Ольга Кунья
Good offer: какого чёрта
– Наше офисное здание, – начал он в своём стиле, – имеет одну из лучших футбольных команд.
– И? – спросил я, опережая его ответ.
– Нам нужны новые игроки, – продолжил коллега номер четыре, – И я слышал, что в Португалии хорошо играют в футбол.
– Да, в Португалии футбол – самый популярный вид спорта, но, я не играю в футбол. И я не португалец.
– Но, вы же сейчас живете в Португалии, – сказал мужчина и ещё больше убедил меня в том, что сходств с псом у него гораздо больше, чем с обычным человеком.
– Да-а-а-а, – растянул я, как будто, если я буду говорить медленно, то он лучше поймёт, – но, мой переезд в Португалию не сделал меня чемпионом мира по футболу.
– Вы даже чуть-чуть не играете? – разочарованно спросил пёс.
– Даже близко к футбольному полю не подходил, – ответил я и покачал головой не менее разочарованно.
– В таком случае коллега номер четыре, вы можете уйти, – сказала женщина.
– Можно я останусь и доем десерт, – сказал коллега номер четыре, радостно посмотрев на женщину.
– Вот бы у него был хвост, – подумал я, – как бы забавно он сейчас им вилял, подлизываясь к женщине из-за десерта.
– У нашего вида нет хвоста, – прозвучало в моей голове, пока я пристально смотрел на коллегу номер четыре, который также пристально начал смотреть на меня.
Так, первым делом, когда выйду из этой психушки, напишу своему психологу. Плевать на деньги, я точно схожу с ума.
– Продолжим, – сказала женщина, – в целом, вы нам подходите. И если у вас нет вопросов, то мы приглашаем вас на следующий этап.
Ох, да. У меня накопилась пара вопросов для вас, господа. Держитесь.
– Для начала, – сказал я и на секунду задумался, что же я хотел узнать бы для начала, чтобы и они немного сошли с ума, – Я хотел бы спросить, потому что для меня это принципиально важно. Я могу работать только в стеклянном офисе. Полностью стеклянном, так чтобы и потолок и пол были стеклянными, чтобы я видел всё, что происходит вокруг, но все вокруг не видели, что происходит в моём офисе. И одна стена должна быть обязательно с видом на море и горы, а другая с видом на мою улицу, чтобы я мог следить за Катей. Этажом ниже в кабинете должны работать только мужчины, и у них должен стоять телик, чтобы смотреть футбол.
В этот момент коллега номер четыре высунул язык и начал радостно улыбаться.
– А надо мной, – добавил я, – должно быть бесконечное звёздное небо, погодой которого я могу управлять.
– Хорошо, – сказала женщина, – мы подготовим вам офис, если вы пройдёте третий этап собеседования. В принципе, это старая коробочная модель офиса, ничего необычного.
Мои брови поднялись сами по себе, им, как и мне, казалось, что ответ не должен был быть таким.
– И я хочу зарплату семь тысяч евро, – я скрестил руки на груди, понимая, что на большие сумасшедшие выдумки мой мозг просто не способен, и эту битву «кто кого заставит охренеть больше» я все равно уже проиграл.
– Для вашего города это много, – сказала женщина.
– Но вы же видите в моём резюме, что я того стою, – ответил я и наигранно подмигнул ей, – Плюс все налоги сверху.
– Хорошо, – сказала женщина и сделала пометку в моих бумагах, – Семь тысяч евро в неделю плюс налоги. Договорились.
– Кх, – поперхнулся я, – простите, э-э-э-э, мне показалось, или вы сказали семь тысяч евро… в неделю?
– Да, у нас понедельная оплата, – ответила женщина, – Каждую пятницу перед выходными вы будете получать свою зарплату.
– А бонус? – вконец обнаглел я.
– Бонус обсуждается в начале работы, когда мы определим с вами наши первые стратегические и тактические задачи.
– Куда идти? – спросил я и начал слазить со своего кресла-качалки, представляя, как семь тысяч евро уже лежат в моём кармане.
– В оранжевую дверь справа, – сказала женщина и, продолжая пристально смотреть мне в глаза, указала длинным пальцем на дверь.
Какие противные длинные пальцы, подумал я, хотя сама женщина была очень даже симпатичной. Она выглядела как модель из журнала для взрослых: блондинистые волосы, наверное, голубые глаза и безупречная фигура, особенно грудь. Надо будет Кате описать её по-другому, начну с этих противных длиннющих пальцев и загибающихся оранжевых ногтей.
– Тимоти, – сказала женщина и сняла очки, глядя на меня, как я и думал, голубыми глазами, – вы очень привлекательный мужчина. И этот костюм безупречно подчёркивает вашу красоту.
– Спасибо? – почему-то я ответил ей вопросом, словно сам не зная, что отвечать.
Женщина подмигнула и несколько раз дёрнула своим противным пальцем, указывая мне на дверь. Я кивнул ей в ответ, улыбаясь как идиот, и направился к двери.
Я повернул оранжевую ручку и не понял, как уже оказался в жёлто-зелёной комнате. Стены были жёлтыми, а вот стол, стул, кушетка и халат были зелёными.
– Ти-мо-ти, – по слогам произнёс моё имя мужчина с длиннющей зелёной бородой, – Здравствуйте. Присаживайтесь.
– Здрасьте, – сказал я и немного наклонил голову, чтобы удостовериться, что то, что я вижу, это действительно правда.
Передо мной стоял мужчина на три головы меня выше, а я, на секундочку, ростом метр восемьдесят. Его зелёная борода обвивалась вокруг шеи, плавно переплетаясь в дредах, а маленькие круглые очки,больше похожие на очки для плавания, впивались в его лицо, словно уже срослись с ним.
– А вы кто? – спросил я, не желая «присаживаться», пока не узнаю, с кем имею дело.
– Доктор, ветеринар, психиатр, космонавт, тренер и ваш лучший друг, – идеальным дикторским голосом продолжал говорить зелёный человек.
– А я к вам пришёл… зачем? – спросил я, всё ещё пытаясь уложить в своей голове увиденное, не то что услышанное.
– Потому что мы берём на работу только физически и психически здоровых, – запнулся доктор, загадочно глядя на меня, и, словно ища у меня помощи, чтобы подобрать нужное слово.
– Людей? – добавил я, продолжая его мысль.
– Верно, – сказал он и показал мне большой палец, при этом не сжимая кулака, а лишь наполовину согнув пальцы.
– Что же, приступим, – сказал я и лёг на кушетку, всё ещё думая о семи тысячах евро в неделю.
– Ох, простите, Тимоти, – сказал доктор, – но, это моё место. Садитесь на стул, пожалуйста.
– Ага, – кивнул я и поднялся с кушетки, пристально наблюдая, как доктор направляется к этому безумно удобному и мягкому чуду техники, на котором я только что лежал.
Ситуация выглядела странно. Я в жёлтой комнате в самом центре сижу на зелёном стуле. Рядом со мной на зелёной кушетке в зелёном халате лежит доктор, который планирует сейчас проводить осмотр. Внезапно он поворачивается набок, подпирая свою голову одной рукой, и смотрит на меня сверху вниз.
– Скажите «а», – внезапно сказал доктор.
– А, – вылетел резкий звук из моего рта.
– Хорошо, – ответил доктор.
– Пропойте «у-у-у-у», – продолжил доктор, пока из меня вырывались странные звуки.
– У-уууууу, – пропел я, то ли свистящим, то ли девичьим голосом.
– Нет, нет, – остановил меня доктор и сел на кушетку, – у-у-у-у. Понимаете, вот отсюда, из вашего чрева.
– Из чрева? – с сарказмом переспросил я и сжал свои губы, не желая выдавать больше звуков.
– Да, из вашего нежного чрева, – сказал доктор не менее нежным голосом и загадочно улыбнулся, после чего ситуация перестала казаться мне безопасной.
– У. У. У. У, – сказал я, пытаясь вытащить это «у» изнутри, словно сова, которая не понимает, что вообще здесь происходит.
– И-де-аль-но! – сказал доктор и снова лёг на кушетку, – Можете проходить вот в ту дверь. Вы полностью здоровы.
– Это всё? – переспросил я.
– Да, – ответил доктор, – но, если вам понравилось, мы можем повторить последний тест.
– Нет, – ответил я, – Я спешу.
