Ольга Шо
Ярый. Любовь криминального авторитета
Пролог
Пролог
Молодая женщина, сжимая в руках три красных гвоздики, аккуратно шла по влажной земле, покрытой тонкой коркой льда, хрустящего под плоскими подошвами её сапожек. Начало марта выдалось весьма холодным.
Девушка подняла воротник синего пуховика и накинула на голову капюшон, зябко вздрагивая, зная, что это вовсе не от холода. Всё её существо внутри дрожало от воспоминаний, которые штормовым шквалом обрушивались на неё, врывались в сознание, оседали там, мучительно не давая забыть, о чём она больше всего на свете хотела бы никогда не вспоминать.
Сильный ветер всё время норовил скинуть капюшон с её белокурой головы, кидал в глаза пыль, но она словно ничего этого не замечала, упорно шла вперёд, проходя мимо рядов с крестами и памятниками, мыслями уходя глубоко в себя, пока взгляд её не замер на трёх горках земли с одиноко вколоченными в землю столбами и маленькими перекошенными табличками на них.
Она приблизилась, застыла, всматриваясь в эти одинокие, неогороженные, заросшие травой и неухоженные холмики могил на огромном кладбище.
Надрывно вздохнув, не в силах сдержать слёзы, девушка положила на каждый холмик по одной гвоздике и медленно провела ладошкой по земле, в которой лежали трое одних из самых близких, родных и дорогих её сердцу людей: отец, мать и брат.
Её родные больше никогда к ней не вернуться, они ушли семь лет назад, а вместе с ними умерла и частица её души…
Девушка снова надрывно вздохнула, слёзы заструились из светло – карих глаз, воспоминания причиняли жгучую боль, на клочки рвали изнутри, терзая затянувшиеся шрамы, которые иногда всё равно кровоточили.
Она до сих пор иногда слышит строгий голос отца, смех брата и чувствует на себе ласковые объятия матери.
Семь лет назад самым большим её желанием было лечь здесь, вместе с родителями и братом. Оставшись совершенно одна в этом огромном мире, за миг лишившись всего и всех, брошенная и преданная любимым мужчиной, жизнь в её восемнадцать, казалось, утратила для неё всякий смысл.
Если бы не узнала, что беременна, вряд ли бы смогла отыскать в себе силы, чтобы выстоять. Душа была мертва, жизнь стала мраком в котором она уже и не наделась увидеть ни единого светлого лучика. Каждый день после гибели родных превратился в ад, не вызывая ни одного желания, кроме единого: присоединиться к родным.
Но судьба преподнесла ей подарок в виде не одного, а даже двух лучиков света, которые озарили своим светом всё вокруг неё, вдохнули жизнь в израненную душу, заставив истерзанное сердце забиться от любви к ним… к этим двум лучикам света… её сыновьям: Богдану и Павлу.
Люба всхлипнула, ненавидя себя за слабость. Но сейчас и здесь можно позволить себе быть слабой. Её никто не видит. Никто не узнает, кроме тех, которые уже никому никогда ничего не смогут рассказать…
Девушка опустилась на колени, плевать, что земля пачкала её изрядно поношенные джинсы.
– Простите, что бросила и не приходила, – тихо произнесла она, словно не замечая, как слёзы заливают лицо, – но я знаю, что вы понимаете меня. Я не могла поступить иначе.
Да, она виновата, ведь со дня похорон сюда ни разу не пришла. Не потому что не хотела, а не могла.
Люба с горечью провела по табличкам, пытаясь стереть с них грязь, чтобы были видны надписи.
Семь лет назад ей пришлось сбежать из этого города, только вот не за себя она боялась, а за ту крохотную жизнь которая жила в ней, как она тогда выяснила. Узнав, что носит в себе не одну новую жизнь, а целых две, Люба словно ожила, поняла, что сделает всё, чтобы защитить себя и своих малышей. Они стали смыслом её существования.
Девушка тяжело вздохнула, у неё сейчас нет денег даже для того, чтобы обеспечить всем необходимым своих сыновей, не то, чтобы привести в порядок могилы.
Горечь пролегла на тонких чертах лица.
Какая ирония и насмешка судьбы… некогда дочь влиятельных и состоятельных родителей, которая никогда ни в чём себе не отказывала, вот уже несколько лет подряд вынуждена практически выживать.
Чем больше Люба об этом думала, тем сильнее ненавидела того, кто лишил её всего. Отобрал не просто деньги и состояние, но и отобрал жизни близких людей, разорил даже дальних родственников. Уничтожил всех тех, кто хоть даже косвенно имел какое – то отношение к фамилии Ларинцевых или состоял с ними в малейшем родстве.
.
Люба встала, яростно вытерла слёзы ладошками.
Она жива, ей есть ради кого жить.
Она и дальше будет жить лишь ради своих сыновей.
Ради них она готова на многое, если же не на всё. И неважно, что в душе почти не осталось ничего, кроме жалкой горстки пепла.
Боль от сокрушающего предательства её первого и единственного мужчины будет всегда жить внутри неё. Она – неизбежная часть её прошлого.
Но Люба знала – справится. Главное, что в сердце живёт любовь к её маленьким мальчикам.
Она не сомневалась, что пройдёт ещё время и её парни вырастут, станут настоящими мужчинами.
Сыновья – единственные любимые мужчины в её жизни… были, есть и будут, а больше ей и не надо.
Развернувшись, девушка пошла прочь, точно зная, что ещё не раз сюда вернётся.
Мёрзлая земля хрустела под её сапогами, которые она бережно носила уже не один год. Холодный, пронизывающий ветер пробирает до костей, старенький и часто стиранный пуховик уже почти не греет, но эта реальность с которой она должна теперь мириться.
Через неделю у её мальчиков день рождения, им исполнится 6 лет. Необходимо купить хоть что – то им в подарок и каких – нибудь сладостей. В прошлом году она им подарила весенние куртки, а вот стол был скромный, даже конфет не было. Спасибо Андрею, он купил торт, чему мальчики были несказанно рады.
Люба тяжело вздохнула и посмотрела вверх, наверное всё не так уж и плохо, главное, что она и дети здоровы.
Сейчас она, Андрей и сыновья сорвались с города, где жили последние семь лет и вернулись туда, где она пережила настоящий ад. Но этот ад остался в прошлом. Они обустроятся, найдут работу и всё наладится. Люба в это очень хотела верить.
***
На какие поступки способны властные и надменные? Что движет ими: инстинкты, власть, непомерные желания и возможности или нечто иное, более тонкое и возвышенное? Способны ли они на искренность и глубокие чувства? Или ими руководит лишь хладнокровный расчёт?
***
= 1 =
Глава 1
Маршрутка весьма быстро приехала на нужную Любе остановку. Девушка вышла, крепче сжала в руке небольшую сумочку и направилась домой. Она уже достаточно сильно замёрзла, хорошо, что дом был всего лишь в десяти минутах пешей ходьбы от остановки общественного транспорта.
Люба подошла к ветхому деревянному невысокому перекошенному забору, который непонятно как ещё держался и не рухнул. Вошла в калитку. Жила здесь уже третий день и не могла привыкнуть к этой обстановке. В Петербурге она с Андреем снимала квартиру, жить в частном дом не стремилась никогда… Здесь всё казалось намного сложнее.
Сделав глубокий вздох, Люба вошла в дом. Сразу же улыбнулась, когда навстречу ей выбежали мальчики. Конечно же, им здесь непривычно, сложно привыкать на новом месте.
Люба прижала двойняшек к себе и потрепала по волосам. Не видела их полдня, а уже успела жутко соскучиться. Как же сильно она их любит…
– Мама, ты где так долго была? Я соскучился, – произнёс Богдан, стремясь отодвинуть брата от мамы, но Павел вцепился в талию Любы.
– Я сильнее соскучился. Я даже оставил тебе половину от пирожка, который нам принесла одна тётенька.
– Тётенька? – усмехнулась Люба.
– Андрей сказал, что она наша соседка, – пояснил сын.
Люба слишком хорошо знала своих сыновей, чтобы понять: они к ней ластятся не просто так. Видимо, сорванцы успели что – то натворить. Девушка надеялась, что ничего серьёзного изобретали на этот раз не изобрели, учитывая их прошлые проделки.
Однако, улыбка с её лица прошла мгновенно, стоило ей увидеть Андрея, который вышел из ванной держа в руках ведро и половую тряпку. Его прищуренный взгляд был обращён в сторону мальчиков.
– Андрей, что случилось?
– А ты у этих двоих спроси, Любаш!
Мальчики насупились, ловя на себе требовательный материнский взгляд.
– Ну и что на этот раз? – на выдохе спросила Люба, усаживаясь на стул в прихожей, снимая сапожки. Надо раздеться и выяснить, что здесь творили сыновья в её отсутствие.
– Мам, я не знаю почему дядя Андрей так злится, – невинно начал объясняться Богдан, – мы с Пашей набрали ванну, чтобы попускать в ней кораблики.
– Кораблики? Какие ещё кораблики?
– Из бумаги, которые я сам сделал, – гордо заявил Павел.
– Только они все утонули и порвались, – ответил Богдан.
– Нам грозит потоп, как я вижу? – уточнила Люба, оценивая мокрый вид Андрея.
– Ну, половина воды из ванной была на полу. Твои сыновья залезли в воду и устроили там бои, расплескав кучу воды на пол, – процедил недовольным тоном Андрей.
– Я сейчас уберу, Андрюш, – Любе было неловко перед Андреем, но она уже за семь лет, которые живёт с ним под одной крышей, настолько привыкла к подобным ситуациям, что, наверное, можно уже и не удивляться шалостям сыновей.
Мальчики невероятно упёртые, темпераментные, а про их упрямый характер и желание всё делать по своему просто можно и не говорить.
Впрочем, Люба прекрасно знала почему её детки такие затейливые. Разве у Вячеслава Ярова могут быть иные сыновья? Все в отца, о котором Люба никогда желала бы не вспоминать, но не могла. Частица этого мужчины всегда будет у неё перед глазами, она видит его в своих сыновьях.
Буквально неделю назад Богдан разобрал новый телефон Андрея, который тот только успел купить, только вот собрать фантазёры обратно его не смогли. Хорошо, что Андрей смог его подчинить.
Не успели приехать в новый дом, как кот Барсик исчез на следующий же день в неизвестном направлении. Как позже из рассказов соседки Люба узнала, что мальчики в конец запугали бедное животное,
– Мамочка, я думал, что коты не умеют летать, – заключил тогда с безвинным видом Богдан, – но Барсик просто летел, когда Паша погнался за ним.
Андрей тогда искал кота весь вечер, но не нашёл.
– Наверное испугался, – заключил, – позже объявится, никуда не денется.
Люба лишь тяжело вздохнула. Как же. Её сокровища придумают ещё что – нибудь.
– Техника в этом доме ещё целая, я надеюсь? – Люба бросила строгий взгляд на мальчиков.
– Мы ничего не трогали, – надулся Богдан.
– Надеюсь, – Люба перевела взгляд на Андрея.
– Иди на кухню, приготовь что – нибудь на ужин, Любаш, в ванне я уже всё убрал. Сейчас переоденусь и приду помогу тебе, – надеюсь, что за время моего отсутствия в доме ничего больше не случится? – строгий взгляд Андрея остановился на мальчиках.
– Ничего, – надулся Богдан, хватая брата за руку.
Люба кивнула.
.
Через полчаса Люба отварила макароны и приготовила салат.
– Как тётя Тамара? – спросила у вошедшего Андрея.
– Не встаёт. Её ведь только пять дней назад выписали из больницы.
– Твоя мама сильная, Андрюш, она выкарабкается.
– Да, с нашей помощью.
Люба поставила перед мужчиной тарелку.
– Садись, поедим вместе, Люб.
– А мальчики?
– Пусть пока посмотрят телевизор, а мы с тобой поговорим, – Андрей положил ладонь на её руку. – Мальчиков надо устроить в детский сад.
– Нет. Осенью они пойдут в первый класс. К чему их на три месяца в сад оформлять? Я не хочу.
– Боишься, что снова набедокурят?
– Ну в прошлый раз они притащили в группу лягушек, которых наловили на ставке. Я тогда долго краснела и выслушивала, что неправильно воспитываю своих детей. Они не желают слушать воспитателей. Вернее послушают и сделают всё по своему. Нас ведь тогда почти попросили из сада.
Андрей не выдержал. Засмеялся.
– Это не смешно, брат, я хочу верить, что в школе никакие неприятности нас ждать не будут.
– Они умные парни. Всё будет хорошо, вот увидишь.
– Что с работой будем делать, Андрей? – затронула девушку больную тему.
– Надо искать, я думаю, что нам необходимо остаться в этом городе, – сказал и заметил, как побледнела сестра. – Люб, ты чего? Его боишься?
– А по твоему у меня нет причин бояться?
– Семь лет прошло. Да он уже и забыл о тебе. Какое ему дело до нас? Обо мне и моём существовании он ничего не знает, а тебя в этом муравейнике и не заметит.
– Андрей!
– Я не могу оставить маму. Да и дом у нас теперь есть. Я устал платить деньги за съёмное жильё, Люба. Племянники пойдут в школу, возрастут и затраты на них. Я не хочу больше уезжать.
Люба нервно закусила нижнюю губу, всматриваясь в серые глаза единокровного брата.
Семь лет назад она выжила именно благодаря Андрею. Про Андрея Люба узнала за несколько дней до того, как умер отец. Отец рассказал дочери правду о том, что у него много лет назад была связь с другой женщиной. Познакомил дочь с Андреем. Андрей Любе сразу понравился: добрый, приветливый, внимательный. Как оказалась, отец и сам не знал о существовании Андрея, пока парень сам его не нашёл. Экспертиза ДНК подтвердила слова Андрея.
А уже через неделю Люба лишилась семьи. Андрей её поддержал. Выслушал. Вместе они приняли решение уехать из этого города, где их ничего больше не держало. Любе было опасно оставаться в городе. Она была уверена, что мужчина, которого она так сильно любила, которому верила, которому отдала всю себя без остатка предал её.
Люба не знала точно, кто виновен в гибели её родных, но не сомневалась, что это устроил Вячеслав Яров, ведь именно с ним у её отца произошёл серьёзный конфликт. Яров тогда был вне себя от бешенства, рвал и метал, разорил отца Любы, а после уничтожил её семью и девушка знала: её тоже не пощадит. Первый и единственный мужчина Любы ураганом пронёсся по её жизни, не оставив ничего, кроме одного пепелища и руин.
Андрей также имел свои причины, чтобы уехать. С матерью жить не хотел, часто ссорился, так как двадцатилетний парень просто не мог уживаться с отчимом, который к тому же злоупотреблял алкоголем.
Уехав в Петербург, Люба и Андрей сняли квартиру в которой жили всё это время, пока не позвонила мать и не попросила вернуться обратно. Женщину месяц назад сбила машина, она две недели пролежала в больнице.
Люба понимала, что Тамара не от большой любви сына зовёт обратно, просто ей необходим кто – то, кто бы ухаживал за ней. Ведь со сломанной ногой одной справиться по хозяйству невозможно. Андрей же не был против, кажется даже рад вернуться. Люба потянулась за ним, привыкла, да и сама с детьми оставаться не хотела.
= 2 =
Глава 2
Прошла неделя и Люба поняла, что детей всё же придётся устроить в детский сад. Одних дома она оставить мальчиков не могла. Ещё и за мамой Андрея необходимо ухаживать, работу надо найти. А как всё это делать, когда дети связали по рукам и ногам? Никак.
Благо, что детский сад был относительно недалеко и там нашлись места. Каких-то минут двадцать пешей ходьбы. Даже хорошо, мальчики успеют проснуться и прогулка с утра на свежем воздухе никому ещё не повредила.
Люба снова была благодарна Андрею, так как брат подсуетился и мальчиков устроили в сад без временного промедления, благодаря чему Люба уже через две недели смогла устроиться на работу. Андрей убедил её пойти работать по специальности, которую она с таким трудом получила.
– Школа находится через квартал от нашего дома. Да и учитель английского языка работу всегда найдёт, – убеждал её Андрей. – А летом у тебя будет большой отпуск, сможешь устроиться на дополнительную подработку.
Любе всегда было важно его мнение. Послушалась и сейчас.
Девушка не без дрожи вспоминала, как непросто было заочно учиться и растить двоих малышей. Андрей во всём ей помогал, учился сам и очень много работал.
Как позже Люба узнала, брат уехал в Петербург не просто так, он там уже учился в медицинском и два раза в год приезжал к матери после сессий. Так летом после окончания второго курса и узнал, кто его настоящий отец, познакомился с сестрой, которую забрал с собой. Люба тогда пыталась сбежать от прошлого, а Андрей не желал жить с отчимом и матерью.
Люба была благодарна брату за то, что он убедил её заочно поступить учиться, когда мальчикам исполнился год. Первые два года было очень тяжело, приходилось просить соседку за определённую плату сидеть с мальчиками, когда Любе необходимо было отлучаться из дома.
А дальше стало легче, пока мальчики были в детском саду, Люба устроилась на подработку, могла хоть что-то зарабатывать и учиться, а не сидеть на шее Андрея.
Девушке очень неудобно было перед Андреем, который и учился, и вечерами после учёбы работал, обеспечивая себя и сестру с её детьми. Но он ни разу ни в чём её не упрекнул, понимал и убеждал её, что так тяжело будет не всегда. И он оказался прав. Сейчас, когда они смогли получить образование в Петербурге и вернуться в родной город, у Андрея есть возможность устроиться работать по специальности.
Андрей почти сразу нашёл работу в весьма перспективной частной клинике. Несмотря на то, что он не так давно закончил ординатуру, на работу его взяли без вопросов, так как в штате не хватало врача -хирурга. Люба так же смогла найти работу в школе.
В доме с матерью Андрея Любе жить было непросто.
Как Люба узнала, отчим умер два года назад, а Тамара всё чаще и чаще стала названивать сыну. Кажется, что она готова была придумать любой предлог, лишь бы сын после окончания ординатуры не в коем случае не устроился работать в Петербурге, а непременно вернулся домой к ней.
Любе было стыдно за свои подозрения, но ей уже казалось, что женщина специально прыгнула под машину, чтобы вернуть сына, зная, что он не сможет оставить мать саму в таком состоянии.
Только вот о Любе Тамара ничего не знала. Андрей ей не рассказывал, что нашёл сестру и что живёт с ней и племянниками. Когда на пороге дома появилась Люба с двумя разбышаками, Тамаре заметно поплохело, но ради Андрея ей пришлось держать себя в руках и не шипеть на девушку в присутствии сына.
Первый рабочий день прошёл у Любы достаточно неплохо, не считая сверхвнимания директора школы, которое тот ей оказал, как Любе показалось, не без намёка, но, она не исключала и того, что стала слишком мнительной. Наверное правильно говорят, что кто на молоке обжёгся и на воду дуть всегда будет. Так и она, в каждом мужчине, который задержит на ней взгляд дольше положенного пытается увидеть угрозу.
Вечером Люба забрала Павла и Богдана из садика. Поговорила с воспитателями. Перевела дыхание. Кажется, что её разговор с сыновьями и почти слёзная мольба вести себя хорошо и слушаться воспитателей, чтобы мама могла спокойно работать, подействовала на мальчиков. Люба очень хотела верить, что это не минутное затишье перед бурей.
Взяв за одну руку Павла, а за вторую Богдана, девушка направилась прогулочным шагом домой.
– Мама, я не хочу домой, – насупился Павел, дёрнув мать за руку.
– Почему?
– Тётя Тамара на меня всегда кричит.
– А меня прогоняет, как только видит, – поддакнул Богдан.
– Она злая, – надул губы Павел.
Ну вот, не хватало ещё и от сыновей выслушивать за Тамару. Люба не удивилась, что её мальчики такое говорят. Дети ведь всегда всё чувствуют острее взрослых, а Тамара даже не скрывает, что мальчики её раздражают. Да и саму Любу Тамара и дня терпеть в доме у себя не стала бы, если бы не боязнь потерять сына.
– Тётя Тамара сейчас болеет, плохо себя чувствует, вот и бывает не в духе. Просто не ходите к ней в комнату. У нас ведь большая комната, играйте в ней, не бегайте по дому.
– Мне скучно сидеть в комнате, – хмыкнул Богдан.
– Ну так выходите во двор, – ответила Люба.
– Дядя Андрей обещал сделать во дворе качели и так и не сделал.
– Паш, Андрей пообещал и обязательно сделает, но попозже, сейчас у него совсем нет времени, он ведь всё время на работе, – Люба тяжело вздохнула, не зная, где найти терпение.
– Тогда я буду с Барсиком играть, – усмехнулся Богдан, на лице которого расплылась хитрая улыбка.
– Хочешь, чтобы Барсик снова из дома убежал? – строго произнесла Люба.
Только вот ответа на вопрос не получила.
Павел вырвал свою руку из руки матери и подбежал к трём щенкам, которые крутились недалеко от спортивной площадки.
Любе ничего не осталось, как наблюдать за мальчиками, которые с довольными улыбками гладили щенят, которые прыгали вокруг, пачкали одежду мальчиков своими лапами, принимая ласку.
– Мама, давай заберём одного себе? – попросил Богдан.
– Вот этого белого с чёрными ушами, мам, – добавил Павел.
– Вам и Барсика хватит, – ответила Люба.
– Мам, но почему? – надулся Богдан.
– Он будет жить во дворе, – добавил Павел, – я буду за ним ухаживать.
Люба просто не знала, как поступить. Не готова была заботиться ещё и о щенке. Категорично сказала своё «нет», а после снова взяла мальчиков за руки и направилась в сторону дома.
Только вот Богдан, более темпераментный, чем его брат, не собирался мириться с такой политикой мамы, вырвал руку и в знак протеста остановился, показывая всем своим видом, что обиделся и не собирается идти с матерью домой без щенка.
Люба тяжело вздохнула. Ну вот, ей ещё не хватало этих обид.
– Богдан, давай дома поговорим, – Люба сделала шаг к сыну, но тот рванул прочь и понёсся по улице, свернув с площадки за угол. Люба испугалась. Не хватало, чтобы он ещё заблудился или выскочил на дорогу.
Впрочем, Богдан маму не разочаровал, выскочил именно на дорогу, желая поскорее перебежать на другую сторону, где находился городской парк.
Люба в ужасе услышала визг шин резко затормозившей машины и увидела перепуганного сына, который замер прямо в нескольких сантиметрах от капота огромного внедорожника вишнёвого цвета.
Девушка бросилась к Богдану, схватила за руку, слыша сейчас лишь оглушающие удары собственного сердца, которое билось в груди просто на вылет. Судорожными движениями ощупывала сына, словно желая убедиться, что он не пострадал.
– Дура! – услышала грозное мужское рычание за спиной, которое резко ворвалось в её взволнованное сознание. – Если детей заводишь, так следить за ними учись.
От одного этого голоса внутри у Любы всё похолодело, а сердце в груди сделало очередной кульбит.
Мир вокруг неё словно пошатнулся и рухнул....
В висках жутко запульсировало…
В руках появилась дрожь…
Колени стали подкашиваться…
Казалось, что ещё немного и она лишится чувств. Люба вцепилась в плечо сына, словно искала опору, боясь упасть.
Медленно повернула голову и её карие глаза столкнулись с проницательными мужскими синими.
