Ольга Пойманова
Город погасших огней, или Волшебное стёклышко
Далеко-далеко, там, где солнце крадётся по небу словно кошка, что ловит зазевавшуюся птицу, где реки дремлют под тяжёлым ватным одеялом из тумана, где звёзды на небе видны едва-едва и так малы, словно кто-то грыз сухарь и насыпал на стол хлебных крошек, там стоял город Санревия. О, что это был за город! Если бы вы там побывали, то никогда бы не спутали его ни с одним другим. Впрочем, и вернуться бы в него не пожелали.
Ибо не было на свете города скучней и тоскливей.
Он весь был сер. Казалось, что краски смылись, потускнели от старости. Дома, деревья и птицы, что качаются на ветках, цветы и бабочки, что танцуют над бутонами – все было блеклым, бесцветным и совершенно одинаковым. Едва ли жители города замечали, как зима сменялась весной, лето – осенью. Любая яркая краска, что случайно появлялась здесь, выглядела как пятно на застиранной тряпке, которую хозяйка вновь с отчаянной решимостью зачем-то запихнет в таз и как следует потрет.
Каждое утро жители его просыпались ровно в шесть. Умывались, брызгая на лицо студёные капли воды, пили чай без вкуса и запаха, заправляли кровати, одевались и шли на работу. Шаг их был размерен и ровен, словно все они маршировали под барабанный бой. Хотя никакого барабана, конечно, не было, а была песня. Одна и та же каждое утро. И она бы всем порядком надоела, но дело в том, что не было другой. Да-да, жители этого города день за днём повторяли один и тот же мотив. "Почему бы им не придумать ещё?", – спросите вы. И будете правы. А ответ прост – не принято.
Город этот славился тем, что жил по распорядку. Каждый день любой из его жителей заранее знал, что произойдет с ним и сегодня, и завтра, и через год.
Это удобно. Право слово, становится гораздо проще жить, если утром не задаваться вопросом, взять ли с собой на работу другую пару башмаков, вдруг случится вечером пойти потанцевать. И пекарь всегда знает, в какой день напечь пирожных, каких и сколько именно. И портной год от года шьёт одни и те же сюртуки, наловчился уже так, что водит иголкой с закрытыми глазами. И хозяйка не размышляет над ужином, потому что у торговцев на рынке все согласно меню. Право слово, как же легко!
Городской совет по праву гордился тем, как все ловко налажено в их владении.
Один раз в году, как вы, наверное, догадались, в самую праздничную ночь, всех жителей собирали на главной городской площади. Специально к этому дню огромную ель, что росла аккурат посередине, покрывали темно-серой краской, чтоб не позволяла себе всякого бахвальства. Возле нее ставили помост, освящённый факелами. Самый главный городской начальник читал оттуда свой доклад. Он говорил и говорил, скучно и занудно, как хорошо жить в их городе, и лица в толпе были так же унылы, как долгая его речь.
Так начинался новый год, вот уже много лет одинаково.
Возвращаясь по серым и хмурым улицам, освещённым светом факелов – единственным ярким пятном в городе был живой огонь этих факелов – жители разбредались по домам, входили сквозь узкие облупленные двери в мрачные и бледные гостиные и принимались за свои одинаковые дела.
В общем, это был самый печальный город на свете. Он словно выцвел, как старая картина на стене. И не было в нем ни любви, ни мечты, ни надежды. А жилось ли в нем когда-нибудь иначе, уже никто и не помнил.
Однажды вечером, когда бледное солнце спряталось за крышами, небо сделалось седым, и кто-то неизвестный вновь рассыпал звёздные крошки, Да́рика сидела у окна. Мама отправила ее наверх, чтобы она, как всегда по воскресеньям, переменила себе постель. Девочка возилась с одеялом так и эдак, но оно никак не поддавалось. Устав крутить непослушный пододеяльник, она отбросила его и уселась поглядеть на улицу. Ничего нового она, конечно, не увидела. Но это все равно лучше, чем заправлять кровать.
Дарике было всего девять лет. В этом возрасте почти все будет лучше, чем возиться с непослушным одеялом.
На улице уже совсем стемнело. И звёзды не небе стали виднее.
Вдруг одна из них закачалась! Девочка прижалась носом к стеклу, оно запотело от ее горячего дыхания, поэтому Дарика упустила момент, как огонек оторвался от своего места, как пуговица от пальто, зато она очень ясно видела, как он стал ярко-золотым и полетел вниз, как летят порой искры факелов. Только светился ярче, даже глаза резало… Миг – и словно не было ничего.
Девочка заморгала: уж не показалось ли? Но как она могла это проверить? Никогда раньше не слышала ни о каких падающих звёздах. Да если бы такое случилось, городской совет уж точно созвал бы всех на площади и попросил срочно забыть о внезапном и, что самое страшное, незапланированной событии…
Но звезда совершенно точно упала! Она же видела ее своими собственными глазами!
Дарика спустилась вниз. Мама, занятая ужином, ничего кругом не замечала. И не заметит, это девочка знала точно. Не оторвётся от готовки. Не нарушит расписания.
Юркой мышкой малышка выскользнула в незапертую дверь.
На седых улицах уже никого не было. Дарика кралась, глазея по сторонам. Ей так хотелось найти упавшую звезду! Но той нигде не было. Шумел фонтан, трещали факелы, гулял по переулкам ветер, перекликались часовые. И – ничего. Девочка заглядывала в каждый темный угол, в каждый густой куст, под каждую скамейку… Она обошла все кругом, что только успела. Но ведь нужно было вернуться домой к ужину, чтобы мама ничего не заметила! И тогда она пошла быстрей, проверяя все беседки, каждое крыльцо…
Домой Дарика вернулась с пустыми руками. Съев кашу, девочка поднялась к себе в комнату и вновь села к окну.
– Вот бы ещё раз увидеть такой огонек, – подумала она!
И на следующий день девочка бродила по городу в поисках упавшей звезды. И ещё через день вновь вышла на улицу. Так прошла целая неделя.
Каждый вечер она грустными глазами глядела на небо – вдруг огонек всё-таки покажется…
И он показался!
Через месяц, когда она уже и не верила, а скорее по привычке перед сном смотрела в окно, огонек зажёгся! Он скользил по небосклону быстро-быстро, светил ярко-ярко, и словно бы приближался! Ослепительная вспышка, и вот уже вновь вязкий сумрак застилает город.
Недолго думая, Дарика нацепила свои башмаки и побежала на улицу.
Если в прошлый раз огонек был бледней, может, этот пролетал гораздо ближе? И ей удастся его найти!
Вновь девочка обшарила каждый закуток неподалеку от своего дома… Но ничего интересного так и не увидела.
– Наверное, я никогда не узнаю, что это такое, – пробормотала она. Стоил ей об этом подумать, как в большой куче опавшей листвы, что дворник сгреб и оставил под кленом, что-то заблестело. Оно двигалось, возилось как живое… Дарика стояла, боясь шевельнуться. Ну как вспугнет.
И вдруг наружу выбрался маленький человечек. Какой это был человечек! В жизни девочка не видела таких! Крохотный, не больше локтя длинной, он весь светился и переливался. Кафтан его горел, кудри были светлыми как сливочное масло. На голове незнакомец носил забавную шляпу с длинным пером, и даже оно искрились и сверкало. А ботинки с начищенными пряжками отражали все это богатство, и казалось, что на ногах у волшебного существа сидят светляки. Он был словно оживший кусочек золота.
