Как воспитывали русского дворянина. Опыт знаменитых семей России – современным родителям – Ольга Муравьева

Автор – поклонница аристократизма и это, мне кажется, мешает ей как наблюдателю.

Для серьезного исследования – поверхностно и плохо структурировано. Для легкого чтения – недостаточно занимательно.

Вызывает недоумение, зачем понадобилось уделять так много внимания зарубежным источникам. Уж дворянской-то литературы и мемуаров у нас предостаточно. А то получается книга про воспитание английского дворянина.

Опять же, от книги с таким названием ждешь чего-то оригинального. Когда же для иллюстрации связи аристократии с народом приводится набивший оскомину отрывок из Толстого (про народную пляску Наташи Ростовой), испытываешь раздражение.

Почти не делается временных различий. Невозможно почувствовать разницу между концом восемнадцатого и девятнадцатого веков.

И, тем не менее, не считаю время зря потраченным. Есть попытка взглянуть на дворянский быт под определенным углом. Да и слушается легко.

В чём отличия в воспитании детей дворян и нынешних детей? Что именно вкладывается в понятие вульгарности? Что значит быть светским человеком? На эти и другие вопросы отвечает Ольга Муравьева в своей книге «Как воспитывали русского дворянина. Опыт знаменитых семей России – современным родителям». Уточнение про опыт знаменитых семей России не вполне верное: автор слишком часто ссылается на зарубежные источники, поэтому полноценной «энциклопедии русской жизни» всё же не получается; да и объём книги совсем невелик. Получился, скорее, сборник зарисовок и примеров из прошлого, упорядоченных в двадцать три небольших главы, среди которых: правила этикета, образование, скромность, сила и ловкость, самоуважение и так далее. Рассказывается, что «Светскость» – это искусство быть приятным для окружающих. А быть светским человеком – это значит «умение обратиться к людям», завязать непринуждённую беседу на рауте или в салоне. В салонах вообще считалось неприличным говорить о своих неприятностях и болезнях, задавать вопросы личного характера. Воспитанный человек не обременяет окружающих своими личными неприятностями и переживаниями, да и умеет защитить свой внутренний мир от непрошенных свидетелей. Ещё множество разных правил приведено в книге Муравьевой. Большинство из этих правил не утратили актуальности. Тем вещам, которые считались необходимыми – иностранным языкам, танцам, верховой езде, хорошим манерам, дворянских детей учили настойчиво и тщательно, добиваясь прекрасных результатов. Дети из дворянских семей, как правило, прекрасно владели французским языком, бывшим тогда языком русского образованного общества. Правда, во многих случаях изучение французского происходило за счёт знания русского языка. Пушкин, уже поступив в лицей, охотнее говорил по-французски, чем по-русски, за что и получил прозвище «француз». В Царскосельском лицее, где учился Пушкин, каждый день выделялось время для «гимнастических упражнений»; лицеисты обучались верховой езде, фехтованию, плаванью и гребле. Прибавим к этому ежедневный подъем в 7 утра, прогулки в любую погоду и обычно простую пищу. Юный дворянин приходил в лицей с поверхностными беспорядочными познаниями и с твёрдыми нравственными принципами, с плохим знанием русского языка, но с горячим русским патриотизмом. Домашнее обучение имело как свои плюсы, так и минусы. К дальнейшему обучению относились, скорее, как к прихоти или возможности расширить кругозор, чем как к чему-то крайне полезному. Небезынтересный сборник фактов получился, хорошо структурированный.«Танцам обучали всех дворянских детей без исключения, это был один из обязательных элементов воспитания. Молодому человеку или девушке, не умеющим танцевать, было бы нечего делать на бале; а бал в жизни дворянина – это не вечер танцев, а своеобразное общественное действо, форма социальной организации дворянского сословия. Танцы же являлись организующим моментом бального ритуала, определяя и стиль общения, и манеру разговора».

Сперва в рецензии мне хотелось написать, что книга, мол, есть простая компиляция примеров из русской классики 19 века и «Писем к сыну» Честерфильда, но потом я передумал, перечитаd вступление к ней, где автор даёт понять, что она рассчитывает разбудить интерес к России «добезцаря» у новой элиты (стоит ли вспоминать, КТО ей был в начале 90-ых?), и, соответственно, рассчитывать на детальный разбор происхождения тех или иных особенностей дворянского воспитания и этикета a la Норберт Элиас и его двухтомник «О процессе цивилизации» было, по меньшей мере, несколько наивно. Поэтому, делая скидку на такую культуртрегерскую цель книги, могу сказать, что для первоначального н̶а̶к̶о̶п̶л̶е̶н̶и̶я̶ ̶к̶а̶п̶и̶т̶а̶л̶а̶ ознакомления с предметом «целевой аудиторией» автор сделала неплохую попытку.