Ольга Вешнева
Хвост ледяной кометы
Глава 1. Ценность
Альтерро, последний представитель истребленной расы риасов
Утренняя роса сверкала на широких листьях темно-синего кустарника, будто покрытых воском. Ветер свистел в моих ушах, приятно шевеля их мохнатые кисточки. Знакомой тропой я бежал к реке, вниз по склону крутого холма. Достигнув песчаного берега, нырнул в воду и поплыл, лениво подруливая длинным хвостом. Чувствовал, как неторопливое течение воды ласкает мою кожу, а потом внезапно оказался на суше и чуть не свалился с ветки…
Искусственной ветки, сделанной из резины и пластика. На ней я спал в одиночной камере галактической тюрьмы, которую правильнее было назвать вольером в зоопарке. Не на каждого заключенного приходят смотреть толпы любопытных существ самых разных обличий и размеров. Я их не видел, одна из стен камеры была односторонне прозрачной, но чувствовал их энергетические импульсы, а иногда и ловил отголоски мыслей.
Подумать только, как изменился мой статус за всего тысячу галактических лет! Меня называли редчайшим и ценнейшим экземпляром. Мною хотели обладать, меня неистово желали выкупить или помочь мне сбежать из тюрьмы. Я же понимал, что немного раньше или многим позднее мечта одного из этих претендентов на мой драгоценный хвост осуществится. Я выйду на свободу и смогу завершить свой коварный план страшной мести.
Богатые дамочки хотели заполучить меня в свою постель, главари пиратских банд к себе в услужение, безумные ученые видели меня объектом для изучения и опытов, а военные намеревались использовать в качестве живого оружия. По сути не имело значения, кому из многочисленных кандидатов однажды выпадет счастливый лот, вернее, кто из них предложит начальнику тюрьмы достаточную сумму, способную его подстрекнуть к опасной авантюре, стерев страх неминуемой казни в случае пособничества.
На дальнейшую жизнь у меня были свои планы, отличные от фантазий посетителей “зоопарка”. Риасийского охотника нельзя подчинить или приручить. Наивные низшие расы этого не понимали. И никогда не поймут, ибо потом, когда я вновь стану свободным, для них будет слишком поздно думать об этом. Если вообще будет кому и чем, в смысле, голова останется на плечах, или к чему она там прикреплена у конкретного биологического вида.
Странный поворот судьбы. Тысячу лет назад пришельцы в нарядных мундирах и сияющей киберброне полностью истребили мой народ ради владения красивыми драгоценными камнями. За прошедшие годы всем надоели полученные камни? Раньше моя жизнь не стоила и горсти самоцветов, а теперь меня называли истинным сокровищем вселенной.
Только представьте, настоящий живой риас, да еще и возрожденный на основе генетического материала древней мумии, с возвращенной в новое тело душой, имеющий память обо всем… О мире и народе, которого больше нет. Иногда я думал, что лучше бы моя душа навеки осталась в призрачном мире запределья.
Воспоминания мучительно изматывали мой разум. Я помнил родной лес, любимых жену и маленькую дочь, которых убил алчный чужак в мундире. Помнил отчаянную попытку защитить свой народ и проигранную войну. Две войны. В прежней и в новой жизнях. И я не хотел умирать в третий раз, не достигнув победы.
Соскользнув с искусственной ветки, я окунулся в неглубокий бассейн. Освежившись, вышел на берег, выложенный искусственными камнями. Сел под резиновый куст и взял оставленную под ним спускавшейся с потолка механической конечностью миску сухого корма. Я ненавидел эти неприятно пахнущие комочки.
Не утешали обещания компании-производителя кормов насчет крепкого здоровья, шелковистой шерсти и чего-то там еще. Но чтобы иметь достаточно сил для побега, мне было необходимо питаться тем, что выдают роботы. Надзиратели из плоти и крови никогда ко мне не приближались. Боялись стать моей вкусной и желанной едой.
Я съел хрустящие комочки и запил их достаточным количеством воды, чтобы они разбухли в желудке, не вызывая отвратительной сухости во рту. Вернулся на облюбованную и практически родную ветку, а что еще мне было делать в плену? Только лежать, предаваться воспоминаниям и ждать, когда один из глупых мечтателей вытянет счастливый (не для него, это точно) драгоценный лот.
– Вставай, ушастый, и радуйся. Тебя забирает богатая знатная леди, – прохрипел по линии связи голос надзирателя теркской расы.
Ушастый… Можно подумать, его дырки на голове вместо нормальных ушей выглядят лучше. Знатная леди… Не худший вариант. От нее я смогу спокойно сбежать, без привлечения к себе лишнего внимания, а в случае с военными или космическими пиратами не избежать потасовки.
Один из пяти явившихся за мной массивных роботов-конвоиров стрельнул в мое плечо дротиком с транквилизатором, расслабляющим мышцы. Меня постарались лишить возможности удрать от тайной обожательницы. Защелкнули на мне ошейник, блокирующий энергетическое воздействие, и вдобавок к моим штанам выдали плотную теплую куртку. Я ее надел, еле шевеля руками.
Хвост повис безжизненной веревкой. Заложив мне руки за спину, два робота потащили меня в коридор. Очень не хотелось, чтобы один из них или оба сразу наступили на мой хвост своими тяжелыми металлическими ногами, но под действием введенного в кровь препарата пятая конечность меня совсем не слушалась.
Роботы вывели меня через главные ворота. Это было странно. Подумал, что редчайший экземпляр знатная дамочка приобрела официально или полуофициально, поскольку начальнику тюрьмы не пришлось продумывать сложный сценарий мнимого побега или похищения заключенного.
На стоянке компактных космических челноков, предназначенных не для дальних перелетов, а для доставки пассажиров и малогабаритного груза на борт ожидающего на орбите большого судна, меня ожидала высокая стройная женщина в расшитом золотыми нитями черном одеянии, полностью скрывающем ее лицо.
Висящий тяжелым камнем на моей шее блокатор энергетического воздействия не помешал уловить знакомые импульсные волны и узнать, кто скрывается под плотной тканью. Я жестоко ошибся, надеясь на легкое освобождение. Передо мной стояла Шайшрат Шиаошайш Эшшэ, верховная жрица и глава научной коллегии диркенского кочевого государства.
Роботы отступили. В следующее мгновение мое тело словно пронзило мощнейшим электрическим разрядом. Невыносимая боль, от которой я взвыл, согнувшись пополам, казалось, чувствовалась в каждой клетке моего тела.
– За тобой должок, Алти, – мерзким шипящим голосом произнесла женщина. Приподняв мне голову, она откинула черную ткань со своего желто-зеленого чешуйчатого лица, прищурила желтые глаза с тонкими длинными зрачками. – Ты так и не выполнил задание, ради которого был создан. Не передал нам силу Источника Ллиэтаира, но позволил врагам ею завладеть.
– Война окончена. Твой народ проиграл, – в ответ прорычал я. – Алверы вернули себе звездную систему Таир-Элькор, а вас изгнали далеко за ее пределы.
– Не так уж далеко мы улетели, чтобы не могли вернуться и взять реванш, отомстив каждому, кто подверг нас такому унижению.
Я смотрел на маленький округлый пульт, который играючи перекатавала между пальцами женщина-ящерица, дразня меня. Преодолел желание вырвать его из ее руки, а лучше – оторвать вместе с рукой, на это у меня бы хватило сил и под расслабляющим препаратом. Понимал, что этот пульт – один из сотни, если не из тысячи. Диркены вживили в мое тело множество мельчайших технических устройств, и так искусно, что тюремные врачи не рискнули попытаться их извлечь, опасаясь за жизнь ценного пленника.
Да, я ненавидел жителей Алверийской империи, среди которых оказалось немало потомков тех, кто помог моему народу исчезнуть с лица вселенной. Поначалу я даже радовался тому, что диркены вернули меня к жизни и предоставили мне возможность отомстить, сражаясь на их стороне и руководя их космическими войсками. Но вскоре осознал, что нет ничего хуже участи лишенного права собственного выбора живого оружия, объекта устрашения в руках преследующих свои цели ящеров. Я больше не хотел иметь никаких дел с чешуйчатыми гадами, но понимал, что угодил в ловушку, выбраться из которой будет очень трудно, если вообще возможно.
– Наши пути разошлись, Шайшрат, в тот момент, когда алверийский адмирал пленил меня. Я слышал, он воспользовался энергией Источника Ллиэтаира для того, чтобы сокрушить армады ваших боевых кораблей. Эту энергию можно использовать раз в столетие. Я больше вам не нужен для поиска Ключа, открывающего путь к Источнику.
– Ты снова ошибаешься, Алти… Устала от твоих ошибок. Пришло время их исправлять, – жрица ущипнула мое ухо длинными острыми когтями. – Одну Хранительницу Ключа ты преступно упустил. Но во вселенной существует и другая. Значит, и Источник великой силы не один. По нашим разведданным, Ключ Ллиэтаира разделился надвое, размножился, и произошло это на планете Земля. Другая Хранительница – девушка по имени Диана Погосян, дочь знаменитого земного врача. Ты найдешь ее и вытащишь из нее Ключ, из живой или из мертвой, нам не важно, и передашь его мне… Не забывай, Алти, я призвала твою душу из царства мертвых и создала для нее это великолепное молодое тело. Но если снова разочаруешь меня, то внедренные наниты в одно мгновение разберут это красивое тело на молекулы. Даже не вздумай попытаться обмануть меня или ослушаться приказа. Ты принадлежишь мне, Алти, и телом, и душой – навсегда.
– Тебе известна личность носителя, можешь полететь на Землю и сама забрать Ключ, – сказал я, игнорируя ее ласковые прикосновения к моей груди и шее.
– Ты знаешь, что не могу. Никто из моего народа не обладает достаточной импульсной чувствительностью для управления этим сгустком разумной энергии. А ты способен лишь завладеть Ключом на время, но не сможешь им воспользоваться. Не обольщайся, Алти. Твоя душа нечиста. В раннем детстве ты начал охотиться на лесных зверьков и маленьких птичек, а я всю жизнь соблюдала строгий пост. Ни куска мяса или рыбы, не говоря уже о том, чтобы убить живое существо этими руками или зубами.
– Но ты отдавала приказы на уничтожение многих тысяч разумных существ.
– У энергии Ключа свои критерии отбора Хранителей. Я изучала древние манускрипты и знаю все досконально… Идем, Алти. Ты получишь в свое распоряжение боевой корабль и верных слуг, и отправишься на Землю. Алверы и кто-либо другой не знают о существовании второй Хранительницы. Тебе никто не сможет помешать.
Вышедшие из челнока диркенские воины втолкнули меня внутрь, и я упал на холодный металлический пол. Не выношу холод. От него каждая ворсинка на моем теле дыбом встает. Я привык к жаркому климату родного леса. Холод приносил мне лишь проблемы и поражения. Моя вторая война закончилась на заснеженной планете.
Первая Хранительница… Земная девушка по имени Снежана. Случайная жертва выбора магистра Ферту, передавшего ей Ключ. Ей было не место на чужой войне. Она не была моим врагом, и мне совсем не хотелось ее убивать. Можно сказать, я проиграл из жалости к слабому испуганному созданию, которое смотрело на меня полным отчаянной мольбы взором. Чтобы тянуть время, придумал сущую глупость, будто человеческое, как и алверийское мясо я смогу съесть лишь под кисло-сладким соусом, в котором нужно долго вымачивать еще живую жертву.
Не было у риасов в обиходе соусов или других приправ, не считая нашего подклычного яда, не позволявшего добытому мясу протухнуть в жару. Об этом диркены не подумали, а влюбленный в земную девушку алверийский адмирал, подозреваю, лучше учил курс классификации разумных рас и обо всем догадался. Иначе не оставил бы он меня в живых.
Глава 2. Принцесса
Диана Погосян, студентка факультета иностранных языков МГУ
Весь день лил унылый осенний дождь. Сделав миленькое селфи для инсты в ярком плаще на балконе, я вошла в комнату, отнесла плащ в гардеробную и вернулась в свой тихий уютный уголок.
Мой пернатый питомец – сине-желтый попугай ара, названный Яго в честь персонажа диснеевского мультика “Аладдин”, дремал на жердочке. Обучать его произносить слова была та еще работенка. Яго ленился повторять человеческую речь, зато всякие противные звуки типа воя сирены скорой помощи, визга сигнализации или весенних кошачьих трелей он схватывал на лету и будто нарочно дразнил ими хозяев.
Голова у меня была как ватная, и мысли в ней бродили грустные, не от плохой погоды, это точно. В последнее время со мной вообще творилось что-то странное. Я то на пять, а то и на все десять минут выпадала из реальности, переносилась в свое же прошлое, в раннее детство, которого прежде не помнила. И после таких путешествий во времени с трудом приходила в себя: сердце болело, голова кружилась. Постоянные семейные ссоры, мамины слезы…
Вот что являлось мне в горьких воспоминаниях. Наверное, было легче, но в то же время хуже не помнить маму живой. Статичный образ с фотографии не давал тех впечатлений, от которых хотелось рыдать, уткнувшись носом в подушку. И все же я была рада ее видеть. Мы будто знакомились заново, и я понимала, что мама очень любила нас с братом. Как жаль, что ее жизнь унесла та страшная авария. Отказ тормозов, занос на скользкой дороге и грузовик на встречке.
Я дважды съезжала к парням, время от времени пыталась обжиться в купленных для меня папой апартаментах в Москва-Сити, но меня словно тянуло сюда, в старую квартиру на Арбате, которая раньше была трехкомнатной, а потом папа купил у соседей сверху еще три комнаты и получился двухуровневый люкс. Мне хотелось сбежать от воспоминаний, и в то же время я тянулась за ними, как алкоголик за бутылкой.
Они пьянили и отрезвляли одновременно. А начались все эти странности после того, как в ночном клубе брата на меня налетела одна из его девиц. У Гарика сотни бабочек-однодневок, разве их всех запомнить? Так и эта блондинка с бешеным взглядом промелькнула и исчезла без следа. После того, как со мной начало твориться что-то непонятное, я поспрашивала Гарика, кто это такая и где ее найти. Он только сказал – уехала куда-то далеко.
Так ведь не бывает на самом деле, правда же… Когда эта девка меня толкнула, я решила не давать ей спуску. Веселенькая драка здорово поднимает рейтинг в соцсетях. И вдруг на мне загорелась шуба. Прекрасная новая шубка из редкой бразильской шиншиллы была объята пламенем. Нет, я не сошла с ума, что бы не писали обо мне личные хейтеры и всеобщие тролли. Я видела огонь и чувствовала жар до боли в груди.
У меня началась паническая истерика. Я в ужасе представила, как пламя изуродует мое прелестное лицо. Тут явился Гарик, оттащил меня от воспламеняющей девицы и я увидела, что шубка в порядке. Ни один волосок не опален. Решила, что девица воспользовалась каким-то новым голографическим приложением, чтобы меня напугать. Плюнула и забыла об инциденте. Но где-то пару-тройку дней спустя начались необъяснимые явления. Парень, с которым я тогда встречалась, просто исчез. Оставил меня одну в номере шикарного отеля и свалил.
На звонки не отвечал. Когда мы случайно пересеклись на вечеринке общего друга, он в оправдание нес полный бред. Сказал, что я лежала на кровати без сознания, а надо мной в воздухе висел маленький шарик голубоватого света. Этот придурок решил, что я умерла и моя душа вышла из тела. Он поспешил унести ноги, пока его не замели за мое убийство. Съехал за границу, потом вернулся, увидев меня живой и здоровой в сети. Ну я подумала, он принял что-то и поймал глюк.
Так и считала, пока однажды сама не проснулась посреди ночи и не увидела, что надо мной висит пульсирующий сгусток света. Закричала в ужасе, но вопль оборвался и я застыла с широко разинутым ртом. Не в силах шевельнуться, наблюдала, как световой комочек опускается все ниже, а затем исчезает, погружаясь в середину моей груди. Паралич отпустил, но в том месте, куда влетел сияющий сгусток, еще долго чувствовалось ноющее тепло.
Вот и теперь где-то рядом с моим сердцем вновь заныло. Стараясь не поддаваться панике, я взяла айфон и принялась листать страницы соцсетей. Дана Смайл – мой ник. В медийной среде я предпочитала, чтобы меня звали Даной, а не Дианой. Паспортное имя мне напоминало о погибшей английской принцессе, отзываясь какой-то необъяснимой тоской на сердце, а еще раздражало в американском произношении. Дайян. Как будто Яну просят дать. Дико бесило.
“Привет, красавица. Рад тебя видеть”, – этот коммент порадовал.
“Сдохни, мразь безмозглая” – и это тоже в пределах нормы.
Все как обычно. В глазах интернетных зверьков я была избалованной богатенькой дурочкой, золотой девочкой, нахальной мажоркой, городской сумасшедшей. И те, кто меня боготворили, и те, кто ненавидели, сходились во мнении, что мозгов у меня кот наплакал.
Но разве глупый человек может свободно владеть тремя иностранными языками: английским, испанским и немецким, одним полуродным – армянским, в угоду многочисленной папиной родне из Еревана, и естественным по месту рождения – русским? Я так не думаю. Зачем мне такое полиглотство, спросите вы. Чтобы в недалеком будущем вести бизнес за границей, правильно распоряжаться имеющейся там недвижимостью, да и просто путешествовать куда приятнее, объясняясь не на пальцах.
Так что напрасно люди беспокоились о недоразвитии моего интеллекта. Народное мнение, что я только проматываю деньги своего гениального отца, а на мне, дескать, природа по обычаю отдохнула, тоже не в кассу. Я еще со старших классов школы перешла на самоокупаемость, а потом и прибыльность всевозможных блогов и каналов.
Вполне могла себе позволить затариться дорогими шмотками на честные кровные. А чтобы поддерживать постоянный интерес к своей персоне миллионов подписчиков, тоже соображалка должна хорошо работать. И в дерзких выходках, и в мажорских чудачествах – должна быть мера. Надолго затихать нельзя, но стоит переборщить – и окажешься в таком глубоком болоте, из которого потом не сможешь выбраться. Я это видела не раз на примерах подружек-конкуренток.
Все не так просто, как видится с экрана. Быть успешным блогером – настоящее искусство и огромный труд. Порой сутки напролет ни минутки покоя. Но зато я точно знала, что вести популярное шоу о новинках моды на молодежном телеканале меня пригласили не за папины вечно печальные глаза с поволокой.
Мои глаза всегда должны лучиться счастливой энергией, а улыбка отражать превосходство над всеми красотками мира. Это моя роль, картонная коробка шаблона, за край которой нельзя переступать. Но я чувствовала, как из-за грустных воспоминаний, которые начали приходить вслед за странными явлениями, мне с каждым днем становится все труднее держать на лице, казалось бы, уже привычную дерзкую гримаску.
И вот опять, стоило мне прилечь, закрыть глаза, и я оказалась в детской кроватке. Дверь комнаты была приоткрыта. Я увидела, как пулей промчалась на выход из квартиры неопрятная толстая тетка с выбеленными кудрями. Вспомнила, что эта клуша заходила в детскую и сюсюкала мне, называла милой крохой.
– Мое терпение иссякло, Рубен! – в дверной щели показалась мама. Она что-то в сердцах швырнула на пол. Кажется, полиэтиленовый пакет с продуктами. – Я долго терпела, прощала твои интрижки. Верила, что это все, последний раз. Но ты совсем край потерял. Стал приводить баб к нам домой. Я не хочу, чтобы мои дети видели весь этот разврат. Все кончено! Мы разводимся! Я немедленно забираю Гарри и Диану и возвращаюсь к моим родителям.
– Да пожалуйста, Ася! Катись ко всем чертям! – прогремел раскатистый бас отца. – Мне надоели твои бесконечные придирки. Ты вконец обнаглела! Забыла, кто тебя вытащил из грязи. Так бы так и сидела в загаженной коммуналке на краю захолустного городишки, а не в шикарных апартаментах в самом центре Москвы, если бы не я. И вот вся твоя благодарность. Можно подумать, у самой нет любовника. А как же тот хлюпик, одноклассник твой?
– Мы с Артемом просто друзья. Тебе этого не понять. Ты каждую встречную тащишь в постель. Прощай.
Мама поспешила в детскую, но отец схватил ее за руку и вытащил на лестничную площадку.
– Нет, Ася, – в ярости проревел он. – Ты уедешь в свой Загорск одна, без детей. Я отправлю Гарика и Диану за границу, и ты никогда их больше не увидишь. Клянусь тебе.
Он с оглушительным стуком захлопнул дверь и щелкнул задвижкой замка.
– Это мы еще посмотрим! – мамин отчаянный крик разнесся эхом лестничной площадки. – Ты не всемогущ! И на тебя найдется управа. Артем – известный адвокат. Мы отсудим у тебя детей и положим конец твоей идеальной репутации.
Стукнув по двери, мама побежала вниз по лестнице. Больше я ее не помнила живой. В памяти всплыли только похороны, где меня держала на руках троюродная сестра отца. Бабушку и дедушку, маминых родителей, к нам с Гариком даже не подпустили. Они смотрели на меня издали и плакали.
