Оли Уайт
Друзья Online
Oli White
GENERATION NEXT
First published in the English language by Hodder & Stoughton Limited.
Печатается с разрешения издательства Hodder & Stoughton Limited.
На обложке использованы фотографии по лицензии Shutterstock.com
Перевод с английского Надежды Власенко
Дизайн обложки Александра Шпакова
Copyright © Oli White 2016
Author,s photo © Oli White
© Н. Власенко, перевод на русский язык, 2017
© ООО «Издательство АСТ», 2017
1. Интервью
Беверли-Хиллз, Калифорния
Август
К моменту, когда машина доставляет нас в отель Four Seasons, чуть перевалило за половину двенадцатого. Я совершенно вымотался – ну, типа того. Хотя проснуться как-то получилось. В голове шумит. Изо всех сил стараюсь не обращать на это внимание. Главное – спокойствие. Только оно дает шанс сохранить хотя бы немного хладнокровия в том сумасшествии, что творится вокруг. А это, между прочим, нелегко, вы в курсе? Спорим, вам слабо`?
Вообще-то большинство семнадцатилетних на моем месте наверняка бы сбрендили. С другой стороны – как еще можно себя чувствовать, если до важнейшего события в твоей жизни осталась пара часов, а все буквально валится из рук? Как можно быть спокойным, когда ставки столь высоки? Что хоть сказать-то себе в такую минуту? Видимо, что-то очень простое, чтобы не загоняться: «Меня зовут Джек Пенман. Я приехал в Лос-Анджелес, штат Калифорния, в отель Four Seasons. Как-то так. А остальное побоку. Подождет.
Следом за словоохотливым портье мы пересекаем внушительный вестибюль отеля и подходим к стойке регистрации. Наш менеджер Эйджей улаживает все формальности, а потом предлагает нам подняться наверх, пока он закончит с приготовлениями к утреннему мероприятию.
Когда мы заходим в номер, мой приятель, молчавший всю дорогу до отеля, наконец открывает рот. Если точнее, он вдруг вопит как резаный:
– Ни фига себе! Это ж не комната, а безумие какое-то! Зашибись! Джек, как ты думаешь, это точно для нас? Серьезно? Нет, ты только оглянись. Класс!
Кажется, Остин доволен. Хотя назвать апартаменты размером с футбольное поле «комнатой» язык не поворачивается. Не то чтобы я часто играю в футбол… но ничего другого на ум не приходит. Скольжу взглядом по полу и стенам, изучаю каждый угол. Черный диван в виде буквы «Г». Напротив – большущий телевизор с изогнутым HD-экраном. Возвышение в три ступеньки, на нем – кровать, размером с две моих спальни. В дальнем углу – длинный стол в индустриальном стиле, весь такой черно-серебристый, дерево и металл. Действительно, почему бы в номер отеля не поставить огроменный стол и восемь стульев в придачу? Подумаешь, ничего особенного.
Киваю тому, что вижу, но помалкиваю. И что тут скажешь? Стараюсь мысленно воспроизвести цепочку событий, которые привели меня сюда, на это футбольное по… то есть в роскошный люкс в знаменитой гостинице. Пытаюсь выстроить все в единую линию, но ничего не выходит. Просто…
– Джек! Оу, Джек! Ты меня слышишь?
Остин – мой лучший друг и деловой партнер. Да, слова «деловой партнер» звучат для меня все еще странно, но нас действительно связывает общее дело.
Кажется, таков и был изначальный план, но кто бы мог представить, что продвижение к цели получится настолько стремительным и задуманное осуществится… ну, по полной программе.
Остин любит поговорить. И говорит он много и долго. Словом, не фанат тишины и покоя. А сейчас… Я его слышу, однако понятия не имею, что сказать, потому что… Да чего уж там: я потрясен не меньше. При этом держусь, не даю волнению выплеснуться.
– Ага, приплыли, – наконец выдавливаю я.
– Так и есть, – отзывается Остин.
– Сто процентов.
Я кидаю сумку на пол, на ковер. Его ворс очень густой, очень толстый, и звук падения едва слышен. Остин кивает в сторону высоких белых двойных дверей в дальнем конце помещения.
– Там еще спальня. Грандиозная. Думаю, я ее себе заберу. Знаешь ли, там телик больше.
Мы смотрим друг на друга. Ухмылки в унисон наползают на наши лица и становятся шире и шире. Наконец хохот одолевает нас, и мы валимся с ног. Смеемся, пока не начинает колоть в боках и сводить челюсти. А почему нет? Все это выглядит смешно и пугающе одновременно. Жутко ржачно! Если не смеяться, то можно сойти с ума, а сейчас для этого неподходящее время.
Когда мы в конце концов замолкаем, Остин подходит к большому стеклянному кофейному столику перед диваном. Там стоят шесть белых коробок, и он берет одну из них.
– Что там? – спрашиваю я, падая спиной на кровать. Офигеть, до чего мягкая!
Остин вытаскивает из коробки пару бело-синих конверсов «All Stars». Во второй лежат похожие, но серые.
– Круто, – замечает он.
– А размер-то какой? – уточняю я.
Друг улыбается:
– Размер Остина и Джека.
На столе рядом с коробками приютилась маленькая карточка, тоже белая. Остин какое-то время как дурак размахивает ею, а потом читает уморительно важным голосом:
«Джентльмены, мы надеемся, вам это придется по вкусу. Будем очень рады, если вы наденете подходящие пары на предстоящее интервью. Удачи и всего самого наилучшего. Энди Смарт, директор отдела прессы и продвижения. Компания “Конверс. США”».
Друг небрежно бросает карточку на прежнее место:
– Нам прислали чертовы конверсы. Зачем? Да еще шесть пар. У меня всего две ноги!
– Они хотят, чтобы мы надели эти суперкеды сегодня на интервью. Оно же в режиме онлайн, и смотреть его будут миллионы, – взялся растолковать я. – И вот, другие посмотрят на нас и скажут: «О да, я тоже хочу конверсы All Stars, как у Остина Слейда и Джека Пенмана».
– С какой стати?
– С такой, что они захотят быть похожими на нас.
Я прямо вижу, как мозг Остина пытается обработать полученную информацию. Глаза сузились, наморщенный лоб спрятался за густой челкой.
– Это я понял, – наконец выдает он, – но разве они увидят наши ноги?
Не могу удержаться и заливаюсь хохотом. Остин попал в яблочко. Странное, конечно, яблочко, но тем не менее…
Миновал полдень. Я уже принял душ и переоделся, но только сильнее разнервничался. Желудок под футболкой выделывает немыслимые кренделя, в горле пересохло так, что скоро язык прилипнет к нёбу. Эйджей сидит за огроменным черно-серебристым столом и тычет пальцем в телефон – отправляет имейлы. Он тоже не больно-то спокоен, но, когда поднимает на меня взгляд, ободряюще улыбается.
– Все путем, – говорит он.
Он немногословен, этот Эйджей, но менеджер хороший – умный, очень грамотный, хотя выглядит не многим старше своих подопечных. Он уже не раз организовывал подобные мероприятия и знает, что к чему. Я киваю ему в ответ и нервно закусываю губу.
Через дверь долетает разговор: Остин общается со своей новой девушкой, Джесс. Его выдает слащавый тон – так он лепечет только с ней. Внезапно я понимаю, что завидую другу. Незнакомое чувство захлестывает меня. Ведь здорово же, когда твоя девушка желает тебе удачи, когда тебе это очень нужно? Да кто угодно на самом деле, помимо родителей. Кто-то, кто может успокоить: «Не трясись, Джек, ты всех на интервью порвешь». Да, сегодня мне действительно это нужно.
Когда раздается стук в номер, я чувствую, что еще не готов. Эйджей подскакивает и направляется открывать дверь. Остин смотрит на меня:
– Все нормально, Джек? Что-то ты бледноват, приятель.
Замечаю на Остине бело-синие конверсы.
– Да, я в порядке.
– Тогда пойдем, – зовет он.
– Пошли.
Менеджер распахивает дверь, и на пороге мы видим хипстера в клетчатой рубашке. У него многовато рыжей растительности на лице, но заметно, что под ухоженной бородой он расплывается в улыбке:
– Привет, Джек, Остин, Эйджей. Дюк Гамильтон. Я один из продюсеров сегодняшнего интервью. Как дела?
Да нет. Быть не может, что его зовут Дюк. Это же собачья кличка!
