Ольга Шаталова
Тайна «Дамы в саду»

Глава вторая. Мастерская

Утром следующего дня мы с Машей постарались выйти на прогулку как можно раньше. Во второй половине дня обещали дождь, а это значило, что Маше нужно было скорее начинать отрабатывать свои часы на свежем воздухе, а мне – пройденные шаги. Кроме того, после часа дня обещали сильный ветер – свыше 14 м/c. А прогулка в такую погоду точно не входила в наши планы, поэтому уже без пятнадцати одиннадцать мы вышли из дома.

Вначале Маша по своему обыкновению сильно протестовала против помещения себя в коляску и недовольно смотрела на меня, стараясь поочерёдно снять ботинки, носки и шапку. Но не успели мы дойти до нашего любимого парка, как она, блаженно зевнув, провалилась в приятную дрёму.

Я присела на ближайшую скамейку, подставляя лицо капризному осеннему солнцу. Мне было о чём подумать. Связана ли картина со вчерашним происшествием в Лериной квартире? Возможно, да. По крайней мере, в этом был убеждён мой муж. В связи с этим он настаивал на разговоре с Лерой о немедленном возврате ей картины. Я не была настроена так же решительно и попробовала объяснить, что у Леры аврал: вскрыли квартиру, заливает сосед сверху, да к тому же ещё и начат ремонт. Муж на это парировал, что ремонт ремонтом, а у нас – Машенька. В итоге мы сошлись на том, что я пообещала серьёзно поговорить с подругой. Но как с Лерой можно говорить серьёзно?

Сама я сильно сомневалась даже в самом факте взлома квартиры. Лера даёт ключи от квартиры кому попало. Не удивлюсь, если выяснится, что это дело рук кого-нибудь из её знакомых. Хотя… даже неясно, что именно было этим «делом». У Леры обычно такой беспорядок…

Да и действительно, кому могла понадобиться картина? Это же копия, не оригинал. Хотя, как говорят, доверяй, но проверяй. У меня дома нет оборудования, чтобы это проверить. Но на первый неискушённый взгляд – это всё же копия. Качественная копия, созданная лет пять-семь назад. Не сто лет назад. А картина Моне, конечно, старше ста лет. Однако сам художник, сделавший копию, похоже, считал работу архиважной. Почему?

Думаю, стоит почитать поподробнее про эту картину. Хорошо, что я прихватила с собой несколько книг и свои ещё студенческие конспекты по импрессионизму. Пока Маша спит, попробую немного разобраться в этой ситуации, а заодно освежить память. Кстати, неплохо было бы и самой освежиться – выпить воды с газом. Достаю всё необходимое из сумки, прикреплённой к ручке коляски, чтобы не таскать всю эту тяжесть на себе. Заодно проверяю время. Без пятнадцати час. Ого, мы уже гуляем целый час. А пропущенных звонков нет? Нет. Я вздыхаю и уже второй или третий раз за этот час набираю телефон Леры.

Ну конечно! Её телефон вне зоны действия сети. С Лерой это часто случается. И как всегда, не вовремя. Я знаю наверняка, что она просто забыла его зарядить. Но всё равно немного начинаю за неё беспокоиться. И с каждым пропущенным звонком мне всё меньше и меньше хочется, чтобы картина оставалась у нас дома. С другой стороны, как не попробовать разобраться во всём самой?

Пока мы гуляли в парке, у меня окончательно и бесповоротно созрел план. Когда Маша проснулась, мы уже были на полпути в реставрационную мастерскую, где реставратором работала моя подруга Рената. На всякий случай я кинула Ренате эсэмэску, что мы с Машей хотели бы к ней заглянуть, получить справку по поводу одной картины. Рената сразу ответила, что будет рада с нами повидаться. Всё складывалось удачно. И я со спящей Машей даже успела заглянуть домой, чтобы прихватить картину.

