Ольга Валентиновна Павлова
Помяни моё имя

5

Пашка и Прохор были как братья никто не знал, когда они сдружились так панибратски, но один другого никогда не оставлял, всегда всё делали вместе: вместе ходили в школу, вместе двойки получали, вместе бузили⁵, вместе лямзили⁶, в общем всегда вместе…

Прохор семнадцатилетний подросток с детства знал все «прелести» детского дома, попал он сюда в 4 года, когда родители –бизнесмены погибли в ДТП, ехали с очередной сделки по оживленной трассе, неожиданно вынырнула огромная машина и прямо на них, машина всмятку все погибли, тётка отказалась брать маленького Прохора к себе, «возиться не хочу с ним», были её слова, в опеке определили в седьмой детдом. Поначалу плакал, родителей ждал, потом постепенно привык. Когда Прохору было десять лет старшие пытались издеваться, но Прохор был сильный духом, видно в отца характером и стоял на своем.

– Молодец Порох, так держать, -говорил Грач, -далеко пойдешь и хлопал по плечу пацана. Прохор по-своему гордился, что его хвалят старшие.

Однажды сидя на подоконнике в комнате, он увидел, как подъехала легковушка, оттуда вышел заплаканный малец, а следом за ним из соц. опеки Грина Меркуловна противная тётка, Прохор её не любил, она часто кого-нибудь привозила. Мальчик плакал, Грина Меркуловна толкнула мальчишку в спину, чтобы тот заходил в здание, но пацан продолжал рыдать. В обед, когда Прохор пришел в столовую, он увидел снова этого же затюханного, он сидел и ничего не ел, жгучие слезы капали в тарелку. Прохор подошел к столу:

– Привет, я Прохор или Порох, обычно так старшие называют.

Затюханный поднял заплаканные глаза и зло посмотрел на Прохора.

–Паштет или Пашка, -пристально вгляделся затюханный в Прохора.

– Ты как сюда?

– Мать опять посадили, -понуро опустив голову, резко сказал Пашка-Паштет, -уже третья ходка, теперь надолго загремела.

С того самого дня ребята были всегда вместе. Сколько всего вместе они повидали в этом сиротском доме.

Особо здесь не любили стукачей. Однажды Мишка-Косой настучал, что ребята после обеда в туалете курят, так Порох с Паштетом решили проучить Косого, засунули его насильно в тумбочку, закрыли и сбросили со второго этажа.

– Не будет крысятничать, – потирая руки, довольно и зло сказал Прохор.

Часто Прохор и Пашка попадали в кабинет к заведующей Кларе Львовне. Но женщина понимала, что это несчастные дети, конечно, ругала для порядка, а потом отпускала.

Время шло. Из мелких хулиганов-хлюпиков Прохор и Пашка превратились в видных ребят-подростков. Прохор по характеру был сильный, волевой, но вспыльчивый и дерзкий, видно детдом оставил свой отпечаток, он всегда стоял за справедливость, чтобы младших не обижали и не воровали родительский паек, любил Прохор часто сидеть вечерами и что-то рисовать, вроде два три штриха сделает, а получается красиво. В школе он особых успехов не совершал, но выделял для себя один предмет – рисование.

– Золотое у тебя чутье Прохор, -часто отмечал Ефстахий Дмитриевич, старый учитель по изобразительному искусству, когда Прохор начинал что-то рисовать.

Даже как-то предложил Прохору заниматься дополнительно.

– Смотри Прохор твой хлеб будет, в будущем. «Хорошим мастером будешь», -говорил Ефстахий Дмитриевич.

Прохор двойственно относился к предложению учителя и хотел, и не хотел, все раздумывал.

Павел по сравнению с Прохором был слабовольным, но авантюрным, любил всякие сомнительные рисковые дела, часто дрынькал на гитаре и что-то напевал, на все родительские вечера и другие праздники просили петь его Пашку, и тогда горе – родители, которые всё-таки приходили не могли удержаться от слёз:

Что-то мою пулю долго отливают,

Что-то мою волю прячут отнимают.

Я для доли смертной,

Ох! Для доли смертной,

И жених завидный

И товарищ верный,

Догони меня, догони меня,

Да лицом в траву урони меня,

Утоли печаль, приложи печать.

Пуля горяча, пуля горяча.

А для жизни этой,

Ох! Для жизни этой

У меня ни веры,

Ни Любови нету,

Догони меня, догони меня,

Да лицом в траву урони меня,

Утоли печаль, приложи печать.

Пуля горяча, пуля горяча…⁷

Но особенно любил он забытую всеми песню о матери и часто незаметно от всех пел и плакал:

По небу плывёт луна,

На улице тишина,

Сидит и не спит одна

Только мама.

А утром она тебе

Тихонько откроет дверь.

Поверь, что никто иной

Только мама.

Я вместе с ней живу,

Все радости ей дарю,

И горе моё знала

Только мама.

За все мои 20 лет,

За все мои 20 бед.

Сумеет дать ответ

Только мама

А если когда-нибудь

Уеду я в дальний путь,

То письма будет ждать

Только мама.

А если случится вдруг

Девчонка разлюбит вдруг,

То слёзы утрёт и поймёт

Только мама.

Тебе, мама, я пою

И песню свою дарю

В твой солнечный ясный день

Восьмое марта.

И вы берегите их,

Своих матерей родных.

Кто ближе вам и родней?

Только мама⁸.

Был у каждого воспитанника свой неповторимый яркий талант, но кому надо возиться с сиротами, уделять часть своего драгоценного времени, своих забот хватает.

– Друган, давай двинем сегодня в торгуху⁹, натырим там вкуснятины, обожрёмся да отвалу, других угастим, -как-то раз Пашка предложил Прохору.

Порох подумал, поправил растрепанную челку.

– Дело говоришь Паштет, всех наших вкуснятиной накормим.

На том и порешили. В этот день им повезло набрали полные куртки еды и проскользнули через турникет, так что продавец и охранник не заподозрили, а Паштет еще и у какой-то навороченной бабы кошель стырил.

– Во повезло, ништяк, -хлопнули ладонью об ладонь друзья.

Теперь они стали ездить часто в центр. Однажды под вечер они возвращались с дальнего торгового центра на электричке. Сидели рассматривали товар, который наворовали, да обсуждали дальнейшие планы. Тут незаметно подошла кондуктор:

–Ваши билеты молодые люди…

Пашка с Прохором оцепенели, они второпях не купили обратные билеты и денег с собой не было, все в этот день оставили в загашнике.

– Тётенька, мы кошель дома оставили, простите нас пожалуйста, -проскрипел, смущаясь, Прохор.

– А ну платите! Взрослые уже или выходите! –крикнула кондуктор, -иначе милицию вызову.

– Вот ментов нам еще не хватало, – процедил сквозь зубы Пашка.

Подростки сидели в растерянности, не зная, что делать.

Козырь вальяжно сидел напротив парней через одно сиденье и наблюдал за перебранкой между кондуктором и подростками.

– Моё терпение лопнуло!

Кондуктор уже собиралась нажимать кнопку вызова милиции, но тут Козырь встал.

– Я оплачу, – он протянул женщине деньги.

Рыжеволосая полная женщина взяла деньги.

– Вот благодарите, нашелся и на вас разгельдяев благодетель, -указала она на Козыря.

Козырь редко улыбался, а если и радовался чему-то, то только если прибыльный куш отхватит и сейчас он проигнорировал слово «благодетель», уверенно подсев к подросткам.

–Пацаны, Вам далеко?

– Неа, на «Площади» выйдем, -смело, с благодарностью ответил Прохор.

–И мне там же, -посмотрев в окно, сказал Козырь.

6

Козырь был профессиональным вором. Работал во всех направлениях. Мать пьяница всю жизнь воровала да по колониям чалилась, так что он с детства ощутил жизнь бродяги. Взгляд у него был холодный, неприступно-равнодушный, никому он не верил, порой даже себе. Короткие волосы по всей голове и небольшая ровная площадка на темени придавали мужественность, древесно-пряный аромат одеколона с запахом мускуса, пачули и тонким шлейфом табака оставляли неповторимый шарм. Многие женщины на улице, оглядывались в след идущему Козырю. Серая куртка немецкого бренда «Tom Tailor», черные итальянские джинсы «Cortigiani» подчеркивали его элегантность и превосходство. Портил всё только глубокий шрам.