– Ну что, парни, готовы к большому событию? Мир ждет вас!
– Правда, что ли?
– Сто пудов, Джек. Ладно, ребята, значит, так. Я отведу вас в зал, где все и будет происходить. Вам предложат выпить, и вы кое с кем поздороваетесь, потом на вас наденут микрофоны и проверят звук и камеры. Мы начинаем в час. Сначала короткая разогревочная болтовня – на тот случай, если кто-то до сих пор не знает, кто вы и чем занимаетесь, а потом – основная часть. Захватывающе, да? Звучит вроде неплохо, как вам?
– Отлично, – отвечаю я, а сам готов от страха в штаны наложить.
– Не переживайте, парни. Я буду с вами, – успокаивает нас Эйджей. – Просто расслабьтесь и наслаждайтесь происходящим.
Остин кладет руку мне на плечо и аккуратно подталкивает к двери. Я же чувствую себя будто в тумане. Вот-вот очнусь и пойму, что нахожусь вовсе не в роскошном отеле в Беверли-Хиллз, а сижу в своей комнате в Хартфордшире в трусах и футболке.
На полпути к залу звонит мой телефон, и я чуть не подпрыгиваю.
– Ребята, мобильные на время эфира придется вырубить, – предупреждает Дюк.
Инстинктивно тянусь к карману, вытаскиваю айфон, провожу большим пальцем по экрану. Отвечаю на звонок, хотя номера не вижу – не определился. Лучше бы я этого не делал! Звук голоса в трубке – как экспресс, на полном ходу сбивающий меня на рельсах. Чувствую, что кровь отхлынула от лица, что онемели руки-ноги. Вот дрянь. Только не здесь, не сейчас!
Какое-то время я слушаю, потом говорю:
– Да, я тебя слышу. Да, я понял.
И я уже не иду, я замер на месте посреди коридора, ведущего к лифтам. Шея взмокла, недавно пересохший рот заполнила слюна.
– Слушай, я не могу сделать это сейчас. Худшего времени ты выбр…
Остин с Эйджеем, выпучив глаза, возвращаются за мной. Дюк торчит у лифта и явно нервничает.
– Парни, пойдемте!
– Мне нужно идти, – произношу я в трубку. – Угрозы тебе не помогут. Да я и не верю, что у тебя есть то, чем ты пугаешь. Отвали, ладно?
Ошарашенный, запихиваю айфон в карман и смотрю на Остина. Тот стоит прямо передо мной.
– Все нормально, Джек?
– Да, старина, все зашибись, – цежу я сквозь зубы.
– Как это понимать? – интересуется Эйджей. – Что происходит?
– Ничего. Пошли уже.
Следом за Остином и Эйджеем подхожу к лифтам, и мы спускаемся на первый этаж, затем пересекаем великолепный вестибюль. Нас ждет шумный, забитый людьми зал. Одни там пьют соевый латте без кофеина или что там у них сейчас в ходу, другие поглощают мини-бургеры. Основная часть публики столпилась под люстрой невероятных размеров.
Рядом со входом в зал я натыкаюсь взглядом на огромный пустой диван. Выглядит он заманчиво, и потому я немедленно на него плюхаюсь.
Бедный Дюк аж теряется от моих закидонов:
– Что случилось, Джек? Ты чего уселся? Некогда рассиживаться!
– Мне нужна минутка, – прошу я.
– Но…
– Хватай Остина, – командует Эйджей Дюку. – Будем через минуту.
– Нет-нет, – протестую я. – Идите все. Мне нужно немного побыть одному.
Остин, кажется, перепугался. Он наклонился, чтобы внимательно изучить мое лицо. Да, он явно пытается понять, какого черта со мной творится:
– Ты уверен, что в порядке, Джек? Кто звонил?
– Все хорошо, дружище. Зуб даю.
Уголок рта приятеля непроизвольно дергается. Это с ним бывает, когда он нервничает или чует неприятность. Я заметил это за ним со дня нашего знакомства.
– Лучше принесите попить. Мне нужно немного времени, чтобы взять себя в руки. – Стараюсь говорить спокойно, как только могу. – Согласитесь, раз уж мы такую важную вещь замутили, нужно собраться с мыслями. Поэтому дайте мне минуту.
