Ольга Райтер
Переступив черту. 2 часть
Глава 5
Наталья, как это уже вошло в привычку, появлялась в квартире Егора около восьми утра.
Неразговорчивая, сдержанная, она здоровалась и прямиком направлялась в комнату судьи Громовой.
Егор пил кофе и уходил на работу. Вечером, около восьми, он возвращался домой, где Наталья уже ожидала его у входной двери.
Юля и Маша не давали о себе знать, будто и, правда, решили навсегда исчезнуть из его жизни.
Мужчина пару раз пытался позвонить на номер Юли, но та или не успевала взять трубку, или просто не хотела.
Но так как потом она не перезванивала, можно было сделать выводы, что скорее всего здесь более уместен второй вариант.
Три дня спустя
Это утро ничем особенным не отличалось от других. Егор уехал на работу, оставив Наталью с матерью.
– Что, Люда, покушала? – вытирая полотенцем запачканный рот судьи, проворчала сиделка. – Моложе меня, а уже к коляске прикована. Эх, ты.
Женщина направилась к шкафу, чтобы взять оттуда таблетки.
– И вот на каких дозах сидишь, будто наркоманка. А была какая, а? Помнишь? Голову задерешь, платье короткое, туфли, каких я сроду не носила…и пошла задницей вилять, – Наталья принялась демонстрировать Людмиле ее былую походку.
Этот «концерт» длился до тех пор, пока сиделке не надоело. Людмила сидела в коляске и спокойно смотрела на выкрутасы Натальи.
– И ведь тогда еще была человеком. А потом кем стала? Нос задрала, даже перестала приезжать, – сиделка всплеснула руками, вспомнив, что не налила в стакан воды.
Убежав на кухню и вернувшись с полным стаканом, она продолжила припоминать Людмиле прошлое.
– Наташка, иди к черту, дурочка! Надоела! – неожиданно выпалила судья Громова.
Наталья побледнела, замерла на месте и стакан с водой непроизвольно выпал у нее из рук.
Раздался звон стекла, и пол тут же оказался усеян мелкими осколками. Но не это интересовало Наталью, а совсем другое.
– Ты…ты что же говорить можешь? – сдавленным голосом, не веря своим ушам, спросила она.
– Могу! Ты же любого вынудишь! Я столько времени молчала. Никто не мог меня вывести из себя, даже Климова. А ты смогла, кобра, твою мать! – чертыхнулась Людмила, раскаиваясь, что сорвалась.
– Вот это поворот, – Наталья присела на корточки напротив Громовой. – Ты и ходишь тоже, наверное, можешь? К чему тогда весь этот концерт?
– Ходить не могу. С позвоночником что-то. Упражнения нужно всякие делать. Но мне нужен был тот, кому я могла бы довериться. Кто бы мог помочь мне начать ходить.
– И с чего это вдруг стала я? – ухмыльнулась Наталья. – Не помню, чтобы мы с тобой были подружками. И на это, Людочка, врачи есть.
– Ага, хочешь, чтобы они сыну проболтались? – Людмила недовольно закатила кверху глаза.
– А я, значит, не скажу? – Наталья скрестила на груди руки.
По тону сиделки Людмила поняла, к чему та клонит. Она надменно скривила губы:
– Сколько ты хочешь свое за молчание?
– Ты мне еще за полгода должна, не забывай, – подбоченилась Наталья, напомнив о должке.
– Помоги мне сначала на ноги встать. Из этой коляски я тебе точно ничем не помогу, – судья Громова недовольно прищурила глаза. – Сколько?
– Потом я тебе счет предъявлю, не переживай!
– В рамках разумного, надеюсь, – не забыла уточнить судья Громова.
– Не переживай. Ты потянешь, – Наталья отправилась на кухню за совком и ведром.
Нужно было убрать с пола разбитый стакан. Пока женщина убирала, Громова по несколько раз повторяла ей одно и то же:
– Никто не должен знать о том, что я разговариваю, поняла? Особенно, мой сын!
Сбрасывая с совка в ведро осколки, Наталья проворчала:
– Я все поняла, не тупая. По сто раз не нужно повторять. А таблетки тебе давать?
– Да, они не повредят.
– А скажи мне, Людка, как ты застрелиться осмелилась? – Наталья застыла с совком в руке.
– Я тебе не Людка, мы на одной площади пирогами не торговали, поняла? И когда это ты мне «тыкать» стала? – грозно осекла сиделку судья Громова.
Наталья плотно сжала губы от недовольства, но возразить Людмиле не решилась.
– Дрянь одна меня довела: зечка. Сына моего окрутила. Тварина. Вот я и схватилась за пистолет. Убить ее хотела.
– А выстрелила в себя? Перепутала что ли? – Наталья зашлась громким безудержным хохотом.
– Очень смешно! Я чуть не умерла. Три месяца в коме лежала. Благо, все хорошо, ходить пока не могу только, – Людмила попыталась подняться в коляске, но не смогла. – Вот ты мне и должна помочь.
– А зечка эта твоя где? Не вижу я ее что-то здесь.
– Ушла. Вещички собрала и ушла. Надеюсь, навсегда. Сейчас ходить начну, я у нее внучку отберу, – поделилась своими планами на жизнь судья Громова.
– А сын-то почему не должен знать о том, что ты говоришь? – решила уточнить Наталья.
– По кочану! Так я хоть могу им манипулировать, а то он сам не понимает, на какое дно его тянет эта зечка. А узнает, еще к этой гадине уйдет. Все, кончай с вопросами. Лучше достань мне телефон. Надо сделать парочку звонков.
– Деньги? – Наталья протянула ладонь.
– Я же сказала, что все отдам с лихвой! – возмутилась судья.
– Думаешь, у меня есть лишние деньги?
– Тебе мой сын в первый же день отдал пятьдесят тысяч, поэтому деньги у тебя точно есть, – уверенно заявила судья. – Я отдам! Потом!
Наталья пару секунд покривила лицо, но ей ничего не оставалось, как сказать согласиться.
Людмила с облегчением вздохнула. Как же ей надоело молчать! Как же ей хотелось просто с кем-нибудь поговорить!
А раньше даже сама с собой она не могла вслух порассуждать, боясь, что ее услышит Климова.
И как же судья была рада, что Юле тогда привиделось, что она стояла возле кроватки Машеньки.
Именно это и стало причиной того, что Климова покинула квартиру Егора.
– Видимо, мне сам Бог помогает, – радостно произнесла Людмила.
Все складывалось так, как ей и хотелось. Теперь осталось только встать на ноги!
Глава 6
– Юль, – тетя Люба легонько толкнула девушку в бок.
– Что случилось? – девушка испуганно присела на кровати, взглянув на настенные часы.
– Да рано еще, спи. Я сказать хотела, что договорилась с семейством Дудучава, – прошептала женщина, поправляя одеяло.
– Кто это? – Юля потерла глаза, пытаясь понять, о чем идет речь.
– Ну эти…мафиози грузинские, – шепотом ответила тетя Люба.
– Да? Берут они меня? – оживилась девушка, сон как рукой сняло.
– Берут в няньки. У них там мальчишка годовалый. Только я сказала, что ты моя племянница. Они просто так с улицы абы кого не возьмут.
– Вообще отличные новости! – Юля вскочила с кровати и мельком заметила, что часы показывали всего лишь шесть утра.
Но тетя Люба была уже на ногах. Печка, тихо потрескивая углями, вовсю топилась.
По дому расходился душистый запах печеных пирогов. Машенька спала в кроватке, которую тетя Люба еще в прошлый раз вытащила с чердака.
– А ты точно уверена, что хочешь попасть в их семью? – поинтересовалась женщина. – Тебе после жизни с ними и Людка может показаться раем.
– Нет, такой, как судья Громова, по-моему, больше не существует, – усмехнулась Юля.
– Ну как знаешь, – проворчала тетя Люба. – Пироги готовы, налетай!
Юля присела за стол, схватив с тарелки горячий пирожок:
– Теть Люб, а когда мне к ним можно будет поехать? Какой адрес? Как вообще с ними связаться?
