Ольга Палагина
Любавинские истории. Хроника одного чрезвычайного происшествия
© Ольга Палагина, 2024
© Издательский дом «BookBox», 2024
* * *
Однажды в маленьком и уютном провинциальном городке под приятным для слуха названием Любавино, уважаемые обыватели которого жили изо дня в день своею скромною, но совсем не скучною жизнью, произошло нечто невообразимое! Солнце взошло чуть раньше обычного, ежедневная утренняя рутина была вероломно нарушена, а всеми любимые утренние ритуальные напитки, такие как горячий чай и ароматный кофе, без которых, в принципе, невозможно представить себе ни одно доброе утро, оказались самыми желанными, но, увы, совершенно недоступными, словно вечнозелёный оазис в пустыне! Не говоря уже о горячем завтраке!
Почему?
Да потому что в городе произошла настоящая чрезвычайная катастрофа!
Бесследно пропало электричество!.. Благополучно прихватив с собою газ, воду и… о, Боже!.. даже интернет!
И с этим вопиющим безобразием наши милые обыватели столкнулись в один из особо любимых своих дней недели – в пятницу. Да ещё с самого раннего утра! А если быть более точным, то ещё с самой ночи – с четверга на пятницу.
Все добропорядочные граждане нашего городка и окружающих его деревушек даже в самом дурном сне не могли себе представить того, что весьма известная среди местного населения бригада Михалыча, с чьей-то лёгкой руки когда-то прозванная «бригадой у-ух», отчебучила очередной номер. Состояла бригада из крепкого парня Женьки-экскаваторщика, добродушного коренастого тракториста Лёхи и тройки лихих разудалых рабочих Санька, Димона и Валерки, а также, собственно, самого бригадира Михалыча – неисправимого остряка и балагура. Хотя, нужно отметить, что на сей раз номер они отчебучили не совсем по своей вине. Но всё же… в данном случае у них всё зашло ну слишком далеко…
Теперь же, оглядываясь назад и погружаясь во все развернувшиеся в дальнейшем события, произошедшие в нашем, без преувеличения будет сказано, прекрасном городке, приходится с большим трудом сдерживать приступ подступающего смеха…
А начиналось всё вполне себе обыденно и невинно и не предвещало ничего катастрофического…
Так вот, уважаемый читатель, за пару дней до этого самого ЧП, которое так удивительно и непредсказуемо повлияло на дальнейшую жизнь некоторых обывателей нашего ничего не подозревающего городка, на одном из вверенных бригаде объектов в процессе укладки труб Женька-экскаваторщик случайно нарвался на «манну небесную» в виде нерабочего медного кабеля.
С этого-то, друзья, всё, собственно, и началось… Ведь именно по этой причине и произошло то самое неприятное отставание в графике, которое им пришлось позже навёрстывать в форсированном темпе и в неположенное для работ время. Из-за чего и развернулись эти забавные и потрясающие своей курьёзностью нижеописанные события, которые порой вам покажутся просто невообразимыми.
Да и кто б вообще мог подумать, что в таком небольшом, словно сошедшем с живописной картины городке, окружённом пасторальною красотою цветущих благоухающих полей, где все друг друга давно знают, где жизнь обывателей протекает размеренно и безмятежно, среди тенистых улочек и переулков, утопающих в объятьях густой зелени деревьев и украшенных обилием цветочных клумб и цветущих кустарников, может произойти столько забавных и уморительных историй?!
Но давайте мы всё изложим здесь по порядку…
Так вот, медный кабель, судя по толщине этого самого кабеля и его оболочке, был уложен здесь, наверное, ещё с советских времён. Тут же, недолго посовещавшись, бригада Михалыча единогласно приняла решение дёрнуть немного этого самого кабеля для личных, так сказать, нужд. Что с успехом Женька и проделал, раздобыв пару-тройку метров на радость всей как-то сразу же взбодрившейся бригады. Рабочий день на этом у них тотчас и закончился. Санек с Лёхой оперативно сдали найденное сокровище в пункт приёма, благо он был неподалёку.
Тут вообще всё, в принципе, было неподалёку. Наш посёлочек городского типа был небольшим и довольно-таки компактным.
Так вот, деньги за кабель были выручены приличные, и тут же, естественно, был организован хороший междусобойчик. Было закуплено всяко-разно спиртное, а к нему, само собою, немного нехитрой закуски, дабы основательно обмыть такой вот щедрый и неожиданный дар, так кстати ниспосланный им с небес.
Прораб же, увидев под конец рабочего дня всю «бригаду у-ух», собравшуюся за столом в особо приподнятом настроении и с аппетитом закусывающую очередную запрокинутую в рот рюмашку, смачно обматерил всех и, с досадою махнув на них рукою, скрылся из виду.
Дело шло к вечеру. Застолье становилось всё более шумным. Мужики навеселе припоминали то один случай из жизни, то другой, со смаком углубляясь в курьёзные детали. А вспомнить-то им было много чего!
Но вот, в самый разгар нежданно-негаданно случившегося праздника жизни, внезапно для всех Михалыч, полный энергии и задора, громко хлопнул себя по коленке и, толкнув локтем Саньку, с весёлой настойчивостью спросил:
– Слушай, Санёк, а ты не слышал нашу знаменитую историю про Женьку и сантехников? Или тебе уже кто рассказывал?
– Не… не слышал… – замотал тот головою.
Санька был круглолицым молодым человеком с соломенными густыми волосами, украшающими его голову. Но самой заметной чертой на его лице был веснушчатый курносый нос. Его самой главной страстью в этой жизни с юных лет были мотоциклы и всё, что было с ними связано. В эту бригаду он пришёл не так давно и много ещё чего не слышал об их легендарном прошлом, а там, надо сказать, было предостаточно весьма занимательных историй.
Мужики, тут же сообразив, о чём пойдёт речь, переглянулись и загоготали.
Но Женька – смуглый парень с густыми каштановыми кудряшками, главный герой этой забавной и немного грустной истории – только вздохнул с негодованием. Затем он с притворной досадой посмотрел на всех своими большими карими глазами и озорно улыбнулся.
Всем этот случай казался забавным и смешным, кроме, пожалуй, самого Женьки.
– А чё вы ржёте-то?! Я потом целый месяц в больничке провалялся! – возмутился он всё с той же озорной усмешкой.
– Нет, Женька. Ты повёл тогда себя как настоящий ГЕРОЙ! Нет! – воскликнул разгорячившийся бригадир ещё громче. – Как настоящий и ответственный ГРАЖДАНИН!!! – и указательный палец Михалыча завис у всех над головами в виде твёрдого восклицания.
Михалыч был поджарым мужичком среднего роста с невероятно голубыми, какими-то по-детски распахнутыми глазами, вокруг которых лучились тонкие морщинки, придавая лицу доброе благодушное выражение. В данный момент он уже едва сдерживался от распирающего изнутри смеха. Сейчас, здесь, да под рюмочку, да в хорошей компании, он уже не на шутку разошёлся и его прямо несло.
– Нет, ты молодец! О людях вокруг подумал, об их безопасности побеспокоился…
И тут Санёк, заинтригованный таким занимательным вступлением бригадира, спросил:
– А чего такого было-то?
Михалыч с нарочито загадочным выражением лица, при торжественном молчании всех присутствующих поднял над столом рюмку. Все, дружно чокнувшись, выпили и с превеликой охотой закусили. Женька же, горестно вздохнув ещё раз, выпил свою рюмку залпом, морщась и ничем не закусывая.
И так как Михалыч слыл среди своих самым знатным рассказчиком, то он и начал сей занимательный рассказ:
– Было енто дело в августе прошлого года. Женька наш закапывал траншею после врезки теплотрассы. Как раз пятница была перед выходными, вечер. Все разошлись, и никого на объекте уже не было. Сторож наш Иваныч был только, да и то товарищ этот уже давно глухой на оба уха. А из своей сторожки хрен куда его вытащишь лишний раз. Так вот, Женька провозился тогда чего-то дольше всех и уже последним пошёл было переодеваться, как видит вдруг – люк-то открытый оставили!
– А чё за люк? – заинтересовался Санька.
– Да в подземный теплоузел, где находятся трубы там всякие от теплотрассы… вентиля, обратные клапана, манометры и все такое… Так вот, стоит наш доблестный Женька, репу чешет и думает: «Во, дают! Люк оставили открытый! Два дня выходных впереди, а тут, случается, и детки бегают, мало ли, кто упадёт туда вдруг! Надо бы прикрыть…» – Михалыч карикатурно изобразил Женьку, чешущего свою репу, и с азартом бывалого рассказчика продолжил: – И так как крышки от люка поблизости он не нашёл, у него родилась ну просто гениальная идея! – тут он указательным пальцем ткнул себе в лоб и пафосно произнёс: – Просто потрясающая для экскаваторщика!.. Женька наш снова завёл свой экскаватор, подъехал к люку и недолго думая положил этот свой огроменный ковш ровнёхонько на отверстие люка! – Михалыч сопроводил всё это очень красноречивым жестом.
И тут Женька, не выдержав, подхватил:
– Ага… я весь такой довольный собой. Ну вот, думаю, теперь никто туда уже не свалится, можно спокойненько и домой чесать. Благое дело сделал же… – замолчав, глубоко и разочарованно в очередной раз вздохнув, он махнул рукой в никуда.
– Так вот, – произнёс Михалыч, сочувственно кивнув Женьке, и в иронично-насмешливом тоне продолжил: – Попив хорошенько пивка с нами в пятницу, съездив в субботу с нами же на рыбалочку, – Михалыч рюмкой, налитой до краёв, обвёл по кругу всех сидящих за столом мужиков, – и отметив день рождения какого-то своего другана в воскресенье, он, сердешный, в понедельник вышел-таки на работу. Экскаватор, евонный красавец, стоит на месте, ковш тоже. Он заводит свою машину и, естественно, поднимает ковш!.. – Михалыч завис в интригующей паузе…
Мужики вовлечённо загудели, требуя продолжения истории.
– Оказывается, наш доблестный бдитель порядка закрыл там на все выходные бригаду наших сантехников!!! Вот же ж совпало!.. – Михалыч, наигранно выпучив глаза, повёл взглядом по смеющимся лицам приятелей и с хмельным энтузиазмом продолжил: – Представьте себе, перед самым уходом эти товарищи, отличающиеся особым умом и сообразительностью, додумались после смены раздавить там бутылочку на троих! Другого места они не нашли себе, чудики!..
Мужики, оживлённо посмеиваясь, жадно внимали каждому слову своего бойкого на язык бригадира. Не в первый раз они слушали эту комичную и одновременно трагичную историю в изложении Михалыча, и каждый раз это было настоящим шедевром! И вообще, Михалыч слыл мужиком юморным и красноречивым, с хорошей фантазией и недюжим талантом рассказчика. Так что даже Женька с огромным удовольствием слушал в очередной раз про собственное злоключение.
– А чё, – продолжил Михалыч, – жара была невыносимая тогда. Ну они и решили нычкануться где-нибудь, чтобы спокойненько себе вмазать. Ну и порешали, что самое прохладное место будет ентот самый теплоузел! А чё, там вполне себе комфортно… Каморка примерно два на два, можно даже очень неплохо расположиться; и закусон с выпивкой есть где разложить, и самим где сесть. Ну, видимо, вмазали они тогда как следует, потому как уснули, получается, ещё засветло, ещё до того как Женька их ковшом прикрыл. А проснувшись, офигели от того, что вокруг как-то темно и страсть как жутко. И вообще, они не сразу въехали, где они находятся-то. А им там с бодуна да со страху мысли сразу всякие страшные в голову лезть стали… – рассмеялся он, представив всю комичность этой ситуации. – Ну, представляете – темень, кругом бетон, теснота, жуть! Спросонья они позабыли даже, где находятся… Ну, Гаврилов Васька, один из сантехников, знаешь его уже, – кивнул Михалыч Саньке, – сообразил спичку зажечь и посмотреть, чего вокруг происходит. И вот тут-то перед глазами видавших всякого в этой жизни суровых и… немного, прямо скажем, обделавшихся от страху сантехников предстала не менее суровая реальность! – тут Михалыч немного отвлёкся, приподняв очередную рюмочку, и с деланно глубокомысленным видом торжественно произнёс: – Нестрашно, если жопа приводит к приключениям… Страшно, когда приключения приводят к жопе!.. Во! – и как бы в подтверждение справедливости своей очередной остроты он утвердительно поднял вверх указательный палец левой руки.
Мужики загоготали в один голос, покачивая головами в знак согласия.
Михалыч, по-мальчишески похихикивая, продолжил:
– Так давайте же, мужики, выпьем за то, чтобы у нас у каждого всё было на своём месте!.. И приклю… и жо… – не сдержавшись, махнув рукой, он расхохотался до слёз.
Бригада покатилась со смеху следом за бригадиром.
Немного погодя, как следует просмеявшись, выпив и закусив, Михалыч, умело возбуждая всеобщее любопытство, продолжил:
– Так вот, сидят они в каморке два на два, вокруг бетон, а единственное окно во внешний мир закрыто чем-то тяжёлым и явно неподъёмным! Они, бедолаги, тогда ещё не знали, что куковать им там аж до утра понедельника! Воды, к их счастью, у них осталась одна бутылка на всех да полбатона колбасы. Я уж не говорю о том, что им пришлось там же и клозет устроить!!!
Михалыч состроил мучительно-брезгливую гримасу, изобразив всем своим видом невыносимые страдания сантехников, поневоле оставшихся там без туалета, и тут же, быстро сменив выражение лица, с пылом потрясая тремя оттопыренными пальцами перед лицами парней, продолжил:
– Почти три дня! Шутка ли?! В четырёх квадратных метрах!!! Представляете?! И вот наша тройка озлобленных сантехников… можете представить себе это шоу! Все ребята сурьёзные, грубые, немногословные и на руку тяжёлые… А тут, когда Женька… предусмотрительный наш, – подстёбывая, добавил Михалыч, – поднял свой ковш, они ж, естественно, жаждали крови, видимо, уже до такой степени, что повыскакивали оттуда, как черти из преисподней! А морда у каждого из них страшнее, чем у злобного Квазимоды. А в руках ключи: у кого разводной, а у кого и на тридцать два… Женька как увидел весь этот апокалипсис, направляющийся по его душу… сдуло его из кабины экскаватора со скоростью звука! И тут такое началось!!! Женька вот с та-акими вот глазищами улепётывает от них куда глаза глядят. А за ним с пятиэтажными матами и самыми страшными угрозами смертоубийства скачут эти три всадника апокалипсиса в виде грязных озлобленных сантехников с таки-ими вот ключами в мозолистых и натруженных руках!
Михалыч живописно изобразил безразмерные масштабы ключей.
– За ними несётся прораб, весь белый от ужаса. Потом мужики наши, увидев, подключились, и я следом… И вот так мы бегали друг за другом по кругу некоторое время, пока Костян ихний не возьми и не метни этот самый ключ на тридцать два прямёхонько в голову нашему Женьке. В общем, срезало нашего бойца невидимого фронта прямо на лету! Зрелище было, я вам прямо скажу, не для слабонервных! Куликовская битва отдыхает вместе с Ледовым побоищем! Они на него всей толпой накинулись, а мы на них… Они ни в какую не отступают, молотят его всем подряд. А Костян этот так и норовит ему ухо отгрызть… Кое-как отбили мы его у этих зомби-сантехников. В итоге увезли нашего горемычного Женьку в больничку с во-о-от таким фингалом под глазом, переломом ребра, разбитой башкой и покусанным ухом.
Вся развесёлая, подпитая компания в полусогнутом состоянии гоготала уже во весь голос, а громче всех смеялся Санька. Один Женька, едва сдерживая улыбку, гордо взирал на всех, потирая своё героическое штопаное левое ухо, которое всё было в швах и шрамах.
