Ольга Вешнева
Подарок для маленькой леди

Глава 8. Магическая искра

Лирана

Подготовка к переезду в Белиствиль нам далась, к счастью, намного легче, чем я ожидала, дни напролет накручивая себе нервы, как проволоку на деревянную бобину. Самые большие трудности остались позади. Найм грузовика не понадобился. Все наши с дочерью вещи поместились в большой чемодан и старинный кожаный саквояж.

И вот уже за окошком поезда, бойко постукивающего колесами по рельсам, быстро проплывали заснеженные деревья, озаренные рассветными золотистыми лучами. Завораживающе красивый лес, будто бы обнимающий маленький городок в двух сторон, мне казался бесконечным. Я успела забыть, какой он большой на самом деле. Но еще помнила терпкий запах свежей хвои. В детстве я считала, что в Белиствильском лесу растут самые ароматные пихты и лиственницы во всем мире. Мы с друзьями любили там гулять, летом собирать ягоды, а зимой ходить на лыжах и смотреть на красивых птиц.

Надо будет купить детские лыжи для Мисси, а еще пару-тройку новых игрушек, к Новому году, или даже раньше, чтобы немного отвлечь ее от всех происходящих событий. Во времена моего детства на зимние каникулы в городок приезжал цирк-шапито. Интересно, как сейчас… Дочку нужно занять чем-то интересным, чтобы она поскорее забыла все произошедшее и погрузилась в радость беззаботного детства. Может, ей тогда перестанут сниться эти кошмары.

Меня пробрал озноб при воспоминаниях о том, что мне рассказывала Мисси. Со дня получения скорбного известия моя маленькая принцесса начала видеть очень странные сны. Жуткие и мучительные. Что хуже всего, они повторялись каждый раз, стоило ей только уснуть, и это были не обычные абстрактные детские кошмары, которые я могла бы объяснить последствиями глубокого расстройства. Нет, в том-то и дело, что Мисси в них как будто сама присутствовала на полях сражений. Видела своего отца, как он противостоял врагам и погибал в бою.

Рассказывая мне о ночных видениях, от которых просыпалась с криками ужаса, моя бедная девочка описывала все в точности так, как мне говорил генерал-майор Перенелл. Но она попросту не могла знать всех боевых подробностей, я не рассказывала ей. А из трубки старого фонографа можно что-то услышать, только прижав ее к уху. Даже взрослому человеку, если тот встанет за спиной у слушающего, ничего не удастся разобрать, не говоря о пятилетнем ребенке. И уж конечно, Мисси не могла видеть все эти танки, аэропланы, самоходные гаубицы и снаряды так близко, чтобы о них рассказывать, описывая простыми детскими словами. Я даже новости при ней выключала, когда начинались репортажи о войне.

Интуитивно я понимала, что эти ужасные кошмары из разряда мистических явлений, необъяснимых обычной наукой. Но мне было трудно поверить, что Натан стал бы мучить свою любимую дочь, являясь ей по ночам в жутких видениях о войне. Точнее, я в это вообще поверить не могла. Слишком хорошо знала мужа и чувствовала, как дорога для него Мисси. На проклятие или сглаз, по тем приметам, что я знала из народной молвы, сны дочери тоже не были похожи… И вот снова… Стоило Мисси задремать в пути, и опять ей привиделся точно такой же ужас, вгоняющий в депрессию.

– Мам… – дочь потеребила меня за рукав, глядя полными слез влажными глазами. – Я снова видела папу на войне. Было так страшно… Горела трава… Большой танк разлетелся на кусочки.

– Не волнуйся, милая, – я обняла ее, прижимая к своей груди. – Скоро мы приедем в наш новый дом. Я надеюсь, в маленьком городке нам будет лучше, уютнее, и эти кошмары наконец перестанут мучить мою принцессу.

– Простите, леди, – позади меня раздался грубоватый женский голос, и меня постучали пальцем по плечу. – Не сочтите за наглость… Но не могли бы вы оглянуться?

– Что вам угодно? – недовольно произнесла я, чуть не сквозь зубы, но все же повернулась и глянула через спинку сиденья.

Я уже испугалась, что придется выслушивать претензии, дескать, ребенок в вагоне кому-то мешает. Ожидала услышать предупреждение, чтобы девочка не смела плакать, нарушать общественное спокойствие.

– Не подумайте, что я вас нарочно подслушивала из любопытства, – виновато улыбнулась мне круглолицая плотная дама средних лет. На ней было темно-вишневое пальто и в тон ему круглая фетровая шляпка. В руках она нервно теребила ремешок коричневой сумочки. – Просто мы сидим с вами рядом, и так получилось, что моего слуха достиг ваш разговор с дочерью. Я правильно поняла, что девочке уже не первый день снятся кошмары про войну?

– Да, в них она видит своего отца, моего мужа, погибшего на фронте, – я сразу же пожалела, что обо всем рассказала случайной попутчице.

– Примите мои соболезнования и еще раз извините, что решила влезть со своими советами, – женщина глубоко вздохнула и приняла задумчивый вид. – Просто почти такая же история была с моим племянником Инкольдом. Он был, наверное, всего на год постарше вашей дочери, когда ему начали сниться очень странные сны. Мальчик видел пожары в лесах далекой жаркой страны. Родители не придали этому значения, решили, что всему виной репортажи в новостях. Тогда эти горящие леса были у всех на слуху. Моя сестра с мужем спохватились только когда их сын едва не спалил весь дом. После этого происшествия они отвели его в школу для юных волшебников. Там директриса-менталистка, можно сказать, с порога почуяла, что у ребенка проснулся сильный магический дар. Мой племянник стал учиться в этой школе, и вот в прошлом году ее окончил. Успешно сдал экзамены и поступил в известную магическую академию Сарнопиля. Ждем теперь, когда он выйдет из ее стен квалифицированным пиромантом, магом огня. Может быть, у вашей дочки тоже развивается и крепнет магическая искра.

– Но у нас в роду нет магов… Совсем никого. Поэтому я о таком даже не подумала… Хотя… – я вдруг вспомнила нечто, показавшееся очень важным. – Свекровь на поминках мужа упоминала свою прабабушку. Вроде та была не то природницей, не то травницей, но точно магичкой. Но прошло так много лет. Мне трудно поверить…

– Имейте в виду, леди… Магия может передаваться и через десять поколений. Пробуждение силы часто бывает болезненным и тревожным. Потому очень важно своевременно обратиться к опытным педагогам, если в вашей семье никто не владеет магией и не может стать наставником для девочки, чтобы помочь ее силе развиваться правильно и безопасно. Наверняка вы и сами, без меня, слышали, как много бед и разрушений может принести нестабильная магия. А у вашей дочки явно прослеживается связь с миром мертвых. Из нее или медиум выйдет, или даже некромантка. Представьте, что будет, если она у вас ненароком поднимет целое городское кладбище.

– Мне и так уже страшно становится от всех новостей, – с тяжким вздохом призналась я.

– А вы не расстраивайтесь, – добродушно улыбнулась дама. – Право слово, не о чем горевать. Толковые некроманты в наше время на вес золота. Я знаю двух братьев, как они намучались. Их отец фермер был просто помешан на дорогих карманных часах. Скупал их почти всю жизнь. Над ним еще смеялись, для кого ты бекон заготавливаешь, если сам не ешь, отощал совсем, высох как щепка. А он в ответ говорил, знамо дело, для часовщика-ювелира. Коллекцию старик собрал поистине бесценную. Но в последние годы маленько тронулся умишком. Начало ему мерещиться, что соседи в дом проберутся, пока он спит, и прикарманят его ненаглядные часики. Сдуру весь свой золотой и бриллиантовый запас он рассовал по стеклянным банкам и зарыл на своих полях. Даже карту не нарисовал, как их найти, побоялся, что достанется она соседям. Перед самой смертью вызвал сыновей к себе, хотел им рассказать, где спрятаны сокровища, да не успел. Пока братья добрались к нему в деревню, он уже помер. Мужики с ног сбились в поисках некроманта, чтобы поднял и допросил их покойного папашу, да так и не смогли отыскать. Нарвались на мошенника, он и часов зарытых не нашел на огромных пахотных плантациях, и денег умыкнул у них немало.

– Я буду учиться в школе волшебников? – впервые за много дней я услышала настоящую радость в голосе дочери.

– Все может быть, дорогая, – ответила я ей, погладив по плечу, и снова посмотрела на попутчицу. – Но в магические школы принимают детей не младше семи лет, – меня вновь одолели удручающие сомнения. – А Миссандее скоро только шесть исполнится.

– При каждой такой школе есть подготовительные курсы для одаренных детей, и у нас, в Белиствиле, тоже, – просветила меня дама в шляпке. – Да, занятия там платные и стоят недешево, но лучше подкопить, в чем-то себя ограничить, – незнакомка пробежалась оценивающим взглядом по моей простенькой дорожной одежде, явно не из дорогого ателье или бутика, – чем ждать всяких нехороших явлений. Рано проявившаяся магия даже может свести ребенка с ума, если ее быстро не стабилизировать.

– Да, я все поняла. Благодарю вас за предупреждение, – от переживаний у меня сел голос и стало трудно говорить.

Не хватало нам только проблем, связанных с магией. Придется по приезду в Белиствиль сразу же позаботиться не только о своем трудоустройстве, но и о том, как записать дочь на подготовительные курсы в школу юных волшебников. Интересно, когда у них занятия?

А вдруг мне скажут, что группа укомплектована и нового ребенка не примут? Что делать тогда? Куда нам с Мисси деваться? Если эти кошмарные сновидения и вправду могут привести к потере рассудка, то как мне спасти дочь? О, боже, я бы жизнь за нее отдала, но так нельзя, нас осталось двое в огромном мире, а случись чего со мной, Мисси и вовсе станет круглой сиротой.

Мне нужно беречь себя. Аккуратнее переходить дорогу, не задерживаться дотемна в незнакомых местах. Это называется, мы попытались уехать от проблем и трудностей в тихий уютный городок. Еще нашлось бы нам тут место: мне – работа, а Мисси – подготовительные курсы, помогающие стабилизировать магию.

Не могу поверить, моя дочь – будущая некромантка. Да это просто в голове не укладывается! Мне было страшно представить, как повзрослевшая Мисси разгуливает ночами по кладбищам и говорит с мертвецами. Нет, такого просто не может быть! Это какая-то ошибка, ложное, обманное наваждение!

Глава 9. Мадам Клатинда

Лирана

Зайдя по узкому тротуару в маленький дворик, я почувствовала себя так, словно вернулась в школьные годы. Приятно было видеть, что уцелел разноцветный домик-горка на детской площадке и рядом с ним скрипучие старые качели, поистине сделанные на совесть. Даже было страшно представить, сколько им лет, еще моя бабушка на них качалась, а они выглядели почти как новые, только деревянное сиденье в них менялось время от времени, а основа из прочного металла по-прежнему стояла как влитая.

Мне сразу же захотелось покачать на них дочь, а потом вместе с ней слепить снеговика, но понимала, что все это мы уже не успеем сегодня. Нельзя перетруждать ребенка, еще и измученного непонятной магией. Я должна была как можно быстрее прибраться в пустовавшей много лет двухкомнатной квартире, частично разобрать вещи, накормить дочку и уложить отдыхать. Мисси, можно сказать, висела у меня на руке, начиная клевать носом. У нее уже не было сил с любопытством осматривать новые места.

А я не могла нарадоваться тому, что наш дворик, окруженный невысокими домами в три-пять этажей, все такой же чистый и уютный. На балконах кое-где видны вечнозеленые кустики в горшочках. Но самый красивый балкон, как обычно, у соседки мадам Клатинды. Фигурно подстриженные самшиты, остролисты и пестрые бересклеты с желтыми или бело-зелеными листочками. Невольно залюбовавшись этой вечнозеленой красотой, столь необычной и приятной глазу среди господства белых снегов, я заметила, как хозяйка вышла на балкон.

