Ольга Успенская
Невероятные приключения Бориса
– Слушайте, вы мне уже целую лекцию прочитали. Я всё понял. Даже спать как-то перехотелось.
– Могу до дома тебя довезти, если хочешь, – Ксения пристально посмотрела на Бориса.
– Конечно, хочу.
Сидя в машине, одуванчик любовался внутренним экстерьером машины, любовно поглаживая панель приборов и обивку сидений.
– Крутая тачка, ничего не скажешь. Даже слов таких нет, чтобы передать свой восторг. Слушай, Ксюх, а ты даже адрес не спросила. Куда везёшь меня?
– Домой к себе, олух. Проспал всю ночь, а мне теперь, что делать? Самоудовлетвориться не смогу.
– Охотно верю. Крайне неудобно плевать в саму себя.
– Какой ты душка, Борис. Оденешь сейчас лаковые ботиночки и вперёд.
– Они мне жмут немного. И вообще, я устал. Домой хочу.
– Боря, ты кайф свой получил?
– Да, ещё какой.
– А расплачиваться собираешься?
Одуванчик сделал глубокий вдох.
– Ладно. Только, если это будет на регулярной основе, ботинки на размер больше купи.
– Окей. А ты девкам не тряпись. Это наши с тобой дела. Понял?
– Не совсем. Наша связь тешит моё самолюбие. Ты красивая, успешная, богатая. Почему мы должны скрываться?
– Потому что другие тоже хотят развлекаться, а эксплуатацию всеми пятью ты не переживёшь. Вернее сказать, надолго тебя не хватит. Пусть прерогатива будет у меня.
– В твоих словах есть рациональное зерно. Пятерых на постоянке мне не потянуть, – одуванчик многозначительно поднял указательный палец. – Помыться бы мне, а то я до сих пор какой-то липкий. У тебя вода то горячая есть или ты в избе деревенской живёшь?
– Ох, Борис, шутки у тебя дурацкие.
Ксения больно ущипнула собеседника за ногу.
– Но-но, без насилия. Сама говорила, что против.
– Бесишь ты меня временами. Упал на сцене, как мешок с дерьмом.
– Ах так, значит. Мешок с дерьмом? Останови машину.
– Борь, ты чего? Остынь.
– Не потерплю неуважительного к себе отношения. Сама же меня соблазнила этим аттракционом. Останови, я выйду.
– Прости, не думала, что это так болезненно для тебя, – удивлению Ксении не было предела. Впредь буду крайне уважительной.
– И дашь мне свой Порше покататься. Наверняка, у тебя не одна машина.
– Ты наглеешь, Борис.
– Как посмотреть. Не хочешь, не надо.
– Хорошо. Ты не оставляешь мне выбора. Только помни, что за всё надо платить.
– Я готов.
Домой Борис вернулся только в воскресенье. Он жил в одной квартире с родителями. Мать, увидев его, заволновалась:
– Боренька, сынок, всё хорошо у тебя? Где ты был столько времени?
– Я отдыхал, мамуль. Не волнуйся.
– По тебе не скажешь. Я форшмак приготовила? Хочешь? Ты же всегда его так любил.
– Извини, мама, я спать.
Борис дрых до утра. В понедельник, после работы, он отправился в похоронное агентство. Обслуживал молодой человек.
– Мне нужно два гроба на заказ. Вот размеры. Древесина должна быть хорошо отполирована. Чтоб никаких зазубрин, не только снаружи, но и внутри. Вентиляционные отверстия по всему периметру крышки и с боков.
– Даже боюсь представить, для каких целей вы их заказываете.
– А вы и не представляйте. Это не ваша работа, и тем более – не ваше дело. Гробы должны быть готовы к утру субботы. Дайте мне адрес мастерской, я их сам заберу.
– Предоплата тогда сто процентов, – продавец недовольно фыркнул.
– Да, пожалуйста.
Расплатившись, Борис вышел на улицу. После разговора в похоронном бюро, его посетило странное чувство, что он занимается совсем не тем, чем хочет. Он быстро подавил в себе это ощущение. Ему не хотелось задумываться о том, что он делает, как поступает. Самые его смелые сексуальные фантазии воплощались в жизнь, и он явно не готов был остановиться.
Утром в субботу почти вся компания была в сборе, не хватало только Ксении. Борис зашёл в мастерскую, чтобы забрать гробы. Мужчина средних лет, взяв накладную, с интересом посмотрел на него.
– Зачем тебе гробы с вентиляцией?
– Подруги у меня хотят в них покататься, голыми. Уверяют, что получают сексуальное удовольствие.
– Ну и сказочник ты. Это ж надо такое придумать. А если честно, для чего?
– Травку в них выращивать буду. Если проверка какая придёт, никто в гроб заглядывать не станет.
– Вот это дело. Забирай. Только как ты их один поднимешь?
Борис вышел на улицу. В фургоне сидела Наталья и Полина.
– Девки, идите помогать.
Женщины вошли в мастерскую вместе с Борисом.
– Наташ, давай сначала твой загрузим, он побольше.
С трудом поставив первый гроб, они вернулись за вторым. Плотник странно смотрел на них. Борису захотелось подразнить его.
– Полин, ты в этот гроб ляжешь? – громко спросил он.
– Нет, я боюсь замкнутых пространств. Первыми будут кататься Светка и Марго. А я, как наблюдающий. Вдруг плохо станет или ещё чего.
Глаза работника становились всё больше.
– Хочешь с нами, мужик? – обратился к нему Борис.
– Да идите вы, извращуги.
Плотник затряс молотком и с грозным видом двинулся на одуванчика.
– Спокойно, мужик. Не хочешь – не надо. Я просто так спросил.
Плотник с грохотом закрыл за ними дверь мастерской.
– Борис, мне кажется, тебя начинает периодически нести, куда не следует, – Наталья с недовольством посмотрела на Бориса. Давно молотком не получал?
– Да я вообще молотком не получал.
– А сейчас мог бы. Ладно, ближе к делу. Первыми катаешь Светку и Марго. Полина следит, чтобы всё было гладко. Часик, полтора, поездишь и вернёшься сюда. Мы с Ксюшей вторым эшелоном пойдём. Права хоть не забыл?
– Да взял, взял.
– Ну, езжайте с Богом.
– Наташ, Всевышнего не приплетай. Мы по разные стороны баррикад.
– Ты, безусловно, прав, Борис. Ну, очень много болтаешь. Поезжай уже.
Первая поездка прошла без эксцессов. Когда вернулись к мастерской и сняли крышки, Марго резко схватила одуванчика за руку и засунула её между ног. Светлана сделала тоже самое.
– Приятно, когда женщинам хорошо, – безропотно прокомментировал он, а после спросил:
– А в чём прикол, дамочки? Что вас так заводит?
Марго с придыханием стала описывать ощущения:
– Представь – ты лежишь практически недвижимый, твоё тело немеет, трудно дышать. Начинаешь думать о том, что тебя возбуждает. Накручиваешь себя. Импульсы желания, как иглы, пронзают всю твою плоть. Можно самоудовлетвориться. Постепенно перестаёшь физически ощущать своё тело. Оно как будто наполняется ватой. Тут снимают крышку, ты видишь этот мир. Ты возвращаешься. Эйфория охватывает тебя. Ты счастлив.… Пока Ксении нет, можем покатать тебя. Хочешь?
– Не имею ни малейшего желания, – Борис интенсивно замахал руками. Не для меня это, не для меня.
– Ты, как от бесов от нас отмахиваешься. У самого рыльце в пушку. Не строй из себя праведника.
– При чём здесь праведность? Не заводит меня лежание в гробу. Я не хочу, чтоб моё тело наполнилось ватой. Вот и всё.
– Тогда мы поехали. У Светки ещё куча дел.
Марго села в машину к подруге и они уехали. Борис примостился к Наталье и Полине в кабину фургона. Ждали Ксению. Одуванчика распирало любопытство.
– Наташ, ты знаешь, почему Светка с вами тусит? Зачем многодетной матери такие развлечения?
– У неё очень правильный муж. Он не священник, но работает в епархии. Церковный функционер какой-то. Мы не уточняли, нам всё равно. Она как-то рассказывала, что секс у них бывает редко. В среду нельзя, в пятницу тоже, в пост вообще без вариантов. Всё печально и уныло. Вот и приходится ей, горемычной, с нами тусить, как ты выразился. Естественные потребности никто не отменял.
– Так зачем она за него замуж вышла? Да ещё детей нарожала. Она, что не видела – какой он?
– Борис, у тебя какое-то не здоровое любопытство. Уймись. Не твоё это дело.
– А как вы подружились? – одуванчик не унимался.
– Сначала она с Марго познакомилась. Дети в библиотеку ходят. А потом закрутилось как-то само собой, и стала она частью нашей боевой дружины, – Наталья засмеялась.
Подъехала Ксения. Одуванчик решил её подколоть:
– Не боишься здесь свой Порше оставлять? Место какое-то гиблое.
– Не боюсь, он застрахован.
Девушка быстро разделась и легла в гроб. Наталья, лёжа в соседнем, скомандовала: «Закрывайте!» Борис и Полина задвинули крышки. Одуванчик сел за руль. Он решил изменить маршрут, чтобы не было скучно. Катались уже около часа. Проезжая небольшой строительный рынок, Борис увидел двух гаишников на обочине.
«Только их не хватает. Не останавливайте. Только не меня. Только не сегодня».
Взмах полосатой палки. Фургон остановился.
– Капитан ДПС – Карташов. Ваши документы.
Бориска достал права.
– А страховка?
– Тоже есть. Всё в порядке. Спешу, командир. Может, отпустишь?
– А в кузове у тебя чего?
– Пусто.
– Выходи, показывай.
– Может, не надо.
– Надо, Федя, надо.
– Я не Федя, я Борис.
– Всё равно надо.
Одуванчик на дрожащих ногах вышел из кабины и открыл задние дверцы фургона.
– Опаньки, – удивился капитан, и его рука непроизвольно легла на кобуру. Налимов, бегом сюда, – крикнул он своему напарнику.
– Что в гробу?
– Женщины.
– Какие женщины?
– Самые настоящие. Голые и живые.
– Ты бредишь. Открывай крышку.
Подошёл лейтенант. Он был чрезвычайно хорош собой. Чёрные густые волосы обрамляли лицо греческого бога.
– Не надо, мужики. Я заплачу, сколько скажете, – взмолился Борис.
Капитан грозно посмотрел на него.
– Полин, хоть ты им правду скажи. Вразуми, что не надо, – одуванчик был близок к истерике.
– Да чего такого – то. Пусть откроют и посмотрят. Раз им так хочется.
– Помоги, – скомандовал капитан лейтенанту.
Они сняли крышки. Повисла минута молчания.
Ксюха, увидев лейтенанта Налимова, села в гробу и познала дзен. Вид у неё был впечатляющий. Борис успел только увидеть надутые щёки капитана. Пуфффф…… и блевотина покрыла тело Ксении. Карташов отбежал на обочину, к небольшому оврагу. Его нещадно мутило и рвало. Лейтенант и Ксения не сводили друг с друга глаз.
– Борис, там из кучи моей одежды достань пальто. В кармане возьми деньги. И подай мой свитер.
Одуванчик сделал, что было велено.
– Засунь деньги в карман лейтенанта и пусть он вытрет меня моим свитером.
Борис посмотрел на увесистую пачку пятитысячных купюр.
– Здесь же много, – возмутился он.
– Положи, сказала.
Борис послушался и положил деньги в карман греческого бога, протянув ему свитер. Лейтенант принялся обтирать Ксению. Капитана не отпускало.
– Я знаю, почему его так нещадно рвёт, – Полина указала в сторону палатки, на которой большими красными буквами красовалась надпись «Шаурма». – Видимо, продукция была недостаточно свежей, – и начала ржать своим громким лошадиным смехом.
Наталья не удержалась и тоже начала хохотать в голос, вскидывая руки. Одуванчик посмотрел на лейтенанта, по его щеке бежала слеза. Он, видимо, тихо смеялся в душе, но со слезами на глазах.
– Налимов, ты охренел? Ты чего с ними цацкаешься? – истошным голосом заорал капитан. Далее последовала отборная нецензурная брань. Лейтенант положил свитер в ногах Ксении и спокойно произнёс:
– Езжайте. А то плохо будет всем.
– Возьми у него номер телефона,– взмолилась Ксения, обращаясь к Борису. Одуванчик закрыл дверцы фургона и достал телефон, чтобы записать номер. Но тут капитан, с видом разъярённого быка, двинулся в их сторону. Борис успел только сунуть свою визитку в руку лейтенанта, и, запрыгнув в кабину, рванул с места так, что фургон аж зашатало.
– Весёлый денёк, весёлый, весёлый денёк, – запел Борис.
– Заткнись, – заорала Ксения. Как я теперь домой поеду в блевотине?
– Быстро тебя, однако, отпустило, – ответил Борис. Хочешь, поедем к тебе? Переоденешься, и вернёмся за машиной к мастерской.
– Давай, – согласилась девушка.
Борис забил в навигатор адрес и поехал, ни о чём не задумываясь. Примерно на полпути, Наталья набросилась на Ксюшу.
– Ах ты, стерва, развлекаешься без нас. Вот тварь.
– Наташ ты чего? Успокойся.
– Откуда он знает, куда ехать? Где твоя квартира? Ну и сволочь же ты, Ксения Морозова. В одни ворота играешь? Не хочу видеть и слышать тебя больше.
Наталья демонстративно сложила руки на груди и отвернулась, как маленький ребёнок.
– Вот это поворот. Запалили нас, Ксюх. Не отпирайся, – прокричал Борис.
– Да он был у меня всего-то пару раз, Наташ. Не обижайся.
– Вот всегда ты так, всегда. Думаешь только о себе.
– Может себе позволить. Она же богатая стерва, – тяжело вздохнув, сказала Полина.