– Да он у нас вообще любитель устроить чё-нибудь на выходные! – продолжал с жаром Михалыч. – Там историй сто-олько!.. – в запале он изобразил рукой воображаемую гигантскую гору. – Вон в первую зиму, когда только начал у нас работать, он решил сэкономить время на прогрев своего экскаватора. Так ты знаешь, чего он удумал?!.. – опять обратился Михалыч к Саньке, на что тот в ответ отрицательно помотал головой. – А морозы тогда стояли знатные!.. У-ух! – живо изобразил он колючий, пробирающий до костей холод, мгновенно погружая всех в атмосферу морозной зимы только одним своим видом, и прибавил: – Да долго так стояли… – тут Михалыч прервался, опять всем налил, они дружно чокнулись, выпили, закусили. – Намаялся он тогда каждое утро по часу-полтора свой агрегат прогревать… Всё думал, чё б придумать… И вот видит наш Кулибин – из-под канализационного люка пар горячий валит… Та-а-ак, стоит, значит, вот думает: «Классный выход! Брюхо экскаватора под горячий пар подставлю, и всё будет зашибись!» Недолго думая заехал он на него и дальше своей гениальной головой думает и радуется: «Вот кайф, в понедельник на час больше посплю!» И с чистой совестью и гордый за свою светлую головушку с миром пошёл на выходные. И вот приходим мы в понедельник… Вокруг народу!.. Вся стройка собралась! За два дня экскаватор в айсберг превратился! Буквально! Представляешь?!.. Толщина льда – МЕТР!!! Фотография вон до сих пор в администрации висит. Неделю размораживали…
Вся бригада с мокрыми от смеха глазами дружно подняла свои рюмки за Женьку – за его здоровье и его светлую головушку.
Нужно ли говорить вам, дорогой читатель, о том, что у каждого из этих парней в их, возможно, и не самой богатой трудовой биографии имелась своя курьёзная история, и, разумеется, не одна! Но Женька отличался особенным талантом ввиду своего нестандартного мышления попадать, так скажем, в несколько более забавные ситуации, нежели другие.
Наутро следующего дня, дабы не напрягать прораба (а мужиком прораб слыл хорошим), они немного поработали по плану, а после обеда вернулись ко вчерашнему, оставленному на полпути делу и вытащили-таки весь кабель до конца. Было добыто более пятидесяти метров жирнющего, толстющего медного кабеля, за который были выручены очень приличные деньги, выделена хорошая доля прорабу за понимание ситуации и, естественно, закуплено спиртное и закуска для очередного застолья, дабы опять достойно воздать должное высшим силам за такую вот благосклонность к ним, смертным! Опять пошли бурные обсуждения разнообразных насущных проблем. Вспоминались курьёзные истории с работы и из службы в армии.
В этот раз Михалыч смачно и с интересными подробностями описал случай из жизни Лёхи-тракториста, когда тот нашёл довольно-таки ценный клад на краю поля, которое пахал, между прочим, своему знакомому, и уже не первый год. Целый слипшийся комок медных чешуек какого-то там периода! Шуму тогда было… Телевидение приезжало, из газет понаехали. Это была пока что его самая крупная находка. Ну не совсем его. У этого поля был вообще-то хозяин. Так что какие-то деньги он за это получил. Но было много и других находок, поменьше.
Лёха вообще слыл среди своих счастливчиком. Если попадал в аварию или происходило что-то нехорошее, то всегда выходил целёхоньким. Он постоянно умудрялся находить что-то ценное: то клад в поле, то деньги на дороге, то на неизвестные никому схроны с железом трактором своим нарвётся. Везло ему, в общем, по всяким мелочам, и даже частенько бывало, что и в лотерею выигрывал. И жена у него была к тому же видная, правда, немного с характером, но зато первая красавица в посёлке.
И вот Михалыч, рассуждая о благоволении к ним небесных сил в виде случившегося медного кабеля, «трезво» рассудил, что такое везение никак не иначе, как только от того, что сейчас с ними работает Лёха-счастливчик. А он всегда к себе добро всякое притягивает. Вот и теперь, когда он с ними, случилась такая вот удача. Михалыч предложил тост за счастливчика Лёху. Мужики, единогласно его поддержав, опрокинули по рюмочке и, довольные собою и присутствием везунчика в их бригаде, начали неторопливо собираться по домам. Завтра новый рабочий день, халявный кабель весь добыт, праздник кончился, и их ждёт с утра обычная рабочая рутина.
Михалыч и Лёха гордо несли домой своим жёнам дополнительный доход в виде нескольких помятых пятитысячных купюр, как достойное оправдание своего отсутствия у домашнего очага аж целых два вечера. Остальные же члены «бригады у-ух» не связали себя пока никакими семейными узами и гордо несли дополнительный доход просто сами себе.
И вот наступило утро рокового дня. Ничего не предвещало беды, но тут прораб, весь раскрасневшийся от волнения, заявил Михалычу, что на объект завтра приезжают проверяющие, а они, то есть бригада, отстают от графика чёрт знает на сколько! И всё благодаря их безответственному отступлению от намеченных планов в предыдущие два дня!
– Что делать?! – вопил Василь Сергеевич на всю контору (так звали прораба). – У нас такое отставание! А вы ещё тут со своими кабелями да пьяными оргиями!
Мимо проходившая секретарша Ниночка косо глянула на них. В её мире всё толковалось только по ей одной известным понятиям. И слово «кабелями» Ниночка истолковывала единственно понятным для себя образом. Но состыковка образа бригадира Михалыча и оргии из пьяных кобелей в мозгу у Ниночки не случилась, и она, осуждающие тряхнув гривой кучерявых рыжих волос, поспешила дальше.
– Михалыч, трындец завтра всем нам будет, если мы под эти трубы копать хотя бы не начнём…
– Да ладно… – почёсывая живот, спокойно ответил тот.
– Ты чего, ладно?!.. Какой там на фиг, ладно?! – Василь Сергеевич был близок к истерике.
– Время ср@ть, а мы не ели!.. – пробормотал Михалыч себе под нос одну из любимых своих присказок по поводу отставания от графиков. – Да не боись ты, Сергеич… да поднажмём мы с хлопцами… Щща всё устроим… Как говорят америкосы, «сделай или сдохни». А мы, русские, как говорим? «Сдохни, но сделай». Так что для нас даже смерть, Сергеич, не является уважительной причиной!.. Во!.. – И он деловой походкой направился к своей бригаде.
Всю смену мужики усердно работали, но отставание от графика было просто катастрофическим. Единодушно было решено (вернее было решено Василь Сергеичем), что эти охламоны, то есть вся бригада, должны отработать два дня своего безделья, и он сказал им работать до самого вечера. Лето, деньки длинные, и до десяти вечера ещё вполне светло. И освещение в случае чего какое-никакое, но есть.
Михалыч, дабы не портить отношения с прорабом, согласился, хоть и неохотно. Никому не хотелось получать по шапке и лишаться премий. Заработок-то и так невеликий. А в это время действительно по вечерам было светло как днём. Шёл месяц июнь, и сейчас как раз были дни летнего солнцестояния. Погодка благоволила, и сообща было решено задержаться до самых сумерек.
Уже подкрадывалась потихоньку летняя ясная ночь, и тихие звуки природы начинали наполнять собою вечерний воздух. Небо становилось всё темнее и темнее. Жизнь постепенно замедляла свой ритм, деревни вокруг постепенно погружались в мирный спокойный сон. Но работа в бригаде, несмотря ни на что, вовсю кипела.
Нужно отметить, уважаемый читатель, что поздно вечером светящиеся окна в здешних домах уже редко где увидишь. Местные жители привыкли довольно рано ложиться спать и рано вставать – обычный деревенский уклад жизни. Даже районный центр неспешно отходил ко сну: постепенно гасли окна в свежевыкрашенных пятиэтажках, люди всё реже попадались на улицах посёлка, транспорт практически не появлялся на дорогах.
У «бригады у-ух» уже вполне наметился необходимый результат, как вдруг наступил, не побоимся этого слова, ОН – тот самый судьбоносный момент! Земля на мгновение ушла у всех из-под ног, воздух вокруг содрогнулся, а из-под ковша экскаватора раздался оглушительный хлопок. Тут же неистово полыхнула ослепительная вспышка, и в темнеющие небеса взметнулся высокий столп ослепительного света. Из только что выкопанной ямы густыми клочьями повалил едкий дым. Михалыч в это мгновение лишь краем глаза успел заметить, как в сгущающихся сумерках освещённые яркой вспышкой фигуры Саньки, Димона и Валерки, словно тряпичные куклы, разлетелись в разные стороны. В ужасе бросив взгляд на кабину экскаватора, где сидел Женька (эта драматичная картина запечатлелась у него в памяти на всю жизнь), увидел огромные, расширившиеся до размера двух блюдец, очумелые глаза Женьки-экскаваторщика.
Населённый пункт под милым названием Любавино и все окружающие его деревушки мгновенно погрузились во мрак. Вокруг наступила не сулящая ничего хорошего гробовая тишина. И вдруг это воцарившееся безмолвие нарушил какой-то странный звук, больше похожий на приглушённый массовый вопль или вой, от которого и без того до смерти перепуганной «бригаде у-ух» стало совсем не по себе.
– Народ, все живы? – присев от испуга, прохрипел не своим голосом Михалыч.
У него от шока мгновенно пересохло в горле, а в груди, пытаясь, видимо, выпрыгнуть и сбежать куда подальше, трепыхалось перепуганное сердце.
– Да… вроде… – раздались в ответ разнобоем испуганные голоса Саньки, Димона и Валерки.
Их измождённые запачканные лица с лихорадочно заблестевшими непомерно огромными глазами с любопытством выглядывали из различных неожиданных укромных мест, а их испуганные силуэты в сочетании со вздыбленными волосами на головах весьма забавно смотрелись в сгущающихся сумерках.
– Похоже, мы сейчас на силовые кабеля нарвались! Во попали!.. – прохрипел снова Михалыч.
– Михалыч, да ты чё! Мы ж по проекту идём, мы-то при чём! – заголосили Санька с Валеркой в один голос.
– Нам сказали где – мы там и копаем, с нас-то какой спрос? – поддержал их Димон.
– Ну да… только им всем по хрену будет, вот увидите! Нас с вами как раз крайними и сделают! – Михалыч, глубоко дыша, упёрся руками о колени, ожидая, когда у него в груди всё немного утихнет.
– Михалыч, тебе надо немного отдышаться, успокоиться, а то вон… лица на тебе нет… – побеспокоился Лёха, тревожась за бригадира.
– Ну да… Успокоиться… Ёпт… Чтобы спокойным быть, – Михалыч с философским видом усмехнулся, изрекая свой очередной перл, – пустырник надо жрать! Прям по полю идти, срывать и не жуя глотать…… Прям с корнем!..
Среди бригады разнёсся лёгкий гогот.
Михалыч никогда не терял присутствия духа, даже в самых серьёзнейших обстоятельствах, и верным показателем того были его многочисленные остроты и шутки в самый, казалось бы, неподходящий момент. Бригада с облегчением выдохнула, услышав привычный бригадирский юморок. А Михалыч всегда был остёр на язык.
– Ну, Михалыч, погоди… Разберутся завтра, что да как, и откуда взялись здесь эти кабеля, тоже разберутся. А мы чё… исполнители только… – резонно заметил Димон, уже улыбаясь.
– Только вот шуму, да и неприятностей сейчас не оберёшься… – выдохнул с досадой Михалыч. – А завтра ещё и проверяющие… Вот же ж попали!.. – он не на шутку распереживался и крепко прижал правую руку к груди. – Женька, а ты там как, живой?
– Да живой вроде… – стараясь говорить как можно увереннее, подрагивающим голосом ответил тот. – Ковш вон чуть не оторвало…
Женька стал вытирать внезапно выступивший обильный пот с лица и обнаружил, что у него просто адски трясутся руки. Его вообще всего потихоньку потряхивало. Всякое бывало в его жизни, но такое вот в первый раз!..
– Это ещё хорошо, что всё обошлось! – заглядывая осторожно в траншею, заметил Димон. – Дак там несколько кабелей!!! Ë-моё! – схватился он за голову обеими руками.
– Да-а… жопа! – задумчиво пробормотал про себя Санька, присаживаясь на корточки у траншеи и прикуривая сигарету.
