Ольга Рычагова
Светозарный ангел во плоти
И уже про себя, обращаясь к кому-то невидимому, Галина ответила:
– Горячая молитва матери. Я пока бессильна.
Глава 3
Максим
Клава всё чаще стала вызывать во мне сильное раздражение, и однажды, возвращаясь с работы домой, я не смог заставить себя подняться в квартиру. Немного посидел в машине и поехал куда глаза глядят. Я устал, и не хотел больше разборок. Просто не видел смысла. Ни в чем. Ушел, оставив Клаву в своей квартире в полном недоумении. Снял жильё поближе к работе. Напоследок отправил Клаве смс, в котором писал, что она может остаться в квартире до окончания учебы, а потом сменил симку. Возможно, это было жестоко, но в последнее время я ощущал в её присутствии неконтролируемую ярость. Будто шоры упали с глаз. Предо мной был совершенно чужой неприятный мне человек.
Однажды Клава подкараулила меня возле работы и устроила скандал. На время я даже перестал появляться в универе.
Мне становилось легче. Но сны… Меня мучали кошмары. Скрипучий голос, непонятно откуда доносившийся, будто въедался в черепную коробку, повторяя: «Ты всё равно наш, наш». Ледяные руки тянулись ко мне. Я в ужасе просыпался, и только через несколько минут приходило осознание, что это опять всего лишь сон. Такими реалистичными казались сновидения.
***
Света
Денёк выдался насыщенным. Работая с программами, я проваливалась в них с головой. Но сейчас мне стоило огромных усилий сосредоточиться и не обращать внимания на красавчика, гипнотизирующего меня взглядом. А тут ещё наши главные сплетницы из бухгалтерии заявили, что Макс уже две недели живёт один, так как бросил Клавдию, а она прямо возле работы устроила ему непотребную сцену.
Здравый смысл подсказывал, что мы не пара. Избалованный молодой человек, не имеющий отбоя у женщин, и неопытная практикантка, заинтересовавшая его скорее всего из-за инстинкта охотника. Похоже, мужчина просто не привык к отказам.
И всё же мы изредка пересекались. В эти моменты я становилась прелесть какой дурочкой. Щеки непроизвольно розовели, мысли путались. Ну разве мог мужчина заинтересоваться блондинкой, теряющей при встрече дар речи? Вот и сегодня Максим будто бы случайно вырос за моей спиной.
– Ты меня напугал. Я чуть не подпрыгнула на месте.
Максим, перекатываясь с пятки на носок улыбался от уха до уха. Наверное, ему просто нравилось ставить меня в неловкое положение и наблюдать за реакцией. Аромат одеколона пьянил, ноги становились ватными, и, казалось, язык прилипал к небу.
Буркнув что-то с про окончание обеда, я попыталась проскользнуть возле мужчины, чтоб вернуться на рабочее место. Меня потряхивало нервной дрожью, что не осталось без внимания, а в довершение всего я неловко споткнулась. Кольцо нежных рук уберегло от падения. И кажется, я зависла, глядя парню в глаза. Мысленно отругала себя, разрывая зрительный контакт, и вдруг скорчилась от резкой боли. Крестик на коже нагрелся, а потом резко закололо сердце, но уже через секунду все прошло.
– Что с тобой? – Максим всерьёз насупился, упрямая складка залегла между бровей.
– Не знаю, что-то нехорошо.
– Я отвезу тебя домой.
– Не волнуйся. Уже всё прошло. К тому же до окончания рабочего дня осталась пару часов.
– Ничего, я поговорю с руководством. Отказы не принимаются.
Мне оставалось только молчаливо согласиться.
В машине играла приятная музыка. На удивление у меня получилось расслабиться. Максим шутил и улыбался такой обворожительной улыбкой, от которой щемило сердце. Меня с неимоверной силой тянуло к нему. Все мои попытки держаться от него подальше летели в тартарары. Казалось, что мы были знакомы тысячу лет, и сейчас не было ничего важнее и правильнее происходящего.
***
Максим
Твои глаза смотрят мне в душу,
Проникая в самую суть.
Барьеров нет, запрет нарушен.
Неизбежность, растворяясь, в тебе тонуть.
Это стихия, наваждение,
На двоих одна плоть.
Непредотвратимо, как планет движение.
Так стихию любви создал Господь!
Утро встретило яркими лучами солнца. Солнечный зайчик пробежался по белокурым локонам, украдкой мазнув по лицу. Спросонья заморгав, Светлана потянулась. Я подался вперёд и коснулся губами её губ. Теплые и податливые, они отдавали привкусом ванили и корицы. Тело опалил жар желания. Света ахнула, открываясь мне на встречу. Я зажмурился от удовольствия, зарываясь лицом в мягкие локоны, наращивая темп и растворяясь в любовной неге.
Свете очень подходило её имя. Она действительно была светом. В её присутствии мир становился ярче. А мне самому хотелось быть лучше, хотелось оградить это нежное создание от всех невзгод. Я не мог надышаться ею. Как может во взгляде сочетаться наивность и безмятежная глубина, окутывающая умиротворением? Она как будто была создана специально для меня. Ничего подобного я не испытывал ни к одной женщине. С Клавой у нас была животная страсть. Иногда после секса у меня возникало желание отодвинуться от неё как от чего-то порочного. А потом инстинкты снова брали своё. Раньше я даже считал это болезненное чувство любовью, но теперь я точно знал: к любви наша связь не имела никакого отношения.
