Ты не исчез, а поодаль стоишь.
Позвать – не мыслю, а верней – не смею.
Когда-нибудь, быть может, и простишь.
Ты стал другим, мне говорили, с нею…
Наш сладко-горький яростный союз
Однажды треснул. Истекая кровью,
Мы унесли с собой остатки уз…
…И вроде стало лучше со здоровьем,
Быт обустроился, душа нашла уют,
Без потрясений, горечи и боли.
…Что ж голоса мне о былом поют?
О клетке что же думаю, на воле?
Когда с головой накрывал нас бушующий вал,
Я видела, знала всей сутью, что счастья – не будет.
Когда обнимал, и впивался, а не целовал,
Сухими губами в мои помертвевшие губы.
Да, не было церкви, молитв, золочёных венцов.
Но в ЗАГСе со свадебным маршем включили пластинку…
Год прожили – дал нам Господь сорванцов-близнецов.
Три прожили – девочку, солнце, блондинку-картинку.
Ах, счастье какое, два сына чудесных, и дочь!
Шептали вдогонку, о том, что прекрасная пара.
Но время струилось, на сердце – и ночь, и невмочь,
И жизнь без любви, и без ласки… Тоскливая кара.
Страсть быстро ушла, и осталась, что саван, зола.
Не стала я угли искать, и зола остывала.
Ни яростной боли, ни грусти, ни искры тепла…
Душа, словно птица, в лесах незнакомых летала.
…Нас сводит порою магический жизненный круг.
Мы знаем и видим, что общей дороги – не будет.
Что умерло, умерло всё. Только вспомнятся вдруг
Шальные твои, сумасшедшие, жесткие губы.
Наш брак развалился, и кто виноват?
Остаться? Пыталась – страшнее стократ.
Душа без печали – ни ночи, ни дня…
Как вспомню, так вздрогну. Живи без меня.
Но что-то же было, как вешний цветок.
Какой-то лиловый горел лепесток.
Была молодая, веселая страсть.
Болезнь потихонечку подобралась,
Свалила меня. Сколько слезы не лей,
Ответ одинаков: «Болеешь? Болей».
Ни крошки, ни капли, ни искры тепла.
Устала терпеть, поднялась и ушла.
На выжженном поле – ни горсти земли.
И всё-таки снова цветы проросли.
Точки-тире, сердца стук с перебоями.
Тихо в квартире с глухими обоями.
Где-то машины грохочут и птички чирикают.
Здесь тишина, даже ходики встали, не тикают.
Кран заржавел, и привычные капли не капают.
Пыль обняла всё пушистыми лапами.
Как бы хотелось всё вымести, вымыть и вычистить.
Жить в этом доме с красивыми чистыми мыслями.
Деток растить, после – внуков и правнуков.
Были мы оба суровыми, гордыми, правыми.
Нас унесло, дом тепла и любви – в запустении.
Мы навещаем, приходят бесплотные тени.
Мы разговоры ведём, даже спорим привычно.
А за окном о любви заливается птичка.
Почему разводятся люди?
А друг друга терпеть не хотят…
Новых ищут. Другие – судят.
Опускаются души в ад…
И пройдя через сто страданий,
Через слёзы, сомнений рой,
Ищут старое основанье,
Ищут способ вернуть покой.
А святые над нами плачут.
Видят страшное зло обид.
Умоляют нас жить – иначе,
Обрести благодатный вид.
Кто-то слышит. Живёт, прощая.
Чинит платье души человек.
С крыльев тщательно грязь счищая,
Видит – въелась она навек.
…И – живи, не казнись заранее.
Не стыдись покаянных слёз.
Души выбелить до блистания
Может только один Христос.