Я встал со стула и направился к двери. Ручка, как назло, не поворачивалась, и я начал дёргать ее в разные стороны, чтобы поскорее открыть дверь.
– Я помогу, – сказал доктор, встал с кушетки, направился ко мне и обхватил мою руку своей огромной ручищей.
Мы вместе повернули ручку двери, пока он держал мою руку, а я старался не смотреть на него.
– Спасибо, – ошеломлённо сказал я и запрыгнул в следующую комнату, пытаясь скорее закрыть за собой предыдущую.
– Это что-то интересное, – подумал я, увидев комнату.
Стены комнаты были сделаны полностью из сенсорных экранов или с использованием какой-то другой технологии: по ним словно жидкий пластик вперемешку текли зелёный, голубой, синий и фиолетовый цвета. Я потянул палец к одной из стен, и жидкий пластик немного потянулся к кончику моего пальца.
– Круто, – сказал я, но никто, очевидно, меня не услышал.
Я подошёл к белому столу посреди комнаты, на котором лежала гигантская стопка бумаг. По объёму больше походило на все тома «Войны и мира», напечатанные крупным шрифтом. Надеюсь, что это не он, ибо и в рамках школьной программы эту задачу я не смог осилить.
Рядом со стопкой бумаг лежал лист, на котором крупными буквами было написано: «Уважаемый Тимоти Жук. На столе вы видите ваш контракт. Изучите его внимательно и подпишите. После этого наши коллеги придут к вам, чтобы ввести в курс дела и рассказать о старте работ. Вы также можете выбрать опцию «Консультация по контракту». Для этого подпишите соглашение о неразглашении, и наши коллеги придут вам на помощь».
Я ещё раз посмотрел на эту стопку бумаг:
– Мне точно нужна консультация!
Взяв лист, который лежал в самом верху контракта, я, не читая, подписал соглашение о неразглашении.
«Бум». И в комнате, словно это был фокус с дымом и появлением, оказалось ещё два человека.
Хм. Вернее, человек и…
– Охренеть, – вскрикнул я, – Охренеть!
Я вскочил со стула и, сам того не замечая, забрался на него как ребёнок. Передо мной стояли улыбающийся человек и рыба. Да, это не ошибка, передо мной стоит рыба в человеческий рост.
– Добро пожаловать, – сказала рыба, глядя на меня в упор.
– Я же говорил, что для начала лучше принять более нормальную форму, более приемлемую, собаки, например, – сказал мужчина в зелёном костюме и шагнул ко мне, – Успокойся, всё хорошо. Я тоже человек и я всё сейчас расскажу, но для начала проверю твой уровень шока.
После этих слов мужчина в зелёном костюме направил на меня свои часы и провёл по мне лазерной указкой, светящейся из этих самых часов.
– Нормально, нормально, – сказал мужчина и одобрительно покачал головой, – Мой уровень шока был гораздо выше, когда меня приняли на эту работу.
– Что за хрень? – я спросил у мужчины, стараясь не смотреть на рыбу, хотя мои глаза автоматически смотрели на её улыбающийся рот.
– Успокойся, – сказал мужчина, – Тимоти, меня зовут Рави Кумар.
И в этот момент я заметил не только акцент этого мужчины, но и его совершенно индийскую внешность. Рави был приятным мужчиной, примерно моего возраста, с бородой и длинными усами, завивающимися на кончиках. На его руках были нанесены рисунки хной, а от него самого пахло пряностями и благовониями.
– Рави, – всё ещё испуганно говорил я, слезая со стула, – Что здесь происходит, и почему…
Мы оба посмотрели на рыбу.
– Почему эта рыба разговаривает? – продолжил я шёпотом.
– Тимоти, – улыбнулся Рави, – Ты, один из трёх людей, которого удостоили чести работать в межгалактических офисах.
– Где? – спросил я, но тут же понял, что меня больше волнует другой вопрос, – Почему?
– Большая часть людей не выдерживает этого и сходит с ума, – ответил Рави, – Люди слишком слабые и ограниченные особи. Когда эволюция дойдёт до момента осознания большинством, и люди будут свободны в своих мыслях и действиях, если к тому времени они не уничтожат сами себя, то мы расширим штат. Но, пока лишь мы втроём на это способны. Поздравляю!