Небольшая заминка возникла лишь по дороге в мастерскую. Машина коляска не из маленьких и не из самых лёгких, а нам нужно было свернуть с широкой основной дороги на маленькую узкую дорожку и преодолеть небольшую горку. Это требовало некоторых усилий с моей стороны. Я старалась действовать постепенно. Тише едешь, дальше будешь. За это время несколько прохожих успели нас обогнать. Что ж, я ничего не имела против обгона.

«Ну, кажется, всё. Теперь можно прибавить шагу», – подумала я, когда подъём закончился, и взглянула на часы. И хотя о точном времени мы с Ренатой не договаривались, что-то заставило меня поторопиться. И я свернула на более широкую тропинку, огибающую череду парадных, казалось, построенных из того самого кирпича, по которому Элли шла в Изумрудный город. Однако стоило мне подумать о времени, как пожилая женщина, идущая впереди меня, встала как вкопанная, преградив нам дорогу.

За секунду до этого прозвучал сигнал домофона, оповестивший о выходе кого-то из парадной, и теперь женщина с любопытством изучала выходящих из дома людей. Прямо посреди дороги. Как же это некстати! Решив, что если постараюсь, то смогу обойти её справа, я решительно сделала шаг в сторону и… чуть не столкнулась с велосипедистом, появившимся, казалось бы, из ниоткуда.

«В следующий раз надо будет пойти другим путём, – мелькнуло в голове, пока я прислушивалась к бьющемуся сердцу. – Хорошо, что не сделала на шаг больше!»

Тем временем велосипед синего цвета растаял вдали. А я, немного отдышавшись, продолжила движение в сторону мастерской, где нас ожидала Рената.

– Привет-привет, девчонки! – обрадовалась нам Рената. – Хотите чаю? Машенька, ты такая большая уже!

Мастерская подруги казалась мне чуть ли не самым уютным местом на земле (после дома, разумеется). И очень интересным. Здесь было много вычурной антикварной мебели, которую нужно было подлатать, а возможно, и подарить новую жизнь. Мебель – это страсть Ренаты. Она даже сама сделала себе стол из сломанного гарнитура и выложила на нём очень красивый мозаичный узор. Рисунок получился настолько сложный, что не сразу обратишь внимание на скрытые ящики и тайники в столе. И как раз на нём всегда находится место для небольшого заварного чайничка, вкуснейшего и разнообразного печенья и, конечно, одной или двух лишних чашек чая на случай внезапных гостей. В другой части мастерской находятся картины. И они всегда тщательно спрятаны от влаги, света и посторонних глаз. Но иногда у подруги можно увидеть и предметы из других материалов. Сегодня мой взгляд первым делом выхватил фарфоровые часы, украшенные фигурками влюблённых пастуха и пастушки, а также двух кудрявых овечек.

– Привет, ты не обидишься, если чай мы попьём как-нибудь в другой раз, а сейчас только оставим вот эту картину? – сразу приступила к делу я. – Нам обедать просто пора. У Маши режим.

– Какую картину? – заинтересованно спросила Рената.

– Вот эту. Копию «Дамы в саду» Клода Моне.

– А что именно тебя смущает в ней? – спросила подруга, беря картину обеими руками в защитных перчатках. Я заметила, что длинные волосы она убрала наверх и за счёт этого казалась намного выше меня. Хотя мы практически одного роста.

– Смущает – пожалуй, не совсем то слово. Не совсем ясно, а ты… не можешь её проверить? Посмотреть слои…

– Хочешь, чтобы я проверила, нет ли под слоем десятилетней краски картины XIX или даже XVII века?

– Именно этого я и хочу.

– А как срочно тебе это нужно?

– Я бы заскочила к тебе сегодня вечером с тортом…

– К вечеру? – удивилась подруга.

– Постараюсь достать твой любимый «Северный мёд»… – извиняющимся тоном добавила я.

– Умеешь ты меня уговорить, ладно. Так и быть, отложу свои дела.

– Спасибо тебе большое!

– Не за что. Тогда до вечера.

– До вечера! Машенька, скажи тёте Ренате пока и помаши ручкой.

Маша осторожно помахала рукой. А я с облегчением передала картину Ренате. Подруга – мастер своего дела. Хорошо, что её реставрационная студия-мастерская находится недалеко от нашего дома. Думаю, к вечеру что-нибудь да должно выясниться.