– Лира! Ты ли это? Ох… – старушка приложила ладошки к пухлым щекам.

– Да, это я, мадам Клатинда, – помахала ей рукой, поставив чемодан на расчищенную дворником дорожку. – Рада снова вас видеть.

– Погоди-ка, я сейчас к вам спущусь, – присборив подол длинной темно-коричневой юбки, соседка поспешила во двор.

Накинув дубленый полушубок, она очень шустро для ее солидного возраста спустилась с третьего этажа и подбежала к нам.

– А уж я как рада тебя видеть, дорогая девочка, – смеясь от счастья, мадам Клатинда обняла меня и прямо-таки выхватила из руки тяжелый саквояж. – Помню тебя совсем крохой. А дочурка у тебя какая красавица! Очень похожа на свою маму в детстве. Ну прямо одно лицо! До чего я рада прибавлению в замечательном семействе! Как тебя зовут, милое дитя?

– Миссандея, – сделав серьезное лицо, выразительно ответила дочь. – И мне скоро исполнится шесть лет.

– Чудесное имя, – улыбнулась мадам Клатинда. – И ты уже совсем большая девочка. Надеюсь, слушаешься маму?

– Конечно, – ярко и радостно заявило мое чадо.

– Ну и хорошо. Значит, на Новый год получишь много подарков за примерное поведение. А меня можешь звать мадам Клатинда. Меня уже давненько все так зовут… с первой седины в волосах. Пойдем, я вас провожу, – соседка открыла дверь подъезда и пригласила нас. – Я живу от вас за стенкой, и все эти годы присматривала за вашей квартирой, чтобы никакие жулики не попытались залезть. У меня даже ключ запасной имеется. Помнишь, Лира, твоя мама его мне оставила на всякий случай. Вы к нам надолго? Или просто приехали погостить на зимние праздники?

– Можно сказать, я решила вернуться на малую родину, – ответила я с каким-то скребущим по сердцу стеснением.

– Ох, если бы мне заранее позвонили, я бы навела там порядок, – забормотала себе под нос соседка, поднимаясь по лестнице впереди нас. – А так, глядь, все в пыли да паутине. Ну ничего, вместе придеремся. Устали, небось, с дороги, мои бедненькие. Надо мне вас угостить моими фирменными пирогами с лесной ягодой.

Мне было стыдно признаться мадам Клатинде, что я где-то посеяла ее номер, и потому не могла предупредить о приезде. А еще я чувствовала себя неловко от того, с какой душевной теплотой нас встретила эта пожилая женщина, как свою близкую родню. Даже предложила прибраться в квартире. По-хорошему, ее надо бы отблагодарить, порадовать ценным подарком. Но денег и так в обрез, а тут еще эти дорогостоящие курсы для юных волшебников на горизонте маячат. И без них, получается, нельзя обойтись. Если верить загадочной попутчице, а какой ей смысл меня обманывать, тут стоит вопрос жизни и смерти.

Стоило мне вспомнить тот разговор в поезде, и в голову снова полезли всякие ужасы о последствиях неуправляемой детской магии. Задумавшись, я споткнулась и чуть не упала. Хорошо, успела схватиться за перила, иначе бы могла и сама ссыпаться вниз, и дочь за собой утянуть. А ведь всего пару часов назад настраивала себя быть осторожнее и аккуратнее ради ребенка.

– Заходите и чувствуйте себя как дома, ведь теперь это и будет ваш дом, – соседка открыла дверь квартиры своим ключом и зашла первой. – Паутины не видать, а я на зрение пока, тьфу-тьфу, не жалуюсь. С пылью мы вместе разберемся, у нас есть замечательная маленькая помощница. Миссандея, ты не будешь отлынивать?

Дочь покачала головой.

– Ну вот и славно. Вижу, мама тебя хорошо воспитала, – распахнув пыльные темно-синие шторы во взрослой спальне, мадам Клатинда зажала нос, чтобы не чихнуть. – Мебель тут надо бы переставить, чтобы лучше прибраться. Особенно комод и пианино. Но это уж когда сюда приедет ваш папа, твой муж, Лира. Здесь мужская сила нужна.

