Ольга Коротаева
Сумеречный ветер
Глава 3
Привычки отцов превращаются в пороки детей
Гости разошлись только под утро. Уставшие девушки поднялись в свои спальни, тогда как Кефилл устремился в кабинет отца. Тот недавно вернулся, и молодому ворку не терпелось поделиться хорошими новостями. Бессмертный, посетив их бал, дал повод для сплетен и домыслов. Многие гости посчитали, что Доар находится в особом отношении с семьей Тоберонов, и по очереди заверили Кефилла в своих лучших дружеских намерениях. Приглашенные главы влиятельнейших семей империи пожелали породниться с ними. Воркам было без разницы, кто из сестер составит пару их сыновьям, потому что обе девушки дивно хороши.
Так что с отцом предстоял долгий разговор. Удовлетворенно потерев руки, Кефилл постучал в дверь кабинета. Услышав властное «Входи!», нажал на дверную ручку и перешагнул через порог.
– Батюшка, Окаре пора замуж. Сестренка засиделась в девках, – нацепив на лицо улыбку, уверенно заявил Кефилл, но дрогнувший голос выдал волнение.
В присутствии сурового отца он терялся и нервничал.
– Не мямли, Кефилл. Говори, зачем пришел, или не мешай мне, – не отрывая глаз от разложенных на столе бумаг, раздраженно проговорил ворк Тоберон. – Брак Окары может и подождать.
Медленно, напоминая себе о собственной важности, Кефилл подошел к столу, за которым сидел отец. Набравшись храбрости и стараясь выглядеть невозмутимо, он молча взял со стола графин, разлил имперский виски по стаканам и один протянул ворку Тоберону. Отец был впечатлен переменой в сыне, который обычно трясся перед ним.
– Я тебя слушаю, – произнес он и, взяв стакан, откинулся на мягкую спинку кресла.
Закрыв графин, Кефилл сел в кресло напротив и, вытянув ноги, расслабленно проговорил:
– Ворк Гердиш просил руки Окары.
Он наслаждался непривычной реакцией отца, который недоверчиво присмотрелся к сыну и, поняв, что он не шутит, сделал щедрый глоток виски. Выпрямился в кресле и с сомнением спросил:
– Так Гердиш просил руки Окары? – Тоберону сложно было поверить, что его заклятый оппонент в императорской палате ворков пожелал изменить принципу «не иметь ничего общего с Тоберонами». – Почему? Что он хочет взамен? Каковы его условия?
Кефилл небрежно передернул плечами и бросил:
– Ничего!
Глаза отца недобро сузились, и молодой ворк понял, что теперь, когда он полностью завладел его вниманием, пришло время рассказать обо всем. Поставив нетронутый стакан с виски на стол, Кефилл поднялся и, расхаживая по кабинету, поведал о неожиданном визите бессмертного и последовавшем за его отъездом восхитительном безумии гостей.
Когда молодой ворк вернулся в кресло, голос его слегка охрип и, взяв свой стакан, Кефилл залпом осушил его.
– Неплохо, сын, – одобрительно кивнул ворк Тоберон.
Тяжело поднявшись, плеснул себе и сыну новую порцию виски, чем вверг в шок и порадовал Кефилла. Раньше отец не оказывал таких знаков уважения.
Для своих преклонных лет старший Тоберон выглядел моложаво. Прямая осанка, седые длинные волосы, острый взгляд, идеально сидящий костюм подчеркивал крепкое телосложение, коим не мог похвастаться сам Кефилл. Молодой ворк обладал, увы, заурядной внешностью. Высокий, стройный, гибкий, он не сильно отличался от сверстников. Невыразительные черты лица он пытался оживить модной короткой бородкой и усиками.
Ворк Тоберон обошел стол и, приблизившись к сыну, задумчиво произнес:
– Ты уверен, что Доар выберет Кеону?
Кефилл напрягся и для храбрости сделал щедрый глоток виски. Янтарная жидкость обожгла горло, но уверенности не прибавилось.
– Кеона так считает, – вывернулся он в случае возможного провала, свалив последствия на сестру.
Отец усмехнулся и успокаивающе похлопал сына по плечу.
– На случай, если не выйдет с Кеоной, у нас есть Окара. Начни переговоры с Гердишем, ускорь подписание добрачного договора.
Он выразительно посмотрел на дверь.
– Завтра договорюсь о встрече, – вновь ощутив себя нашкодившим мальчишкой, торопливо проговорил Кефилл.
По хмуро сведенным бровям отца, он понял, что засиделся, и, вскочив, как был, со стаканом в руке, торопливо направился к выходу.
Глава 4
Забудем язык, на котором мы понимали друг друга
Время перешагнуло далеко за полдень, когда горничная разбудила Окару. Проснувшись, девушка пожаловалась на раннее пробуждение, а вспомнив о сестре, быстро скатилась с постели и помчалась умываться. Благо горничная позаботилась об этом заранее и успела принести воды в чашу для умывания. Выбрав небесно-голубое платье и облачившись в него, девушка спустилась в столовую, где ее ожидала сестра. Поддавшись беззаботному настроению, Окара позволила себе надеть наряд с более глубоким вырезом, открывающим плечи.
– Хочешь прогуляться по воздушной бригантине? – заговорщицким голосом предложила Кеона, выйдя навстречу из-за стола.
– Хочу! – загорелась Окара и расплылась в счастливой улыбке.
Глаза Кеоны удовлетворенно блеснули, и девушка повернулась к слуге, застывшему у окна в ожидании распоряжений.
– Собери нам в дорогу корзину с обедом и отнеси в шлюпку. Убедись, что нам положили столовые приборы. – В случае нерасторопности слуги его ждала порка.
Об этом отчетливо говорил весь вид девушки: жесткий взгляд, металлические нотки в голосе, застывшее на лице высокомерие. Окара растерянно и изумленно смотрела на незнакомку, которую считала сестрой. Годы службы на благо империи изменили Кеону, но девушка надеялась, что там, в глубине души, она осталась прежней.
Испуганный слуга поклонился госпоже и бегом бросился к неприметной двери для прислуги.
Отдав распоряжение, Кеона улыбнулась.
– Бездельники. Их постоянно нужно гонять, – со знанием дела заметила она, и Окара снова отметила неприятные изменения в сестре.
Раньше жестокость ей не была свойственна. Стараниями Кефилла их прислуга прекрасно вышколена и запугана. Им не нужна дополнительная мотивация. Они и так сбивались с ног, чтобы выполнить приказ хозяев.
– Сбежать собрались? – застал девушек в холле Кефилл, и сестрам пришлось задержаться. Они при всем желании не смогли проигнорировать его появление. Он мог наговорить отцу такого, после чего девушек бы наказали. – Объяснитесь!
От резкого окрика брата Окара тихонько застонала и пролепетала:
– Кеона согласилась показать мне бригантину, – и увидев, как потемнел лицом брат, быстро заверила его: – Мы к вечеру вернемся.
– Вы должны были сначала у меня отпроситься! – вспылил Кефилл.
– Мне не требуется твое разрешение, чтобы отправиться на бригантину! – холодно возразила Кеона.
– Тебе нет! А ей да! – ткнул пальцем в Окару молодой ворк.
Ему было очень важно, чтобы Кеона поняла, что дома она обязана подчиняться брату.
– Они могут идти. – На крики вышел из своего кабинета ворк Тоберон.
– Но отец… – растерянно возразил Кефилл.
– Не занудствуй. Пусть девочки повеселятся, – жестко оборвал его глава семейства, впервые встав на сторону дочерей.
Не заподозрив ничего странного в поведении ворка Тоберона, Кеона злорадно усмехнулась и прошествовала через открытые слугой двери на улицу. Поблагодарив отца за великодушие, Окара побежала следом.
В воздушной шлюпке девушек ждала корзинка, доверху наполненная деликатесами. Слуга явно расстарался.