Когда они наконец уходят, мысли у меня стартуют и несутся вскачь. Как подобное вообще возможно? Почему именно сейчас? И что мне с этим делать, особенно когда нас ждет такое важное событие? Я пытаюсь встать – и вновь опускаюсь на диван. Меня словно чем-то мягким по голове лупят, настолько я, оказывается, устал. Если бы можно было закрыть глаза и поспать. Хотя бы чуток…
– Джек, давай двигать. Вставай, пожалуйста.
Эйджей нависает надо мной. В руке у него бокал с чем-то шипучим. Шампанское? Середина дня, какое шампанское? На заднем плане маячит Остин.
– Глотни-ка, Джек. Смелость во хмелю, слышал?
– Да какой там хмель, – фыркает Остин. Теперь я вижу, что он действительно напуган. Не меньше моего.
А может, и больше.
От шампанского я отказываюсь. Моей шальной голове только алкоголя не хватает до полного бреда. Усилием воли катапультируюсь с дивана и двигаюсь в нужное помещение, чтобы там воткнуться в толпу людей. Улыбаюсь и киваю окружающим, хотя понятия не имею, кто они, но меня они явно знают. Передо мной смешно прыгает какая-то молодая женщина – прикрепляет микрофон, пока я пробираюсь через толпу. Вокруг шум, гул, жужжание. Мозг отказывается сводить все в единую картинку. Я подхожу к небольшой сцене, устроенной в дальнем конце зала, и понимаю, что погружаюсь в хаос, что шумная толпа совсем распоясалась.
Не успеваю перевести дыхание – телефон звонит снова. И правда, надо его выключить. Достаю айфон и вижу сообщение, также отправленное со скрытого номера. Это видео. Сердце уходит в пятки, но я знаю, что должен посмотреть. Просто чтобы убедиться. Поворачиваюсь спиной к сцене, запускаю ролик и… да, вот оно. Оно существует, а значит, я вляпался.
Мы все вляпались.
Прежде чем я успеваю понять, что происходит, обнаруживаю себя на сцене. Сижу на табурете рядом с Остином и гляжу в объектив огромной камеры. Какой-то парень в джинсовой рубашке подходит, жмет нам руки и усаживается по другую сторону от Остина.
Дюк, запрыгнув на сцену, жестами просит зрителей сохранять тишину, а потом смотрит на часы. Я что-то пропустил? Кто-то ведь говорил со мной, пока я шел к сцене? Наверное, я не слушал собеседника, потому что ничего не могу вспомнить после… ну да, после того звонка.
– Дамы и господа, встречайте: Джек Пенман и Остин Слейд из «Поколения Next»!
Голос, кажется, идет из ниоткуда, и его сразу перекрывают восторженные аплодисменты в зале. Но это меня мало волнует; в конце концов, нас миллионы по всему миру смотрят, что мне до горстки людей перед сценой? Впрочем, они мне не мешают. Дюк поднимает большие пальцы вверх, над камерой вспыхивает красный глазок, а чувак в джинсовой рубашке вновь наклоняется и пожимает нам руки. Гляжу на Остина: тот улыбается, и я улыбаюсь тоже. Парень в джинсе начинает говорить:
– Что ж, ребята, добро пожаловать. Мы рады, что вы сегодня с нами.
– Спасибо. Мы тоже рады быть здесь, – отвечает Остин.
Далее идет короткая светская беседа о том, как прошел полет, и как нам Лос-Анджелес, и прочее. Остин отлично справляется, но ведущему этого мало: он обращается ко мне. Нужно заставить себя говорить. Возьми себя в руки, ты, тряпка! Это происходит здесь и сейчас, не можешь же ты еще и тут облажаться!
– Итак, Джек, давай мы от тебя первого обо всем услышим. Как возникла идея «Поколения Next» и как вы смогли так быстро добиться успеха? Ошеломляющего успеха!
Несколько мгновений я пялюсь в лицо ведущего, потом перевожу взгляд на Остина. Все, о чем я могу сейчас думать, – это полученное видео. Оно порождает в моей голове сотни сценариев, один другого хуже. Убитый веселенькой перспективой, смотрю вниз, на свои ноги в новых конверсах, которые уперлись в перекладину табурета, и слышу, как Остин говорит:
– Простите, он после перелета не до конца акклиматизировался. Джек? Джек!