В детстве мамка заставила в чужую квартиру лезть.

– Богатый дядька там живет сына, мы у него немного, совсем немного возьмем, дядя Рома тебя в форточку на плечеке подкинет, а ты как в квартиру попадешь, там в кухне, в шкапу в правой-то стороне бабки-то и стырешь, и быстро опять в форточку, мы тебя ждать будем с дядей Ромой, -говорила худая с синяком под глазом не раз отсидевшая молодая женщина.

Козырю тогда лет 9 было, подкинули его в форточку, а в другой комнате мужик оказался, подбежал он к мальчишке да что под руку попало тем и огрел, так шрам и остался, хорошо отпустил дядька, связываться с пьянью не захотел. А полгода спустя мать опять посадили. Так всю жизнь Козырь по детским домам и скитался. Часто будучи подростком Козырь думал о матери:

«…Почему она пила? Почему бросила его маленького и беззащитного? Почему променяла его на бутылку и гулянки с мужиками?…».

Первый раз в колонии по – малолетки отсидел год за драку, избил физрука, который его обзывал слизняком и просмеивал перед другим. Бил Козырь безжалостно, жестоко, куда попало, чтоб другим неповадно было его обзывать. На суде сказал:

–Вину признаю, но чё этот гад обзывался, не обзывал бы меня, я бы его пальцем не тронул…

Суд нашел смягчающие обстоятельства, сирота мол, и дали год. Физрук на суде вёл себя уверенно.

– Что же вы, преподаватель физкультуры, а подход к подростку не смогли найти, ведь сирота он, мать-то всё по тюрьмам кочует, совсем себя потеряла? – сказала судья.

– Я никому ничё не должен, тем более таким, – язвительно с призрением проговорил физрук и гордо поднял голову.

Тут встал учитель по литературе Философ, так называли его между собой ребята и стал говорить:

– У Вас есть дети? – обратился он к физруку.

– Да, -буркнул тот.

– Я думаю вы любите своих детей, –продолжал учитель по литературе. В истории есть немало людей, которые оставили светлый след после себя, помогая отвергнутым, их помнят и поныне, вспомните немецкого доктора Федора Петровича Гааза, который до последних дней помогал заключенным, вспомните Альфреда Швейцера, который построил больницу и лечил прокаженных, вспомните польского педагога Януша Корчака, который отдал жизнь за детей и умер с ними во время Второй мировой войны в газовой камере…Вы учитель, которому также дано вершить судьбы учеников и вы обязаны помогать этим детям и подросткам, которые живут в детском доме, ловить каждое мгновение каждую минуту, чтобы помочь им стать полноценно на ноги, чтобы и они когда-нибудь вспоминали вас добрым словом. Вам учителю доверено самое дорогое –детские сердца.

В суде стояло молчание.

– Спасибо Любим Станиславович, -сказала судья.

…Это была первая ходка Козыря, а потом понеслось драки, мелкие кражи, хулиганство…в тюрьме с профессором¹⁰ сблизился, тот шепнул к кому подойти на «заработки» после отсидки.

– Нет суда, нет стыда, -так учил старый вор Козыря в тюрьме. Пришел Козырь после тюрьмы по назначенному адресу на хату, а там целые бригады на музыку ходят¹¹. Приняли Козыря как своего, обучили что к чему, так и стал жить. Все вроде шло как по маслу: жратва, выпивон, закусон, шмотки, бабы. Все было, а радости не было, простой душевной радости…Иногда ночью Козырь просыпался, смотрел на звездное небо и задавал себе вопрос: «Как это жить по-другому, по – совести»? Вспоминал свое голодное и холодное детство…Не знал он как жить «по-другому», когда тебя ждет кто-то родной и дорогой в уютной квартире, переживает и беспокоится о тебе…, никто никогда не ждал Козыря, разве что тюрьма…опостылевшая, ломающая, страшная.

7

«Если человек не найдёт Бога, он не найдёт ни покоя, ни счастья, ни благополучия»¹², – читала Зоя Михайловна.

…Возраст Зои Михайловны давал о себе знать, все чаще она лежала, мало ела и только смотрела в окно.

– Бабушка, опять ты ничего не ешь, -слегка сетовала Глаша.

– Не хочу моя родная.

Переживала Зоя Михайловна за Глашеньку, как она останется одна, как будет жить, но сделать ничего не могла. Жизненные силы медленно оставляли её. Умерла она неожиданно осенним вечером, упорхнула, как белый голубь в бескрайние небеса.

Через день к Глаше в дверь позвонили.

– Аглая, открой это из соцопеки Грина Меркулофна

Аглая открыла дверь. На пороге стояла грузная женщина с короткими руками, жирными пальцами, похожими на щупальцы, её губы как две приклеены ракушки открывались и закрывались с трудом. Платье было не по размеру и ёрзало туда-сюда.

– Дефочка, ты не должна шить одна, ты еще несофершеннолетняя. Сегодня ше запираем тебя ф детдом.

Аглая не стала спорить. Она окинула взглядом комнату, словно прощаясь с каждым дорогим здесь предметом.

–Хорошо, сейчас соберу вещи, -спокойно сказала она.

Глаша взяла с собой небольшой чемоданчик, туда она положила необходимые вещи, а вместе с ними фотографии дорогих ей людей, мамы и бабушки, когда она складывала фотографии, слезы брызнули из глаз и покатились как пунцовые горошины и даже неприятная женщина не стала торопить её. Фотографии – это было самое дорогое, что осталось у Глаши, на них улыбались две счастливых женщины -мама и бабушка.

Через некоторое время Глаша повернулась к Грине Меркуловне, та стояла, переминаясь с ноги на ногу.

– Я готова, – в ее больших серых глазах застыли отчаяние и боль.

Машина остановилась у входа в детдом Аглая и Грина Меркуловна вышли их встретила заведующая дневного отделения.

– Здрастье, фот еще одну прифезла, -прокартавила Грина Меркуловна

– Ну чё проходи девочка, покажу тебе твою комнату -заведующая подтолкнула Аглаю в спину.

Она повела Аглаю на второй этаж, где находились комнаты для девочек.

– Вот здесь ты и будешь жить до совершеннолетия, располагайся где свободно.

– Спасибо, -сказала Аглая.

В комнате никого не было, все были в школе. Аглая осмотрелась. В комнате было чисто, салатовые занавески, зеленый коврик, аккуратно прибранные кровати, не показывали признака негатива. Аглая выбрала кровать у окна, потому что всегда можно смотреть на небо.

К двум часам стали подходить девушки подростки.

– А-а-а у нас новичок, – зайдя в комнату, сказала черноволосая девушка с короткой стрижкой и фиолетовой помадой на тонких губах. Девушка показалась Аглае отталкивающей, черная облегающая куртка с множественными замками и синие протертые джинсы, также вызывали неприятное ощущение, другие девушки ничем не отличались от первой, разве что цветом волос.

– Конопля посмотри какая у неё коса прям как у Василисы Премудрой из сказки. Девчонки подошли ближе к Аглае и стали рассматривать ее, как диковинку. Аглая действительно сильно отличалась от них, так как носила всегда длинное платье. Никакой краски и толстая коса, которую мама ей никогда не стригла.

– Тя как зовут–то? – спросила черноволосая, жуя жвачку.

– Аглая или Глаша, – Аглая хлопала глазами.

– Глаша, Малаша, Каша, во Кашей будешь, ты вон как размазня, на нас не похожа, тихонькая, – снова сказала черноволосая.

– А меня Конопля, -сказала девушка, -её Пышка, Джуди, Лола, Пума, Бунтарка, Цапля перечисляла он стоящих девушек.

Аглая не знала, что сказать, но тут снова вспомнила бабушкины слова, что с людьми, которые не знают Бога, надо разговаривать «как с людьми еще не знающих нравственных, христианских законов, с любовью и миром. Сохрани в себе мир и люди к тебе потянутся».

–Очень приятно девочки, -сказала мирно Аглая.

–Ха-ха-ха, вот ржачка, рассмешила, «девочки», – обратилась Конопля к стоящим девушкам, – ладно Каша живи, устраивайся привыкай к нашим законам.

На обед зазвонил колокольчик и Аглая спустилась вниз вместе со всеми.

На столе стоял гороховый суп и гречневая каша с рыбной котлетой, Аглая вдохнула приятный запах и поняла, что очень хочет есть.

Этот день прошел спокойно.

На следующее утро Глаша как всегда встала в пять утра, тихо прошла умылась и села на свою кровать читать молитвы.

– Эй, ты Каша, ты че там шепчешь, -сказала сонным голосом Конопля.

– Молитвы. Утром и вечером я всегда читаю молитвы. Батюшка Палладий говорит: «Молитва есть общение и единение человека с Богом», «Кто молиться тому Бог всегда помогает», – шепотом ответила Аглая.

– Ну, ну читай, читай, -посмеялась Конопля и перевернулась на другой бок.

8

Электричка остановилась из нее вышли трое.

– Ну чё ребята, вижу работаете не плохо, -показал Козырь на ворованный товар, который Пашка и Прохор прятали в куртке.

– Хотите еще лучше научу? Пытливо посмотрел Козырь

У Пашки загорелись глаза.

– Угу, -кивнул он

– Ну, тогда давайте знакомиться меня Козырь величать, -он протянул ребятам руку.

Задача, которую давал Козырь была несложная.

– Ловкость рук и никого мошенства, в этом деле надо пальчики беречь, -наставлял Козырь.

Квартира в которой встречался Козырь с подростками была съемная на время. Сделали дело, ушли.

– Вот смотрите, -объяснял Козырь, вешаю колокольчик вниз на пиджак, в кармане пиджака лежит кошель с деньгами, надо кошель вытащить так, чтобы колокольчик не зазвенел.

– А ну Паштет, попробуй.

Паштет ловко нырнул рукой в карман пиджака и вытащил кошелек, так что колокольчик не издал никого звука.

–Молодец! Отличная работа! – хлопал по плечу пацана Козырь.

–Теперь ты Порох, -Козырь посмотрел пристально на Прохора.

Порох сколько не пытался, но его рука все время тряслась и колокольчик начинал звенеть.

–Опять промах, видно не возьму тебя на дело Порох, -серьёзно и зло проговорил сквозь зубы Козырь, докуривая окурок сигареты Mackintosh.

Парни вышли после «обучения» из дома и направлялись в сторону своей «сиротской шараги».

Прохор был недоволен тем, что у него все время дрожат руки и ничего не получается. Он шел молча, закуривая сигарету и выпуская клубы дыма изо рта и не хотел разговаривать с Паштетом. Пашка в свою очередь был доволен, он размышлял, что скоро его Козырь возьмет на дело, и он отхватит жирный куш, а потом заныкает его подальше так что после выпуска из детского дома он заживет на широкую ногу.

И тут их мысли прервала девушка в голубом сарафане, которая направлялась к их детдому.

– Кого-то она мне напоминает, -вдруг сказал Прохор, отвлекаясь от своих раздумий.

– Баба, как баба, все они одинаковые, -усмехнулся Пашка и посмотрел в сторону пивнушки, около которой толпились мужики и несколько женщин.

– Все-таки надо проверить, -сказал Прохор и сплюнул на землю скопившуюся слюну от табака.

Они с Пашкой редко ходили на обед, поэтому перед обедом Прохор подошел к Конопле.

– Слышь Конопля, -Прохор посмотрел в черные глаза девушки, -у нас че новенькая нарисовалась?

– Да, Каша-размазня, все время что-то шепчет, да молитвы по утрам и вечерам читает, говорит помогает.

Конопля поправила непослушную чёлку, которая постоянно спускалась на глаза и прильнула головой к плечу Прохора. Девушка также росла с детства в детском доме, её «мать» оставила на крыльце дома малютки. Она была влюблена в Прохора. Красивый, дерзкий, уверенный в себе, спортивного телосложения, прям как мачо с обложек глянцевых модных журналов. Конопля всячески старалась понравиться ему. Но парень смотрел на нее только как на информатора, который всегда может дать нужные сведения.

– Благодарствую, – Прохор равнодушно взглянул в глаза Конопле и пошел.

На обед Аглая всегда садилась недалеко от двери, в столовой был аппетитный борщ и мятая картошка с мясными тефтелями. Аглая тефтели не взяла, так как шел Великий пост и села на своё место. Прохор в это время заглянул в столовую и наблюдал за действиями Аглаи.