– Папа не приедет. Он погиб на фронте, – сказала Мисси.

Этот ответ стал для нее таким же привычным, как на вопрос об имени и возрасте.

– Ах, как жаль, – всплеснула руками мадам Клатинда. – Вот и у меня такая же беда постигла двух зятьев и внучатого племянника. Попробую уговорить старого ворчуна Пинкирта с первого этажа. Может, он поможет нам отодвинуть комод и пианино.

Тем временем я заглянула в детскую и увидела деревянную низкую кроватку, на которой сама спала до средних классов школы. Она регулировалась по длине, в зависимости от роста ребенка. Я сняла пыльное покрывало, свернула и положила на стул. Двигая рычажок, настроила кроватку для Мисси и вышла в коридор, чтобы найти в чемодане чистое постельное белье. Неожиданно меня посетила мысль, которую я сразу же решила озвучить, пока не вылетела из головы.

– Мадам Клатинда, у вас есть городской справочник? – я, немного нервничая, стиснула руки и попыталась не показывать своего волнения.

– Да, я могу принести, – соседка ушла на кухню, чтобы намочить тряпку для вытирания пыли с мебели. – Это срочно?! – прокричала она, заглушая шум льющейся из крана воды. – Или тебя что-то конкретное интересует? Может, я так подскажу, без книжки!

– Вряд ли вы такое помните наизусть, – усомнилась я. – Речь идет о бирже труда. Мне нужно туда обратиться, а для этого я должна узнать, в какие дни и часы она работает.

– О, это я как раз-таки помню, – отжав тряпку, соседка вернулась с кухни. – Сегодня приемный день. Единственный в месяц. У нас городок маленький, вакансии открываются редко. Но поторопись, Лира, там принимают ровно до шести вечера, а очереди всегда большие. Придется тебе не мешкать, а спешить туда прямо сейчас. Тут недалеко. Две остановки проехать на трамвае. Помнишь, где конечная станция? Ладно, я все равно тебе в подробностях объясню. Ты, главное, поспеши. За девочкой я присмотрю. Возьму ее к себе домой, там хотя бы чисто и нет этой ужасной пыли. А здесь пока отрою форточки, пусть проветривается.

– Мадам Клатинда, я, честно, не знаю, как вас отблагодарить за вашу доброту, – сказала я, выслушав, как добраться до нового административного здания.

– Мне это вовсе не трудно, я привыкла с внуками сидеть, – соседка взмахнула влажной тряпкой. – То одна, то другая, то третья дочь их привозят на выходные. Сын с женой тоже не отстают от них. Порой все разом приезжают. А бывает, целый месяц никого. Сейчас как раз такое время, до новогодних каникул полное затишье. Так что я рада помочь.

– Спасибо вам огромное, – я собралась на выход.

Достав из ридикюля маленькую кожаную сумочку с самыми важными документами, встала перед зеркалом в прихожей, расправила сбившийся на груди комком шарф и освежила помаду.

– Миссандея, пойдешь ко мне в гости? – соседка взяла мою дочь за руку, приветливо улыбаясь ей. – Вместе подождем твою маму. Ей надо съездить в одну контору по важному делу.

– А у вас есть котенок, с которым я могу поиграть? – Мисси вспомнила нашу прежнюю старенькую соседку и ее пушистого питомца.

– Интересный вопрос, – интригующе улыбнулась мадам Клатинда. – Дай-ка подумать… Маленького котенка у меня, пожалуй, не найдется. Зато есть большой и толстый рыжий кот! Я его зову Мистер Широкая Кость. Он страсть какой ленивый, целыми днями лежит на диване или в кресле. Но, может, тебе удастся его расшевелить, и его котейшество изволит побегать за бантиком на веревочке.

– Пойдем, – согласилась Мисси.

– Слушайся мадам Клатинду и ничего не бери без спроса, – напомнила я дочери.

– Я угощу тебя вкусными пирогом, – пообещала соседка.

– А конфеты у вас есть? – оживилась Мисси. – Я люблю шоколадные и фруктовые леденцы.