Придя домой, я сразу бросила в кипящую воду немного мяса и заранее порезанные овощи. Потом вытащила из коляски недовольную ожиданием Машу и понесла её умываться и переодеваться. Заинтересовав Машу книжкой с большими картинками и звуковыми эффектами «Как говорят животные», я посадила её в манеж, а сама отправилась на кухню – измельчать овощи. Следующие пару часов были заняты исключительно Машей. Только в четыре часа у меня появилось время, чтобы наконец продолжить поиск информации по картине Моне.

Закончив поиск, я сопоставила факты, которые удалось узнать. Итак, что мне удалось выяснить, вспомнить и прочитать об этой картине:

Во-первых, полное наименование картины «Дама в саду Сент-Адресс» – по названию места, где она была написана в 1867 году. В Сент-Адрессе находилось имение семейства Лекард – родственников Моне. На картине была запечатлена не Камилла, как я раньше ошибочно считала, а Жанна Лекард – жена кузена Клода Моне.

Во-вторых, эта картина успела попутешествовать. Она участвовала в четвёртой выставке импрессионистов. Затем долгое время находилась в собственности семьи Лекард, дальше волею судьбы попала в галерею небезызвестного Дюран-Рюэля – организатора первых выставок импрессионистов, где её на закате XIX века покупает русский купец и знаменитый коллекционер П.И. Щукин. В 1912 году он продаёт картину брату – С.И. Щукину. Далее революция и национализация, всё принадлежит народу. Картина становится музейным экспонатом.

В-третьих, нельзя обойти стороной материал и размеры картины. Материалы, соответственно говоря, это холст и масло. Размеры оригинала 82 на 101 см. Он сейчас экспонируется в Государственном Эрмитаже. На постоянной выставке, посвящённой русским коллекционерам – И.А. Морозову и братьям Щукиным.

И наконец, в-четвёртых, во время рентгеноскопических исследований холста была выявлена фигура мужчины, расположенная немного правее дамы. Наверное, видение художником картины, как это часто бывает, изменилось в процессе работы. Именно этот факт днём и подсказал мне идею обратиться за помощью к Ренате.

Перечислив про себя наиболее интересные факты, я немного успокоилась. Маша ходила за мной по пятам. Иногда, чтобы отдохнуть, она пыталась схватиться за меня или опиралась на диван. С каждым шагом Маша становилась всё увереннее, на неё было приятно смотреть. Я залюбовалась ей. В этот момент раздался звонок. К моему приятному удивлению, это была Рената. Неужели ей уже удалось что-то выяснить?

– Алло, Рената?

– Наташа, привет! В общем, можешь забирать свою картину.

– Здорово! Сейчас примчусь. Тебе удалось что-нибудь найти?

– К сожалению, нет. Прости. Чуда не произошло.

– Ничего страшного! Тортик с собой всё равно захвачу! До встречи!

– Спасибо, но ты знаешь, это необязательно. До встречи!

– Обязательно! Пока!

Я была страшно разочарована. Надеюсь, Рената по голосу этого не заметила. Но, как говорится, отсутствие новостей – это тоже хорошие новости. Теперь осталось только забрать картину. Сейчас с работы как раз должен вернуться Серёжа. Попрошу его посидеть с Машей, пока я сбегаю в реставрационную мастерскую.

Ждать пришлось недолго, и потому я успела одеться и выйти из дома, пока на улице ещё не успело стемнеть. Любимая кондитерская, казалось, ждала именно меня. Внутри никого – за исключением девушек-продавщиц. Они слушали радио и болтали, а увидев меня, сразу приветливо заулыбались – наша семья частый гость в этом магазине.

– …Около двадцати полотен так до сих пор и не найдено, – объявили по радио, – музейные работники называют это кражей века.

«Да, грустно, – подумала я, – а потом опять эти шедевры чудесным образом найдутся на помойке или окажутся подкинутыми чьей-то дрожащей рукой. На что только не способны люди! И главное – ради чего?»

– Добрый вечер, – обратилась я к девушкам, решив поразмыслить о «краже века» в другой раз. – А «Северный мёд» ещё остался?

– Добрый вечер. Вам повезло, это последний.

– А он свежий?

– Сегодня привезли.

– Тогда я возьму.

– Вам с собой?

– Да, боюсь, сразу весь торт я не съем, – улыбнулась я, – я сегодня не в форме…

– Что-нибудь ещё? Из новинок у нас золотые круассаны, чизкейк с малиной и голубикой и…

– Спасибо, больше ничего не надо.

– Оплата наличными или по карте?

– По карте.

Пока шла из кондитерской, вспомнила историю, которая всегда мне вспоминается при упоминании круассанов.

Дело было в школе, в старших классах. К нам тогда перевелась новенькая, совершенно помешанная на йоге. На самом деле, я не против физической активности. Но она постоянно всех донимала, даже настаивала, чтобы мы ходили на занятия по йоге и фитнесу! И ещё спрашивала у всех подряд: «Какая у вас любимая позиция в йоге?»

Когда новенькая спросила у Леры, последняя сделала такое лицо, что мне пришлось подавить смешок. Чуть помедлив, Лера ответила.

– Моя любимая поза из йоги, это поза Куру-Асс-Ана.

Новенькая нахмурилась, пытаясь вспомнить такую позу.

– Что-то не припомню, ты не могла бы мне показать?

– С радостью, – ответила Лера и изобразила, как она обычно сворачивается калачиком перед сном.

Этого я уже стерпеть не смогла и разразилась смехом, вскоре ко мне присоединилась и Лера, ненадолго сохранившая серьёзное выражение лица. Новенькая переводила взгляд с меня на Леру, затем покрутила пальцем у виска и отправилась на поиски новых «жертв». С тех пор мы с Лерой называем круассаны Куру-Асс-Анами и всегда смеёмся, вспоминая эту историю.

У Ренаты я пробыла с полчаса. Она сильно извинялась, что не смогла выявить ничего интересного. Но как это было бы возможно, если ничего такого в картине и не было?

– Понимаешь, – сказала Рената извиняющимся голосом, что было на неё не похоже, – это всё не стопроцентная информация. Казалось бы, моя ультрафиолетовая лампа может помочь заметить слои красочного слоя, наложенные позже или раньше, чем основной слой краски, но современные технологии не стоят на месте. Им постоянно нужно двигаться вперёд. Да что там технологии… на сегодняшний день существует лак, который не пропускает ультрафиолетовые лучи. Я же стараюсь высветить участки, а если он не пропускает…

– Не волнуйся, правда. Это не очень важно. Ты мне и так помогла, – пыталась заверить её я.

Перед уходом я решила рассказать что-нибудь, чтобы разрядить обстановку. Как назло, в голову лезли только мысли о Лере, которая так и не перезвонила за весь день, и о картине.

– Хочешь, посмешу тебя?

– Давай, – с готовностью согласилась Рената.

– Так вот. Открываю я вчера Instagram, а там… – я решила потянуть время в надежде вспомнить что-нибудь интересное, – а там, в общем, одна девушка своё фото на природе сравнила с картиной Ренуара! А ведь он – портретист! Представляешь?!

– А ведь точно! – неожиданно воскликнула Рената.

Такой реакции от весьма безобидной истории я точно не ожидала.

– У твоей картины неверная подпись! Я обнаружила это уже после того, как тебе позвонила.

Рената быстро развернула картину и указала мне на подпись с оборотной стороны.

Там было написано «Огюст Ренуар “Дама в саду”». Огюст! Ренуар! А не Клод! Не Моне! Не мог художник, выполнявший работу, ни с того ни с сего перепутать имена двух великих художников.

– Это действительно может быть очень важная зацепка! Спасибо! – радостно заверила я подругу.

– Была рада помочь!