– Нет, – ответила женщина, доставая из духовки новую порцию пирогов, – они сами за тобой приедут. – Ох, Юлька, не знаешь ты, куда лезешь. Сидела бы с Егором и забот не знала, а Людка? Так она вообще для тебя сейчас не опасна.
– Теть Люб, – Юля обиженно оттопырила нижнюю губу.
– Все, молчу, молчу, твоя жизнь, тебе решать, – замахала руками женщина.
*****
Егор с удивлением смотрел, как неизвестный мужчина заносит в его квартиру большие ходунки.
– Это кому и зачем? – удивленно спросил Егор, оглядывая металлическую конструкцию.
– Это маме вашей, – сухо вставила Наталья. – Учиться ходить будем.
– Ходить? – по лицу Егора пробежала улыбка.
– Да, а что здесь удивительного? – Наталья покосилась на мужчину. – Вы будто не рады.
– Почему же? Я рад. Вот только моя мама отказывалась от всех врачей. Кого я только к ней ни приводил, никому не давала провести даже обычный осмотр. А тут ходить решила? С чего вы взяли, что она согласится?
– Она сама мне сказала, – невзначай проговорилась Людмила.
– Сказала?
– Я имею в виду, что на листочке написала.
– Вы ее убедили, или она сама так решила? – с недоверием переспросил Егор.
– Сама. Это ее решение.
– Удивительно, но вы первый человек, который так благотворно на нее повлиял, – лицо Егора выражало искреннее удивление.
Он не мог поверить, что мать, которая столько месяцев просто тупо сидела в инвалидной коляске, вдруг решила начать ходить.
Но не просто же так она приняла это решение… Егор прекрасно это понимал.
К сожалению, судья Громова ничего просто так никогда не делала. Какой-то план у нее уже точно родился в голове.
Только вот какой именно, знала только сама Людмила. А пока она сидела в кресле и ждала, когда на работу уйдет ее сын и у них с Натальей начнутся первые занятия.
*****
Юля помогала тете Любе по дому и каждые пять минут поглядывала в окно.
Она ждала, когда за ней пришлет машину семейство Дудучава.
Часы показывали три дня, а новые работодатели не спешили забирать свою няньку.
– Едут! – всплеснула руками тетя Люба и забегала по хате.
Юля схватила Машу на руки и подошла к окну. Картина, открывавшаяся ее глазам, не столько удивила девушку, сколько напугала.
Одна за другой к дому тети Любы медленно припарковались две черные машины.
Неужели они и правда какие-то бандиты, невольно содрогнулась от своих мыслей Юля, прижимая к груди Машеньку. Может, пока не поздно, отказаться?
В одной из машин открылась дверца, и оттуда вышла седоволосая смуглая женщина в синем пальто.
Голову ее покрывал белый платок. Следом за ней выскочил такой же смуглый десятилетний мальчишка, который тут же бросился к ближайшей луже и принялся в ней топтаться ботинками.
Властный окрик женщины заставил его прекратить шалость и с понурым видом вернуться к ней.
Из другой машины вышли два крепких молодых парня в черных костюмах и начищенных до блеска ботинках.
Юля удивленно оглядела приехавших. Люди, видимо, и правда, были очень солидные.
– Чего стоишь? Пошли гостей встречать, чтобы не дай Бог не обиделись! – окликнула Юлю тетя Люба.
Девушка посадила Машу в кроватку, наказав сидеть до тех пор, пока мама не вернется.
Накинув на себя пуховик, Юля следом за тетей Любой выскользнула на крыльцо, по которому уже поднималась незнакомая женщина, держа за руку неугомонного мальчика.
Следом за ними, держа руки на уровне паха, шагали те самые мужчины. Только тут Юля поняла, что это охрана этой самой женщины.
– Милая моя Любонька, – женщина бросилась обнимать тетю Любу. – Как дела?
Тетя Люба хотела что-то ответить, но только разрыдалась, обнимая женщину.
После недолгих обнимашек вся процессия вошла в дом. Юля чувствовала себя неловко под взглядом неизвестной женщины.
– Лали, это моя племянница Юля, – представила тетя Люба сконфуженную девушку. – Доченька ее спит в кроватке, – женщина кивнула на задремавшую Машеньку.