– У меня шнурок развязался.
Просто мысль, которую я зачем-то произнес вслух. Кое-кто из зрителей хихикает.
– Шнурок? Джек, что с тобой?
Смотрю на Остина и вижу, что уголок его рта опять дергается. А потом все… останавливается.
Нет, вы можете представить? Зрители со всего света буквально не сводят с тебя глаз, а ты не можешь ни слова вымолвить, ни пошевелиться. Забавно, но я даже не могу вспомнить, как докатился до жизни такой. Когда же это началось?
Несколько месяцев назад я впервые переступил порог школы Святого Иосифа, вошел в класс и почувствовал, как на меня пялятся. Кажется, с тех пор прошла вечность. Я был обычным новеньким… ну да, не без амбиций… но за эти месяцы очень многое поменялось.
Слишком многое…
2. Начало
Хартфордшир, Великобритания
Пятью месяцами ранее
Когда я вошел в класс мистера Аллена, от начала урока медиаведения миновало минут двадцать. Вдобавок ко всему с меня лило. В буквальном смысле: я был весь мокрый. Мощный ливень хлынул, едва я выскочил из школьного автобуса. Казалось бы, что особенного? Все мы не идеальны. Но когда тебе нужно впервые появиться в незнакомом классе… В общем, вы меня поняли.
Предполагалось, что я зайду в комнату, полную совершенно незнакомых людей, и буду выглядеть при этом свежо и невозмутимо. Как будто в том, чтобы в преклонном возрасте семнадцати лет внезапно оказаться в новой школе с новыми учениками и новыми учителями, нет ничего такого. Ну вот ничегошеньки. Но чего не предполагалось – что я завалюсь в класс в таком виде, словно только что вынырнул из пруда, а от моей куртки будет непередаваемо нести посудным полотенцем. Сегодня утром, лежа в кровати, я себе этого совершенно точно не представлял.
Услышав, как хлопнула дверь, мистер Аллен поднял на меня глаза:
– Пенман?
– Да, это я, сэр.
– Ага. Что ж, вы опоздали, – Как будто я и сам не в курсе! – Найдите свободное место, а потом кто-нибудь из ваших новых друзей расскажет, что вы пропустили. Класс, это Пенман! Он к нам перевелся.
– Из аквариума, что ли?
Да, в каждом классе непременно найдется одна особо умная зад… личность. Здесь в этой роли оказался парень с прилизанными темными волосами и наглой ухмылкой. Он сидел почти в конце ряда и, задрав на парту ноги, невозмутимо раскачивался на стуле. Кто-то хихикнул, пока я высматривал себе место в основательно забитом классе. Наконец, углядел одно и уже взялся было за стул под двухместной партой, когда эта умная личность позади, через два ряда от меня, снова подала голос:
– Не туда!
На этот раз я обернулся и наткнулся на прямо-таки испепеляющий взгляд темноволосового парня. Потом вежливо улыбнулся, продолжая медленно вытягивать стул из-под парты, и наконец сел. «Вот так-то, Джек, – сказал я сам себе, вытаскивая из сумки учебник, – начинать надо сразу правильно». На этот раз и в этой школе все будет совсем по-другому. Так я себе пообещал. Не создавать проблем, не кошмарить, не идти на компромиссы и не пытаться ни под кого подстраиваться в надежде, что тебя примут. И не давать настучать себе по башке. Определенно не давать настучать себе по башке.
Класс оказался уютным и вполне современным. Намного более современным, чем в прежней школе – там мы будто на складе антиквариата сидели. В углу я заметил пару неплохих «кэнонов» на штативах, а вдоль дальней стены на специальном рабочем месте выстроились в ряд сияющие новенькие макбуки. Похоже, здесь действительно интересовались тем, что изучали, а не просиживали штаны. Хороший знак. В той школе всем было плевать на преподавателя медиаведения, а три камеры украли в первую же неделю семестра. Здесь, по крайней мере, можно было надеяться, что я не зря выбрал этот предмет. А поскольку экзамены на носу, то чем больше предметов я успею пройти, тем лучше.
Устроившись за партой, я повернулся к соседу – поздороваться. Я обещал себе, помимо прочего, не стать в школе Святого Иосифа отгородившимся от мира гиком, каким я был в Чарльстонской академии. И завести побольше друзей. Во всяком случае, именно об этом я подумал, когда увидел не соседа – соседку! Светлые волосы, пронзительные голубые глаза и прекрасные губы, чуть изогнувшиеся в полуулыбке. Самая потрясающая девушка, которую я когда-либо встречал. И это не фигура речи.
– Ух ты!.. То есть привет.
Выглядела она офигенно, причем, кажется, не прикладывала для этого особых усилий. Черно-белая полосатая футболка с длинными рукавами под джинсовым платьем – похожим на комбинезон, но с юбкой вместо брюк. Стильные серебряные кольца-браслеты на обеих руках. Ярко-красные конверсы. Все идеально подходило друг к другу и смотрелось абсолютно… правильно, что ли.
Да уж, неожиданность. Такое зрелище реально могло бы сбить с ног, если бы я не сидел.
– Я… э-э… привет. Я Джек… Джек… Джек… э-э…
Что это я, забыл собственное имя?
– Джек Пенман. Так меня зовут.
Девушка поглядела на меня… точнее, сквозь меня, будто я псих какой.
– Ты капаешь, – заметила она после паузы.
– Что, прости?
– Ты капаешь на моего «Гэтсби».
Слегка озадаченный услышанным, я опустил глаза и увидел лужицу на обложке лежащего на парте «Великого Гэтсби», изрядно, впрочем, замусоленного. Я быстро сообразил, откуда она там взялась: вода стекала с моих волос, с носа и… Ну, и со всего остального, как вы, наверное, догадались.
– О черт! Прости, пожалуйста. Я попал под дождь.
– Да неужели? – саркастично отозвалась девушка. А потом ее полуусмешка расцвела в очаровательную улыбку – и я понял, что пропал.
Как полный кретин, я схватил несчастную книгу и встряхнул ее над партой. Нас накрыл миниатюрный дождь.
– Ну спасибо. Теперь я тоже мокрая.
– И-и… извини.
Внезапно мне стало до боли понятно, что отношения с небесным созданием, похоже, закончились, не успев начаться. И продлились они несколько коротких секунд. Хорошо, что долго страдать по этому поводу не пришлось: мистер Аллен, поднявшись из-за стола, обратился к классу. Для учителя он был одет очень даже ничего, да и выглядел, вообще-то, не намного старше своих учеников.
– Так, послушайте все меня. Над главным проектом текущего семестра вы будете работать в парах. Поэтому сейчас вам нужно выбрать себе партнера, и я хочу, чтобы вы это сделали быстро и тихо.
Медленно повернувшись, я снова встретился глазами с соседкой по парте.
– Даже не рассчитывай, Джек Пенман, – грозно предупредила она.
Что ж, по крайней мере она запомнила мое имя. В следующую секунду выражение ее лица изменилось, и девушка засмеялась и протянула руку.
– Я Элла, – представилась она. – Элла Фостер.
– Привет, Элла Фостер.
– Ну что, новенький, хочешь стать моим партнером по проекту?
– Это было бы… было бы здорово.
Надеюсь, у меня получилось достойно ответить – не слишком поспешно и не слишком заинтересованно.
– Круто. Тогда договорились, – отозвалась она.
Инстинкты меня не подвели. Мой выбор предмета оказался чертовски удачным.
Тем утром Остин Слейд тоже присутствовал в классе на медиаведении у мистера Аллена, но заметил я его позже, заглянув во время обеденного перерыва в комнату отдыха старшеклассников. Она точно была здешним центром жизни – и тем разительно контрастировала с высушенной атмосферой моей прежней школы. Шумная, яркая, забитая народом, с кофемашиной и автоматом с вкусностями; место, где гул болтовни не прекращался ни на секунду под негромкое сопровождение «Радио 1 Live Lounge» в колонках. Ну прелесть же, скажите? В целом местечко выглядело отлично, хотя новичка вроде меня могло и напугать. Чуть-чуть. Стоп, притормози-ка! Хватай эту мысль, не давай ей развиться. Я приказал сам себе: «Джек, хватит пороть чушь. На этот раз ты никого не боишься, помнишь? Просто войди туда, будто это твоя собственная комната. Начинать надо сразу правильно, чувак».
Ученики в комнате явно делились на несколько групп, и некоторое время я развлекался тем, что пытался разобраться со здешней иерархией и кучкованием по интересам. Вот это, похоже, элита – выпускной класс. Девушки и парни, невозмутимые, спокойные и собранные; их легко отличить по безупречно белым зубам и не менее безупречно отглаженной одежде, явно дорогой. У парней прически представляли собой «легкую небрежность и беспорядок», но по факту их обладатели проторчали перед зеркалом не один час, добиваясь идеального имиджа «спортсмена-серфера, только что вставшего с кровати». Девушки, почти все невероятно привлекательные, выглядели так, словно только что выпорхнули из кресел стилистов и теперь стояли перед кинокамерой в ожидании съемки. Теоретически новичок мог оказаться в любой группе, но входной билет в это общество можно было получить лишь в качестве приза. По одному взгляду на прекрасных выпускников вы понимали: они не просто знают, где что произошло, они делают так, чтобы происходило то, что им интересно.
Рядом – но не слишком близко – тусовались те, кого я называю изгоями. Их было меньше, чем элиты, и они держались в тени избранных, стараясь во всем походить на них. То есть видимость они создавали сходную. Выдавала одежда попроще да зубы не столь ослепительные. И еще они шумели громче, чтобы привлечь к себе внимание. Все на публику: более откровенные наряды девиц, треп о том, чем они занимались минувшим вечером; парни имели брутальный вид, через слово не забывая вставлять матерные словечки. Похоже, они ловили кайф от своей крутизны.
Помимо того, были, как и везде, хорошо распознаваемые сообщества спортсменов, гиков и понтовщиков. Ну и одиночки. Словом, ничего необычного.
Стоя в дверях, я раздумывал, кто же меня заметит и пригласит. А если никто? Вполне может получиться вторая Чарльстонская академия, где я девяносто процентов времени провел в обнимку с ноутбуком, единственным своим компаньоном. Почти утонув в этой мысли, я строго напомнил себе, что собирался больше общаться (или хотя бы стараться больше общаться) – и вдруг услышал, что меня зовут:
– Пенман! Оу, Пенман! Иди к нам, парень!
Я обвел взглядом комнату, чтобы определить, из какой группы исходил зов. Точно не элита. Это ниже их достоинства – орать, и точно не спортсмены в адидасовских костюмах, и не вампиры… тьфу, готы в черном, что обосновались в дальнем углу, и даже не…
– Пенман, сюда!
Ну конечно, кто же еще. Гики.
– Давай подваливай, чувак.
Справедливости ради, тот, кто кричал мне, не выглядел гиком. Но вот остальные… Сборище школьных зануд, не иначе. Я протолкался к ним.
– Остин. Это имя, – сообщил парень, протянув мне руку.
Едва я успел ее пожать, как он выдернул ладонь и провел ею по своим встрепанным волосам.
– Прикольно, – оценил я без улыбки.
– Видел тебя сегодня на медиаведении, – ухмыльнулся Остин. – Ты правда в этом сечешь? Ну, там, съемки, обработка, видео и все такое? – Он кивнул в сторону малочисленной группки учеников, оккупировавших небольшой диван и пару кожаных кресел. – Мы – да. И игры еще, конечно. Всякая техническая фигня.
– Ага, я тоже. На все сто, – ответил я.
– Молоток, Пенман. Ты в дверях смотрелся немного потерявшимся, поэтому, думаю, не помешает рассказать, кто есть кто.
Я кивнул:
– Спасибо. Было бы клево.
Остин шутливо хлопнул по голове парня, находившегося поблизости:
– Это мой приятель Сай. Он со Шри-Ланки.
– Вау. Далековато для автобуса, дружище, – не удержался я.
Симпатичная девушка в вязаной шапочке, сидевшая рядом, хихикнула.
– Да нет же, я живу в Хемел-Хэмпстеде, – на полном серьезе отозвался Сай, отчего расхохотались все.
Остин невозмутимо продолжал:
– Кстати, Пенман, я заметил, что ты выбрал место рядом с самой очаровательной крошкой в классе.
Я сердито покосился на него. «Очаровательная крошка»? Он это серьезно? Впрочем, его замечание, даром что на грани фола, тут же вызвало воспоминание о девушке. Элла Фостер. Какое же прекрасное создание!
– Ничего такая. – Я притворился, будто не заметил подначки.
Сай пробурчал себе под нос:
– Она круче чем ничего.
Внимание Остина переключилось на девушку рядом с Саем. Та все еще не могла унять смех.
– А это у нас…
– Эйва. – Хохотушка вскочила и протянула руку. – Я Эйва, а ты Джек, да?
Я заметил, что под шапкой у нее волосы бледно-сиреневого цвета. А еще она носила шерстяные перчатки без пальцев – и не на улице, а в помещении, где и холодно-то не было. Но и на этот бзик я предпочел внимания не обращать и пожал девушке руку.
– Да, правильно. Джек. Я перевелся из…
– Почему? – резко спросила она.
– Что «почему»?
– Почему ты перевелся? Совершил в предыдущей школе что-то противозаконное? Тебя выгнали?
– Э-э… ну…
– На выпускном вечере мой кузен Дермот подмешал в пунш водку, – продолжала девушка, – а после пяти стаканов этого пойла зажал за спортзалом химичку и попытался ее полапать. На беду, училка запуталась в валявшихся там баннерах, загремела с лестницы и получила перелом ноги. Тебя из-за чего-то подобного выгнали?
Я не смог сдержать смеха:
– Меня не выгоняли.
– Ну, какая-то причина должна быть, – резонно возразила новая знакомая. – Иначе с чего вдруг может приспичить поменять школу чуть ли не в выпускном классе? По мне, не очень-то разумный поступок.
– Какая-то причина – да, есть, – спокойно ответил я. – Но не такая экзотическая.
– Приятель, прости, конечно, но Эйва есть Эйва. – Остину удалось вклиниться в разговор. – Истинный гений, но иногда резковата, сам видишь.
Девушка вдруг шагнула ко мне и посмотрела прямо в глаза.
– Мне можно рассказывать все, Джек Пенман, – заявила она. – У моей сестры расстройство пищевого поведения в легкой форме, поэтому меня уже ничто не может напрячь.
– Хорошо. – Я немного попятился от напористой особы.
– И на тот случай, если для тебя это важно, – продолжала Эйва, – мы тут не самая крутая компания.
Я обвел их взглядом – ее, Остина и Сая.
– Да неужели?
Познакомившись с другими, менее маргинальными персонажами из команды Остина, я услышал от него рассказы о самых выдающихся людях в школьной иерархии, о больших шишках и об отстойных лузерах. Словом, получил инструктаж о тех, кто реально крут, а с кем лучше не связываться.
– Хантера ты ведь уже знаешь, да? – уточнил Остин.
– Кого?
– Парня, который прицепился к тебе на медиаведении.
Я кивнул.
– Ну так вот, он один из тех, кого стоит остерегаться. Придурок отмороженный. Ему многие в рот смотрят, потому что он богатенький буратино. Гонора гаденышу не занимать. Не упускает случая похвастаться, какой он невероятный чел. И легко распускает руки, так что будь осторожен.
– Я запомню. Спасибо, приятель.
Когда мы покидали комнату отдыха, Остин пригласил меня в гости на ближайшую из их «игровых ночей», которые ребята по очереди устраивали дома друг у друга. Классное развлечение. В этот раз хозяином должен был быть Остин. Как уверял меня новый друг, готовилось мегакрутейшее событие, потому что его родители замутили им с младшим братом настоящую берлогу в подвале и оснастили ее гигантским пятидесятидюймовым монитором и системой объемного звука. На меня эта роскошь не произвела ни малейшего впечатления, но раз уж я пообещал себе завести друзей… В общем, я кивнул в знак согласия и счастливо улыбнулся.
– Конечно, почему бы нет?
На самом деле я навскидку сумел бы придумать и назвать не меньше тридцати причин, почему не смогу принять приглашение. Но иногда нужно просто шагнуть навстречу ситуации. И поэтому я принял его. К тому же никто из других групп со мной не заговорил. Так почему бы не довериться тем, кто принял меня, правильно? Если уж быть честным с самим собой, эти ребята показались мне совершенно нормальными.
Тогда я еще не знал, насколько судьбоносным окажется мое решение.