Я замер, наверное, как это делает большинство животных в опасности, чтобы не привлекать внимания, но моё сердце колотилось с бешеной скоростью, словно поезд, набирающий разгон.
Рави смотрел на меня с улыбкой, но глаза всегда говорят больше, а его глаза смотрели на меня с сожалением.
– Уоп, – внезапно произнесла рыба, – простите, эти жабры вынуждают меня создавать эти странные звуки.
– Салмон, – сказал Рави с раздражением, – прими свою форму.
– Нет, – крикнул я, не зная, что именно меня ожидает, – Останься так.
– Прими хотя бы форму собаки или кошки, – сказал Рави и нажал на часы, после чего рыба исчезла.
– Куда она делась? – спросил я, разглядывая комнату.
– Это он, – ответил Рави, – и он здесь. Салмон меняет воплощение, а это процесс не для слабонервных. Ему сначала нужно снять кожу, трансформировать её, а потом надеть обратно.
Рави однозначно не знает, как работает воображение. Я тут же представил весь этот процесс и сморщился.
– Можно без подробностей, – сказал я.
– Ой, прости, – Рави направил на меня свои часы, из которых вылетела пыльца прямо мне в нос, – Отключил воображение.
– Сделал что? – переспросил я.
– Отключил твоё воображение, – повторил Рави, – Сейчас Салмон выглядит как кусок кровавого жёлтого мяса, похожего по текстуре на губку для мытья посуды, а по форме он напоминает торт.
– Что?
– Торт, – ответил Рави, – Получилось представить?
– Нет, – в этот момент я чётко осознал, что моё воображение исчезло. Слова Рави прозвучали как ещё одно сумасшествие, но не вызвали в моей голове никакой картинки.
Я начал искать образы, водя глазами по комнате, но видел лишь эти странные стены и Рави. У меня появилось ощущение, что из моей головы просто достали огромный комок мыслей и переживаний и вернули в реальность. Мне казалось, что я только что был пьян, и вот сейчас мой мозг медленно возвращается в то состояние, когда я способен мыслить трезво. Но это чувство касалось не только моего воображения сейчас, все мои страхи и переживания были выкинуты из жизни вместе с этими картинками.
Я почувствовал себя свободным.
– Круто, – сказал я, – Что это? Это надолго?
– Нет, – ответил Рави, – временный эффект. Пара часов по земным меркам. Это пыльца страуса.
– Страуса? У вас есть говорящие страусы?
– Нет, обычные. Привезли пару столетий с Земли, но, чтобы они не были такими опасными, немного доработали. И для пользы добавили пыльцы.
Все слова Рави звучали в моей голове, как полный бред, про который мне хотелось узнать больше, с каждой новой фразой мне становилось всё интереснее.
– А как можно доработать страуса? – спросил я, – Скрестить?
– Нет, – улыбнулся Рави, – Программирование на уровне ге…
– А-а-а-а, – сказал Салмон из пустоты, – Мы не можем ему ничего рассказывать, пока он не подпишет контракт.
– Точно, – ответил Рави, – Извини, что подверг тебя риску.
– Какому?
– Очистить человеческую голову от лишних воспоминаний – это большой риск и всегда чревато последствиями. Несмотря на то, что останется всего пара родинок на коже, в самой голове будет много изменений. Местные ребята не сильно заботятся о качестве таких процедур на человечестве, так как мы очень сильно размножаемся и плюс-минус одна особь – это не так критично, но для человека после неправильной чистки начнётся настоящий ад. Мы называем это мигрень чаще всего, хотя на самом деле, просто плохо проведённая процедура.
– А это уже не секретная информация, по-твоему? – спросил я, понимая, что меня может ждать, а также ощущая, как возвращается воображение, – И почему моё воображение возвращается? Ты же сказал пара часов.
– На Земле уже прошло несколько часов, – ответил Рави.
– Как? – в этот раз мой мозг и скорость реакции сработали слаженно и привели меня мгновенно к новому умозаключению, – Я столько времени уже провёл на собеседованиях, сколько же тогда прошло на Земле?
– Чуть меньше двух дней, – ответил Рави, – Но, не переживай, мы вернём тебя в ту же точку времени.
Слова Рави успокоили меня и зародили приятную мысль о том, что путешествия во времени существуют, а значит, моя вера в этот неумолимый, но, пока не доказанный человечеством факт, всё же подтвердилась.
– Путешествий во времени нет, – сказал Салмон, – мы не можем вернуть тебя или меня, или Рави в прошлое, но можем вернуть тебя в то время, в которое ты вышел из своего пространства в межгалактический офис. Рави, убери это.
Рави ещё раз нажал на часы и Салмон появился перед нами в образе рыжего котёнка.
– Почему? – практически взвыл я, хватаясь руками за голову.
Не знаю, относилось ли моё разочарование к тому, что путешествий во времени нет, или же к тому, что Салмон выбрал образ этого дурацкого рыжего кота, но я точно знаю, что моё разочарование было неподдельным, словно все эмоции в один момент выплеснулись наружу.
– Тим, тебе же нравятся рыжие коты, – удивился Салмон.
– Во-первых, нет, – я встал со стула и начал тыкать пальцем в Салмона, – Во-вторых, перестаньте читать мои мысли. В-третьих, я тебе не Тим, а Тимоти.
С этими словами я развернулся и огромными тяжёлыми шагами направился в сторону двери, которой… уже не было.
– Где дверь домой, Рави, – разъярённо сказал я.
– Тимоти, – улыбнулся Рави и совершенно по-индийски покачал головой, – её нет. И не будет, пока ты не подпишешь контракт.
– Я не подпишу, – мгновенно ответил я.
– Отлично, – сказал Салмон, – Давно хотел сам провести перезагрузку.
– Нет, – крикнул Рави с испуганными глазами, – Тимоти просто нужно подумать. Салмон, дай нам минутку.
– Рави, я не буду думать, – сказал я, – В этом цирке я работать не буду.
– Тимоти, – Рави подошёл ко мне чуть ближе, искоса посмотрел на Салмона и начал чуть шептать, – Если ты откажешься, тебе проведут первичную чистку. Не такую болезненную, но всё же. На Земле ситуация будет выглядеть так, как будто ты попал в аварию и потерял память. А для достоверности Салмон выберет, какую часть твоего тела сломать, но так, чтобы ты мог после этого функционировать.
Я с ужасом посмотрел на Салмона в образе кота и представил, как он ломает мне руку или ногу.
– Но, – добавил Рави, – Из плюсов, мы подкинем тебе лотерейный билет, как будто ты выиграл тысячу евро.
– Рави, – со страхом в голосе шептал я, – У меня нет страховки, эта тысяча евро не покроет расходы на восстановление.
– Да, знаю, – огорчился Рави, – Такие расходы не индексировали уже лет тридцать или сорок. Но, что есть, то есть.
Я смотрел на Рави и Салмона огромными глазами, полными недоумения. Выбирать лучшее из худшего отвратительно, но выбора не делать этот выбор совсем не было.
Глава 2. Всё не как у людей
Знаете, как дрожит душа? Именно тот момент, когда дрожит не только тело, но именно душа. Ощущалось это чувство как никогда. Я смотрел на Рави, в чьих глазах читалось явное беспокойство, говорящее мне лишь об одном верном решении. В то же время я смотрел на Салмона, милого пушистого кота в человеческий рост, он расплывался в улыбке и, как мне показалось, потирал свои пушистые лапки, чтобы запустить перезагрузку.
Принимать решение, когда ты точно знаешь, что оно неправильное, даже если оно лучшее – всегда тяжело. Я стоял минут пять в размышлениях, потом сел за стол и схватился за волосы, глядя на стопку бумаг этого чёртового контракта.
– Что я должен знать, Рави, – разочарованно спросил я, – прежде чем подписать этот контракт?
Рави улыбнулся и с облегчением посмотрел на меня.
– Тимоти, несколько основных моментов. Но главный в пункте 312.3.
Пролистав контракт почти до середины, я отыскал этот пункт. Мои руки давно вспотели, но заметил я это лишь сейчас, оставляя водяные сальные следы на листах бумаги. Я невольно повернул голову в сторону, чтобы принюхаться, не начал ли я сам издавать неприятные запахи в этом жарком зелёном костюме.
– Ах да, – сказал Салмон, – у меня с собой есть парфюм с запахом солёных орешков.
– Что? – в недоумении спросил я.
– С запахом солёных орешков, – улыбнулся Салмон и протянул мне маленькую треугольную капсулу.
– Что это? – я вытаращил глаза на пилюлю.
– Это местный парфюм, – ответил Рави, взяв таблетку и протягивая мне, как будто если это сделает он, то я с радостью проглочу пилюлю, – Попробуй, мой любимый аромат.
– Я не буду это есть, – как маленький ребёнок ответил я, отодвигая подальше от себя протянутую руку Рави.
– Не нужно есть, – сказал Рави и засунул себе парфюм в ухо, – Оно действует через любое соприкосновение с телом, но лучше нос или ухо.
Моё лицо сразу же сморщилось. Я однозначно не был готов засовывать что-либо в какую-либо часть моего тела и решил, что проигнорирую это предложение и вернусь к пункту 312.3. Но…
– Салмон, – с яростью произнёс я, понимая, что Рави и Салмон слышат каждую мою мысль, – Прекрати читать мои мысли. Ты не имеешь право.
– Вообще-то, имею, – улыбнулся Салмон, пока я искал глазами поддержку у Рави.
– Имеет, – Рави покачал головой в своей индийской манере, – Почти все в межгалактических офисах могут читать мысли других. Особенно если особи относятся к наименее развитым формам.
– Ты тоже читаешь мои мысли? – уже с интересом спросил я.
– Да.
«Рави, и Салмон два межгалактических идиота», – мысленно произнёс я, ехидно улыбаясь и глядя Рави прямо в глаза.
Салмон улыбнулся, свёл свои пушистые лапы в треугольник перед собой и постучал пальцами, как будто что-то замышляет.
– А-а-а, – внезапно вскрикнул я, когда почувствовал удар током в ухо, – Что это?
– В наших коллективах нельзя обзывать и унижать друг друга, – сказал Салмон, – Если кто-то из коллег думает, что его дискриминирует или унижают, он может использовать свои ежедневные личные наказания, а когда они закончатся, он может обратиться к администрации и попросить еще.
– Это сделано для того, чтобы ты мог мгновенно выплеснуть свою злость на коллегу, и в дальнейшем это не вредило работе и ты не накапливал в себе негативные эмоции, – добавил Рави, опережая мои мысли.
– Но, если ты ударил меня током или сделал ещё что-то, разве это не разозлит меня больше прежнего?
– Нет, – ехидно ответил Салмон, – ты же не знаешь, кто из нас это сделал, а идиотами ты назвал нас обоих.
В этот момент я понял всю гениальность этого изобретения. Ох, если бы оно было доступно на Земле, Рауль бы страдал каждую минуту, которую приходилось страдать мне от его глупостей и недостатка образования.
– Нет, Тимоти, – ответил Рави, – Использование этой технологии ограничено, не более трёх раз в неделю. А ещё, тебе нужно будет делать это так, чтобы твой коллега ничего не понял, даже если ты это делаешь просто потому, что тебе он не нравится.
– Хорошо, – с явной угрозой в голосе произнёс я, – Но, Салмон, прекрати читать мои мысли. Если так будет продолжаться, то я отказываюсь от контракта. Как я буду работать, если каждый сможет слышать, что я думаю.
– Нет, нет, – засуетился Рави, – как только ты получишь персональный пропуск, никто из нас уже не сможет читать твои мысли, только служба безопасности.
– Что за персональный пропуск, – сказал я, – И как я узнаю, что человек… эм-м-м… существо передо мной – это служба безопасности?
– У службы безопасности треугольные зрачки, – сказал Салмон, и в этот момент я заметил, как Салмон лежит на полу.
– Что он делает? – спросил я у Рави.
– Я думаю, что у него рабочий звонок, – ответил он.
– Но у него нет компьютера.
Рави усмехнулся:
– Тимоти, здесь всё по-другому работает. Персональный пропуск – это и есть твой компьютер, телефон, лифт, машина, столовая, туалет, это ключ от всех доступных тебе мест и прочее.
После этих слов Рави задрал руку и показал мне татуировку коровы на своём запястье. Я долго смотрел на его татуировку, пытаясь понять, что бы она значила.
– Корова – это священное животное в Индии. Не так ли? – спросил я, не найдя логичного объяснения тому, почему Рави вдруг начал показывать мне свои татуировки.
– Да, – ответил Рави, но уже с ноткой раздражения, – И это персональный ключ, который выглядит как татуировка на людях.
– У всех корова? А что, если я не хочу? Я могу выбрать рисунок? – спросил я, – И эту татуировку можно будет потом убрать?
– Нет. Да. Нет.
– Почему? – ответил я, понимая, что Рави уже надоело со мной возиться.
– Мне не надоело, – ответил Рави, – Просто немного ностальгирую по временам, когда сам был на твоём месте. Вообще, процедура удаления есть, но организм человека слишком слаб, чтобы пережить её, поэтому нам запрещено это делать.
– Но, если я больше не захочу работать в этой компании?
– Тебе нужно будет найти другую работу в межгалактических офисах.
Чем больше Рави говорил, тем больше я задумывался, не совершаю ли я ошибку, с одной стороны, и как же всё это интересно с другой стороны. Я смотрел на корову на запястье Рави, как на нечто пугающее и открывающее все двери мира.
– Сделай себе кота, – сказал Салмон, который неожиданно встал с пола и взял меня за запястье.
Его мягкие, пушистые лапы были настолько нежными, что я невольно протянул руку и погладил их. Мы оба неоднозначно посмотрели друг на друга.
– Очень пушистая шерсть, – сказал я, пытаясь избежать неловкости, – В целом, я люблю котов, но в связи с последними событиями, не очень.
– Могу удалить из твоей памяти эти события, если хочешь, – сказал Салмон, уже протягивая руку с часами.
– Нет, – ответил я, – И почему я должен сделать татуировку, а у Салмона часы. И у тебя часы.
– А нет, – сказал Рави, – это так, для декораций. Чтобы тебе не было странно, что пыльца страуса, например, вылетает из татуировки.
Я улыбнулся. Странным был уже тот факт, что пыльца страуса существует, что со мной говорила рыба, которая стала котом, что кто-то читает мои мысли и может наказать меня удалённо. После всего, через что я прошёл на этом собеседовании часы на лапе кота уже не казались такими странными. Кажется, Рави и сам уже давно потерял представление о том, что нормально, а что нет.
И хотя вопросы в моей голове не заканчивались, я решил всё же вернуться к пункту 312.3, чтобы поскорее вернуться домой и рассказать Кате. Весь пункт был напечатан большими заглавными буквами:
«312.3. ЛЮБАЯ ОСОБЬ, ПРЕДСТАВЛЯЮЩАЯ ЦИВИЛИЗАЦИИ, КОТОРЫМ ЗАКРЫТА ИНФОРМАЦИЯ О СУЩЕСТВОВАНИИ ДРУГИХ ВИДОВ И ЦИВИЛИЗАЦИЙ, НЕ ИМЕЕТ ПРАВА РАССКАЗЫВАТЬ СЕБЕ ПОДОБНЫМ О СУЩЕСТВОВАНИИ МЕЖГАЛАКТИЧЕСКИХ ОФИСОВ, ДРУГИХ ГАЛАКТИК И ЖИЗНЕЙ В НИХ».
– А если я не смогу сдержаться и расскажу Кате, например? – спросил я, – Вы просто не знаете Катю, она не успокоится, пока я ей все не расскажу.
Конечно, я давно уже ничего не рассказывал Кате, но только потому, что вообще никому уже ничего не хотел говорить. Я помню вечера, когда я возвращался домой с работы, и мы с Катей смеялись вместе над тем, что со мной происходило. Мне хотелось поделиться каждым моментом, который остался в памяти, даже если это было просто впечатление о том, как какой-нибудь коллега пролил на кофе на рубашку, или же о том, каким красивым было небо в окнах офиса.
– Не получится, – улыбнулся Рави, – Я пробовал. Вместо слов из твоего рта, будут вылетать странные звуки, вот и всё.
– А если я напишу? – я начал искать варианты, как обойти систему.
– Тоже не получится. Вместо букв, будут каракули.
– А если нарисую? Или зашифрую послание Кате?
– Тим, – прервал меня Салмон, – ты можешь даже не думать над вариантами. Как только в твоём мозгу появится мысль об этом, включится механизм защиты.
