Ольга Юрьевна Богатикова
Дом на улице Лесной

Водяной

В город пришла весна. Она накрыла его прозрачным куполом тепла, рассыпалась осколками дождей, укутала белесой шалью туманов. Снег таял медленно, однако в воздухе уже была разлита та самая особая свежесть, которая заставляет кровь бурлить, а голову кружиться. Закаты, которыми я любовалась со своего двенадцатого этажа, снова стали полыхать лиловым и всеми оттенками красного цвета.

Зимой обитатели волшебной многоэтажки будто бы впали в спячку и превратились в обычных горожан. Их мистическая суть спряталась где-то глубоко внутри и дремала, ожидая окончания холодов.

Лесавка Олеся и сестры-русалки ходили вялыми, а Силуяна Петровича за три зимних месяца я не видела ни разу. Бодрыми и активными в это время были только оборотни Сорокины, носившиеся по заснеженным тропам то на лыжах, то на четырех мохнатых лапах, вампир Гена и Аркадий Петрович – наше очаровательное Лихо с седьмого этажа.

Для меня же прошедшая зима стала самой теплой и яркой из всех, несмотря на морозы и серое угрюмое небо. Каждый ее студеный день был полон нежности, любви и уюта. Потому что рядом со мной по-прежнему был Петя.

Мы с Белецким продолжали жить вместе. Утром мы просыпались в одной кровати, вечером пили чай с оладушками или блинами, по выходным гуляли по улицам или выезжали за город. Перед новогодними праздниками я познакомила его со своей семьей. Мачехе и отцу мой офтальмолог очень понравился. Особенно папе – оказалось, что Петя хорошо играет в шахматы и отлично разбирается в рыболовных блеснах.

В наших отношениях царили тепло и взаимопонимание. Хотя случались и споры: Белецкий постоянно выказывал недовольство моей любовью к чипсам и пересоленной пище, я же в ответ задавалась вопросом, почему господин доктор систематически травит себя табаком.

Впрочем, эти разногласия продолжались недолго. В конце февраля Белецкий продемонстрировал мне лично изготовленный антиникотиновый пластырь, и с тех пор больше не взял в рот ни одной сигареты. Я же снизила потребление соли почти на треть, а чипсы ела редко и втихаря, когда Петя уезжал на работу.

В апреле я стала чаще выходить на пленэры. Если удавалось закончить работу хотя бы за час до Петиного возвращения, брала бумагу и краски и шла в скверик рисовать первую травку и нежные молодые листочки. Во всем городе газоны и деревья стояли голыми, а у нас, очевидно стараниями лешего и лесавки, уже собирались распуститься цветы.

Сегодня пленэр получился коротким – стоило мне сделать на бумаге первый штрих, как небо заволокло тучами.

– Будет ливень.

На мою скамейку с обеих сторон опустились сестры-русалки – Алина справа, Арина с Мариной слева.

– Похоже на то, – согласилась я, взглянув на потемневший небосвод. – Привет, девочки.

– Привет, – вялым нестройным хором откликнулись они.

– Гуляете?

– С работы идем, – поморщилась Марина. – Представляешь, Алиса, нам в водном управлении дали новый участок.

– С новыми водоемами, – добавила Алина. – Раньше у нас было одно озеро на троих, а теперь у каждой своя лужа.

– Это хорошо или плохо? Вы какие-то не очень радостные.

Близняшки одновременно вздохнули. Я же обратила внимание, что вместо привычных платьев и изящных пальто девушки одеты в одинаковые темные куртки и старые немаркие джинсы.

– В наше управление на днях включили три новых озера, – объяснила Арина. – Нас, как гидрологов, вчера вечером назначили их курировать. С одной стороны, это здорово – будет, где развернуться. С другой – страх и ужас.

– Почему?

– Потому что это не озера, а болота, – мрачно сказала Алина. – Мы сегодня целый день возле них танцевали. Они в таком ужасном состоянии, что не знаешь, с какой стороны подступиться. Мусора на дне – горы, ила – тонны, и живности почти нет.

– Чтобы привести их в порядок, надо месяца три, не меньше, – кивнула Марина.

– Это тебе надо три, – возразила Алина. – Твоя лужа еще ничего. А мне месяцев пять надо, и Аринке тоже. Будем до осени, как лягушки, в болотах сидеть.

– Бедные, – пожалела я их. – Неужели вам никто не поможет? В вашем управлении наверняка есть водолазы и какая-нибудь техника, которой можно почистить дно.

– Дождешься от них помощи, как же, – фыркнула Арина.

– Водолазов на всех не хватит, – вздохнула Марина. – Да и медленные они, если честно. Мы поодиночке работаем гораздо быстрее. Нам волшебных помощников надо, но их днем с огнем не сыскать.

Русалки снова вздохнули.

Мне же на щеку вдруг упала холодная капля.

– Дождь начинается, – заметила я, поспешно собирая в сумку баночки с красками. – Идемте скорее домой.

Ливень хлынул, как раз в тот момент, когда мы дружной толпой ввалились в подъезд. Радуясь, что не успели промокнуть, двинулись к лифту, и едва не налетели на Глафиру Григорьевну. Та стояла у лестницы в компании молодого мужчины, который что-то оживленно ей рассказывал.

Этого человека я раньше не видела. Он был худощав, невысок, с шапкой густых соломенных волос и маленькими темными глазками. Одет незнакомец был в серые джинсы и строгое темно-синее пальто, а в руках держал прямоугольный чемоданчик, похожий на те, с которыми ходят слесари и электрики. Магическими способностями мужчина явно не обладал.

– Девочки! – обрадовалась Глафира Григорьевна. – Пойдите-ка сюда, мои хорошие. Послушайте, какую полезную вещь мне предлагает купить этот замечательный мальчик!

Мальчик при виде нас ощутимо напрягся, однако сразу же растянул губы в улыбке.

– Наша компания производит и продает фильтры для воды, – сказал он.

– Да не простые, а чудодейственные, – подмигнув, добавила соседка. – Вы же знаете, девочки, какая грязная невкусная жидкость течет в наших трубах. Этот юноша говорит, что его фильтры сделаны по уникальной зарубежной технологии, и могут превратить эту жижу в чистейшую родниковую воду.

Мужчина важно кивнул.

Мои брови поползли на лоб. Я про эту схему развода много раз читала в Интернете. В ней все просто, как дважды два. Приходит такой юноша к пенсионерам, забивает им голову ерундой про грязные водопроводные трубы и предлагает за бешеную цену купить «уникальный» фильтр, который в магазине сантехники стоит шестьсот рублей. Бумажки липовые показывает, мол, смотрите, дорогие старички, все у нас честно и официально. Потом забирает деньги, уходит в закат, а пенсионеры остаются с дурацкой никому не нужной штуковиной.

Мы с русалками переглянулись.

– Как же работает этот ваш чудо-фильтр? – поинтересовалась Алина.

– Это секрет нашей организации, – шире улыбнулся мужчина. – Но вам, очаровательные барышни, я о нем расскажу. В наших фильтрах стоят два контейнера с уникальным фильтрующим материалом – ионообменной смолой и активированным углем с частицами серебра. И еще один – с каталоном. Благодаря им из воды удаляются тяжелые металлы, ил, песок и прочие вредные вещества.

– Какой кошмар! – покачала головой Марина. – Ил, тяжелые металлы… Неужели вся эта гадость содержится в воде, которую мы пьем?

– Именно, – оживился мужчина. – Обычные фильтры, к сожалению, не могут со всем этим справиться. А наш может. И стоит он совсем недорого – тридцать восемь тысяч рублей.

– Сколько? – изумилась я.

– Тридцать восемь. Поверьте, другие организации просят за эти устройства в два раза больше. У нас же сейчас проходит акция – до конца этого дня фильтр можно купить за двадцать девять тысяч. Копейки по сравнению с тем, сколько мы тратим на лекарства, чтобы избавиться от болезней, вызванных некачественной водой.

Я открыла рот, дабы сказать мошеннику, что я думаю о таких ценах, фильтрах и организациях, но одна из близняшек ощутимо толкнула меня локтем в бок.

– Вещь нужная, – задумчиво протянула Арина. – Но так ли она хороша, как вы говорите? Вдруг вы нас обманываете? Сейчас вокруг столько мошенников…

– Я могу показать наш фильтр в действии, он у меня с собой, – оживился мужчина. – Мы можем пойти к кому-нибудь из вас домой, я поставлю его на трубу, и вы сами увидите разницу.

– Пойдемте ко мне, – подала голос Глафира Григорьевна. – Я живу рядышком, на втором этаже.

И мы пошли. Продавец – с воодушевлением, Глафира и близняшки – с улыбками, я – с недоумением.

В то, что русалки и хранительница волшебного родника повелись на ерунду, которую нес этот проходимец, я не верила ни минуты. Почему же тогда они не прогнали его прочь? Хотят проучить? Или – что?..

Явившись в квартиру старшей по дому, мы сразу же повели незнакомца в кухню. Покопавшись в своем чемоданчике, он выставил на стол коробку с «волшебным» фильтром, набор инструментов и пачку каких-то бумаг.

– Можете изучить, пока я буду работать, – подмигнул он и полез под раковину.

Изучать бумаги никто не стал. Я повернулась к соседкам, чтобы потребовать объяснений, но они дружно сделали большие глаза и приложили палец к губам – молчи, мол, не мешай.

Через несколько минут мужчина вылез из-под раковины и открыл кран с холодной водой. Глафира Григорьевна дала ему большую кружку, и он наполнил ее до самых краев. Старушка поднесла кружку к губам, но, немного подумав, снова протянула мужчине. Я успела заметить, что колдунья прошептала над поверхностью воды какие-то слова.

– Испей первым, соколик, – улыбнулась моя соседка.

Мужчина пожал плечами и сделал глоток.

– Ну, как? – поинтересовалась у него Алина.

– Нормально, – ответил он. – Вода как вода.

– Вкус изменился?

– Нет. Чего ему меняться?

– Вы же только что поставили на трубу чудесный аквафильтр.

– Да какой он чудесный, – отмахнулся мужчина. – Обычная пластиковая ерунда. Толку от нее, как…

Он осекся. В его глазах мелькнул испуг.

Я вопросительно посмотрела на Глафиру Григорьевну.

– Заклинание правды, – объяснила та. – Самое примитивное.

– И за эту дрянь вы просили двадцать девять тысяч, – покачала головой Арина. – Неужели вам не стыдно? Своим жене и матери вы такой фильтр тоже бы поставили?

Продавец дернулся, но Глафира взмахнула рукой, и он застыл на месте.

– Стой, где стоишь, – строго сказала она. – И отвечай на вопрос.

– Не стыдно, – будто через силу пробормотал мужчина. – А жены у меня нет. И матери тоже.

– Вот и чудно, – кивнула колдунья. – Стало быть, плакать по тебе некому.

– Глафира Григорьевна, что вы хотите с ним сделать? – насторожилась я.

Старушка пожала плечами.

– Не знаю, Алиса. Но отпускать его просто так нельзя. Он от нас уйдет и другого старика обманывать отправится. Наказать его надо, чтобы неповадно было.

– Отдайте его нам, – предложила Алина. – Мы его в водяного превратим. Недели на три. Или даже на месяц. Он же очисткой воды занимается? Вот, поможет нам озера очистить. Мы сегодня как раз думали, где бы себе волшебного помощника раздобыть. Через месяц мы его обратно в человека превратим и память немного подправим.

– Отличная идея, – подхватила Арина. – Отдайте, баба Глаша.

– Берите, – махнула рукой колдунья. – Мне он даром не нужен.

Алина забрала у мужчины кружку, выплеснула из нее воду в раковину. Затем русалки взяли горе-продавца в кольцо, и через мгновение на его месте появилось облачко пара, которое тут же спланировало в кружку.

– Сегодня в аквариуме посидит, – постановила Марина. – А завтра пойдет с нами на работу.