Возвращаясь от Ренаты, я уже не была настроена так оптимистично. Может, художник таким странным образом хотел над кем-то подшутить? Над кем-то из друзей. Или над Лерой. Кстати…

Я в очередной раз набрала номер подруги. В трубке послышались гудки ожидания. Ну, наконец-то!

– Алло, Лера?

– Привет! Ты меня искала?

– Не то слово. Я хотела тебя попросить…

– Забрать картину?

– Да.

– Я сама хотела это предложить.

– Ты шутишь?

– Нет, просто знакомый, которому я пристроила вторую картину, выразил сожаление, что не увидит первую. Говорит, он фанат того дедка-художника. Особенно если это касается копий.

– Ничего себе! Вот так совпадение!

– Я тоже удивилась!

– Кстати, я была сейчас у Ренаты. Помнишь её?

– Как же не помнить!

– Знаешь, она теперь реставратором работает!

– Да ну! А ты не врёшь?

– С чего бы это? Кстати, а что за картина? Я про вторую, которая уже у коллекционера.

– Что?

– Я говорю, как называется вторая картина?

– Что? Ты пропадаешь. Ничего не слышно.

– Как называется…

– Извини, батарея садится, я завтра к тебе…

Звонок завершился. Видимо, Лера так и не успела зарядить телефон полностью.

С этой мыслью я подошла к своему подъезду и открыла входную дверь. Внутри мигала одна-единственная лампочка, тускло освещая стены, покрытые свежей краской, и доску для объявлений. Когда я вошла внутрь и уже прошла к лифту, мне вдруг захотелось инстинктивно обернуться. Должно быть, из-за того, что я не услышала, как захлопывается входная дверь.

Я обернулась и увидела в дверном проёме тёмный силуэт.

Глава третья. Разговор по душам

Я нервно нажала на кнопку вызова лифта два раза подряд. Старалась снова не оборачиваться, чтобы не выдать страх. После разговора с Лерой мне стало как-то не по себе. На каждом шагу мерещились опасности. В ушах застучало.

Лифт, как назло, застрял на десятом этаже. Мозг тем временем вспоминал всё самоё страшное, что только мог припомнить. Новости. Фильмы ужасов. И цены на гречку…

– Говорят, на днях отключат горячую воду. Добрый вечер.

Я обернулась и увидела соседа, живущего этажом ниже. Кажется, у меня паранойя. Нужно вдохнуть и выдохнуть.

– Фух, не узнала вас. Добрый вечер. Богатым будете, – сказала я.

– Было бы неплохо, – засмеялся сосед.

В этот момент наконец пришёл долгожданный лифт.

– Для моего хобби лишние деньги бы пригодились… – задумчиво проговорил сосед, пропуская меня вперёд.

– Конечно, деньги всем нужны. А что у вас за хобби?

– Коллекционирую…

Слова соседа потонули в гуле будильника, установленного на телефоне. Интересно, зачем я его поставила? И почему он такой громкий?

А, точно! Маше же должны прийти делать массаж через… пятнадцать минут! Нужно ещё успеть всё подготовить. Стол застелить, отвлекающие игрушки достать… музыкальные желательно. Как хорошо, что я ещё не задержалась у Ренаты!

«И что он на меня так уставился? – подумала я, перехватив взгляд соседа. – Разве я должна ещё что-то ответить? Точно, я же сама завела этот разговор. О чём же шла речь? Хобби, кажется, да…»

– Очень интересное хобби, – тактично прокомментировала я и добавила: – всего хорошего, – увидев, что лифт остановился на пятом этаже.

– Всего хорошего, – словно эхо отозвался сосед, покидая лифт. Он повернулся спиной, и я в очередной раз заметила крупные хлопья перхоти на его голове. Ещё ни разу не видела его без них. И причём всегда на одном и том же месте – чуть пониже затылка.

«Он думает, что король, – пронеслась в голове ироничная мысль, – но, увы, из свиты только перхоть».

