Ольга Сергеева
Муза. Легенда Московского метро
Лихорадочно перебирая в голове нахлынувшие мысли, он замер над экраном телефона. Нужно было написать ответ. Но в голову, как назло, ничего не приходило. И тогда он написал то, что обычно пишут в сообщениях девушкам, хотя и не только им. Он отправил ей: «Привет!» И стал пристально смотреть на экран. Но ничего не происходило. Подождав так несколько минут, он успокоился и решил быть настойчивее. Он написал напрямую: «Сокольники, центр зала, через полчаса?» И, выдохнув, отправил. Только после этого он осознал, что сейчас едет по другой ветке и уже почти добрался до ВДНХ. Он вскочил и направился к дверям вагона. Полчаса совсем немного, но он должен успеть.
Он уже ехал обратно, когда от девушки пришло сообщение: «Ок». Это придало ему решимости. Значит, она тоже не против знакомства. Он думал о том, что сказать при встрече. Может стоит объяснить эту историю с её портретами в метро? Или вместе посмеяться над его неудавшейся попыткой познакомиться с ней? Спросить понравился ли ей рисунок? И ещё много-много вопросов, которые ему хотелось задать, пронеслись в голове, пока он мчался на станцию «Сокольники», нетерпеливо вглядываясь во тьму тоннеля за окнами состава.
На нужную станцию его вынесла волна пассажиров, хлынувшая в открывшиеся двери. Он позволил этому течению увлечь себя и повести к лестнице в центре зала. Двигаясь в потоке, он искал глазами знакомую фигуру и очень боялся её пропустить или не заметить. Но как только он сделал несколько шагов вверх по ступенькам, его взгляд выхватил из толпы пушистое рыжее облако, вспыхнувшее ярким пламенем. Она стояла наверху лестницы у стойки информации и смотрела в противоположную сторону. Он видел только её силуэт и огненные волосы. Но этого было достаточно, чтобы понять – это она. Их разделяли лишь несколько ступенек. Ноги перестали его слушаться, и он чуть не запнулся. Пассажиры сзади сердито отшатнулись в стороны. Он медленно поднимался, казалось, что целая вечность прошла, пока он преодолел подъём. Но вот он рядом, она обернулась. И он понял, насколько блёклым был его рисунок. Это был лишь один мимолётный ракурс, а здесь их такое множество и все они завораживают. Едва шевеля пересохшими губами, он смог выдавить из себя:
