Ольга Манс
Опять этот день 1.0

Досье

Сквозь горизонт

Обожаю гиперскачки между звездными системами! Все иллюминаторы закрываются, чтобы не видеть этих смазанных полосок проносящихся на сверхзвуковой скорости мимо нас звезд. Это зрелище больше напоминает больную фантазию современного художника, только что сбежавшего из специализированного учреждения. Мне нравится, что в это время все отверстия на боевом корабле-носителе «Сварог» наглухо закупорены. Я чувствую себя более комфортно оттого, что заперт в четырех стенах и меня никто не трогает. Ну, в основном не трогает. Час назад я вернулся с ужина, где Мордер, как всегда, доставал меня болтовнёй о том, каких именно повстанцев мы повстречаем на планете-руднике Цирэл-8, какой-то там замудреной звездной системы, обнаруженной несколько лет назад в заднице Вселенной. Но, как обычно бывает в таких случаях – если планету вдруг неожиданно нашли, а она не так удачлива, как ее соседка Цирэл-7, и есть залежи руды – Конфедерации в мгновение ока высылает туда трудяг, выжимать все соки из неповинной ни в чем планеты. Так устроен наш современный мир, и кто я такой, чтобы критиковать Правительство вселенской организации Советов. Поэтому мне в общем наплевать, кто эти недовольные и чем они, ласково названные нашей Корпорацией повстанцами, недовольны. Мордер даже поспорил с парнями, насколько эти бедолаги готовы к встрече с нами. Я не спорил. Что толку спорить, если в итоге мы всех их убьем. Громче всех за столом, как всегда, галдел звонкий Тюльпанчик. Парень молод, горяч, безрассуден, что с него взять? Только в этот раз он спорил о том, что нет смысла вырезать всех повстанцев, если можно просто убрать руководителей. Раньше за ним таких речей не наблюдалось. Я задумчиво покосился на русоволосого Тюльпанчика, размышляя о насущном. Я вообще сейчас стараюсь думать много и старательно выбираю темы для размышления. «Я мыслю, следовательно, я существую». Но вот последнего мне явно не хотелось. Но исполняя последнюю волю той, о которой нельзя говорить и уж, тем более, думать, я должен существовать и продолжать служить этой ненавистной мне наемной организации. Поэтому я стараюсь больше размышлять, порой даже углубляясь в не очень-то и позитивные воспоминания. Поправка, в основном мрачные воспоминания. Я как раз добрался до очень интересной мысли, когда мне в плечо со всего размаху впечаталась широкая ладонь Павла.

– Очнись и пой, Андрюха! Ты на что ставишь? На повстанцев – неудачников или на профессионалов?

– Если там были неудачники, то нам бы сразу дали эту миссию, а не тысячу раз отправляли, а потом возвращали на рассмотрение! – завизжал Тюльпанчик.

– Да, что ты говоришь, малец?! А не ты не думал…

И понеслось. Тюльпанчик вскочил с места, перевернув поднос. Он всегда жутко обижается, когда мы его называем «мальцом». Честно говоря, не знаю, сколько ему лет. Но выглядит он на двадцать с подростковым хвостиком. Павел тоже медленно поднялся, сверля парня черным взглядом. Мордер заржал, радостно, словно младенец новой игрушке, захлопав в ладоши. Остальные же парни поторопились отодвинуться от нас, а самые умные вообще пересели за соседние столы. Всем известно, что спецотряд ЯРОСТЬ безумен. О наших миссиях ходят легенды. О наших междусобойчиках – тоже. Это все так ласково называют наши драки. Я раньше частенько дрался с ребятами. Но только не сегодня. Я молча поднялся, беря поднос с посудой в руки. Обойдя стул, на котором сидел, я намеревался отнести поднос на место, откуда его взял. Но мускулистая рука Павла, точнее, его локоть, случайно выбил поднос у меня из рук. Посуда с грохотом покатилась по железному полу. У меня же в руке осталась одна пустая кружка. Без зазоров совести я выбросил ее через плечо. Все равно тут придут убирать, зачем прилагать лишние усилия, чтобы отнести одну кружку. Я молча вышел в коридор. Без открытых огромных иллюминаторов от пола до потолка он похож на туннель сквозь гору. Освещение тут не очень яркое, что меня лично устраивает. Не так бросается в глаза твое мрачное лицо. Множество людей в черной форме бесцельно шастают туда-сюда. Есть, конечно, и вторые, те, кто шастает по делу, вот только у них уже не такое радостное лицо, как у первых. Я отношусь к последним, и не потому, что у меня мрачное лицо. А потому что у меня есть дело. Очень нужное для меня. Я тороплюсь в свою каюту. Запереться и посмотреть свои любимые передачи или, на крайний случай, подумать.

Почему-то, глядя на цветущий и благоухающий зеленый лес в виртуальной реальности, я вспомнил о своей сестре. Как мы играли на берегу озера, недалеко от нашей фермы. Родители часто нас ругали за то, что мы убегали туда одни без надзора. Мама всегда говорила об этом, даже когда мы сами стали взрослыми. Мой воспаленный мозг начал досконально восстанавливать в памяти образ сестры. Оказывается, я ее совсем не забыл по прошествии стольких лет. Ее образ всегда находился на задворках моего сознания. Она никогда не покидала меня. И в горе и в радости она всегда была со мной, как и раньше, на Земле. И сейчас остаётся на своем почетном месте в моей памяти. Вот только ей сейчас не так одиноко, как мне. Две недели назад у нее появилась компания. Очень хорошая компания, надо сказать. Да, я и сам тоже хотел быть с ними. Я вспоминал карие глаза сестры, такие же яркие, как и у меня. Мы вообще очень похожи с ней. Тот же прямой нос, четкие скулы, полноватые губы, вот только волосы у нее цвета спелой пшеницы, мамины волосы. Я же темный, как отец. Но на этом у нас с ним сходство заканчивалось. И я рад, что мы с сестрой на него непохожи. Я как раз дошел в своей памяти до того самого случая, как корабль затрясло. Тут же в каюте замигал оранжевый свет. Тревога. Воспоминания растаяли словно дым, я снял очки виртуальной реальности, в которых смотрел познавательную передачу. Мне вообще не хотелось выходить из каюты. Там сейчас суета и все эти люди будут удивленно хлопать глазами. Ну, что могло такого случиться в гиперпрыжке? Мы же не в прошлом веке, ей-богу! Я нехотя слез с кровати и вышел в коридор. Военные торопились к своим командирам, штатские немного паниковали. Я молча направился в нужное направление согласно уставу в данной ситуации.

– Кто, черт возьми, мог выстрелить в грузовом отсеке? – Капитан нервно провел рукой по своим волосам.

– Кто угодно, это же военный корабль. Тут сотни мужиков с оружием, – пожал плечами Павел.

Каверин предостерегающе покосился на подчинённого.

– Я говорю о том придурке, что чуть не спалил всех наших автоботов.

– Дураков у нас полно.

– Ты один из них, Тюльпанчик.

– Легран! – капитан явно был не в духе.

Мордер умолк. Тюльпанчик злобно поерзал на стуле. И все снова стали молча слушать возмущение нашего командира. Ведь он головой отвечал за нас, и за нашу технику в том числе. Все же мы – просто люди, и без тяжелых военных ботов не настолько сильны, чтобы сломить повстанцев.

– Зачем кому-то всех убивать? Ведь если случайно повредить выстрелом корпус корабля, то на гиперскорости нас просто разорвёт на атомы. Я думаю, каждый присутствующий это понимает, – сказал я, когда капитан ушёл на совещание руководства.

– Может, этот техники? – предположил Павел. Я поморщился, но больше никак свои чувства не выдал. – У нас на борту куча технического персонала, в том числе и группа новых техников.

– Откуда ты знаешь? – Мордер покосился на Павла.

– Действительно, откуда, – усмехнулся тот. – Не все мы сломя голову крушим всех без разбору. Иногда спокойно наблюдаем.

Мордер надулся, бормотнул себе под нос:

– Чёртов разведчик! Все жизнь будешь мне это напоминать?

– Я просто не хочу стать очередным трупом.

– Это не техники. Кто, как не они, знают, насколько важен механизмы? Сейчас они везде. Автоботы, сексботы, корабль – все это механика. Это не они.

Мордер посмотрел на меня.

– Ты думаешь, вояки?

– Я ничего не думаю.

Вернее, думаю, но не об этом. Хочу к себе в каюту. Парни продолжали перепираться, пока не вошёл капитан.

– Последствия инцидента ликвидированы. Внутренняя Служба безопасности корабля займётся расследованием. Всем вернуться в свои каюты. У нас только пять часов, чтобы подготовиться к миссии.

Всё разошлись. Тюльпанчик так больше ничего и не сказал.

Вы спросите: ну, что такая за миссия важная? Шагай и кроши всех на своём пути, пока некому будет стрелять в тебя? Но на самом деле  у нашего спецотряда всегда отдельный приказ. Есть шесть рот, которые просто выступают пушечным мясом, а наша задача другая, более тонкая и важная. Несмотря на все эти нюансы, наш спецотряд по-прежнему остаётся самым лютым и кровожадным. Как будто нас, таких безумных, специально собрали здесь вместе.

Оставалось пять часов отдыха перед тем, как мы опять прольем кровь на чужой планете. Но покой нам только мерещится вдалеке, словно красный карлик за голубым гигантом.

Через два с половиной часа капитан Каверин вновь собрал нас вместе.

– Доктор Мураками зверски убит в грузовом отсеке, – пробубнил начальник. По его помятому виду было ясно, что он все прошедшие часы не отдыхал.

– Глупости какие! Зачем кому-то убивать доктора?

– Мураками – техник.

– Тем более.

– Это боты! – подал голос Мордер.

Павел с капитаном покосились на него.

– Они не живые, Легран, к тому же он – их создатель, – капитал потёр ладонями лицо. – Кстати, ему вырвали сердце.

– Точно БОТ! – вскричал Мордер.

Не обращая на него внимания, начальник продолжил:

– Не знаю, что за херня здесь творится, но нам нужно сконцентрироваться на предстоящей операции.

– Это знак!

– Мордер, прекрати уже! Всё! Отбой! Это – дело службы безопасности. А Ярость идёт готовиться к высадке на планету.

Я закатил глаза. Отдохнули, называется!

До высадки оставалось сорок пять минут. «Сварог» благополучно вышел из гиперпространства. И в иллюминаторы можно было снова наблюдать россыпь бриллиантовых звезд. Но большой части людей на этом корабле до них не было никакого дела. И не потому, что их вид уже наскучил. Как вообще может надоесть смотреть на бесконечное звездное пространство? Просто на все это не было времени. Бойцы готовились к очередной бойне на несчастной планете. Большая часть из них никогда даже не задумывалась, кого и зачем они убивали. От них это этого не требовалось. Был приказ командира. А инициатива – это не для военных. Ибо она наказуема. Когда ты подписываешь контракт, то ты автоматически отказываешься от собственного мнения и способности мыслить здраво. Молча идешь, берешь бластер и бежишь вперед, с честью выполнять свой долг и те обязательства, что ты взвалил на себя. А суровый дядя с огромными звездами на погонах заплатит тебе баснословные суммы за выполнения очередной бредовой идеи толстосума.

Мужчины не думая натягивали на себя амуницию, не думая заряжали свое оружие и так же, отключив мозг, шли разрушать все на своем пути. Надо сказать, что многим это нравилось. Нравилось не думать. Всегда приятно, когда за тебя все обдумали и решили. Не надо напрягаться. Вот и эти головорезы с безумно горящими глазами торопились высадиться на планету с единственной целью. Выполнить миссию.