– Куда путь держим? – расставив ноги, поинтересовался наемный воздушник, когда сестры расселись по местам.
– Держи курс на бригантину, – приказала ему Кеона и удобнее устроилась на обитой бархатом скамье.
Полупрозрачная сфера, как один огромный мыльный пузырь, окружала трехместную шлюпку, защищая от сильных порывов ветра, листьев, песка и другого мелкого мусора. Кеона и сама могла управлять воздушным судном, но предпочла воспользоваться услугами наемного мага и вместо этого чинно сидела с сестрой. О чем Окара немного сожалела. Ей так хотелось понаблюдать за сестрой в деле, ведь Кеона один из сильнейших воздушников, которых ей доводилось встречать. Еще до поступления на службу империи она могла творить такое, что обычно человеку и вообразить сложно. Могла управлять погодой, собирая или разгоняя грозовые тучи. Созданные ею воздушные воронки выкорчевывали деревья, освобождая поля для посевов. Даже могла ставить магические щиты! Это для Окары было верхом магического искусства.
Редкие пушистые облака скользили по небу, обещая теплый солнечный день. На золотистых шпилях башен играли солнечные блики. Изящные арки и сады украшали замки ворков. В центре столицы красовался прекрасный дворец с мраморными колоннами и фонтанами. Позади него по подобию лабиринта раскинулся сад, а там, за высокими каменными стенами, на окраине долины жил простой люд. На фоне яркого неба их деревянные дома выделялись размытыми цветными пятнами.
Маг взмахнул руками, и шлюпка пошла на снижение. У пристани, прямо под ними, на волнах покачивалась пришвартованная бригантина. Спущенные черные паруса трепетали на ветру. Смертельно бледными, полупрозрачными неприкаянными душами над бригантиной кружили буреносцы – потерявшие человеческий облик маги-воздушники. Их длинные, редкие волосы плавно развевались на ветру, пустые впалые глаза на обтянутом бледной кожей лице выглядели жутковато. На что они способны, Окаре не хотелось выяснять. Как сестра собиралась провести их через воздушных стражей, девушке сложно было представить. И не ей одной. Приблизившись к бригантине, наемный маг опустил напряженные руки, позволив шлюпке дрейфовать в воздухе. Почувствовав их присутствие, буреносцы заметались и стаей обезумевших птиц с пронзительным воем закружились над кораблем.
Кеона рукой подала знак двигаться вперед. Парень покосился на кружащих буреносцев, подтянул штаны, без того нормально сидевшие на нем, и расправил плечи. Опасливо поглядывая на стражей, поднял руки, и Окара ощутила холодное дуновение неожиданно налетевшего ветра. Шлюпку сильно качнуло. Чтобы не вывалиться за борт, девушки вцепились в бархатные скамейки.
– Простите, – нервно пробормотал наемник, не спуская сосредоточенного взгляда с буреносцев.
Плавный взмах руками, и лодка как по водной глади заскользила к бригантине.
– Когда вернемся в замок, велю тебя выпороть! – дернула уголком губ Кеона и, разжав пальцы, вскочила на ноги.
Наемный маг с равнодушным любопытством посмотрел на нее. Словно вовсе не его собирались высечь.
– Забавно. И как вы собираетесь осуществить свою угрозу?
Чувствуя, что назревает скандал, Окара неуклюже поднялась со скамьи и, пошатываясь, придвинулась к сестре.
– У тебя не получится его наказать, – вполголоса сообщила она и, дабы сестра успокоилась, негромко заметила: – Разве что уволить за дерзость.
– Я что-нибудь придумаю, – непреклонно заявила Кеона, отказываясь сменять гнев на милость.
Окара с сожалением посмотрела на парнишку с виду одного с ней возраста. Обычно им прислуживал семейный маг, но сегодня он улетел с посланием ворка Тоберона, и его сменил внук воздушника, подрабатывающий наемником. Парня, кажется, зовут…
– Торд Ларс, – припомнила Окара, – вам не о чем беспокоиться. Семья Тоберонов не наказывает наемную прислугу.
