотра оставлять, пока все не у покоится нельзя. Отец, если ее грохнут, мне башку свернёт.

– Ну так что делать с ней? – Напоминает о решении помощник. – Она там сидит вся в слезах и соплях. Еле-еле на вопросы отвечает и от упоминания твоего имени вздрагивает.

– В дом ее тогда. – Выдыхаю раздраженно. – И пусть Сокол с ребятами подежурит на всякий случай. А то что вздрагивает – это хорошо. Пусть до усрачки боится.

В моем кармане вибрирует телефон, и видя на экране смс со скрытого номера, я со стоном прикрываю глаза.

Аноним:

«Прояви уважение к старшим. Сегодня в семь вечера.»

– А вот и приглашение на ковёр к Князю и Алиму. – Я хмыкаю и показываю экран Виктору.

– Может быть, людей возьмёшь в сопровождение? – Хмурится помощник.

– Нет, Вить, это так не работает… – я устало веду рукой по волосам на голове.

– Там ещё в ресторане персонал бунтует… – осторожно наваливает мне на голову до кучи Виктор. – О временном закрытии им объявили, а они решили, что новый хозяин, то есть – ты. Просто не хочет им зарплату платить. Нужно подъехать, успокоить.

– А знаешь что, – я прищуриваюсь, чувствуя в груди приятное мстительное тепло. – Отвези ка ты мою подопечную в ресторан. Ее смена сегодня мыть посуду до закрытия. А там, – от удовлетворения я даже усмехаюсь, – может быть, я успокоюсь и перестану желать свернуть ее тонкую шейку.

– В ресторане же посудомойки… – с сомнением хмурится помощник. – Она одна не сможет перемыть всю посуду. Это остановит работу кухни.

– Тогда пусть заменит одну из машин! – Я кидаю на Виктора гневный взгляд. – Хоть часть бабок отработает, на неё потраченных.

– Телефон ей вернуть?

– Нет! Ничего не возвращать! – Хлопаю по карманам куртки Виктора и забираю ключи от тачки. – Я уехал, а вы дождитесь Сокола. Это для ее же безопасности. – Добавляю резонно, сбегаю вниз по порожкам и выхожу на парковку.

Сажусь за руль и понимаю, что меня до сих пор трясёт на адреналине. В голове навязчиво всплывают глубокие глаза моей «головной боли». Ладно, не только глаза. Я трогал девочку. И точно знаю, что под одеждой прячется мягкое женское тело. Идеальное. Без вмешательства фитнес тренеров и хирургов. И меня реально сейчас раздражают эти неуместные образы и реакции. А тяжелеющий возбуждением пах напоминает, что было бы очень неплохо расслабиться и пообщаться с барышней. Нет, не с Ольгой, конечно. Попроще. Так что мне мешает?

Достаю из кармана телефон и открываю контакты. Так… Это не то, не то. А вот эта – вполне годится.

Глава 10. Наказание

Ольга

От бесконечного кухонного шума звенит в ушах. Но, в принципе, жаловаться мне не на что, все могло закончиться гораздо хуже. Пообщавшись с Виктором и получив от него ответы на волнующие меня основные вопросы, касающиеся моего положения и дальнейшей судьбы, я как-то расслабилась и успокоилась. А на кухне, как только за Виктором закралась дверь, меня вообще приравняли к «священномученикам» – два раза покормили, отдали невыкупленный десерт и разрешили пользоваться кофемашиной.

Вот только любые кулуарные разговоры при мне затихают, из чего я делаю вывод, что работники не сильно любят господина Грозного, и ждут от него всяческих подстав, в том числе, и «засланных казачков» в моем лице.

Виктор сказал, что сегодня мне ещё придётся вернуться в дом Ивана и постараться больше его не злить, пока последствия вчерашнего моего приключения не улягутся. Теперь, когда я знаю всю ситуацию, мне невероятно стыдно за своё поведение. Хочется извиниться перед младшим Грозным и поблагодарить.

– Кто-нибудь, кто не нюхал камбалу! – Из горячего цеха раздается зычный голос шеф-повара. – Подойдите. Не могу понять, остался запах или нет. Принюхался.

С тяжёлым вздохом поправляю перчатки и намыливаю губку моющим средством. Мне кажется, что сегодняшний день закончится быстрее, чем гора посуды, стоящая слева.

– Ну подойдите кто-нибудь! – Повторяет свою просьбу «шеф».