– Будут тебе конфеты, маленькая шантажистка, – усмехнулась мадам Клатинда.

Я могла уйти со спокойной душой, понимая, что оставила ребенка в надежных руках. Прежде чем переступить порог, окинула взглядом прихожую и видимую часть спальни. Обои в некоторых местах отошли от стен, но это мелочь. Для начала можно подклеить, а со временем, по возможности, поменять.

Стильные маленькие часики, подарок мужа на третью годовщину свадьбы, показывали половину четвертого. Времени действительно у меня осталось мало в запасе. Чтобы успеть на биржу труда, мне следовало поспешить к конечной остановке парового трамвая.

Так я и сделала. Идя быстрым шагом по обледеневшему тротуару, старалась наступать на самый край, где лежал снег и было не настолько скользко. На старой аллее росли разлапистые дикие яблони, высоко на голых ветках, припорошенных снегом, я заметила сморщенные подмороженные яблоки.

Мне хотелось погулять здесь с дочерью ясным солнечным днем, без спешки пройтись по аллее до самого пруда, на котором к Новому году по традиции открывают каток. Но пока мне было не до того, пришлось свернуть на узкую дорожку, ведущую к остановке трамвая. Я уже слышала его грохот, еще не видя за сплетением убеленных снегом ветвей.

Глава 10. Мэр

Лирана

На первом этаже длинного прямоугольного здания толпился народ. Казалось, всеобщее раздражение висело в душном воздухе, в борьбе за место в очереди чуть не доходило до драки. Кто-то отошел к другому окну и потерял свое место, а кто-то пытался по-наглому пролезть вперед остальных. Не с первой попытки мне удалось понять, какая из очередей состоит из соискателей вакансий для трудоустройства. Самая свирепая публика подобралась из желающих оформить нотариально заверенное наследство или долю при расторжении брака.

От людского гвалта и стука пишущих машинок у меня быстро разболелась голова. Я старалась не забыть про получение пособия за мужа, хотя надежда на то, что все успею в один день, очень быстро сошла на нет. Не представляю, каким чудом я вообще успела до шести вечера добраться до заветного окошка.

– Сразу предупреждаю, педагогических вакансий нет и ждать их не советую, – раскрыв мою трудовую книжку, раздраженно пробубнила хмурая девушка-машинистка. – А вы, тем более, учительница музыки. У нас на весь город пять школ, включая магическую, куда вас точно не возьмут без документально подтвержденного дара и диплома об окончании академии магии. Не в каждой есть музыкальный класс. И я вам так скажу, учителя у нас работают буквально до своего последнего дня. На пенсию отказываются выходить. Вот, к примеру, в школе, куда ходит мой сын, математичке уже за девяносто. Знаете, она так и говорит: “Я ни за что на свете не уступлю место какой-то бестолковой юной пигалице. У меня в голове целая кладезь знаний, а у той ветер. На уме всякие платьица да финтифлюшки. Чему она может научить детей, какой им подаст пример? Пусть меня вперед ногами вынесут из класса прямиком на кладбище, но по собственному желанию я не уволюсь”.

– Тяжелый случай, – и до меня добралось всеобщее недовольство.

Допустила мысль о том, что лишь бы устроиться уборщицей, только бы не сидеть, считай, без денег на мизерные пособия. Но и этот едва расправивший хрупкие листочки росток надежды на получение самой грязной работы хмурая девушка тут же убила на корню.

– Я бы рада вам помочь, – искренне сказала она, глядя на меня через мутное стекло покрасневшими усталыми глазами, – но, как назло, самую хорошую вакансию прямо перед вами девушка забрала. Только сегодня утром освободилось место упаковщицы печенья и пряников на хлебозаводе, и вот уже снова все занято. Ничего лучшего нет. С подходящими для женщин вакансиями просто беда. Это мужской работы после войны завались, а желающих на нее пойти, увы, не хватает. Будь вы закаленной деревенской бабенкой с кулачищами шириной в два моих, не меньше, я бы вам предложила пойти крановщицей на стройку. Но вы при всем желании не потянете такую нагрузку. Просто не сможете управлять мощными подъемными механизмами. У вас не хватит сил даже сдвинуть один самый маленький рычаг. О нашей знаменитой на всю страну ткацкой фабрике и не менее известном инженерно-техническом университете вам не советую даже мечтать. Пустое это занятие. Там все вакансии расходятся по друзьям и родственникам, до нас не добираются. Сами видите, город у нас небольшой, люди за свои рабочие места держатся. Приходите через месяц. Обещать не могу, но вдруг появится хотя бы временное место, кто-то уйдет в декрет. Пока что вам предложить ровным счетом нечего.