Уважаемый среди простолюдинов титул традов семье парнишки присвоил еще прадед Окары за верную и долгую службу. Если кто-нибудь случайно узнает, что дочь ворка Тоберона собралась наказать наемного слугу, скандала не избежать. Окаре не хотелось представлять, в какой гнев придет ее отец. На отца, как свора собак, в императорской палате накинутся ворки, требуя объяснений. С личной прислугой на контракте знать могла делать что пожелает, а вольные были неприкосновенны.
– Не тебе решать его судьбу, сестра, – жестко проговорила Кеона.
– Но отец… Ему не понравится, – неуверенно вступилась за парня Окара.
– Он не узнает, – холодно скривилась сестра, дальше продолжить разговор у Окары не получилось.
Они подплыли к бригантине, руки мага задрожали, и шлюпку стало сильно раскачивать.
Летающая над кораблем стая буреносцев понеслась к незваным гостям. Издаваемый ими нечеловеческий визг превратился в оглушающий гул. Маг упрямо зарычал и сделал несколько круговых взмахов руками. Шлюпку, как пушинку, подхватил поток ветра, и она помчалась на всех порах к пристани. По свирепому лицу парнишки отчетливо было видно, куда ему хотелось послать дамочек с их прогулкой. Напуганная и оглушенная Окара была не против прогуляться и по известному адресу – подавшись к черту на кулички. Прикрыв уши, она пригнулась и подивилась тому, как храбро вела себя ее сестра. Расставив ноги, Кеона спокойно стояла и совсем не дрожала от ужаса. Наоборот – она улыбалась, а ее глаза светились превосходством. Окара с неприятным удивлением осознала – сестру забавлял ее и мага страх. Кеона склонилась к корзине и достала… серебряную ложку. «Ложку? – недоумевала Окара. – Она будет защищаться ложкой?!». Она собралась было отдать приказ поворачивать обратно, надеясь, что им каким-нибудь чудом удастся спастись, как вдруг Кеона крикнула:
– Ваша дань! – И потрясла ложкой над головой. – Пропустите нас!
Оглушающий вой стих, и буреносцы огромной темной тенью пронеслись над шлюпкой. Они находились очень близко. Настолько близко, что Окара смогла увидеть лицо одного из стражей. Обтянутый мертвенно-бледной кожей череп с обветренными щеками и тускло-серыми безжизненными глазами вверг ее в ужас. Она открыла рот, чтобы закричать, и передумала, когда страж жутко прошипел: «Ты…»
Всего на краткий миг в пустом взгляде буреносца появилось нечто такое, что заставило девушку задуматься, а так ли он мертв.
Один из стражей выхватил у Кеоны вожделенную ложку, и буреносцы сытой птицей вернулись на свой пост, взмыв в небо.
– Они собирают ложки? – не в силах поверить в случившееся, оторопело спросила Окара у сестры.
– Они собирают серебро, – словно нерадивой ученице пояснила Кеона. – Серебро – их связь с прошлым. В борьбе с безликими маги носят с собой серебряные клинки. Только этот металл может их ранить, жаль, что не убить. Но не у каждого они возьмут дань. Чтобы заплатить за проход, нужно быть запечатленным с кораблем.
– Запечат… Чего? – не поняла Окара.
– Запечатленным, глупышка, – снисходительно улыбнулась ей Кеона и горделиво закончила: – Проводится специальный ритуал на крови, после которого дается право влиять на буреносцев.
Окара порадовалась, что у сестры было это право. Иначе… иначе они могли и не выжить.
Маг обессиленно рухнул на скамью, по его бледному лицу градом стекал пот. Шлюпка сбавила ход и, опустившись на воду, немного покачиваясь, подплыла к тихой гавани. Окара с облегчением выдохнула, ей не терпелось ощутить твердую поверхность под ногами. Корабли, шлюпки ее пугали – она не умела ни плавать, ни летать.
«Зачем вообще согласилась на эту прогулку?» – мысленно корила она себя.