Оборачиваюсь в его сторону. Вокруг все бегают, суетятся, но никто не спешит к рыбе на помощь. Ну ладно. Мне ж не сложно. Закрываю воду, снимаю перчатки и выхожу из мойки.

– Я могу понюхать. – Приближаюсь к кастрюле. Шеф отходит на шаг в сторону, ревниво и с опаской следя, чтобы я ничего не испортила.

– Ну? – Нетерпеливо.

– Не пахнет. – Уверенно киваю.

В этот самый момент на кухню залетают две официантки, поднимая новую волну шума. Раскидывают по цехам заказы и хватают с раздаточного стола готовые блюда.

– Девочки! – Им в след кричит администратор. – Столы три, девять, двенадцать ждут.

– Пусть ждут! – Отзываются девчонки. – У нас аврал. Дайте кого-то в помощь. – Скрываются за дверью, ведущей в зал.

Взгляд администратора задумчиво скользит по персоналу, прикидывая, кого можно временно схантить.

– Даже не думай о моих, Катерина! – Предупреждающе замахивается ложкой шеф на администратора.

– Ладно-ладно, – вздыхает.

И вдруг ее взгляд натыкается на меня.

– Слушай… – тянет. – А давай ты в зале поможешь. Хотя бы два стола возьми.

– А посуда? – Я растеряно оглядываюсь на свою мокрую каморку с раковинами и машинами.

– Посудомойку загрузим, – отмахивается Катерина и оглядывает меня со всех сторон. – Так, форму сейчас выдам, а ты пока в порядок себя немножко приведи. Глаза там, губы подкрась.

Спустя пятнадцать минут я, вооружившись блокнотом и ручкой, пытаюсь записать заказ за капризной парочкой подружек.

– А в Филадельфии к вас точно крем-чиз? – Ведёт наманикюренным ногтем по краю меню.

– Точно! – Уже устав, киваю утвердительно.

– Тогда, нам четыре Филадельфии и ноль пять водки, – захлопывает меню.

– Может быть, все-таки вино? – Гнусаво тянет вторая.

– Я читала, что роллы правильно есть только с водкой, – отзывается первая авторитетно, а я киваю и никак не комментируя заказ, сбегаю к следующему столу.

По пути скидываю заказ девочке-официантке, бегущей на кухню. Поправляя фартук, заворачиваю за шкаф, который уютно разделяет столы друг от друга и развлекает гостей всякой интерьерной ерундой типо бабинного магнитофона, коллекционных машинок и подшивками журналов прошлых десятилетий, и замираю, как вкопанная. Потому что за столиком сидит Артём с женщиной.

Едкое чувство обиды, сдавливает легкие.

Нет, конечно, это не его мама и даже не родственница. Потому что, во-первых, Артём родом не из столицы, а во-вторых так нежно с вилочки женщины кормят либо своих малышей, либо своих молодых любовников. Мне почему-то становится за Артема очень стыдно.

Браслет на запястье, который мне надела администратор, вибрирует и мигает номером стола на экране. Это снова вызов от стола Артема и его спутницы. Нужно подходить.

На ватных ногах преодолеваю последние несколько метров.

– Здравствуйте! – Говорю охрипшим от волнения голосом и оглядываю их стол. Горячее уже съедено, бутылка вина почти допита, на столе лежит распакованная коробка от новенького топового смартфона. Усилием воли перевожу взгляд с коробки на женщину. – Хотите дополнить заказ.

– Конечно! – Довольно мурлычет женщина. – Нам нужен десерт. Какой же день рождения без торта? Правда, мой милый?

Мне просто больше ничего не остаётся, как посмотреть на Артема. В его глазах застыла буря эмоций. От паники до превосходства. Паники – потому что день рождения у него зимой. Мы отмечали всем потоком. А превосходства – потому что я сейчас буду его обслуживать.

– Правда, – он кивает. – Какой можете нам посоветовать?

– Морковный, фисташковый и наполеон. – Отвечаю по меню без запинки.

– Фисташковый целиком, – решает женщина.

– Согласен, – кивает Артём.

– Чай, кофе?

– Капучино, – помахивает барным меню женщина.

– Чай с жасмином, – отвечает Артём.

– Конечно. – Быстро записываю и сбегаю от их столика подальше.

Мне хочется закрыть глаза, уши, а ещё лучше помыть их с мылом. Какая же я была идиотка, что не поверила Вере. Как вообще так можно?

Отдаю их заказ на кухню и понимаю, что мне срочно надо умыться и прийти в себя. Сворачиваю в узкий коридор для персонала и неожиданно сталкиваюсь нос к носу с Артемом.