– Этот пункт понятен, – я кивнул, будучи уверенным, что любую систему, в том числе и эту можно обойти, просто никто ещё не придумал, как это сделать.
Рави улыбнулся, он понял ход моих мыслей. Всё-таки и в моей, и в его культуре есть эта черта – находить обходные пути.
– Других очень важных пунктов нет, – сказал Рави, – Но ты можешь дочитать контракт и задать вопросы, мы готовы на них ответить.
Я посмотрел Рави прямо в глаза и покачал головой, что заметно ободрило его. Мы оба не были готовы к тому, чтобы я перечитывал весь контракт здесь и сейчас.
Взяв ручку, я поставил подпись на контракте.
– Отлично, – сказал Салмон и взял меня за руку ещё раз, – Какой рисунок хочешь? Я нанесу и загружу контракт в твой…
– Давай называть это пропуск, – добавил Рави, – Я не знаю ни одного аналога этому на Земле.
– Так, – начал думать я, но мысли летали бесконечным роем в моей голове, не выдавая никакой картинки.
Я посмотрел на Рави, потом посмотрел на Салмона, чья кошачья голова была непропорционально большая, и тут же в моих мыслях возник яркий образ того самого кота из рекламы на автомобиле. Мой мозг зацепился за эту мысль, создал связь с необходимостью придумать себе татуировку и выдал воображению чудесную картинку маленького кота, сидящего за рулём автомобиля и смотрящего на меня через лобовое стекло.
– Готово, – с радостью вскрикнул Салмон.
– Что? – я выпрыгнул из своих мыслей и вернулся в эту реальность, – Что готово?
И в этот момент, улыбающийся во все тридцать два зуба, вернее, во сколько-то там кошачьих зубов, Салмон указал мне на моё запястье, на котором красовался рисунок кота в автомобиле, точь-в-точь как я представлял его себе секунды назад в своём воображении.
– Салмон, я убью тебя, – тихо и сквозь зубы произнёс я.
– Согласно пункту 793.5, ты не имеешь права угрожать мне, поэтому я могу получить компенсацию за угрозу в размере одного процента от твоей еженедельной зарплаты, – ответил Салмон и прикоснулся своим кошачьим пальцем к моей новой татуировке.
– Если я тебя убью, то никакой компенсации ты не получишь, – продолжал я, яростно смотря Салмону в глаза, – Что это за фигня на моём запястье? Как я, взрослый мужик, объясню этого кота в автомобиле людям? Да хотя бы Кате?
После этих слов Салмон ещё шире улыбнулся и снова начал тянуть свою пушистую лапу к моей руке.
– Стой, – Рави отодвинул от меня лапу Салмона, – Эта угроза является частью предыдущей, если ты воспользуешься этим снова, я обращусь к администрации, и они аннулируют в том числе уже осуществлённые отчисления.
– Какие отчисления? – я с удивлением посмотрел на Рави.
– Проверь баланс своего счёта, – Рави сжал губы в извинительной улыбке и сморщил лицо, – Один процент от еженедельной зарплаты списан с твоего аккаунта.
– Но я же даже не получал ещё зарплату, – ответил я, – Как можно что-то списать?
– Пункт 793.5 «списания компенсации производится незамедлительно со счёта угрожающей стороны, чтобы избежать дальнейшего негатива и продолжения конфликта». Кстати, очень эффективная мера, Тимоти, как только увидишь списание денег, сразу не захочешь продолжать, – добавил Рави.
Я достал телефон из кармана и увидел сообщение о списании семидесяти евро.
– Семьдесят евро?! – практически взвыл я и угрожающе посмотрел на Салмона.
– Один процент от твоей зарплаты, – Салмон пожал плечами.
«Ааааа, – мысленно прокричал я и сжал пальцами переносицу, – Что за придурок этот Салмон, так бы и вырвал ему его кошачьи лапы».
Но как только я произнёс эти слова в голове, сердце заколотилось с бешеной скоростью, потому что на кону стояли ещё семьдесят евро. Я испуганно посмотрел на Салмона, потом на Рави, но никакой реакции не последовало.
– Вы не можете теперь читать мои мысли? Верно? – аккуратно спросил я.