Проведя руками по влажным коротким волосам, маг поднялся и, протянув руку, помог им взобраться по каменной лестнице на деревянный пирс.
– Корзинка, – величественно повернув голову, глядя сверху вниз, велела Окара стоящему в шлюпке парнишке.
На пирсе было много людей. Мужчины в свободных рубахах и штанах-шароварах переносили затемненные морским ветром ящики. Ворки в дорогих костюмах переговаривались, некоторые нетерпеливо поглядывали на бригантину, а другие наблюдали за девушками. Казалось, уважаемые ворки кого-то ждали. Поднимая с помощью магии коробки, красотки наравне с мужчинами переносили их на корабль. Застегнутые до самой шеи просторные рубашки не скрывали округлостей. Слишком пышных на взгляд Окары. Но хуже было то, что девушки не носили юбок. Стройные натруженные ноги обтягивали, словно второй кожей, полотняные брюки, заправленные в высокие сапоги. Не в силах дольше смотреть на вульгарщину, Окара повернулась к шлюпке, чтобы поторопить мага, и застыла в немом удивлении. Недюжинной силы мужчины с черными повязками на головах забрали у появившегося на пирсе Ларса корзинку и молча отдали ее Кеоне.
– Что происходит? – неуверенно спросил парень, отступая к лестнице.
– Поздравляю! Ты зачислен в сокеты. Тебе посчастливилось служить во флоте его императорского величества под моим началом.
Месть сестры свершилась – с упавшим сердцем поняла Окара. Перед ее мысленным взором встало невозмутимое, но такое доброе лицо семейного мага, который в детстве возился с ними. Каждую свободную минуту он показывал впечатлительным девочкам восхитительные чудеса. Разгонял тучи, когда сестрам хотелось устроить пикник на природе. Призывая ветер, раскачивал качели, и тогда округа оглашалась звонкой трелью детского смеха. На радость девочкам, вынимал из-за пазухи камзола цветы. Повзрослев, Окара заподозрила, что последнее было трюком, не связанным с магией. Просто однажды она увидела мага, срывающего хризантему, а чуть позже, распахнув камзол, он преподнес ее девушке.
– Сестра, пожалуйста… – в бессилии попросила Окара, настороженно глядя на мужчин, схвативших под руки парнишку.
Кеона с угрюмым выражением на лице кивнула, и двое громил потащили юного мага к трапу.
– Отпустите меня! Я не подписывался служить во флоте! – задергался в попытке вырваться парнишка, но сокеты продолжали тащить его вперед.
А чтобы не мешал, Ларса ударили кулаком по затылку, и он безмолвным кулем повис в их могучих натруженных руках.
Глядя на развернувшееся действо, достопочтимые ворки хмурились и с видом «меня это не касается» брезгливо отводили глаза. Пребывая в легком шоке от того, что никто не вступился за парнишку, Окара позволила сестре проводить себя на борт корабля. А она, дурочка, переживала, как будет подниматься по широкой деревяшке, именуемой трапом.
– Не позорь меня, – прошипела ей в ухо Кеона и отпустила ее локоть.
Снова ощутив себя правой рукой капитана, девушка обвела хозяйским взглядом палубу и заметила хлипкого на вид парнишку. Тот тащил настолько тяжелые ведра с водой, что под их весом его худые ноги подгибались. Властным жестом Кеона подозвала тощего сокета, и тот, узрев негласный приказ, поставил ношу, с трудом распрямил спину и помчался к ней. Всучив ему корзину, Кеона коротко велела:
– Накрой обед в моей каюте.
Поклонившись, парнишка умчался в неизвестном Окаре направлении. Есть девушке перехотелось, впрочем, и желание находиться в обществе сестры пропало. Взгляд Окары невольно устремился за борт, где протянулось тихое, бескрайнее море, переливающееся всеми оттенками ультрамарина. В лучах полуденного солнца на внутренней обшивке корабля из темного дерева отражались блики. Казалось, дунь ветер, и прямые паруса на двух очень высоких мачтах взметнутся, а косые на носу бригантины натянутся, и корабль, будто призрак, унесется в небеса. От разглядывания корабля ее отвлекли появившиеся на палубе сокеты.
