Ольга Трифоновна Полтаранина
Карусель историй
Патефон
Маргарита Петровна Щербакова, инженер по электрификации горного производства, преподаватель в политехническом институте и единственная дама в мужском коллективе профильной кафедры.
На кураторском часе, студенты спросили её мнение о важности мечты.
Она рассказала эпизод из своего прошлого.
«Я очень люблю музыку!.. В доме моего детства, на высокой тумбочке, покрытой накрахмаленной салфеткой, стоял патефон – механическое устройство для проигрывания пластинок. Зимними вечерами, после ужина, когда все работы по дому завершены, бабушка принималась за шитьё, а мы с дедом слушали музыку. С величайшей осторожностью, он вынимал пластинки из бумажных пакетов. Протирал их мягкой тряпочкой и ставил поочерёдно на диск. Затем вращал ручку… Звукосниматель прикасался к поверхности пластинки и звучал бас Фёдора Шаляпина, или тенор Петра Лещенко.
Дед садился в кресло, закрывал глаза и внимал каждому звуку.
Я мостилась рядом с ним на пуфик и слушала… Мне было тогда от роду года четыре…
Как-то раз я зашла в зал и увидела, что патефон открыт, а пластинка лежит на диске. Дед забыл убрать свои сокровища! Мне захотелось «включить» музыку самостоятельно. Но как ни старалась, не могла дотянуться до ручки патефона. Пододвинуть кресло и залезть на него оказалось тоже не под силу. Поразмыслив, я отправилась в кухню, за табуретом. Но там сидел дед и читал газету.
Сгорая от нетерпения, я решила повернуть ручку патефона в прыжке. Изо всех сил прыгнула!..
Очнулась на руках у деда. На моём лбу сияла здоровенная шишка! На полу валялись разбитая пластинка, оторванный звукосниматель и рупор патефона.
***
Весной, после распутицы, дед поехал в город на ярмарку. Починил патефон. Купил новые пластинки и, довольный, вернулся домой. Поставил проигрыватель на прежнее место, а рядом стул – специально для меня, чтобы я могла дотянуться до ручки патефона. Показал, как правильно им пользоваться.
С тех пор, я могла слушать пластинки, когда хотела, – завершила свой рассказ Маргарита Петровна.
На лице женщины сияла загадочная улыбка.
– Почему Вы не посвятили свою жизнь музыке? – послышался вопрос.
– Не до того было. Война. Отец погиб на фронте. Бабушка и дедушка не пережили эвакуацию. Мама работала санитаркой в госпитале. Денег катастрофически не хватало. После войны на шахтах ещё продолжали трудиться женщины. Я окончила школу и устроилась в бригаду забойщиц. Стоя по пояс в воде, мы добывали уголь. Расчищали штреки1 от завалов. Восстанавливали шахтные колодцы и подступы к угольным пластам.
…Потом появилась семья. Нужно было учиться и работать, – пояснила Маргарита Петровна.
– А как же Ваша мечта? Она так и не исполнилась? – спросила девушка.
– Почему «не исполнилась»? Я слушаю музыку, когда захочу! Не всегда нужно мечту превращать в профессию! Не факт, что она окажется призванием, – ответила Маргарита Петровна.
Лола Максимовна
Сейчас модно платить детям за хорошие оценки в школе. Учёба превратилась в услугу, а преподаватель – в администратора.
Ещё четверть века назад роль учителя была другой.
***
В шестой класс мой сын пошёл в новую школу – седьмую по счёту. Подвижный, неугомонный и любознательный, он не мог высидеть за партой скучные сорок пять минут. Быстро терял интерес и отвлекался. Привлечь его внимание к заданиям, упражнениям, было сложно. Уговоры не действовали, угрозы не пугали. Игра – единственное, что привлекало озорника.
С его новым классным руководителем – Островской Лолой Максимовной я познакомилась на торжественной линейке первого сентября. На вид ей было лет семьдесят. Она с трудом ходила, опираясь на палочку.
Глядя на неё, я расстроилась: «Вряд ли эта старушка найдёт общий язык с моим непоседой!»
С чего-то нужно было начать разговор, и я спросила:
– Какой предмет Вы ведёте?
– У меня нет предметов! Я ведаю душами…, – с улыбкой произнесла Лола Максимовна, внимательно наблюдая за мной.
Мне стало стыдно за свои слова, хотя в них не было ничего оскорбительного, но прозвучали они бестактно и грубо. Я извинилась. В душе всколыхнулась надежда!
Начался учебный год и в дневнике у сына стали появляться хорошие оценки. У мальчишки проснулся интерес к учёбе и мероприятиям. Он самостоятельно справлялся с домашними заданиями и с удовольствием стал ходить в школу.
Я иногда наведывалась к Лоле Максимовне. Было интересно, как она управляется с детьми. Она рассказала, что на каждой перемене приходит в класс. Беседует с ребятами, заглядывает к ним в тетради. Расспрашивает о делах. Обращает внимание учителей на особенности своих подопечных.
Классные часы она посвящала достижениям и успехам ребят. Помогала открыть им самим себя и друг другу. Хвалила и вдохновляла на дальнейшие успехи.
На родительском собрании Лола Максимовна объявила моего сына старостой класса, назвала его лидером и своей правой рукой! Я с удивлением узнала, что в нашем классе учатся: «Архимед», «Златоуст», "Дипломат", "Главный инженер", «Майя Плесецкая», «Эйнштейн», «Софья Ковалевская» …
Все ученики талантливы у гениального учителяСпортлото-82
Студенческие годы быстро проходят и навсегда остаются в памяти. Это время, когда молодёжь познаёт профессию, вырабатывает навыки, учится отстаивать точку зрения и следовать своим убеждениям.
Мои годы учёбы в институте пришлись на время «кульминации эпохи кремлёвских старцев». В 1982 году умер Брежнев. К власти пришёл Андропов. У руля страны он пробыл недолго, всего 15 месяцев, но запомнился, непримиримым борцом с тунеядцами и прогульщиками.
На предприятиях, в учебных заведениях ужесточились дисциплинарные меры. Проводились милицейские рейды, дежурили народные дружины – вылавливали бездельников.
***
Стояли последние тёплые дни сентября 1983 года. По-летнему светило солнце и манило на улицу.
В аудитории было душно.
– Оля! Мы с тобой, наверное, слишком "правильные"! Учимся, учимся, учимся… Позади первый курс! Чем он запомнился? Ничем. Институт, читальный зал, дом. Всё! Неужели, это наши лучшие годы?.. – задумчиво произнесла подруга Таня и печально посмотрела в окно.
– Зачем утрировать? Каток, кино, театр, фестиваль «студенческая весна», – дополнила я, любуясь на золотые кроны деревьев.
– Это скучно и обыденно! В этом нет молодёжной энергии и куража! – вынесла суровый приговор подруга.
– Что ты предлагаешь?..
– Давай сбежим с занятий! – произнесла Таня.
Глаза у неё засияли, на лице появилась лукавая улыбка.
Идея мне не понравилась, но спорить по пустякам не хотелось, и я заострила внимание подруги на внешнюю сторону поступка:
– Без уважительной причины, пропустить учебный день?
– Да! Пропустить! – ничуть не смутилась она.
– Во имя чего? – спрашиваю.
– Во имя приобщения к «вольному» студенчеству! – гордо заявила Таня.
– Неужели, чтобы почувствовать свободу, нужно обязательно нарушать порядок? – недоумевала я.
– Не будь занудой! – пристыдила меня подруга и принялась уговаривать, – Жизнь нужно наполнять яркими событиями! Именно они оставляют неизгладимые воспоминания! Нет ничего страшного, в том, чтобы сходить в кино, вместо семинара!.. Зайдём в кафе, съедим мороженое. Что в этом плохого?
– А что хорошего? В чём кураж? Кто мешает посмотреть фильм после занятий, или на выходных? – не сдавалась я.
– Не будь ханжой! – бросила мне она, – Посмотри на свою жизнь! Каждый день – по расписанию! Ничего нового. Позор, так скучно жить в молодые годы! Предлагаю вырваться из этой скучной повседневности! Всего один нестандартный день! Он будет вызовом заведённым правилам, проявлением самостоятельности и независимости!
Убегать с лекций мне не хотелось вовсе не потому, что я всецело была поглощена одними лишь науками. Мне было интересно в институте, но я дорожила отношениями с единственной подругой и вынуждена была согласилась.
***
Стали размышлять какие уроки можно безболезненно пропустить. Перечислили все, но таких не находилось. После долгих споров, решили прогулять экономическую географию.
Весь вечер я мучилась угрызениями совести. Утром попыталась ещё раз вразумить Таню – пойти в институт. Но всё было тщетно! Тогда я запустила в ход самый весомый и важный аргумент:
– Мне стыдно перед Марком Давыдовичем! Почему демонстрация нашей внутренней свободы, должна проходить за счёт его предмета?
Тане, видимо, тоже не хотелось обижать профессора, и мы пришли к компромиссу – отпроситься.
Дождались Марка Давыдовича на кафедре, наплели какую-то дребедень и получили разрешение не присутствовать на лекции.
***
В кинотеатрах города показывали комедию – «Спортлото-82». Очередь за билетами была огромной! Простояли в ней почти два часа.
– Пропустили важную тему – экономика Великобритании во второй половине 19 века… – сожалела я.
– Ты опять за своё! – с раздражением набросилась на меня подруга.
– Чем стоять здесь на холоде, пойдём лучше в читальный зал и наверстаем упущенное? – предложила я.
– Ты с ума сошла! С таким трудом "слинять" с занятий, чтобы провести время в библиотеке?! – презрительно хмыкнула Таня.
***
Я вошла в кинозал, как на голгофу.
Начался фильм. На экране промелькнули первые кадры счастливого обладателя лотерейного билета…
Включился свет. В дверях появились люди в строгих костюмах – представители органов правопорядка. Потребовали предъявить документы и выявили зрителей, «отлынивающих» от работы или учёбы.
Прогульщиков, в числе которых оказались и мы с Таней, с позором отвели в ближайший опорный пункт милиции.
***
– Что писать? – со слезами произнесла Таня, когда в милиции нам вручили чистый лист бумаги и потребовали изложить в письменном виде причины пропуска учебы.
– Правду!.. Я, Иванова Татьяна не пошла на лекцию, чтобы «приобщиться к вольному студенчеству», «во имя обретения чувства свободы и независимости», – съязвила я, разозлившись на себя и собственную глупость.
С горем пополам, нас отпустили. Но мучения на этом не закончились.
На следующий день нас, обеих прогульщиц, вызвал декан факультета. В руках он держал документ – представление из райотдела милиции, предписывающее руководству ВУЗа принять к нам меры административного реагирования. Грозило отчисление из института.
Мы бросились пояснять, что отпрашивались у Марка Давыдовича.
Преподаватель географии подтвердил, что лично разрешил нам отсутствовать на лекции.
Предписание было «спущено на тормозах». Но неприятностей нам хватило. Нас «проработали» на комсомольском собрании. Направили письма родителям. Две недели не допускали к лекциям.
Мы были счастливы, когда всё утряслось!..
Этот эпизод навсегда остался в памяти как образец недомыслия и доверчивости, когда вопреки голосу интуиции и разума, я подпала под чужое влияние.
***
Не стоит противопоставлять свою точку зрения окружению. Важно не попадать под давление людей, которые смещают твои жизненные приоритеты.
Бага-Яга
– Бабушка, расскажи сказку, – попросил перед сном внук.
– В прошлый раз, ты назвал мои истории "отстоем", – печально вздохнула Надежда Ивановна.
– Прости меня! Ну, пожалуйста… про злую-презлую Бабу – Ягу! – ныл малыш, понимая, что бабушка уже почти согласилась.
– Я лучше тебе про добрую расскажу, – пообещала Надежда Ивановна.
– Разве такие бывают? – заинтересовался внук.
– Бывают! – ответила бабушка.
Она уложила мальчугана в кровать. Села рядом в своё любимое кресло, включила настольную лампу и принялась вспоминать историю своего детства.
– На краю нашей деревни, у самой реки, стояла изба. От времени её бревенчатые стены покосились и потемнели. Завалинка обвалилась. Крыша покрылась мхом. Казалось, что домишко этот врос в самую землю. Летом он утопал в зелени. Зимой снег укутывал его в толстую шапку, торчала одна лишь печная труба.
В избушке жила Баба-Яга. От старости она еле-еле ходила: шаркала ногами и опиралась на костыль. Отгоняла им собак. Случалось, что палка эта гуляла и по нашим спинам, когда мы залезали к ней в сад воровать яблоки. В деревне Бабу-Ягу побаивались. Говорили, что она промышляет заговорами и наводит порчу.
У деревенской детворы много развлечений. Летом – рыбалка, купание. Зимой – лыжи, сани. Как-то раз на реке, по свежему льду мы, три первоклассника, наперегонки каталась на коньках. Лёд проломился и все трое оказались в полынье. Огненный холод сковал нас до самых костей. Намокшая одежда превратилась в пудовые гири и потянула на дно. Изо всех сил, мы кричали и звали на помощь, но никто нас не слышал! Мы барахтались, цеплялись за ледяные кромки. Они обламывались, полынья разрасталась. Казалось, что спасения нет!
Как вдруг увидели знакомый костыль!
Это Баба-Яга, ухватившись одной рукой за корягу, протянула нам палку и вытащила нас, одного за другим. Привела в избу. Пока сохла мокрая одежда, посадила нас на печь – отогреваться. Напоила горячим отваром из трав.
В доме было бедно: стол, шкаф, лавка, да кровать. На стене фотография в рамке: в центре мужчина, рядом с красивой женщиной, в окружении четырёх рослых парней.
– Кто это? – спросили мы Бабу-Ягу.
– Мои дети, муж и я, – ответила она.
– Где они сейчас? – продолжали расспрашивать старушку.
– Погибли на войне. Я одна осталась век вековать…, – ответила Баба-Яга и горестно вздохнула.
Глаза Надежды Ивановны наполнились слезами, она замолчала.
– А что дальше было? – спросил внучок. Он поднял голову с подушки и нетерпеливо теребил бабушку за руку.
– Дети, которых спасла Баба-Яга, выросли и создали свои семьи. У них появились дети и внуки, – ответила Надежда Ивановна.
– И я появился? – догадался смышленый малыш.
– Да, и ты, – подтвердила бабушка.
