– На всё воля Божья, – кротко сказала Ирина.
– И то верно, – согласилась Татьяна Глебовна, – но всё равно ужас, ребенок ведь…
– Главное душу Дашеньки удалось спасти.
– Ну, ребенок-то ведь безгрешный. Там и спасать нечего.
Ирина сверкнула глазами:
– А вы думаете, на кого бесы сильнее нападут? На старого грешника, который и так уже в аду, или на невинного младенца? Кого больше захотят во грех увлечь?
Татьяна Глебовна растерялась, неожиданная вспышка не вязалась у нее с привычным образом тихой Ирины.
– А уж как они ее терзали, бедную мою девочку…
– Кто? – не поняла Татьяна Глебовна.
Ирина не ответила. Она уставилась на фотографию и лишь спустя минуту сказала безжизненным голосом:
– Мы с первым мужем всё перепробовали: и пост, и молитву, и дом освящали, и по монастырям ездили… Один старец посоветовал обложить ее образами и читать всю ночь Псалтирь… Как же его корежило! Как вспомню, так… – она перекрестилась.
– Кого… корежило? – осторожно спросила Татьяна Глебовна.
– Беса, – спокойно ответила Ирина. – Но всё равно не помогло. Не вышел он. Силён был.
Татьяна Глебовна напряженно смотрела на Ирину, а та всхлипнула и прошептала: