Ольга Пашута
След по ту сторону

Глава 9 Вел. Очень давно

Вел задохнулась от возмущения и в испуге захлопнула рот рукой, чтобы раньше времени не обнаружить свое местонахождение. Она не могла поверить услышанному. Они хотели выдать ее замуж! Да, как они посмели даже помыслить о том, что ее можно продать как вещь! Они – самые близкие и родные люди, снимавшие ее с детства с деревьев, учившие гарцевать верхом и вести хозяйство… И даже Джон!

Вел обожала всех своих братьев, но Джон – самый старший из мальчишек – всегда занимал в ее сердечке особенное место. Когда она родилась, ему уже исполнилось 16 и кроха с первых секунд стала полноправной хозяйкой его жизни. Именно к нему она бежала, когда получала копытом от очередной строптивой лошадки, тайком выведенной из конюшни. К нему первому, удрав от нерасторопной няни, топала поцеловать ранним утром и делилась детскими страхами. Даже Джон… В голове это не укладывалось! Впервые в жизни она не понимала, как поступить. Разум твердил, что наследница О'Коннелов обязана вести себя подобающим образом – выдохнуть и сделать вид, что ничего не слышала. А вот горячая кровь О'Коннелов кипела, требуя отбросить все условности, топать ногами, кричать как подвыпившая кухарка Молли и бить вазы. Секунда… и кипучая натура окончательно взяла вверх. Вел подхватила юбки, решительно толкнула тяжелые двери и ураганом влетела в кабинет.

– Я ни за что не выйду замуж! Ни сейчас, ни потом, пока не решу сама!

Для убедительности она вздернула подбородок, по очереди обведя оторопевших от неожиданного вторжения отца и братьев горящим взглядом. Маленькая фурия притопывала ножкой в изящной атласной туфельке в тон платья, даже не заметив, что в порыве злости до крови прикусила нижнюю губу.

– Я требую немедленных разъяснений. Господа, соблаговолите мне их дать!

– Юной госпоже не пристало говорить в подобном тоне с отцом и братьями. Мы слишком долго отсутствовали и слишком рано отослали от тебя гувернанток, – задумчиво протянул крупный мужчина в сером добротном камзоле. – Боюсь, сейчас уже поздно заниматься твоим воспитанием, моя любимая дочь. Это почетное право перейдет твоему супругу.

Алекс О'Коннел всем своим видом напоминал разъяренного смертельно раненого медведя. Он любил дочь и видел ее судьбу совсем иной. Больше всего на свете он желал своей крохе счастья и скрипел зубами от ярости при одной мысли о том, что его Вел придется отдать англичанину. За все 15 лет он никогда и ни к чему не принуждал дочь – она познавала науки, «проглатывала» книги в библиотеке, несколько раз выходила с командой в море, виртуозно объезжала лошадей и все это исключительно по своему желанию. Стоило малышке только поднять на сурового Ирландского Призрака бездонные глазищи цвета болотной топи, как его сердце становилось мягким словно патока. Ей с рук тут же сходили все шалости, капризы и даже такие серьезные выходки, как сумасшедшие скачки по вересковым пустошам без конюха и гувернантки. Впервые ему предстояло воспользоваться своим отцовским правом и заставить дочку поступить так, как нужно для всего клана.

С тяжелым вздохом, идущим из глубины души, он оперся об стол огромными ручищами и хмуро кивнул на высокое бархатное кресло напротив. Здесь обычно сидел кто-то из сыновей во время планирования очередного плавания. Сегодня оно предназначалось для других целей:

– Садись, Вел. До приезда гостей у нас совсем не осталось времени.

– Я не сяду, – она до боли уперлась кулачками в бока, – я не сдвинусь с места.

– Не упрямься, сестренка, – Стю подошел сзади и бережно обнял ее за тоненькие плечи. – Выслушай, пожалуйста, отца. Нам всем сейчас трудно.

Младший из братьев имел на Вел особое влияние. Когда еще ребенком она принималась капризничать или чудить, гувернантки привычно отправляли прислугу за Стю. Только он мог легко справиться с превращающейся в сущего демона сестренкой. Мальчик заходил в детскую, садился рядом и начинал тихий разговор. Уже через 5 минут маленькая упрямица переставала дуть губы, а вскоре и вовсе забывала причину своего дурного настроения. Подействовало это и сейчас. Девушка немного обмякла и позволила брату усадить себя в кресло. В его огромном зеве она показалась настолько хрупкой и беззащитной, что у всех присутствующих сжалось сердце.

– Господин Алекс, – прихрамывающей походкой старый Тоби прошел через весь кабинет и низко поклонившись поставил на стол графин с вином и бокалы. – Как вы и приказали, Молли подогрела и бросила туда ваших любимых травок. Еще что-то прикажете?

– Спасибо, Тоби. Ступай. Закрой двери и проследи, чтобы никого не было поблизости. У нас важный семейный разговор не для чужих ушей. В том числе и прислуги, – уже тише добавил Ирландский Призрак.

– Как угодно господину.

Вышколенный Тоби, несмотря на свой преклонный возраст и проблемы со здоровьем, исчез почти моментально. Впрочем ворча по-стариковски о переменчивой погоде и больной ноге, не дающей ему умереть спокойно. Алекс налил полный бокал вина и немного неуклюже поднес дочери:

– Выпей, милая. Это поможет успокоиться.

Неожиданно послушная Вел залпом осушила бокал и молча вернула его отцу. Пауза затягивалась. Мужчины О'Коннел – высокие, крепкие, отчаянно смелые в море и суровые в делах, под взглядом сестры переминались с ноги на ногу как нашкодившие на псарне блохастые щенки.

– Морские черти! – выругался Алекс, теребя бороду. – Если бы у нас был выбор, мы не решились бы на такое. Дочка, я не буду ничего утаивать. Ты уже не дитя и с учетом жертвы, о которой мы просим, ты достойна полной правды. Наши дела в последние 3 года идут все хуже. Королева Бесс, забери ее дьявол, построила довольно сносный флот, который цепными псами носится за нами по всем морям. Особо легкие корабли с пушками идут по торговым путям, сопровождая суда его величества, битком набитые товаром. Они не дают нам даже возможности для маневра. Позорно малая добыча, настоящие крохи остаются нам! Кланы бунтуют, они готовы поднять восстание, надеясь сломить королеву. Но она утопит нас в крови! Я не могу этого допустить!

– Отец! – Вел испуганно внимала каждому слову. Как истинная ирландка, она отлично знала, насколько жестокими могут быть англичане.

– И это еще не самое страшное, малышка, – нахмуренный Роберт – обычно жизнерадостный и безрассудный, сейчас напоминал мрачный и обжигающе холодный зимний океан, – королева начала выдавать официальное право на пиратство. Ее корсары грабят корабли торговцев, не опасаясь, да еще и получая за это награду. Поганые псы!

В ярости он со всей силой опустил огромный кулак на дубовый стол. Янтарная столешница крякнула, но выдержала. А вот балансирующий на ее краю бокал с жалобным звоном рассыпался по полу. Вел невольно передернула плечами, увидев расползающуюся винную лужу. Совсем как кровь – почему-то эхом прозвучало в голове. Дурной знак! Она постаралась выплыть из тумана своих мыслей, задав главный вопрос:

– Что позволило вам убедиться в возможности изменения ситуации через мое замужество? Почему факт женитьбы какого-то англичанина должен убедить королеву забыть о нас?

Мужчины быстро переглянулись.

– Это не просто англичанин, Вел, – глухо ответил Джон, умоляюще поглядывая на отца.

– Мы пленили очень важного аристократа, приближенного к самой королеве.

– И кого же вы назначили мне в супруги?

– Барона Генри Дадли…

Вел похолодела от ужаса:

– Вы держите в плену самого Генри Дадли – родного брата фаворита королевы Бесс?

Глава 10 Ника. Сегодня

Сердце ухнуло в пятки. Ника представила, как сейчас вся компания двинется в ее сторону и судорожно сглотнула – убежать в своем положении она вряд ли успеет, даже имея весьма существенную фору. Но к ее бурной радости мужчины, убедившись в прочно привязанной к причалу лодке, взвалили на плечи рюкзаки и пружинящим шагом двинулись вдоль побережья в противоположную от притаившейся девушки сторону.

Ника облегченно выдохнула и развернулась к дому. Она почти бежала, не обращая никакого внимания на окружающую красоту. В голове крутилась только одна мысль – добраться до дома и закрыться! Как можно скорее! И хотя пытливый ум настойчиво подкидывал ей самые неприятные сценарии развития ситуации, надежда на благополучный исход была гораздо сильнее.

Тропинка уперлась в стену сарая. Ника осторожно выглянула из-за угла, придирчиво осматривая двор и дом. Еще несколько месяцев назад такое поведение показалось бы ей странным. Ей – не способной запомнить, где лежат ключи и номер телефона подружки детства! Теперь ей не составляло труда удерживать в голове множество не всегда связанных между собой фактов – положение топора, брошенного у сарая пару дней назад, пледа, лежащего на кресле веранды, и даже точное количество лесных цветов, прорастающих сквозь дворовые дорожки. С момента ее ухода из дома ничего не изменилось, а это значило только одно – никого чужого не было и здесь все еще безопасно!

Захлопнув за собой тяжелую деревянную дверь, девушка бросилась к комоду в гостиной. Трясущимися от напряжения руками вытащила из верхнего ящика простенький смартфон и быстро набрала, вбитый в память номер. Ответили ей практически мгновенно.

– Слушаю, мисс Ника.

– Сэм, Сэм! Здесь чужаки, какие-то мужчины высадились на озере.

– Ох, ты ж… – беспокойство старика было слишком явным. – Может быть это рыбаки или туристы?

– Нет, нет. Они похожи на военных. Не спрашивай, откуда я это знаю. Ты бы тоже сразу понял – походка, снаряжение, рюкзаки.

– Они видели вас, мисс?

– Нет, я не успела выйти с тропинки на берег. Они высадились и пошли в другую сторону от меня вдоль берега. Мне так страшно, Сэм.

– Послушайте, мисс, дело принимает не очень хороший оборот. Закрывайтесь на все засовы, опускайте шторы на первом этаже и не шумите. А еще лучше – приготовьте заранее еду и затаитесь в спальне. Не включайте свет и никак не обозначайте свое присутствие. В доме тепло?

– Да, я с утра включила весь обогрев.

– Это отлично, мисс. Выключайте все приборы, одевайтесь потеплее и ждите. Я все разузнаю в городе. Если они сразу не двинулись к дому, то вполне возможно не знают, где вы, или вовсе не по вашу душу сюда явились.

– Сэм, миленький, не оставляй меня.

– Не волнуйтесь, мисс. Делайте, как я говорю.

Ника прижала к себе маленький телефон, предусмотрительно оставленный ей стариком несколько месяцев назад. На всякий случай, сказал тогда он. Лучше бы этот случай так и не настал!

Уже через час девушка выполнила все, что велел Сэм. Она запаслась водой, завернула в теплую толстовку 2 термоса – с чаем и кофе, поставила в самое прохладное место на полу тарелку с сэндвичами. Прикинув, что этого достаточно, она забралась в кровать и устало вытянулась под одеялом.

Взгляд прошелся по бревенчатым стенам спальни, массивной мебели и ярким пейзажам, написанным явно с натуры – в картинах легко угадывались окружающие и уже знакомые Нике места. Спальня была обставлена мужской рукой, но выглядела вполне уютно. В другое время ей здесь точно бы понравилось, но с каждым новым днем, проведенном в ожидании, она все острее ощущала себя пленницей. Этого дома. И особенно обстоятельств.

Именно они привели ее 3 месяца назад в эту спальню. Ну как привели? Ника просто очнулась здесь. Открыла глаза и уставилась в незнакомый бревенчатый потолок. Она резко села и поморщилась от боли в ноге. Откинула одеяло и внимательно осмотрела повязку – она была свежей, а значит рану заботливо перевязали совсем недавно. Девушка тихонько поднялась на ноги и отправилась знакомиться с домом. В кухне стояли пакеты с продуктами, холодильник включен, как и система отопления. Во всех комнатах довольно чисто – видно, что за домом следили. Не слишком тщательно, но однозначно приводили его в порядок минимум раз в 2 недели. Ника распахнула входную дверь и с удивлением уставилась на лес, начинающийся практически за порогом и дворовые постройки. Где она? И почему никого нет рядом? Эти вопросы пульсировали в голове и не давали покоя. Обойдя дом еще раз, Ника ощутила слабость и вернулась в спальню. Оставалась надежда, что к вечеру все прояснится и она задремала.

Но вечер не принес никаких изменений. Проснувшуюся девушку дом встретил гробовой тишиной. Противный липкий страх обозначился где-то в районе солнечного сплетения, быстро расползаясь по телу, проникая в каждую клеточку и отравляя душу. Не обращая никакого внимания на ноющую ногу, Ника подскочила с кровати и включила свет. Он не мог ее бросить! Нет, только не он! Какое-то объяснение происходящему должно быть! И оно довольно быстро нашлось – на самом видном месте на прикроватной тумбочке лежал сложенный вдвое лист бумаги. Девушка торопливо развернула его.