Кстати, о планете. Планета, как я уже сказал ранее, находилась в заднице Вселенной, в звездной системе, название которой я никогда не слышал. И внешне выглядела, как кусок огромной скалы, круглой, естественно, формы, мирно вращающейся вокруг желтого карлика. Атмосфера вполне пригодна для жизни. Немного высоковат уровень , но не критично. Вот только никакой формы жизни здесь нет. Странно, но бывает всякое. Не зря же Цирэл-8 находится так далеко от центра Вселенной. В горной породе планеты обнаружены ценные образцы какой-то суперредкой породы. И, конечно же, ради нее и решили растащить планету по камушкам. Все в угоду… кто там в этот раз заплатил за наш туристический тур на Цирэл-8? Честно говоря, я не читал. Это есть в файле с информацией. Но я давненько пренебрегаю этими не нужными для меня данными. Мне платят. А кто, мне плевать. Я просмотрел только данные о количестве рудников на планете и численности их сотрудников, а так же, сколько людей занимали ту или иную должность. Мне было необходимо знать, насколько хорошо вооружены взбунтовавшиеся шахтеры. Конечно, они могли вызвать к себе подкрепление. Профессиональных наемников, таких же, как мы. Только, естественно, берущих не такие космические суммы кредитов за свою работу. Цена соответствует качеству. Так что пусть не обижаются, когда мы вновь вернемся на базу с победой. Надо было нанимать нас. К сожалению, мы немногим по зубам и кошельку.

Я как раз изучал план рудника, когда рядом послышался мужской голос. Нажал кнопку, и лицевая пластина шлема поднялась вверх, обрывая поток схем и чертежей в виртуальном пространстве моего личного канала связи. Я обернулся, как и все ребята, которые толпились в грузовом отсеке, занимаясь подготовкой к высадке. Двое высоких военных в форме службы внутренней безопасности выглядели довольно пугающее. Серьезнее был сейчас только наш начальник, отчитывающий своего техника. Но и он прекратил свой ор, когда эти двое вояк подошли почти вплотную к Павлу. Может, они хотят познакомиться с ним поближе? Думаю, Тень их разочарует. Павел, в силу своей наблюдательности, сразу же приметил двух амбалов, не спеша приближающихся к нему со стороны. Он выпрямился, готовый к рывку. Каверин тут же направился в его сторону. Лицо у него все равно было более пугающим, чем у двух новоприбывших вояк.

– Лейтенант Сашилин, вы задержаны по подозрению в убийстве доктора Мураками! – выпалил один из амбалов.

Тень на секунду растерялся. Надо отдать ему должное, он мгновенно собрался и вновь выглядел, как хладнокровный головорез.

– В чем дело?! – выпалил, как отрезал, Каверин.

Двоя амбалов вроде как возмутились, что их прервали. Но, взглянув повнимательнее на погоны подошедшего мужика, вспомнили устав.

– Здравия желаем, товарищ капитан! Ваш подчинённый был замечен на записи с камеры наблюдения в грузовом отсеке во время предполагаемого убийства доктора Мураками! – отчеканил один из них.

Каверин нахмурился. Амбалы тревожно переглянулись. Тень оставался нейтральным. Мы втроем, как невольные зрители, требовали попкорн к просмотру.

– Лейтенант Сашилин, просим вас пройти с нами для выяснения всех обстоятельств случившегося.

Вояки обошли Павла и, взяв его в кольцо своих накаченных тел, проводили к выходу. Он не сопротивлялся. Нашего капитана передернуло. Понимаю его. Команде надо готовиться к операции, а не заниматься всяким дерьмом. Он нахмурился еще сильнее и пошел во всем разбираться. Бывало у меня, каюсь, что мне хотелось стать начальником, чтобы уже прекратили орать и наезжать вышестоящие вояки. Чтобы меня оставили в покое, наедине с сами собой. Но в такие вот моменты, как этот, мой внутренний заяц прыгал как умалишённый, что я просто лейтенант. И нечего с меня взять.

– Думаете, это правда? – прозвенел Тюльпанчик. – Павел укокошил доктора?

Я пожал плечами.

– Это знак! – прохрипел Мордер, подняв свой мощный палец вверх. – Уже второй знак! Что-то здесь случится!

Я закатил глаза. Мордер – славный парень, но иногда его суеверия немного надоедают.

– Все как всегда, – пробубнил я, проводя ладонью по царапинам на корпусе своего бластера. – Случится бойня. Ничего нового.

Опять этот день

Глаза цвета василька.