Лали снисходительно кивнула девушке:
– Надеюсь, ты меня не разочаруешь.
Юля натянуто улыбнулась ей в ответ. Эта незнакомка пугала ее всем: видом, речью, манерой поведения.
Может, все-таки надо было прислушаться к тете Любе и не лезть в эту семью?
– Ты готова? – Лали обратилась к замешкавшейся Юле.
– Да, – девушка кивнула на собранный чемодан.
– Женя, бери чемодан, – отдала Лали приказ одному из охранников. – А ты, Захар, девочку возьми. Только аккуратно, чтобы не проснулась.
– А одежда? – возразила Юля. – На улице холодно.
– Захар, в одеяле выноси девочку, – раздраженно скомандовала Лали. – Идемте!
Держа за руку мальчика, женщину вышла на веранду. Юля, боясь открыть рот, следовала за мужчиной, несшим ее спавшую дочь.
Жизнь сулила ей очередные изменения, но какого характера они будут, оставалось только предполагать.
Глава 7
Уже около недели Юля с Машенькой проживали в доме семейства Дудучава.
Хотя язык бы не повернулся назвать это домом. Скорее, это был огромный двухэтажный особняк, отстроенный далеко за городом, с кучей охраны и высоким железным забором.
Новое жилище ассоциировалось у Юли с тюрьмой, в которой ей пришлось отсидеть полтора года.
В особняке хозяйка семейства Лали проживала не одна, а с двумя сыновьями – Тимуром и Антоном, невесткой Ламарой и двумя внуками – десятилетним Отаром и годовалым Мамукой.
Именно с последним Юля и должна была нянчиться. Не забывая при этом приглядывать и за не в меру шкодливым Отаром, который только и норовил где-нибудь нагадить.
За работу няньки Лали обещала девушке кров, питание, один выходной в неделю и приличное денежное довольствие.
Сумму хозяйка дома так и не озвучила, но Юле было достаточно всего выше перечисленного.
С родителями опекаемых мальчиков девушка еще не успела познакомиться: они уехали отдыхать в Америку.
Зато успела пересечься с тридцатилетним Антоном, младшим сыном Лали, который целыми днями валялся в гостиной возле телевизора.
Юле с Машенькой Лали отвела большую комнату, в которой с ними до возвращения родителей проживал маленький Мамумка.
Несмотря на то, что особняк был огромным, девушка заметила, что в нем было очень мало прислуги.
Это слегка пугало Юлю, особенно, когда рядом находился младший сын хозяйки.
Она почти бегом преодолевала длинные коридоры, чтобы поменьше с ним сталкиваться.
– Сюда иди, – заметив Юлю возле одной из дверей, приказным тоном позвал мужчина.
Антон был не приятен девушке, поэтому она сделала вид, что не услышала его и постаралась скрыться из вида.
Однако мужчина решил так просто не сдаваться. Ему очень не нравилось, что новая нянька избегала его.
– Я сказал, чтобы ты подошла, – Антон резко схватил Юлю за подбородок и прижал спиной к стене. – Ты глухая?
– Нет, – испуганно ответила Юля.
– Ты здесь находишься не только в подчинении моей матери, но и – в моем тоже. Усвоила? – пальцы Антона скользнули с подбородка на шею Юли, плотно обхватив ее с двух сторон.
– Мне больно, – Юля попыталась вырваться, но Антон только усилил свою хватку.
– А теперь слушай. Ты будешь делать все, что я захочу. Поняла? – лицо Юли обдало резким запахом алкоголя. – Знаешь, где предыдущая нянька? Я ее убил. И тебя убью, если нужно будет. И никто не узнает. А девчонка твоя пойдет в детский дом.
Девушка побледнела, мышцы на лице непроизвольно задрожали, на лбу выступил холодный пот.
Юля едва устояла на подкосившихся ногах. Такого поворота событий она явно не ожидала.
– Поняла, – выдавила из себя девушка, надеясь, что Антон ее отпустит.
Но тот не торопился этого делать. Он внимательно изучал Юлино лицо.
Девушка испуганно прикрыла глаза, боясь того, что будет дальше. Спасение пришло, откуда не ждали: из-за угла вынырнул десятилетний Отар.
Он грозно ткнул пальцем в дядю, прижавшего Юлю к стене, и прокричал:
– А я сейчас бабушке расскажу, что ты жмешь нашу новую няньку. Бе-бе-бе, – озорно добавил он и бросился бежать.
– Стой! – Антон выпустил из рук Юлю, которая тут же воспользовалась моментом и убежала в комнату к спавшим детям.
Девушка осторожно прикрыла за собой дверь, привалившись к ней спиной.
Сильный страх на несколько минут парализовал все ее тело. Но быстро придя в себя, Юля бросилась к высокому шкафу и достала оттуда чемодан.
Прочь! Прочь! Нужно было срочно собирать вещи и уезжать отсюда туда, где ее никто не найдет.
Семейка Дудучава оказалась намного опаснее, чем девушка представляла себе в своих самых страшных фантазиях.
Но неожиданно дверь в комнату распахнулась, и на пороге показалась взбудораженная Лали:
– Вещи собираешь?
– Да, я передумала, я не справляюсь, – ответила Юля, боясь взглянуть женщине в глаза.
– Очень даже справляешься, – Лали приблизилась к девушке и взяла ее за подбородок.
Увидев красные пятна на ее шее, она проворчала:
– Антон? Это он тебя запугал? Еще, наверное, сказал, что предыдущую няньку убил? – сдерживая хохот, спросила Лали.
– Да, – ошарашенно кивнула Юля.
Лали выглянула за дверь и грозно прокричала:
– Антон, иди сюда! Немедленно!
Мужчина пришел на зов матери через минуту и нерешительно вошел в комнату.
Сейчас он уже не выглядел таким смелым, каким был пару минут назад.
– Запомни, в моем доме ты в полной безопасности, – Лали строго взглянула на Юлю.
Затем она повернулась к сыну и, грозно окинув его взглядом, неожиданно со всей силы отвесила ему смачный подзатыльник:
– Как ты меня достал! Сидишь дома, нигде не работаешь. Толку от тебя ноль! Лучше бы брал пример со старшего брата. Еще и очередную нянечку посмел запугать. Не смей ее трогать. Если Юля мне хотя бы раз пожалуется на тебя, ты труп! Понял? Это я тебе говорю! Твоя мать!
Потом женщина стала распаляться еще больше и сама не заметила, как перешла на грузинский язык.
Около десяти минут она отчитывала младшего сына, изрядно жестикулируя в воздухе руками.
Пару раз она замахивалась на него, но в самый последний момент тормозила себя.
Юля наблюдала за тем, как мать отчитывала Антона, боявшегося ее, как огня, и непроизвольно подумала о том, как бы поступила в такой ситуации судья Громова.
Вряд ли бы она подняла руку на своего сына. Эта семья совсем другая.
– Надоел ты уже мне! На шее только сидишь, – Лали снова перешла на русский язык. – Все! Решено! Хватит! Я женю тебя!
Женщина еще что-то говорила сыну, но Юля уже не слышала ее слов, поскольку мать схватила Антона за руку и вытащила его в коридор, захлопнув за собой дверь.
Теперь Юля могла быть спокойна: младший сын Лали больше к ней не приблизится.
Девушка тут же невольно вспомнила о Егоре. За эти две недели она еще ни разу не ответила ему на сообщения, ни разу не взяла трубку, когда он звонил.
Девушка потянулась к телефону и задумчиво уставилась на дисплей. Ответить или нет?
Тягостная пауза растянулась на несколько минут.
– У нас все хорошо. Ты можешь в воскресенье увидеть дочь, – отправила сообщение Егору Юля.
Глава 8
Юля сильно нервничала. Она не знала, как подойти к Лали и попросить ее о выходном.
Родители мальчиков еще не вернулись, а уговор был такой, что до их возвращения девушка работает без выходных.
Юля несколько раз подходила к двери комнаты Лали, но, всякий раз занося руку для стука, передумывала.
Однако воскресенье неминуемо наступало уже через два дня. И нужно было хочешь-не хочешь поднимать эту тему с хозяйкой дома.
– Лали, – Юля нерешительно замерла в дверях гостиной, застав женщину за чаепитием на диване.
– Да, дорогая, проходи, садись! – Лали несколько раз ударила рукой рядом с собой, обозначая место для Юли. – Что случилось? Опять Антон?
– Нет, нет, – замахала руками девушка. – Он больше меня не обижает.
– Так ведь это же хорошо, дорогая! Чай будешь? – Лали взяла со стола миниатюрный фарфоровый чайничек.
– Нет, спасибо. Я хотела поговорить по поводу выходного…на этой неделе, – почти шепотом произнесла Юля.
Она так боялась реакции Лали, что сама не заметила, как тон ее голоса стал в разы ниже.
– Что? Говори громче. Я старею, и мой слух тоже.
– Я хочу выходной на этой неделе, – с надрывом в голосе произнесла Юля. – В воскресенье.
– Выходной? – Лали замерла с чайником в руках. – Мы же говорили с тобой на эту тему. Пока сын с невесткой не вернулись, выходных не будет. Я плачу за эти дни вдвойне.
– Мне очень нужно.
– Я сказала – нет! Не разочаровывай меня, Юленька, – Лали впилась взглядом в растерянную девушку.
– Хорошо, – сдерживаясь, чтобы не расплакаться, ответила девушка и направилась к выходу.
– Стой! Зачем тебе? Что-то срочное? – надрывный голос Юли разжалобил женщину.
– У меня в парке встреча с Машиным отцом. Хотела, чтобы она увидела его.
– И ты уже договорилась, несмотря на то, что я тебе говорила? – возмутилась женщина, приподняв густые брови.
– Я забыла. Простите.
– Ну ладно, семья – это святое. Я дам Маше увидеться с ее отцом. Но только на два часа. Водитель отвезет тебя, куда скажешь, и подождет там. А я это время с внуками понянчусь, надеюсь, они не сведут больную женщину в могилу за это время, – рассмеялась женщина.
– Спасибо! – сдерживая радость, рвавшуюся наружу, ответила девушка.
Она почему-то так соскучилась по Егору, что готова была пойти на все, чтобы увидеть его хотя бы на пару минут.
– Подожди, – Лали подняла кверху руку, усеянную золотыми перстнями. – Люба сказала, что у тебя нет мужа.
– Да, мы не расписаны. И там все очень сложно, – со стыдом потупила взор Юля.
– Ну ладно, не буду тебя допытывать, захочешь, сама потом расскажешь, – Лали дала понять девушке, что она может идти.
*****
Юля с нетерпением ждала воскресенья. Грузинская женщина свое слово сдержала.
Ровно в два часа дня в воскресенье возле особняка притормозила машина, которая увезла Юлю и Машу в город на встречу с Егором.
Мужчина с нетерпением ожидал их на лавочке, в парке. Увидев, как Юля и Маша вылезли из машины, Егор бросился к ним.
В этот момент он понял, что очень сильно соскучился по своим девочкам и готов на все, чтобы быть рядом с ними.
– Как у вас дела? – Егор взял Машу на руки. – У вас личный водитель?
– Да, – улыбнулась Юля. – Я работаю нянечкой в одной грузинской семье. Очень хорошие люди.
– У кого? – Егор покосился на водителя, вышедшего из машины. – Надеюсь, не криминальная семья?
– Нет. Они очень хорошо к нам относятся. Дудучава, ты их знаешь?
– Нет, никогда не слышал, – с недовольством проворчал мужчина.
Его пугало, что Юля вообще пошла работать нянькой в чужой дом, а тем более, в грузинскую семью.
– А у тебя что нового? – взяв Егора под руку, спросила девушка.
– Вроде все по-старому. Хотя, нет. Мама решила начать ходить, – ухмыльнулся мужчина, до сих пор не веря в то, что судья осмелилась на это.
– Ходить? – эта новость стала для девушки полной неожиданностью.
– Да. Ей сиделка помогает.
– Ничего себе.
– Я сам удивился.
– Она заговорила?