– С его помощью мы с мусором как раз за месяц и разберемся, – задумчиво пробормотала ее сестра. – Потом можно будет водоросли посадить и рыбу запустить. Девочки, чур я первая его к себе беру.

– График составим, будем брать в озера по очереди, – сказала Арина. – Спасибо, Глафира Григорьевна. Как хорошо, что мы вас сегодня встретили!

Позже, попрощавшись с соседками, и поднимаясь в лифте на двенадцатый этаж, я думала о том, что еще прошлым летом наверняка попыталась бы отговорить русалок от их странной затеи. Теперь же я считала ее правильной и даже забавной. Право, этому человеку будет полезно узнать, что такое по-настоящему грязная вода, и как важно правильно и честно ее очищать. Возможно, он даже сделает из всей этой истории выводы.

Я, кстати, их уже сделала. Наступила весна, а значит, в доме на улице Лесной снова начинаются чудеса.

Плохое слово

Силуян Петрович отыскался в середине апреля. В тот субботний денек за окном стояла отличная погода, в сквере суетились какие-то птахи, Белецкий колдовал над зельями в домашней лаборатории, а я в кои-то веки решила испечь пирожков с яблочным повидлом.

Когда я доставала их из духовки, затрезвонил Петин смартфон.

– Петя, тебе звонят! – крикнула я, осторожно перекладывая пирожки на большое плоское блюдо.

– Кто? – крикнул он в ответ из соседней комнаты.

– Не знаю. На дисплее написано «номер не определен».

– Значит, кто-то из соседей. Алиса, будь добра, ответь сама. Мне сейчас некогда.

Я поставила противень на стол и нажала на иконку приема вызова.

– Слушаю.

– Алиса, ты, что ли? – раздался из трубки знакомый голос. – Это я, дядька Силуян. Петр Егорович далеко?

– Не очень. Зелья он варит, – ответила, переводя телефон в режим громкой связи. – Силуян Петрович, что-то случилось?

– Помощь мне нужна, Алисушка. Я в лесу мальчонку нашел, махонького, лет пяти. Потерялся, видать. Стоит теперь возле меня, трясется, глазенки пучит. Осмотреть бы его, Алисушка. Сам-то я в диагностике не силен…

Из лаборатории быстрым шагом вышел Белецкий. Я передала ему трубку.

– Где вы сейчас находитесь? – спросил мой целитель.

– На опушке мы, Петя, – откликнулся леший. – Приходи скорее. И еды какой-нибудь захвати. Мне кажется, мальчонка голодный.

На опушку мы побежали вместе. Пока Петя обувался, я сунула в сумку несколько пирожков, бутылку воды и большое румяное яблоко.

Леший ждал нас у большого дуба – прямо у начала тропы, ведущей в лес. Рядом с ним действительно стоял ребенок – пухленький мальчик в зеленом комбинезоне и смешной синей шапке. Плечи малыша мелко дрожали, а лицо было белым, как бумага. Увидев нас, он сначала замер, а потом громко заревел.

Петя опустился перед мальчиком на корточки, ласково погладил его по голове и что-то тихо ему сказал. Ребенок всхлипнул и замолчал.

– Где конкретно вы его нашли? – спросила я у Силуяна Петровича.

– Да в самой чаще, – охотно ответил тот. – Я там елки осматривал, Алисушка. У них в прошлом году хвоя осыпаться начала, вот я их от вредителей и зачаровывал. Вдруг чувствую – за моей спиной кто-то стоит. Обернулся, а там этот постреленок. Глаза круглые, как у совы, а в них такой ужас, будто он самого черта увидал. Откуда, спрашиваю, ты тут взялся? А он дрожит и молчит, как рыба. Ну, я ему взгляд отвел и сюда порталом переместил.

Малыш снова всхлипнул. Я вынула из сумки пирожок и протянула ему. Ребенок проворно цапнул угощение из моих рук, откусил большой кусок и принялся энергично его жевать.

– С ним все в порядке, – сказал Петя, поднимаясь в полный рост. – Мальчик испуган, и больше ничего. Это странно. Можно подумать, что он потерялся не больше десяти минут назад.