Цветок, который обожала моя сестра, и который я всегда затаптывал ногами, чтобы ее позлить. Теперь я сам без ума от этого цветка. Как возможно не любить синий цвет? Он сияет еще ярче, когда моя Галочка смотрит на меня глазами цвета василька. Ее белокурые волосы заплетены в тугую косу, в то время как я предпочёл бы, что они разметали по простыне на моей постели. Когда мы потные, но счастливые, дарили друг другу частички самих себя. Господи, я так ее люблю!

Девушка стоит передо мной в своем штатном сером комбинезоне, держа в одной руке планшет, чтобы следить за испытаниями наших новых автостражей. Ей бы уже надо бежать, занимать свое место на корабле. Ведь все наши техники уже там. Но ей, как и мне, не хочется расставаться. Своей нежной ладонью она гладит меня по уже слегка щетинистой щеке. Галочка улыбается своей ангельской улыбкой, а ее сладкие губы слегка припухли от наших долгих поцелуев. Я смотрю на любовь всей своей жизни и мечтаю уже спуститься на эту гребаную планету, перестрелять всех несогласных и вновь оказаться в объятьях самой замечательной женщины во вселенной.

Гала будто прочитала мои мысли, ее миленькие бледные щечки покраснели. Ох, этот похотливый румянец! Я просто не в силах отпустить ее!

Завыл динамик. Нам пора расходиться по своим местам. Я не сдержался и рывком крепко прижал ее изящное тело к себе, целуя свою Птичку так, как никогда прежде, казалось, не целовал.

Я хочу вернуться обратно в наше счастливое утро!

Я моргнул.

Видение исчезло. Все, что теперь я видел перед собой, это…

Опять этот день.

Опять кровь.

Казалось бы, каждое утро наступает новый день, давая новые возможности для всех. Но это – не про меня. Потому что подобный день наступает для меня чаще, чем гриб-трутовик успеет вырасти. Вы спросите, откуда это знает человек, с головы до ног покрытый кровью практически круглый год? Да потому, что мне осточертела такая жизнь, и я хочу быть ботаником! Подальше от всего этого дерьма! И да, по ночам я смотрю познавательные передачи про грибы. Потому, что их любила… да, сейчас уже можно признаться, наконец, что ее нет. И все, что мне осталось сейчас, это созерцать мир хаоса и боли вокруг себя.

Мы отстреливались от пары десятков повстанцев. Наши автоботы прикрывали нас своими массивными механическими телами. Тень незаметно шмыгнул во мрак очередной каменной глыбы, оставив своего бота рядом со мной. Что ж, мне же лучше. Задача Тени была разведать данные о месте дислокации автоботов противника, что не давали нам возможности продвинуться к намеченной цели. Немного предыстории, чтобы вы сообразили, почему Павел по-прежнему в строю. Все просто. Прямых доказательств у Службы безопасности не нашлось, но зато есть важная миссия, которую завалишь – и твоя участь будет пострашнее смерти Мураками. Жаль доктора, техник он, говорят, был исключительный. Но деньги за миссию платит не он. А значит, ЯРОСТЬ снова в полном составе. Вот только у нас возникло некоторое недопонимание в ходе нашей операции. Это, конечно, хорошо, что наши повстанцы – просто шахтёры на горнодобывающем предприятии, гораздо лучше, чем профессиональные повстанцы. Вот только никто не счел нужным указать в файле, что это предприятие опоясывает всю планету и шахты соединены друг с другом туннелями. Так что они в любой момент могут призвать к себе товарищей по бурам или же скрыться бесследно в толще скалы. Вся это гребаная планета – один сплошной горный кусок. На всех остальных, где мы бывали ранее, обычно природы и форм жизни было в избытке. Мне сразу вспомнилась Хелла-6. Планета выглядела безжизненной, но умело скрывала от ненужного внимания парочку цветущих равнин, спрятанных под могучими навесами гигантских скал. Страшно подумать, сколько там фауны и грибов обитало, раз уж вся остальная планета – скверное место для жизни. Животные и растения радовались новому дню, им пока было не ведомо, что вскоре на их благоухающий луг высадится группа головорезов и сравняет с землёй не только бедолаг-повстанцев, но и невинную природу в том числе. Наш спецотряд десантировался тогда в то, когда-то цветущее место, меньше трех часов назад, и пейзаж вокруг мало напоминает те райские сады, что мы видели здесь ранее. На площади размером с два футбольных поля, как грибы после дождя, «повырастали» трупы людей и ботов, и их отдельных частей.