– Нет, – покачал головой мужчина. – Но если она начнет ходить, мы снова сможем жить вместе. Снимем квартиру. Как ты на это смотришь? Юль, я же люблю вас!
Юля прикоснулась рукой к небритой щеке Егора и тихо прошептала ему на ухо:
– Мы тебя тоже любим.
Два часа пролетели незаметно. Юля взглянула на часы. Пришла пора прощаться.
– До следующих выходных? – сжала она руку Егора.
– А раньше? Мне нельзя к вам приехать?
– Нет, на территорию посторонних не пускают, – Юля взяла дочку за руку. – Пока.
Егор наблюдал за тем, как Юля с Машей сели в машину и уехали. Мужчина еще пару часов побродил по парку и отправился домой.
*****
– Мам, а я Машу сегодня видел, – Егор сел перед инвалидной коляской на корточки. – Они с Юлей живут в грузинской семье. Юля нянечкой у них работает. Фамилия какая-то вроде знакомая. Мне кажется, ты как-то называла ее. Дудучава вроде. Помнишь?
Судья Громова прекрасно помнила эту криминальную семью. Помнила, как пят лет назад отмазала их, вынеся оправдательный приговор хозяину семейства.
Конечно, все это было сделано не от доброты душевной, а за солидную взятку.
– Помнишь? – снова переспросил Егор.
Людмила отрицательно покачала головой, давая понять сыну, что такую семью она не знает.
– Значит, я ошибся, – мужчина поцеловал мать в лоб и вышел за дверь.
– Вот это поворот, – проворчала судья Громова, с нетерпением поглядывая на припрятанный в коляске телефон.
Ей не терпелось прямо сейчас позвонить Лали. Но Людмила боялась, что ее слова может услышать сын.
И тогда ей придется как-то объяснять тот факт, что все это время она врала ему.
Поэтому судья с нетерпением дождалась утра и прихода сиделки Натальи.
******
– Климова, гадюка эта, нянькой устроилась в семейку одну. Сейчас я ей покажу. Вылетит она у меня, как пуля оттуда, – Людмила приказала сиделке набрать номер телефона.
Женский голос с грузинский акцентом дружелюбно поприветствовал ее в трубке.
– Лали, узнала? Это судья Громова. Как там твоя семья? Как Алико поживает? Как сыновья?
– Алико умер два года назад, Люда, – посетовала Лали. – Инфаркт. С детьми все хорошо. Как поживают твои два сына?
– У них все хорошо.
– Как ты сама? Я слышала, ты в инвалидном кресле. Но раз звонишь, значит, все не так и плохо, Люда?
– Да. Поправляюсь твоими молитвами. У меня к тебе дело, Лали, – перевела разговор судья Громова. – Ты недавно взяла в няньки Юлю Климову. Выгони ее на улицу.
– Почему я должна это делать, Люда? Меня эта девочка всем устраивает, – возмутилась от такого напора Лали.
– Потому что я тебя прошу, дорогая. Или ты забыла, как я помогла Алико отмазаться от тюрьмы? – Людмила начинала злиться.
– Я очень тебе благодарна, но ты, кажется, забыла, что я тебе отвалила за это пять миллионов. Так что я тебе точно ничего не должна! – раздраженно ответила Лали.
– Я могу позвонить, куда нужно, и дело снова откроют, пока не истек срок давности, – презрительно хмыкнула в трубку Людмила.
– Алико мертв, поэтому делай, что хочешь. Но если ты полезешь к моим сыновьям, я увезу тебя в Грузию и спущу на коляске, в которой ты сидишь, с самой высокой горы. Поняла? Надеюсь, поняла, – короткие гудки завершили речь грузинской женщины.
– Гадина, – проворчала судья Громова. – Вот так они все помнят мою доброту.
– А ты и, правда, можешь переоткрыть дело? – поинтересовалась слышавшая весь разговор Наталья.
– Ничего я уже не могу. Не судья больше, и никто даже пальцем не пошевелит ради меня. Конечно, я бы могла напрячь некоторых, но я в инвалидном кресле, и меня никто не боится, – с обидой в голосе ответила Людмила.
План, который должен был лишить Юлю крыши над головой и работы, с треском провалился.