Остаток дня пролетел незаметно. Я осознала, что день закончился, только когда Маша после долгих уговоров и колыбельных засопела у себя в кроватке. Интересно, что во всех советах по укладыванию детей, написаны ли они в книгах или интернете, приблизительно одно и то же. Соблюдайте режим дня, не допускайте перевозбуждения и используйте определённые ритуалы, вырабатывающие ассоциации со сном. Звучит вполне разумно. Но иногда сложно это объяснить ребёнку, который вопреки всему спать не хочет.

Я вышла из комнаты, тихонько притворив за собой дверь, чтобы свет из коридора не проник туда, и прошла на кухню.

– Будешь кофе? – спросил муж, увидев меня. Когда я вошла, он уплетал горячий бутерброд с сыром, помидором и майонезом.

– Маша уснула, – с гордостью оповестила я.

– Тогда чай?

– Не откажусь, спасибо.

С видом шеф-повара муж разложил пакетики по чашкам, в мою – зелёный, в свою – чёрный и залил кипятком.

Это хорошо, а то в последнее время, когда прошу налить чай, мне постоянно достаётся одно из двух – или чашка кипятка без пакетика, или чайный пакетик без кипятка. Но я не обижаюсь, знаю, что он устаёт на работе. А воду вообще полезно пить. Пусть и горячую.

– Серёжа, я хотела тебя спросить.

– Да? – произнёс муж, невозмутимо насыпая сахар в свой чай.

– Что ты думаешь о нашем соседе снизу?

– О белобрысом? Который ещё девушек постоянно меняет?

– Да, о нём.

– Ничего я о нём особо не думаю. Обычный тип. Ну, немного странный он, конечно.

– Поняла. Ничего необычного. Обычный странный тип, водится в обычном странном подъезде.

– Вроде того. А почему ты про него спросила?

– Да не знаю. К слову как-то пришлось. В лифте сегодня с ним ехала. – Увидев, что муж немного насторожился, я добавила: – Думала, может, с Лерой его познакомить?

– А, ясно. Не советую. Я пойду спать. А ты снова будешь полуночничать?

– Не знаю, как пойдёт.

– Ну, смотри. Тебе завтра с Машей сидеть.

– Зато завтра пятница.

Пятница. Какое волшебное слово. Значит, не особенно срочные дела могут подождать до понедельника. А в выходные Сергей дома. За Машей поможет присмотреть…

Мысли стали замедляться. Клонило в сон, но я решила всё же «насмотреть» материал по картинам для будущих лекций в арт-галерее.

Конспект, компьютер и кофе – не лучшие друзья сновидений. Как и мысли о делах. Через полчаса сна как не бывало. А ещё через полчаса, когда материал к лекциям был готов, я поняла, что заснуть прямо сейчас у меня просто не получится.

Я просмотрела ленту в соцсетях, катастрофически занимающую всё свободное время, но затем усилием воли всё же заставила себя пойти лечь спать.

Уже лёжа в кровати, я мысленно перебираю имена импрессионистов и постимпрессионистов. Я иногда так делаю, чтобы быстрее уснуть. Повторяю про себя имена художников.

Клод Моне.

Пьер Огюст Ренуар.

Жан Фредерик Базиль.

Берта Моризо.

Пауза. Закрываю глаза. Пробую уснуть, но не выходит.

Эдгар Дега.

Эдуард Мане.

Поль Сезанн.

Поль Гоген.

Винсент Ван Гог.

Снова и снова повторяю имена, словно я пересчитываю слонов или барашков. Правда, на этот раз это не усыпляет меня. А наоборот, раззадоривает. Хочется встать, пойти поискать информацию. Уже не для работы, а для своих личных целей.

Интересно, что имя Жана Фредерика Базиля всплывает уже после Моне и Ренуара. Тем не менее он вместе с ними стоял у истоков. Но погиб во время Франко-прусской войны, отправившись туда добровольцем.

Эдгар Дега, когда я училась в школе, почему-то ассоциировался у меня с котом Базилио. Он был известен не только своим художественным талантом, но и достаточно резким и своеобразным характером, однако не лишённым обаяния. К старости он ослеп, но не оставил живопись. Кроме танцовщиц, балерин и прачек, Дега рисовал скачки. Он происходил из довольно знатного рода, поэтому на начальном этапе своего становления как художника не был обременён финансовыми сложностями. В отличие от многих своих собратьев по художественному призванию.