«А действительно, ведь та девчонка и есть, которая нас чуть не сдала со всеми потрохами», -думал Прохор.

Тут сзади по плечу неожиданно хлопнул Паштет.

– Че Порох, новенькую высматриваешь, -хихикнул он, -ниче мордашка красивая так побаловаться можно.

– Рот свой закрой, дурак, -осёк Прохор.

Он на миг задумался, ему вспомнилась его погибшая мать, она была такая же красивая, как эта девушка.

– Порох, пошли хватит мечтать про этих баб, нас Козырь ждет.

Несколько месяцев Козырь «обучал» подростков премудростям воровской жизни. Но вот наступил долгожданный день, которого подростки так ждали, чтобы проверить свои силы. Козырь тоже ждал этот день, но не чтобы проверить силы, а, чтобы получить очередной желанный улов.

– Нужно одного богатого мужика аккуратно с поезда встретить¹³, -говорил Козырь, стоящим около него Прохору и Пашки, – Паштет встречает¹⁴ мужика, а ты Порох на шухере¹⁵ стоишь. Завтра в десять ноль ноль быть на вокзале. Пацаны кивнули Козырю и вышли.

На следующий день, когда Прохор проснулся какое-то недоброе предчувствие преследовало его, да еще мама во сне приснилась, никогда не снилась, а тут приснилась, будто стоит где-то в людном месте, кругом люди, люди, а она стоит и грозит пальцем: «Не надо! Не надо!», только два слова запомнил Прохор.

– Паштет, -толкнул он в бок товарища, -может не будем рисковать нам и с торгухи хватало товара.

– Ты че сдрейфил, как баба прям, -унизительно с презрением произнес Пашка.

– Ниче не сдрейфил¹⁶, просто какое-то предчувствие нехорошее.

– Тогда тебе вон, туда к монашке с косой, -усмехнулся Паштет, показав на комнату девочек.

– Ладно, давай собираться, а то опоздаем, -решительно сказал Прохор и стал одеваться.

На вокзале было много народа, который сновал туда -сюда, Козырь назвал номер вагона, из которого должен был выйти клиент.

– Поезд Москва –Таллин прибывает на второй путь, – сообщили по громкой связи.

Пашка и Прохор пошли к назначенному месту.

– Ты Порох, смотри в оба, если че беги, – предупреждал Пашка, -а я уш как-нибудь.

Прохор молчал. Подростки встали около намеченного вагона и стали ждать, когда клиент выйдет.

– Вот он, -тихо сказал Пашка.

Из вагона вышел человек лет шестидесяти, в руках он держал небольшой белый чемодан, чистая и наглаженная одежда сидела по фигуре, часы фирмы Candino бочкообразной формы с золотым браслетом красовались на правой руке мужчины, выбритое лицо и аристократический лоск, стойкий аромат кардамона, корицы и пачули, подчеркивал индивидуальность и харизму.

– Сразу видно из загранки приехал, – сказал Паштет.

– Ну чо, пошел я, -храбрясь кинул Пашка Прохору.

Импозантный подтянутый мужчина постепенно растворялся в толпе. Пашка смотрел на мужика и ждал, когда тот где-то приземлиться. Тут на счастье мужчина подошел к газетному киоску и стал рассматривать журналы. Пашка мухой пристроился к нему. И вот уже бумажник богатого дядьки в руках у Пашки, теперь надо пластично передать его Прохору, чтобы не засветиться. Пашка нашел глазами Прохора и быстро подскочил к нему, передавая бумажник. Но тут неожиданно для ребят один из стоящих в толпе схватил за руку Прохора так, что бумажник выпал. Прохор не растерялся и припустился что есть мочи, бегать он мог отлично по физкультуре учитель часто хвалил. Спасаясь от прессинга, он ощущал, что кто-то лихо догоняет его. Квартал, еще квартал Прохор выдохся, мужик бежал за ним. И тут Прохор забежал в первые попавшиеся ворота, внутри которых оказалось какое-то здание. Запыхавшийся, он махом открыл дверь и столкнулся с мужчиной, лицо мужчины он не мог разглядеть, потому что внутри здания был полумрак, только заметил длинную седую бороду.

– Здравствуйте молодой человек, куда так спешите?

Вслед за Прохором вбежал здоровенный качок и схватил Прохора за руку.

–Ах ты отморозок, я сейчас тебя научу как жить, -закричал мужик и потянул Прохора за собой.

Но тут человек с длинной бородой положил руку на плечо разгневанному мужчине:

– Ничего, ничего мы это дело поправим. А вы идите, идите. А с парнем я сейчас сам поговорю, только вот крест и Евангелие вынесу из алтаря.

И тогда, разъяренный мужик и взволнованный подросток поняли, что это храм, а перед ними стоит священник.

– Хорошо, батюшка, – согласился мужик, – но, если еще раз поймаю, сам лично заколю, отморозка.

Мужчина вышел. Прохор хотел сказать что-то, но увидел, как к священнику подошла та самая новенькая, имя которой он так и не узнал.

– Батюшка, -не смотря на Прохора она обращалась к отцу Палладию, -я праздничные ноты на клиросе оставила, если Нина Федоровна спросит.

–Хорошо Глашенька, – ласково сказал батюшка.

Глаша сложила крестообразно руки и отец Палладий благословил девушку. Невольно она повернула голову в сторону Прохора и их глаза встретились. Она немного испугалась и отпрянула, но потом поняла, что батюшка не даст ее в обиду и стойко выдержала взгляд наблюдавшего Прохора.

–Привет, – быстро сказал Прохор девушке.

–Здравствуй Прохор, -скромно поздоровалась девушка.

Для Прохора было удивительно, что девушка с косой знает его имя.

– Вы знакомы? –спросил батюшка Аглаю.

– Не совсем батюшка, но Прохор тоже в детдоме живет.

–Ну что ж будем знакомы раб Божий Прохор, – батюшка благословил Прохора, -Глашенька ты иди, а мы с Прохором потолкуем.

Аглая помолилась и вышла из храма.

Батюшка подвел Прохора к аналою, на котором лежал крест и Евангелие.

– Ну что Прохор, рассказывай.

Прохор стал говорить о том, как остался без родителей, как встретил Пашку, как познакомились они с Козырем и как пошли на «дело». Непрошенные слезы потекли тонкой струйкой из уставших измученных. Прохор заметил, что батюшка искренне слушает и плачет вместе с ним.

Когда Прохор закончил отец Палладий стал говорить:

– Конечно трудно приходиться жить в детском доме, порой невыносимо. Тяжко, когда нет у тебя близких людей, нет рядом ощутимой поддержки. Но человек верующий знает, что он не один, что рядом с ним всегда Бог и он ни на минуту не оставляет его. Но подумай Прохор, Бог дал человеку руки для того, чтобы трудиться, а не воровать. Воровать значить разбойничать, похищать чужое и тогда ты уподобляешься хищнику, разбойнику, а по христианским законам –это великий грех, недаром слагали пословицы: «Вор ворует не для прибыли, а для гибели», «Легко воровать, да тяжело отвечать»¹⁷. Подумай, как кончают свою жизнь преступники…Со временем их ожидает тяжелая кара, если не покаются. Вот и мама твоя приснилась тебе неспроста, а переживает она на том свете за тебя, не хочет, чтобы душа твоя погибла. Советую тебе приходить к нам на службы, да в воскресную школу. Походи, присмотрись. Вот Глашенька хорошая девушка, она тебе подскажет что и как. Готовься к исповеди и причастию, сейчас Великий пост идет самое время покаяться. Не смущайся, православная вера она всегда во все времена как светильник освящала путь русскому народа, наши предки за неё как за утопающий соломинку держались крепко и не отпускали. Знай, есть другая жизнь-христианская, которая борется с грехом и ведет человека праведным путем», -закончил отец Палладий.

Для Прохора все было как во сне. Так много событий случилось за один день.

Когда он вышел из церкви солнышко ослепило его глаза, птицы щебетали и на душе было спокойно и радостно. Прохор решил, что завтра в школе он подойдет к Ефстахию Дмитриевичу и попросит дополнительные занятия по рисованию. Надо готовиться, буду поступать в художку, думаю и мать с отцом тоже были бы рады, решил Прохор. Вспыхнул в душе Прохора какой-то еще слабенький трепещущий огонечек, который открывал для него свет в другую ещё незнакомую ему жизнь.