Широко взмахивая щетками и метлами, они приступили к надраиванию палубы. Окатывая друг друга водой из ведер, смеясь, они скребли деревянный настил.
– Смотри туда, – услышала Окара примирительный голос сестры.
Не в силах больше злиться и обещая позже вернуться к судьбе мага, девушка посмотрела туда, куда указывала Кеона. По канатным растяжкам, прикрепленным к мачте и борту корабля, проворно взбирался сокет.
– Это ванты, – пояснила сестра. – Пришла смена парня вести дозор в вороньем гнезде. Они наблюдают за горизонтом и докладывают обо всех замеченных странностях.
Воронье гнездо выглядело, как широкая корзина, огибающая мачту. От разглядывания сложенных парусов и рей Окару отвлек звук падающего ведра.
– Темные демоны! Кто поставил сюда ведро?! – вскричал один из громил, что совсем недавно увел Ларса и успел вернуться. Сверкая совершенно лысой головой на солнце, мужчина хмуро осмотрел мокрые сапоги и лужу у своих ног и поднял сузившиеся глаза на перепуганную женскую фигуру со скребком в руке. – Ты!
– Оно не мое, – испуганно пролепетала незнакомая Окаре девушка и повернулась к ведру, стоявшему с другой стороны от нее.
– Тогда чье? – взревел здоровяк.
От него исходили такие волны гнева, что у Окары по спине пробежал холодок.
– Обед накрыт, – с улыбкой сообщил Кеоне парнишка, тот самый, что оставил без присмотра ведра.
Окара сразу его узнала. Было в нем нечто такое, что заставило невольно запомнить его. Прямой взгляд, уверенные движения, и хотя он держался с видимой простотой, в нем чувствовалось внутреннее достоинство, которое не могла скрыть темная форма сокетов.
При виде застывшей на коленях девушки лицо парня исказилось в гримасе ужаса и отчаяния. Он попятился и был остановлен Кеоной.
– Твоих рук дело? – кивнула она на ведро, оставленное без присмотра у мачты.
Когда позвала его, сестра явно не обратила внимания, чем занимался парнишка. В глазах сокета промелькнула обреченность, и было видно, что он не мог вымолвить ни слова. Но, расправив плечи, он глубоко вдохнул, кажется, собираясь признаться, как раздался виноватый девичий голос:
– Простите, это моя оплошность, – и его обладательница, отложив скребок, с опущенной головой поднялась на ноги.
– Чтобы помыть палубу, Дарина, ты принесла себе три ведра воды? – быстро подсчитала Кеона, не поверив девушке.
– Угу, – понуро кивнула та, и на лице парня проступило облегчение, смешавшись с сожалением.
Сожалеет он! А отдуваться за него придется другому? Чувство справедливости взыграло в Окаре. Раз она не смогла помочь Ларсу, никто не помешает ей вступиться за Дарину.
– Ее вины в случившемся нет! – запальчиво заявила девушка, собираясь разоблачить истинного виновника.
Плечи Дарины вздрогнули, и ее взгляд загнанного животного метнулся к Окаре.
– Что вам известно, воркория? – рыкнул здоровяк, сверкнув гневно глазами.
Дарина умоляюще посмотрела на Окару, и той пришлось отступиться.
– Я знаю ровно столько же, сколько и вы, – высокомерно произнесла Окара, ставя нахала на место. – Вы один виноваты в случившемся. Под ноги надо смотреть.
Громила хлопнул глазами, и в них Окара различила опасный блеск— ее записали в кровные враги, а после его лицо пошло красными пятнами, и он гаркнул:
– В клетку девчонку!
– Нет! Не надо! – подскочил к нему парнишка. – Дарина не виновата! Это все моя вина!
– Нашел кого защищать, – было ему ответом, и сокета отодвинули в сторону.
Дарину била мелкая дрожь, руки повисли вдоль тела. По всему было видно – девушку изнутри съедал страх. Но о пощаде она не просила, а со смирением приняла наказание.
– Уводи! – отдала приказ Кеона, не удосужившись во всем разобраться, и могучие ладони ее, как догадалась Окара, помощника сомкнулись на хрупких девичьих плечах.
– Отставить! – раздалось повелительно с капитанского мостика.
Голос Окаре показался смутно знакомым, и к ним спустился сам хард Доар. Бессмертный разительно отличался от того мужчины, что посетил их бал прошлой ночью. Темный сюртук сменила черная просторная туника из тонкого полотна с кружевными манжетами, перехваченная поясом. Распахнутый ворот открывал сильную загорелую шею. Вместо элегантных брюк мускулистые ноги бессмертного облегали до колен атласные темно-бордовые штаны. Во взгляде Доара, брошенном на Окару, появился оценивающий блеск, заставив ее неожиданно занервничать. А смутиться было отчего. Высоченный, широкоплечий, привлекательный, с внутренней притягательностью, бессмертный заинтересовался ею.
– Отпусти Дарину, – отрывисто приказал здоровяку Доар, и тот, хмуро хмыкнув, отпустил девушку.
– Благодарю, капитан, – робко проговорила та и, подняв скребок с палубы, отошла в сторону драить палубу дальше.
Тяжелый взгляд Доара остановился на парнишке.
– Рин Гезз, собери разлитую воду в ведра и больше не оставляй без присмотра.
– Больше не оставлю, – поспешил заверить его сокет.
– Забудешь— и составишь компанию буреносцам, – жестко предупредил его Доар, и парень немедля бросился исполнять его указание.
«У него не забалуешь», – пришла к выводу Окара и повернулась к Кеоне. Та, сложив руки за спиной, пустым, равнодушным взглядом смотрела на капитана. Скрывала чувства – предположила Окара и мысленно посочувствовала сестре.
– Приятной прогулки, девушки, – небрежно произнес бессмертный и, скользнув еще раз заинтересованным взглядом по Окаре, направился к трапу.
– Показывай, где твоя каюта, – бодро произнесла девушка, выводя Кеону из задумчивости.
Но до каюты им так дойти и не удалось.
Воздух знакомо задрожал. Окара одновременно с сестрой вытянула руку, и им на ладони упали свитки с печатью жрецов. Забыв о выдержке, с азартом влюбленной девушки Кеона сорвала испещренную золотистыми вензелями печать, раскрыла свиток и, пробежав по нему глазами, недоверчиво помотала головой. Заинтригованная, Окара неторопливо раскрыла свое послание и, прочитав его, поняла причину странного поведения сестры.
– Завтра вечером жрецы готовы назвать имя суженой бессмертного, – сдержанно проговорила Окара.
Не удержавшись, она оглянулась и посмотрела на Доара. Он стоял на пристани в окружении ворков и свысока взирал на них.
– Возвращаемся домой. Надо готовиться к балу в императорском дворце, – решительно объявила Кеона и даже вызвала по такому случаю воронку портала, хоть та и отнимала много сил.
В замке тут же поднялся страшный переполох: горничные бегали из комнаты в комнату, показывая возбужденным сестрам рисунки модных платьев, которые рекомендовала им мать. Сама же она не могла уделить внимание дочерям, они и так молоды и красивы, а ей нужно постараться, чтобы выглядеть лучше своих подружек и по совместительству извечных соперниц. Поэтому в замок немедленно вызвали лучших знахарок с эликсирами, мазями и чудодейственными пиявками…
Отец заперся в кабинете и, вызывая подрядчиков, приказывал найти лучших швей, мастеров и ювелиров, чтобы семья Тоберонов не ударила в грязь лицом.
Вечером Окара рухнула на кровать прямо в одежде и почти не ощущала, как служанки раздевают ее, а утром безумие продолжилось с новой силой. До бала всего ничего, а столько нужно успеть! Время летело со скоростью гондолы торговца, спешащего продать лежалый товар.