Эдуард Мане. Предтеча импрессионизма. Он любил шокировать публику, привыкшую к вышколенному академизму. Чего стоят его «Завтрак на траве» и «Олимпия», которые, по слухам, пережили даже уколы зонтиками от наиболее впечатлительных зрителей.

Не менее известны сегодня и постимпрессионисты, такие как Поль Сезанн, Винсент Ван Гог, Поль Гоген. Название “постимпрессионисты” они получили после выставки «Мане и постимпрессионизм» в Лондоне в начале XX века.

Как их отличить от импрессионистов? У импрессионистов главное сиюминутное впечатление, в их картинах мгновение – это маленькая жизнь. У постимпрессионистов больше философского постоянства, принимающего разные формы – от горы Сент-Виктуар с картин Поля Сезанна до «Звёздной ночи» Винсента Ван Гога.

Интересно, если я сейчас встану и продолжу свои изыскания, завтра я не буду винить себя в этом? Или буду?

Не сумев удержать себя от искушения, я накинула халат и тихонько пробралась на кухню, стараясь не разбудить спящих дочку и мужа.

На кухне я налила себе стакан воды и стала искать любопытные факты из жизни и творческой деятельности импрессионистов. Стоило включить компьютер, как поток мыслей хлынул сам собой, унося меня далеко-далеко за пределы комнаты. Наверное, во Францию конца XIX – начала XX века.

К сожалению, ничего нового я не нашла.

«Повторение – мать учения…» – подумала я про себя, отгоняя мысль, что это только первая половина поговорки, заканчивающейся словами «утешение дураков».

Зато я по свежим следам набросала черновик теста для социальных сетей, конечно, на искусствоведческую тему. Выглядел он следующим образом:

«Вы любите импрессионистов? Хотите проверить свои знания? Два из утверждений ниже – ложь, остальные – правда. Пишите свои версии в комментариях. Правильный ответ можно будет узнать завтра во время онлайн-лекции на моём канале.

1. Клод Моне родился в Париже, но его детство прошло в другом городе. Свой творческий путь он начал, ещё учась в школе, – рисуя карикатуры.

2. Пьер Огюст Ренуар в детстве расписывал посуду, на этом начал хорошо зарабатывать и смог обеспечивать свою семью.

3. Эдгар Дега в молодости преподавал танцы, но из-за серьёзной травмы переквалифицировался в художники.

4. Жан Фредерик Базиль родился в семье винодела, а Клод Моне – в семье лавочника.

5. Эдгар Дега был не только художником, но и скульптором.

6. Название “импрессионизм” художникам дал недовольный критик.

7. “Завтрак гребцов” написал Клод Моне, а “Даму в саду” – Пьер Огюст Ренуар. На выставке их работы перепутали. Настоящие подписи сохранились только с обратной стороны картин.

8. Однажды Клод Моне писал несколько картин одновременно, чтобы уловить изменения света в разное время суток. Он был настоящим фанатиком света, это и нашло отражение в его работах.

9. Жан Фредерик Базиль познакомился с Клодом Моне в мастерской Шарля Глейра, хотя вначале поступал на медицинский факультет. Погиб во время Франко-прусской войны».

Всё, готово! Но пост, думаю, лучше выложить уже завтра утром, чтобы застигнуть своих подписчиков за завтраком. По себе знаю, как для большинства важно с утра проверить социальные сети, чтобы быть в курсе событий. Если опубликовать сейчас – пост увидят единицы. А пост, выложенный в удачное время, – это половина успеха. Как для блога, так и для канала на YouTube. Надо только решить, какую фотографию или картинку к нему подобрать.

С этими мыслями я вышла из кухни, и тут мой взгляд неожиданно упал на дверь кладовки. Что-то в голове щёлкнуло (выражаясь фигурально), и мгновенно зажглась лампочка, как это показывают в мультфильмах.

«А ведь это идея! – подумала я. – Главное, завтра найти хорошее освещение».