Вот и с этой планетой похожая история, разница в том, что жизнь здесь заведомо отсутствует, иначе мы сравняли бы и ее с землей. Но, верный своему делу, холодный дождь омывал кровавую бойню на голых камнях. Господь как будто бы случайно кинул на эту забытую планету свой взор, вскользь, словно проходил мимо по срочным делам и нечаянно заметил такой нелепый беспорядок в когда-то любимом его мире. Действительно, кровавое месиво из людских кишок и проводов боевых ботов мало напоминает идеальный порядок мировоздания, созданный когда-то Господом. Так что Он нагнал тучи со всех сторон и устроил ливень, дабы немного прибраться.

Нескончаемый огонь противника и холодные капли слепили нас. Пятая и Третья рота успешно выкуривали противника с левого фланга. Мы же с Первой что-то подзастряли. Все виной засада автоботов противника. Есть ли там люди, управляющие машинами, не известно. Тень должен это выяснить. Но, в любом случае, боты отлично справляются. Мы не могли подступиться к шахте. Прошло добрых пятнадцать минут с тех пор, как наш разведчик-коллега растворился во мраке. Число наших автостражей значительно сокращалось. Противник, видимо, намеренно устранял в первую очередь ботов, чтобы потом благополучно добить обычных смертных людишек с бластерами.

По нашему внутреннему каналу связи КВО – как сейчас вижу, брызжа слюной – кричал в динамик, раздавая четкие приказы своему отряду. Мордер радостно завыл. Ему бы только все крушить! Тюльпанчик что-то чирикал с перерывами на доклад Тени о расположении противника впереди нас. Задача командира была предельно ясна. Не сдохнуть. И выполнить высокооплачиваемый контракт. Заключительный приказ КВО, и связь оборвалась. Я объяснил своему автоботу, что от него потребуется, и мы с ним приступили к выполнению приказа.

Пока бойцы из Первой роты пытались грамотно штурмовать шахту, спецотряд ЯРОСТЬ выдвинулся в обход линии огня противника. Нашим автостражам временно нужно было оставаться в хвосте наступления Первой роты, давая нам возможность незаметно пробраться под нос лютым повстанцам. Что-то я сомневаюсь, что из-за низкого, по их словам, оклада заработной платы эти люди взялись за оружие. И уж тем более это мало смахивало на дело рук обычных шахтеров, которые, по идее, только и умеют, что управлять ботами-бурильщиками. Если, конечно, среди них случайно не нашелся бывший военный офицер в отставке. В чем я лично сомневаюсь, потому как до пенсии мы, как правило, не доживаем. По крайней мере, я о таких не слышал.

Ливень из холодных капель дождя, голубых лучей лазера и кусков камня с землей, от взрыва очередной гранаты пестрил перед глазами. Рассудок усердно боролся за свое сознание, чтобы не свихнуться от криков боли и предсмертных хрипов умирающих людей, белых, слепящих вспышек взрывающихся ботов. Радовало только то, что в ход не шли боеприпасы нейронно-выжигательного действия. Возможно, эти люди были гуманнее нас.

Наш спецотряд медленно, но уверенно продвигался вверх по достаточно крутому склону горного массива. Спустя двадцать минут оглушительной борьбы за метры голого камня перед шахтой, вход в которую находился на достаточной высоте от уровня горизонта, чтобы у нас не было возможности легко подобраться к ней. Но все же Первой роте удалось приблизиться настолько, чтобы мы смогли скрыться у основания горы. И незамеченными вскарабкаться на нее.

Тень ожидал нас в уютной расщелине над широким входом в шахту, откуда велось основное военное действие повстанцев. Он был налегке. Его амуниция немного отличалась от нашей. Мы с Тюльпанчиком и Мордером активировали небольших летательных дронов. Благо, парочка таких милашек входила в состав вооружения наших экзокостюмов. Дроны оснащены электромагнитными бомбами небольшого радиуса воздействия, которые вырубят на хрен всю электронику противника. В то время как наша будет работать в штатном режиме, поскольку мы останемся снаружи шахты. Наши «ласточки»-дроны благополучно отправились в свой полет.

Несколько шумных мгновений.

И тишина.

Звуки стрельбы противника стихли. Настало наше время. Мы спрыгнули с трехметровой высоты на отступ скалы.

Как обычно, спецотряд ЯРОСТЬ не стал дожидаться штурмовиков. Нас встретили грязные лица шахтеров. Бластеры у них, как и огромные боевые автоботы, вышли из строя. Поэтому этим людям не осталось ничего, кроме как погибнуть или сбежать вглубь планеты. Мордер с остальными товарищами принялись убивать несчастных. Я остановился, опустив бластер. Огляделся. Хм, очень странно. Я не заметил ни одного профессионально вооруженного убийцы. Просто шахтеры в своих серых комбинезонах. Единственное, что не сходилось, то это количество боевых автоботов вокруг них. Хорошо оснащенных автоботов. Военных машин было предостаточно, чтобы не дать Первой роте с легкостью взять эту высоту. Ребята, конечно, могли просто взорвать к чертям всю эту рукотворную пещеру, но задание было «никаких разрушений». Имеется в виду – разрушений шахты. Шахты нашим нанимателям нужны в целости и сохранности. Я по-прежнему стоял на месте, не открывая огонь по безоружным людям. Из глубины шахты донесли голоса капитана и еще нескольких мужчин. Из полумрака туннеля вылетел дрон с зеленым лучом, сияющим вокруг себя. Дрон-сканер. Значит, Пятая и Третья рота прошли через смежные шахты к нам на подмогу. Поздновато немного. Я вернул бластер на спину, тяжело вздохнув. И только сейчас заметил, что Тюльпанчик все это время так же оставался на месте. Парень грустно смотрел вниз, на окровавленное поле у подножья скалы. Но когда толпа веселых ребят из Первой роты поднялись в шахту, его лицо стало непроницаемым. Странная мысль пролетела у меня в голове, но я отмахнулся от нее и поспешил спуститься к ЯРу. В моменты жалости к себе я в последнее время предпочитал отсиживаться возле своего бота. Рядом с ним мне не нужно было изображать радость или безразличие.

Я молча сидел на голом камне, не желая купаться в органических жидкостях побежденных воинов. Мой верный боевой страж, Ярость-2108, грозно нависал надо мной. И тоже молчал. Не потому, что не мог говорить. Моя милая Галочка, мой единственный свет в бесконечном туннеле бессмысленной бойни, перепрограммировала бота, дала ему голос и скудное, но все же мышление. Он больше не был тупой машиной-убийцей, как все остальные боты, что толпились вокруг и слепо выполняли приказы. Он был моим другом, единственным, слегка, эм… наивным. Но все же – еще и той частичкой, которая мне осталась от нее. Как же я скучаю без нее! Как же мне хочется обнять ее и забыть все эти крики боли и ужаса, который преследуют меня с самой первой боевой операции по подавлению восстания на планете Хелла-6. И сейчас на моих руках столько крови невинных и не очень, столько смертей… Мне хочется завыть и раствориться в воздухе на биллион частиц, и снова быть рядом с моей Галочкой.

Я закрываю глаза.

Писк.

Проклятье!

Писк.

– Андрей, ты примешь вызов? – скрипя механическими сигнатурами своего новообретенного голоса, пробубнил ЯРость.

Ах, моя белая птичка! Ты ведь всего лишь две недели с небольшим хвостиком назад смогла обойти код системы и подарила голос этому куску железа и плазмы. Благо ЯР не умеет читать мои мысли. Он бы обиделся. Но я ведь любя его так назвал.

Моя любимая Галочка!

– Босс?

Бот не унимался.

Не открывая глаз, я приказал ему включить связь. Передо мной появилась голограмма капитана.

– Какого лешего, ты там расселся, Ангельский? Почему не отвечаешь по каналу связи? Бластер в зубы и бегом к нам! В южной шахте засекли движение!

Черт!

Будет

Опять

Кровь.