bannerbannerbanner
Зеленые праздники. Весенние обряды на Руси и во Франции

Ольга Озерцова
Зеленые праздники. Весенние обряды на Руси и во Франции

Полная версия

Эта история – продолжение и комментарий к роману Веснянка.

С Великого весеннего праздника и в те дни, когда похоронят кукушку, поднимается в злаках вещая сила. Тайной бродит она, прячущаяся в лесах. То блеснет в реке русалкой, то цветком. Бродит, ходит в леших, ручьях, деревьях, чтобы вырваться, как освобождение в купальскую ночь.

Тогда оживают все тайные соки земли. Сквозь влажную траву, в темнеющих стеблях блуждают они, трепещут, дышат. Из земли, рек, родников выйдет колдовская сила. И когда цвет зацветет…

…Мой путь, путь волка. Черный лес меня спасет и мне поможет. Мой путь, путь волка.... Он остановился. Обернулся. Посмотрел. Долго смотрел на них. Кровь стекала быстрыми каплями по виску…

Праздники древних славян можно описать и так. Или, по-другому:

В этом «мире все необычно: под ногами девушек расцветают цветы, по деревенским улицам ходят колосья, русалки просят друг у друга рубашки, береза зовет гулять девушек, в землю по уши закапывают ведьм, а ребятишки переговариваются с самой весной и т. д. Уж не сказочный ли это мир? В нем все живет, и даже чудак-покойник, умерший во вторник, весело смотрит на пришедших его хоронить. Нет, это не сказки. Просто для первобытного земледельца все реально: и духи и животные в равной мере… И все настоящее волшебство», – писал Земцовский в предисловии к составленному им сборнику календарно-обрядовой поэзии. (Поэзия крестьянских праздников. Л., 1970. С. 8.)

В реальной жизни славянское (и древнерусское) язычество, очевидно, отличалось от представлений о нем, дошедших до нас в записях обрядов и фольклора. Археологические данные и летописи свидетельствуют не о столь уж мирном, идиллическом характере религии первобытных земледельцев, в том числе и о человеческих жертвоприношениях (принесение в жертву двух варягов по «Повести временных лет», кости людей при раскопках святилищ и т. д.).

И все же особый радостный, просветленный дух был и тогда свойствен какой-то части обрядов, представлений о низшей демонологии. В фольклоре отразилась и сохранилась во многом именно эта праздничная, беззаботная сторона земледельческих верований. Они-то и легли в основу романа «Веснянка», и прежде всего календарная обрядовая поэзия и заговоры – один из наиболее архаичных жанров устного народного творчества.

Ранние описание весенних праздников встречаются и в литературе во Франции у трубадуров XII-XIII веков.

«В мае, в радостное время Пасхи, или, точнее, в воскресное литургическое время, грядущее следом за Пасхой, начинается радостный праздник весны. Приход весны – всенародная радость, все выходят из домов на улицу, чтобы там, в обновленных природой декорациях, попеть и потанцевать среди цветущих лугов. В честь нового пробуждения природы сочиняются обады и серенады, – утренние и вечерние песни, адресованные юным девушкам. В праздник наступления весны хозяин замка может пригласить весь свой двор, и старых и молодых, и мужчин и женщин, на парадную трапезу, однако при этом потребовать гостей одеться во все зеленое…

Юные девушки украсили окна гирляндами из зелени, посадили майские деревья. Они выбрали «апрельскую королеву» (regina avrilhosa), которая замужем за старым и ревнивым мужем, распорядителем танцев вокруг майского дерева; вместе с ревнивцем хоровод ведет «молодой король» (rei de joven), юноша, в которого влюблена королева. Это своеобразная пародия на куртуазный треугольник из мира куртуазной любви (fin’amor). Над ревнивым мужем традиционно все смеются, «апрельская королева», ни от кого не прячась, участвует в танцах вместе с молодым королем и ведет хоровод, увлекая за собой всех девушек и юношей:

Все цветет, вокруг весна! / Эйя! / Королева влюблена, / Эйя! / И, лишив ревнивца сна, / Эйя! / К нам пришла сюда она, / Как сам апрель, сияя[82].»

Женевьева Брюнель-Лобришон

Клоди Дюамель-Амадо

«Повседневная жизнь во времена трубадуров XII–XIII веков»

«Все цветет! Вокруг весна!

– Эйя! —

Королева влюблена,

– Эйя! —

И, лишив ревнивца сна,

– Эйя! —

К нам пришла сюда она,

Как сам апрель, сияя.

А ревнивцам даем мы приказ:

Прочь от нас, прочь от нас!

Мы резвый затеяли пляс.

Ею грамота дана,

– Эйя! -

Чтобы, в круг вовлечена,

– Эйя! –

Заплясала вся страна

– Эйя! —

До границы, где волна

О берег бьет морская.

А ревнивцам даем мы приказ:

Прочь от нас, прочь от нас!

Мы резвый затеяли пляс.

Сам король тут, вот те на!

– Эйя! —

Поступь старца неверна,

– Эйя! —

Грудь тревогою полна,

– Эйя! —

Что другому суждена

Красавица такая.

А ревнивцам даем мы приказ:

Прочь от нас, прочь от нас!

Мы резвый затеяли пляс.

Старца ревность ей смешна,

– Эйя! —

Ей любовь его скучна,

– Эйя! —

В этом юноши вина,

– Эйя! —

У красавца так стройна

Осанка молодая.

А ревнивцам даем мы приказ:

Прочь от нас, прочь от нас!

Мы резвый затеяли пляс.

В общий пляс вовлечена,

– Эйя! —

Королева нам видна,

– Эйя! —

Хороша, стройна, видна,—

– Эйя! —

Ни одна ей не равна

Красавица другая.

А ревнивцам даем мы приказ:

Прочь от нас, прочь от нас!

Мы резвый затеяли пляс.

«Все цветет! Вокруг весна!..» – Стихотворение представляет собой образец древней фольклорной песни, связанной с пляской, а может быть, даже с драматизированной игрой, во время которой из хоровода подданных «королевы весны» изгонялся скучный «старый король», символизировавший одновременно и зимнюю стужу, и нелюбимых старых мужей. Как раз эта анонимная песня-пляска в свое время приводилась в качестве доказательства связи древнейшего пласта старопровансальс.кон .лирики с весенними обрядами…

Но каким образом сложилась поэзия трубадуров, сыгравшая такую выдающуюся роль в культурной истории Европы? У нас есть основания полагать, что она многим обязана поэзии народной. Ведь не раз к этому животворному источнику обращалась литература разных народов и разных эпох. К фольклорной традиции восходит, видимо, «весенний запев», встречающийся в провансальских кансонах. Со свадебными, хороводными песнями и обрядами связан жанр альбы. К жанрам народного происхождения можно отнести пасторелу и балладу, в которой нередко встречается рефрен, распространенный в народной хоровой лирике»

«Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов»

Вступительная статья Б.Пуришева

В книге же «Хроника зеленых праздников», наоборот, веселые весенние праздники в интересных записях этнографов и фольклористов XIX-XX веков дополнены описаниями, позволяющими воссоздать обряды живее и ярче.

Тексты подлинные, кроме записей, сделанных в экспедициях МГУ и Института славяноведения АН СССР , они взяты из сборников и книг: Аничков Е. В. Весенняя обрядовая песня на Западе и у славян. Ч. I-II. СПб. 1903 1905; Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения древних славян на природу. Т. I—III. M., 1865—1869; Земцовский И. И. Поэзия крестьянских праздников. Л., 1970; Иванов В. В., Топоров В. Н. Исследования в области славянских древностей. М., 1974; Календарная обрядовая поэзия сибиряков. Новосибирск, 1981; Майков Л. Н. Великорусские заклинания, СПб. 1869; Обрядовая поэзия Пинежья. МГУ, 1980; Пропп В.Я. Русские аграрные праздники, Л., 1963; Сахаров И. П. Сказания русского народа. Т. 1—2. СПб, 1841 – 1849; Соколова В. К. Весенне-летние календарные обряды русских, украинцев и белоруссов, М, 1979; Шейн П. В. Великорус в своих песнях, обрядах, обычаях, легендах, СПб. 1898. Источники археологических материалов и письменных сведений указаны в тексте примечаний.

Рейтинг@Mail.ru