По вежливой привычке поблагодарив машинистку, я с тяжелым сердцем собралась идти домой, и вдруг меня как дернуло. Понимая, что не успею, все же спросила девушку, в какое окно мне обращаться по поводу получения пособия за погибшего на фронте мужа, признанного героем страны. Она все объяснила, назвала приемные дни.

К тому моменту пробило шесть часов, рабочий день закончился и раздраженная толпа быстро рассосалась. Попрощавшись с машинисткой, я собрала документы в сумочку, проверила, ничего не забыла ли, и развернулась к выходу. Но вместо больших застекленных дверей мой взгляд наткнулся на стоящего рядом мужчину. Средних лет, невысокого роста, довольно тучный, одетый в полосатый костюм-тройку, он сумел незаметно подойти, и не знаю, сколько времени стоял у меня за спиной, подслушивая или примеряясь украсть кошелек из сумки.

А так посмотреть, совсем не похож на уличного воришку. Костюм дорогой на вид, модный бордовый галстук, шляпа-котелок и карманные часы с маркировкой королевского ювелирного завода, приколотые на цепочке к жилету. Правда, муж еще когда служил в полиции, рассказывал, что некоторые особо хитрые воры стараются одеваться и вести себя как можно представительнее, чтобы усыпить бдительность жертвы.

– Простите, леди, если я вас по нечаянности смутил или даже маленько напугал, – галантно приподняв шляпу, извинился незнакомец. – Граф Бильгарт Халтфром, избранный народом управитель сего прекрасного городка, к вашим услугам. Старое здание мэрии недавно снесли, причем я лично подписал это распоряжение, ветхая постройка незапамятных годов портила вид центральной площади. На том месте почти закончено строительство настоящего дворца с большим концертным залом. Скоро произойдет его торжественное открытие. Новое здание мэрии идет следующим на очереди по градостроительному плану. Но пока его возведение далеко от завершения, мне приходится, как и многим чиновникам государственного аппарата, ютиться здесь, в тесном кабинете на четвертом этаже. Я спускался с лестницы, торопясь домой, и по чистой случайности, или по высшему произволению, краем уха услышал о ваших трудностях. Считаю своим долгом оказать посильную помощь вдове прославленного героя, чьи подвиги будут увековечены в учебниках истории. Поистине для меня большая честь то, что вы приняли решение поселиться у нас в Белиствиле.

– Приятно с вами познакомиться, мистер Бильгарт, – улыбаясь, я подала ему руку, и мужчина, взяв мою кисть на ладонь, коснулся костяшек пальцев теплыми губами, чуть щекоча тонкими черными усиками. – Я родилась в этом городе и, можно сказать, вернулась домой.

– Если окажете мне такую любезность и согласитесь пройти ко мне в кабинет, я вам представлю все возможные варианты насчет работы по специальности. Надеюсь, один из них вас точно устроит, – мэр плавным жестом пригласил следовать за собой.

У меня промелькнуло сомнение насчет того, насколько приличным выглядит это странное приглашение со стороны мужчины и что оно может за собой таить, но я решила рискнуть и подняться на четвертый этаж в кабинет градоначальника. Вряд ли столь солидный господин позволит себе непристойные действия в отношении незнакомки. Ничуть не сомневаюсь, что мэр дорожит своей публичной репутацией и у него имеется толпа молоденьких тайных любовниц для постельных утех.

– Только после вас, присаживайтесь, – войдя в кабинет, Бильгарт демонстративно замер возле широкого и массивного, обитого черной кожей кресла и указал мне на один из деревянных стульев с высокой резной спинкой, предназначенных для посетителей.

На рабочем столе градоначальника, сделанном из редкой заморской розовой вишни, среди папок с документами стояли подарочные наборы перьевых и шариковых ручек с малахитовыми подставками и мерно покачивался золотой сувенирный гироскоп.

Как только я присела, расправив юбку, мужчина опустился в кресло. Было заметно, что Бильгарт старался сделать это плавно и без скрипа. Но коротенькие ножки под его весом в самый ответственный момент слишком сильно прогнулись в коленях, и как бы ему ни хотелось, избежать маленького конфуза не вышло. Мэр плюхнулся, пыхтя от натуги. Кресло под ним предательски заскрипело, да еще так громко и пронзительно, что слышно было, пожалуй, во всех соседних кабинетах, которые, впрочем, уже опустели. Все сотрудники разошлись по домам с окончанием рабочего дня.

– Значит, вас зовут Лирана, – придвинувшись чуть ближе к столу, мэр достал из ящичка собранные под тонкую резинку визитные карточки и стал их перебирать пухлыми пальцами в поисках нужной. – Лира… Ничуть не сомневаюсь, что леди с прекрасным музыкальным именем обладает настоящим талантом. Так на каких инструментах вы играете для своих учеников?

Отвлекшись от визиток, Бильгарт внимательно посмотрел мне в глаза.

– На фортепиано и скрипке, – вполголоса ответила я, немного смутившись под пристальным взглядом мужчины.

– О, это прекрасные, истинно благородные инструменты, – восхитился мэр и продолжил свой поиск. – Мой хороший знакомый, владелец ресторана “Золотая шестерня” тоже увлекается игрой на скрипке, но постоянно жалуется на свой недостаточно тонкий слух. Сам он стесняется выступать на публике, но обожает, когда предметы его гордости по-настоящему оживают в умелых руках талантливых музыкантов. Скажу по секрету, в его коллекции присутствует уникальная скрипка работы всемирно известного гения Федерари. Ей триста лет, а как чудесно звучит… Не сравнить с новинками фабричного производства.

– Вашему другу посчастливилось обладать настоящим бесценным сокровищем, – я старалась побороть неуютное ощущение и поддерживать беседу.

– Не буду далеко уезжать от темы нашей беседы. Я что хотел вам предложить… – Бильгарт протянул мне найденную визитку. – Позвоните Акрибальду, скажите, что по моей рекомендации. Знаю, он хорошо платит музыкантам за выступления в его ресторане.

– Огромное вам спасибо, – я взяла глянцевую карточку, в уголке которой блестела золотая шестеренка.

– Если вы вдобавок к музыкальному слуху обладаете приятным голосом, то считайте, постоянная работа в ресторане вам обеспечена. Поверьте, от вас не требуется талант оперной дивы или солистки варьете. Достаточно всего лишь петь так, чтобы привлекать, а не отпугивать народ. Вспоминается мне, был в “Золотой шестерне” на испытательном сроке один певец… От его оглушительных завываний даже шальные весенние коты умолкали и в страхе разбегались прочь.

– Надеюсь, что звучание моего голоса понравится и людям, и животным. Не припомню, чтобы от моего пения на занятиях с детьми разбегались кошки со школьного двора.

– А еще вы можете дать объявление в городскую газету, предложить услуги репетитора, – мэр довольно улыбнулся и окинул меня непонятным взглядом. – Сами понимаете, не только дети, но порой и взрослые хотят учиться музицированию.

– Да, вы правы, я так и поступлю, – не стала я противоречить.

– Видите, Лира, как чудесно сложилась наша встреча, – пуще прежнего распустил свой хвост мужчина.

– Не передать словами, как я вам благодарна, мистер Бильгарт, – попыталась не выказывать своего чаяния. – Похоже, что у моего ребенка пробуждается магическая сила. Нам посоветовали записаться на подготовительные курсы при школе юных волшебников, а они платные. Так что заработок лишним не будет.