Михалыч наконец-то выпрямился и с трагической физиономией подытожил:
– Да-а… Полная жопа!.. И скажу я вам прямо, ребятки, пришло время заглянуть этой жопе в глаза… – Тяжко вздохнув полной грудью, в сердцах махнув рукой, расстроенный, он пошёл прочь – докладывать по экстренной связи о случившемся своему начальству, несмотря на столь позднее время.
На следующий день с утра в конторе случился великий переполох. Шутка ли – оставить целый район без света. Хорошо, что местная фабрика, больница и что-то там ещё были на резервном кабеле, который сейчас в экстренном порядке подключали электрики. Прибыл главный энергетик с сопровождающими лицами. Целой толпой народа ходили они с картами и схемами и с умными физиономиями по участку, где Женька вчера нарвался на силовой кабель.
– Ну какого хрена здесь быть этому кабелю?! Ну нет его тут и быть не может!.. Ну как так?! – возмущался главный энергетик, размахивая бумагами.
Споря между собою, шумная делегация долго курсировала то туда, то сюда по участку. После продолжительных бурных препираний и согласований было принято решение раздать люлей, какие кому полагаются, и сместить траншею на тридцать метров.
Женька настороженно спросил, ещё не придя в себя после вчерашнего:
– А тут точно нет никаких кабелей?
На что главный энергетик весьма убедительно ему ответил:
– Всё, что тут было, вы ещё вчера расхерачили!!!
– Ну что ж… Хозяин – барин!
Экскаватор снова мирно заурчал, толпа разъехалась. И буквально через пятнадцать минут…
Уважаемый читатель может себе представить, что произошло через пятнадцать минут?!!!..
Так вот, на этот раз у Женьки вся его недолгая и немного непутёвая жизнь медленно, кадр за кадром пронеслась перед его глазами на фоне такой невероятно яркой и ослепительной вспышки, настолько яркой, что Женька подумал, что ВСЁ!!! Вот он, КОНЕЦ!!!
Всё происходило будто в каком-то голливудском кинофильме, проигрываемом в замедленной съёмке. Хлопок, больше похожий на взрыв, сопровождаемый мощной детонацией… Поток ослепляющего света, вырвавшегося из под земли и устремившегося прямо в самое синее небо… Едкий дымок, поваливший из недорытой ямы… И оплавленный побелевший ковш экскаватора, медленно, с металлическим скрежетом, уныло раскачивающийся в дымном тумане прямо перед Женькиными глазами… Ему на мгновение показалось, что он умер.
Остальные представители «бригады у-ух» и прочие работники, хорошо памятуя о вчерашних событиях, мудро держались в этот раз немного поодаль от работающего экскаватора. Так, на всякий случай… И когда произошла «вся эта хрень», как потом, тяжко вздыхая, называл это происшествие Михалыч, их всех в одно мгновение раскидало в разные стороны и куда подальше.
Через минуту картина приобрела свои окончательные очертания: в тумане, рассеивающемся дымными клочьями, показался Женька, сидящий в кабине своего экскаватора, весь окаменевший, словно статуя, с глазами размером гораздо больше вчерашних блюдец, волосы у него шевелились во всех местах, где они только были, и повставали дыбом… Покачивающийся и уже без одного зуба ковш, всё-таки не перенёсший второго произошедшего с ним за последние двенадцать часов злоключения, тоскливо издавал протяжный металлический стон… В довершение этой апокалиптической картины – осторожно высовывающиеся из окопов, словно во время боевых действий, чумазые головы рабочих…
Как позже уже выяснилось, это были экстренно подключённые резервные кабеля.
Да-да… Те самые… Для фабрики, больницы и чего-то там ещё…
* * * * *
Это вышеописанное событие случилось ни раньше не позже, а именно в пятницу. А пятница считалась здесь последним днём рабочей недели. И так как это было ещё к тому же и время отпусков, а впереди уже маячили выходные, то и с ремонтом повреждений никто особо не торопился. Все понимали, что всерьёз этой проблемой займутся только в понедельник. Но если повезёт и кому-то поддадут под кое-что для ускорения, то, может быть, и пораньше.