– Вы звонили в полицию? – спросила я у лешего.

– Зачем?

– Как – зачем? Сообщить, что нашли ребенка. У него же наверняка есть папа и мама. Они, наверное, волнуются, бегают по тропинкам, сына ищут.

– Мы его родню быстрее полиции найдем, – усмехнулся Силуян Петрович. – Я для этого наших поисковиков вызвал. Смотри-ка, вот и они.

Я повернула голову и увидела приближающихся к нам Сорокиных – все семейство в полном составе. Что ж, логика у лешего железобетонная. Кто обыщет лес лучше и быстрее оборотней?

Я присела перед мальчиком на корточки.

– Привет, – с улыбкой сказала ему. – Меня зовут Алиса. А тебя?

Ребенок несколько секунд молча смотрел мне в лицо, а потом прошептал:

– Женя.

– Женечка, с кем ты сегодня гулял в лесу?

– Я в лесу не гулял, – чуть громче ответил мальчик. – Я гулял в парке.

Я вопросительно посмотрела на Силуяна Петровича.

– С востока к нашей полосе примыкает лесопарк, – объяснил тот. – Но он далеко, до него километров семь, не меньше.

– Хорошо, – кивнула я. – С кем же ты гулял по парку, Женя? Один?

– С бабушкой.

– Вы с ней разминулись, да?

Губы малыша дрогнули, а из глаз вновь хлынули слезы. Опасаясь повторения истерики, я привлекла мальчика к себе и мягко обняла. Тот сжался в комочек, но плакать перестал.

– Что у вас тут случилось?

К нашему дубу подошли Сорокины. Трехлетний Николка, которого вела за руку старшая сестра, тут же отделился от остальных и потопал к Жене.

– Силуян Петрович мальчика нашел, – объяснил Петя. – Он гулял с бабушкой по лесопарку в соседнем районе, а потом заблудился и каким-то образом попал в нашу чащу.

– Бабка его, небось, с ума от страха сходит, – добавил леший. – Есть вариант, что она все еще бегает среди деревьев и ищет внука. Найти ее надо, ребятки. Поможете?

– Конечно, поможем, – кивнула Алена, волчица-мать. – Мы потому сюда и пришли.

– Коля тоже будет искать? – удивилась я, глядя с каким интересом младший Сорокин рассматривает незнакомого мальчика.

Или не рассматривает, а… обнюхивает?

– Коля у нас главный следопыт, – улыбнулся Дмитрий, глава волчьего семейства. – У него такой чуткий нос, что нам четверым и не снилось.

– Есть вариант, что мы обойдемся без его носа, – заметила Алена. – Малыш, – ласково обратилась она к найденышу, – ты знаешь свой адрес? На какой живешь улице, в каком доме, в какой квартире?

– Знаю, – неуверенно ответил Женя. – Я живу на улице Мирной в квартире номер десять. Или девять. Точно не помню.

– А дом?

– Дом у нас белый. С красными балконами.

– Понятно, – усмехнулся Дмитрий. – Все-таки придется искать бабушку. Как ее, кстати, зовут?

– Катя.

– А отчество, фамилия?

– Фамилия – Мышкина, как у меня. А отчество я не знаю.

– Во что она была одета, помнишь?

Мальчик задумчиво почесал подбородок.

– Бабуля всегда ходит в синей куртке с белыми цветочками. И в черной шапке.

– Все поняли? – Дима обвел взглядом жену и детей. – Тогда – в лес.

Когда оборотни скрылись за деревьями, я дала Жене еще один пирожок и предложила переместиться во двор, чтобы дожидаться Сорокиных, сидя на скамейке.

– Мы с бабой Катей долго по парку гуляли, – рассказывал по пути мальчик. – Я хотел покачаться на качелях, но она не разрешила. Сказала, холодно еще, а вокруг качелей лужи и грязь. Поэтому мы просто ходили по дорожкам. Это было так скучно! Я спрашивал, когда мы пойдем домой, а она говорила, что весной надо много гулять и дышать воздухом.

– Как же ты потерялся, малец? – подал голос Силуян Петрович.

– Не знаю, – пожал плечами Женя. – Я ничего такого не делал, правда. Не убегал и не прятался. Я просто шел с бабушкой по дорожке и плакал.

– Плакал? Отчего же?

– Мне хотелось домой. Там мультики и конструктор, а в парке грязь, деревья, и совсем нет других детей. Я бабушке об этом сто раз сказал. А она разозлилась и говорит: «Как же ты мне, Женька, надоел! Все время ноешь и ноешь. Тебе бы только дома сидеть и в телевизор пялиться. Что б тебя леший взял, рохлю такого!».

Силуян Петрович изменился в лице. Мы с Петей переглянулись.

– Что было потом? – спросил у малыша Белецкий.

– Потом у меня перед глазами что-то сверкнуло. Сильно сверкнуло, мне даже зажмуриться пришлось. Когда же я глаза открыл, вокруг были елки, а рядом с ними этот дедушка, – Женя указал пальцем на Силуяна. – А бабуля куда-то пропала.

Петя глубоко вздохнул. Силуян Петрович покачал головой.

– Ну, дает старушка, – возмущенно сказал он. – Разве можно такие слова вслух говорить? Да еще в нашем лесу!

Я вздохнула тоже. Все правильно. Бабушка пожелала, чтобы внук отправился к лешему, и волшебный лес беспрекословно его к нему перенес. Видимо, во время прогулки госпожа Мышкина так сильно углубилась в чащу, что вышла за пределы парка и вместе с внуком очутилась в нашей колдовской лесополосе. А тут не только со словами, с мыслями надо быть осторожным…

– Ты, Женька, на бабулю не обижайся, – продолжал Силуян Петрович. – Гулять весной действительно полезно. Однако ж, на ус себе намотай: нечистую силу вслух никогда не поминай. Слово, сказанное в сердцах, – самое сильное заклинание на свете. Ты его бросишь, а оно таких бед натворит, только держись!

На лице ребенка появилось удивление.

– Это что же получается? – медленно произнес он. – Меня взаправду леший забрал?

– Вроде того, – кивнула я. – Тебе, Женя, очень повезло, что леший в здешних местах добрый и жалостливый. Слышал, что сказал Силуян Петрович? Никогда не говори плохих слов, и нечить не зови, даже в шутку. Она, знаешь, какая? Позовешь – придет обязательно. А потому, прежде чем что-то сказать, взвешивай каждое слово. Договорились?

Оборотни позвонили нам примерно через час.

– Нашли мы вашу бабу Катю, – сказал в трубку Дима Сорокин. – Ведите ребенка к автобусной остановке, мы едем к вам.

Екатерина Мышкина оказалась невысокой коренастой старушкой лет семидесяти. Увидев внука, она кинулась к нему со всех ног и так крепко сжала в объятиях, что едва не задушила. Потом повернулась к нам и, заикаясь от волнения, принялась горячо благодарить за помощь. Дождавшись, когда поток слов и эмоций пойдет на убыль, Силуян Петрович отвел ее в сторону и принялся что-то тихо говорить.

– Внушение делает, – сказала нам с Петей Алена Сорокина. – Чтоб страшных слов на ветер не бросала и за внуком лучше присматривала. Видели бы вы ребята эту бабулю, когда мы ее нашли! Бледная, всклокоченная, испуганная до смерти… Металась между деревьями, как белка, причем, аккурат на границе леса и лесопарка. А как нас увидела, едва ли не в ноги кинулась – люди добрые, помогите внука отыскать. Когда же мы ей сказали, что мальчика наш сосед в чаще нашел, чуть в обморок не упала, представляете?

– Эти двое здорово испугались, – согласилась я, глядя, как нежно маленький Женя прижимается к бабушке. – А вы, ребята, – большие молодцы.

– Ерунда, – отмахнулся Дима. – Нам старушку найти было не сложно. Главное, чтобы она из этой истории урок извлекла.

– Извлечет, не сомневайтесь, – улыбнулся Белецкий. – Думается мне, Мышкины эту прогулку запомнят надолго. Правда, Алиса?